Новая форма Рэсси (1/1)

Теперь времени на переживания у меня не хватало. Кроме времени, требуемого на зарядку, я полностью отдал себя работе над спасением Рэсси, дни и ночи менялись незаметно, я мог понять, что уже поздно лишь по тому, что людей становилось меньше... И ещё по тому, что профессор, отчего-то уверенный, что может не спать ровно так, как я, бессильно засыпал прямо за работой. В конечном итоге, пришлось даже устроить для него постель в лаборатории. Единственное, о чем действительно следовало задуматься, как-то упорно проходило мимо меня, как и мимо профессора, как и мимо всех, кто помогал нам. И заметила это лишь Мария Петровна, да и то, когда было слишком поздно.- Рэсси-то ведь был мальчиком! - всплеснула руками она, глядя на почти уже совсем оконченную работу.Профессор остановился у одного из столов и озадаченно выдал:- А это имеет значение? - Ну как же не имеет, Виктор Иванович? - почти жалобно проговорила она. Всё ещё зовёт его так, точно ничего и не изменилось. Наверное, она и сама это понимает... - И ты так думаешь, Элек? Я не смог ответить сразу. Как это могло не иметь значения? Я видел, что среди моих друзей и одноклассников это часто значило разные интересы, разную одежду, разные даже взгляды на одни и те же вещи. И, конечно, это значило, можно ли влюбляться в тех или других. Однако, нетрудно понять, почему профессор спросил меня. Я не вырос с этим, не впитал это в себя, а лишь заметил среди людей. И разве я не влюблен в того, в кого нельзя именно из-за пола? Даже среди людей нередки исключения, желающие того, что отдано другой половине. А как новым в этом мире, нам интересны все занятия и хочется коснуться всего... - Это важно, - выдал я, но продолжил тише: - Это будет влиять на его жизнь, но вовсе не так сильно, как потеря прежнего тела и обретение человеческого; потеря прежних возможностей и обретение новых. Я не думаю, что для Рэсси именно это отличие станет проблемой.Мария Петровна как-то неуверенно вздохнула, зато профессор казался вполне довольным. Когда-нибудь я спрошу его, к чему такие слова. А может и о том, действительно ли он не заметил случайно. Впрочем, нет, я не думаю, что при таком волнении он решился на осознанный эксперимент над и так настрадавшимся Рэсси. Скорее, он мог посчитать, что это быстрее: все ведь было подготовлено для создания "матери", возможно, даже и внешность.Интересно, будет ли это как у нас с Сергеем? Чья-то точно скопированная внешность и крошечный шанс на встречу. Весёлому мальчишке проще принять подобный поворот в своей судьбе, чем взрослой женщине, я думаю. Но и Рэсси будет не после побега. Он не такой, как я, хоть мы и похожи. Интересно... А впрочем, сейчас нет времени на эти раздумья.Перерывы бывали лишь вынужденные. В их время ужасно хотелось все ускорить. Или завыть. Спасение Рэсси было уже близко, но оттого росло нетерпение. Я начинал волноваться о том, не испорчу ли что-то из-за своего нетерпения, от желания спасти его скорее.И несмотря на это нетерпение, в момент, когда мы должны были впервые включить Рэсси - пока лишь для адоптации его к новому телу, а не для выхода в мир - мне стало ясно, что не так уж я и готов его увидеть. Что мне будет трудно привыкнуть, что эта взрослая мой верный друг и теперь будет им всегда. Было неуютно от мысли, что, к тому же, раньше это должно было быть моей матерью... Хотя внешность этому, пожалуй, вполне соответствовала: светлые волосы, которые никак не хотели совпадать с образом Рэсси, тёмные брови и, пусть не чёрные, но все-таки тоже тёмные глаза. Она была такой же высокой как профессор и такой же худой, что, почему-то, с Рэсси тоже не ассоциировалось. Всё это было не от него, и он сам, наверное, не сможет так легко привыкнуть к отражению в зеркале. Но, верно, все это не так важно по сравнению с разговором, что нам предстоит. Конечно, я не виноват, и все-таки боюсь его слов. Хозяева должны беречь своих собак, но я ушёл в свои чувства слишком глубоко, чтобы забеспокоиться вовремя. И даже хуже будет, если он об этом не скажет ни слова. - Элек, - нельзя сказать, что ладонь профессора на плече прогнала совсем все страхи. Но мне вдруг стало спокойнее. - Пора.