Глава 9 (1/1)

***Прохладный воздух проникал в лёгкие, что позволяло разуму немного проясниться. И все же эмоции брали над ним верх. Прежде он не переживал ничего подобного, отвращение к самому себе изъедало изнутри. Но даже эта естественная реакция на все происходившее не могла выбить из него то, из-за чего горела душа. Каран крепко сжал ладонями лестничный парапет и стиснул зубы. Впервые он хотел взвыть от безысходности, жалкие слезы подступали к горлу и мешали нормально дышать.Изнутри шла музыка - слишком много ненужного праздника в его жизни. Но ещё утром Каран почти верил, что это немного поможет. Он помирился с Омаром, пригласил Приянку на его день рождения, а, меж тем, он, его чёртов друг, пригласил на собственный праздник.. Её. Деви Кумари Мохаббати.Это имя - его персональное проклятье. Та - из-за которой хотелось сгинуть в бездне. Та - из-за которой он ненавидел и презирал себя. Та - что смотрела на него непонимающе своими большими медовыми глазами… Каран резко выпустил воздух из лёгких. Злые слезы все же подступили к уголкам глаз. Он собирался покинуть этот праздник прямо сейчас. Бежать от нее, от себя… Но судьба издевалась. Невозможно видеть ее такой… невозможно.- Каран?- Тебе платят за то, чтобы ты ходила за мной? - процедил он, не оборачиваясь."Невозможно. Ты не можешь хотеть ее поцеловать. Не можешь её любить", - твердил он себе мысленно. Ему не требовалось оборачиваться, чтобы различить эту невыносимую мольбу во взгляде, что требовала от него ответов.Но что он ей скажет? Разве может он открыть ей правду, которая сейчас уничтожала каждую его клеточку?!- Я просто хотела сказать… - замялась Деви, а затем ее голос стал смелее - видимо, она подумала, что Каран не торопится вступать с ней в контакт, а значит и встречаться с ней взглядом. - Ты оставил Приянку прямо во время танца. Девушка расстроилась и собралась домой!Каран резко обернулся. Он не позволял себе смотреть ей в глаза, поэтому усиленно пытался сосредоточить внимание на точке чуть выше ее правого плеча.- Слушай, Деви, не испытывай мое терпение. Ладно? - он произнес это грубо и в то же время обречено. Но в его словах не было лжи. Ее присутствие в его жизни было громадным испытанием, которое, казалось, было не по силам преодолеть Карану.- Правда? - Деви внезапно встрепенулась. - Ты правда думаешь, что мне уже может быть страшно после того, что произошло недавно?- Ты лезешь не в своё дело. - Каран упорно избегал ее взгляда, но просто уйти не мог. - Да, возможно, - как-то слишком горько согласилась Деви. - Но ты… с ней. Понимаешь? И ты ответственен за эту девушку, за ее чувства. Хотя бы на сегодняшний вечер. Нельзя быть таким бессердечным по отношению к тому, кому… кому ты не безразличен.Каран задержал дыхание. Голова шла кругом от того, что он начинал понимать ход ее мыслей… И он, наконец, позволил себе коснуться ее взглядом. И пропал. В очередной раз добровольно сдался в объятия демонов ада. Сладостная истома запретных чувств свернула в узел все его внутренности... Столь запретных, что его душа никогда не сможет отмыться от всей этой грязи.Но ведь у всякого грешника должен быть шанс. Он ведь ещё может спасти ее, эту чистую девочку… Но не хочет. Вовсе не хочет.Чудовище внутри него желало проглотить ее, утопить в том же болоте, в котором задыхался он сам.- Убирайся отсюда, - жалкая попытка вытолкнуть ее из топи. - Оставь меня в покое…Глаза Деви заблестели от нахлынувшей обиды, но она ему не поверила. Потому что он сам того не хотел. Она гордо вздернула подбородок. Невероятно красивая и сильная. Ей так шло это европейское платье и волосы, заколотые по бокам...- Как же легко ты, Каран Сингх Райзада, играешь с другими людьми. Как легко ты даёшь надежду, а после делаешь тысячу шагов назад… - зло произнесла она. И неизвестно, кого она имела ввиду: Приянку или же…? - Зачем ты поступаешь так с ней? Неужели она… так безразлична тебе?- Безразлична! - резко проговорил Каран, делая шаг к Деви. - Мне плевать на неё. Ты это хотела услышать?! Деви промолчала, и Каран продолжал.- А знаешь почему?!Правовой рукой он полез в карман своей кожаной куртки, совершенно не раздумывая о собственных действиях. Он тонул, и чудовище тянуло свои когти в ее сторону.- Вот, - он подбросил в воздух смятые листки бумаги. - Вот из-за этого!Бумажные листки, словно в замедленной киносъёмке, опускались на землю. Взгляд Деви забегал, пытаясь зацепиться и осознать случившееся… А Каран не мог оторвать собственный от ее лица. Деви была художником - все это знали. Но о его увлечении не знал никто. На ступени, перед дверью дома Омара, опустилось примерно полтора десятка портретов Деви Кумари Мохаббати. Миниатюры, что выводила его собственная рука на маленьких листках блокнота… Деви улыбалась. Деви была зла. Деви плакала. Деви в профиль. Деви закрыла глаза перед поцелуем.Девушка пораженно рассматривала изображения, а после медленно подняла на Карана свой взгляд. Он только что ей все рассказал. Кроме главного... Того единственного, что смогло заставить его отказаться от неё.- Что это? - невяряще прошептала Деви.- То, за что ты должна ненавидеть меня…Монстр внутри него устало замер. Невозможно отрицать необратимого. Он был влюблен. Он ее любил. Любил и ненавидел одновременно.- Я не могу ненавидеть тебя, - произнесла Деви и сделала робкий шаг навстречу. Словно ждала этого. Оказывается, они даже похожи. Какая ирония... "А как же все эти переживания за Приянку?"- Нет. - Каран вытянул руку, останавливая. - Ты должна держаться от меня подальше. Деви резко остановилась. Она молчала, выжидая объяснений. И Каран не сдержался.- Слушай, - он отвел взгляд и нервно сглотнул. - Ты везде. Куда бы я не пошёл, везде - ты. Ты всегда в моих мыслях. Как бы я не старался избегать тебя, но ты... повсюду. Ты что-то сделала со мной... Сейчас ты смотришь на меня этим своим взглядом, но … вскоре будешь презирать. Я не хочу этого, Деви. Я не вынесу твоего презрения.- Но этого не будет! - Эта смелая, отчаянная девушка дернулась в его сторону и сразу же остановилась, вновь наткнувшись на его ладонь. - Хорошо. Ты невыносим - я согласна. Но я…- Но ты не знаешь, насколько я на самом деле ужасен, - прервал ее Каран. - Ты не знаешь всего, Деви… Я не могу даже смотреть на тебя. Воспринимай это, как хочешь, но не приближайся. Потому что я……чудовище. Каран не закончил свою фразу и, развернувшись, стремительным шагом бросился прочь.Пусть не приближается. Пусть возненавидит. Пусть исчезнет. Но не презирает. Потому что с него достаточно собственной жалости к самому себе. Мерзкой, отвратительной, липкой… От того, что он слаб. От того, что не может заставить себя разлюбить ее. Вычеркнуть, не воспринимать как девушку... Сколько бы Каран не твердил самому себе, как мантру, правда уже никуда не исчезнет. Однажды придет день, и эта девушка узнает то, что разобьёт ее сердце на осколки. Как его - уже разбилось. Каран крепко сжал кулак в кармане куртки, стиснув меж пальцев единственный листок, что не смог показать ей с остальными.Он вынул его и ненавистно развернул, в тысячный раз вглядываясь в ужасающий вердикт в надежде, что сухие цифры на нем вдруг обнулятся."Предполагаемый отец: Арнав Сингх Райзада.Ребенок: Деви Кумари Мохаббати.Вероятность отцовства: 99,9 %".***Две недели назадАрнав ехал медленно. Сесть за руль самому после процедуры переливания крови - не слишком разумная идея, но менять что-либо было поздно. Он только что позвонил Анджали и заверил ее, что с ним и с девушкой все в порядке, хоть и знал, что ее до него успокоила Рани. Однако Арнаву также необходимо было напомнить сестре о его рабочей поездке в Агру на открытие зимнего фестиваля. Празднования по случаю европейского нового года привлекали тысячи иностранных гостей - тем они и были ценны для властей города, а также для множества ремесленников и бизнесменов. Многочисленные праздничные гуляния были успешным поприщем для реализации и презентации всевозможных бизнес-проектов. Один из основных конкурентов ASR Group династия Чопури не брезговали даже обращаться к подкупу городских властей для более громкого звучания собственной фамилии на празднике. Сам же Арнав не любил заниматься подобным. Его единственный проект на этот фестиваль был связан с презентацией танцевальных костюмов на артистах, и то - это было скорее спонсорство, нежели серьезное коммерческое дело. К тому же его, как одного из главных спонсоров, пригласили для торжественного открытия фестиваля.Арнав бросил взгляд в зеркало заднего вида: Аман и Омар ехали следом. На случай, если ему будет совсем дурно, и головокружение усилится, он попросит кого-то из своих людей сесть за руль его автомобиля. Каран должен был отправиться с ним, но Арнав не стал даже напоминать сыну о деловой поездке в связи с последними событиями...По правде, ему и самому требовалось выспаться. После бессонной ночи организму было слишком сложно корректно освоить инсулин, отсюда слабость и головокружение, но все же он не мог бросить своей поездки. Вовсе не из-за фестиваля. Арнав не мог объяснить это предчувствие даже самому себе - оно возникло неожиданно и ничего конкретного не прояснило... Просто в тот самый момент, когда мужчина сжал в собственной руке ладонь Деви, всего на мгновение поддавшись во власть сна, он вдруг увидел Тадж-Махал в индигово-фиолетовых оттенках магического заката. Короткая вспышка - и в водах Джамны мелькнул до боли знакомый взгляд... Возможно Арнав был не в себе. Вероятно так и было, его собственный организм был ослаблен после ночи... Он мог бы объяснить это себе так просто, но все эти странные видения и предчувствия в его жизни в последнее время были слишком часты. Какая-то неведомая сила, что вела его в город любви, к стенам Тадж-Махала, была столь сильна, что Арнав Сингх Райзада был совершенно не в силах ей противиться.***Рани впервые довелось побывать в ашраме, и первый же ее приезд обернулся неудачей. Большая часть обитателей индуистской святыни временно покинула его стены, отправившись в Великое паломничество, Кумбха Мела, в Аллахабад.Прежде, чем показать пожилой женщине, одной из немногих оставшихся в ашраме, фотографию, девушка мысленно попросила удачи у Ганеши, ведь она невероятно сомневалась во всей этой затее. На здравый смысл никакой надежды уже не оставалось - казалось, только небеса были способны помочь разобраться во всей этой истории. Рани очень неуверенно протянула снимок, где Кхуши Кумари Гупта была запечатлена крупным планом одна.- Я ищу эту девушку... то есть женщину. Сейчас она должна быть старше вдвое, чем здесь.Девушка старалась говорить осторожно и не смущать пожилую женщину нетерпеливым взглядом. Но все же ей удалось приметить то, как удивлённо старая обитальница ашрама прищурилась, подозрительно изучая карточку.- Она живёт здесь?Женщина промолчала, возвращая фотографию. Она развернулась, будто намереваясь оставить Рани одну, на что девушка быстро ее окликнула:- Подождите! В моих мыслях нет ничего дурного. Моя мама знала прежде эту женщину, а недавно мой муж случайно увидел ее здесь и узнал на фотографии. Я просто хотела узнать, как она? Поговорить…- Да, я знаю её, - проговорила старуха. - Это сестра Мохаббат - наш лекарь. И она тоже отправилась в паломничество рано утром вместе с остальными санньяси. Мандавья-гуру разбудил всех спозаранку, ибо ночью ему пришел Кришна и велел готовить своих детей к паломничеству прямо с сегодняшнего дня. Слово гуру - священный закон в ашраме. Поэтому если вы хотите узнать об этой женщине больше, вам к нему. Я сообщу о вас.Пожилая женщина скрылась. Вероятно именно в ашраме Кхуши Кумари Гупта нарекли новым именем, как часто бывало в духовных центрах. Однако это имя Рани воспринимала не просто за обыкновенное духовное наречение женщины-санньяси… Для нее оно подозрительно указывало на почти несомненную связь имён двух очень похожих между собой женщин.Обитель маханта ашрама была столь же скромной, как и его одеяния. На нем были белые хлопковые шаровары, а грудь укрывала лишь густая белая борода. Ноги его были скрещены в позе для индуистских молитв, а сам он напевал какую-то мантру на санскрите. Рани стало неловко. Видимо она прерывала медитацию гуру, но женщина, что привела ее в домик настоятеля, уверенно усадила ее напротив.Глаза гуру были закрыты. Ни его поза, ни звучание мантры не дрогнули при появлении чужака. От голоса гуру, мотива религиозной песни, гортанных звуков, складывающихся в слова на древнем санскрите, по коже Рани пробежались мурашки. После пение и вовсе поглотило ее, как и неожиданное чувство спокойствия и надёжности. Она закрыла глаза и сложила ноги, подобно маханту. Пение казалось отныне столь обыденно правильным, что Рани не сразу различила слова Мандавьи, обращённые к ней. Но гуру терпеливо дождался того, как смысл его слов дойдет до размягченного благовониями и пением разума девушки.- Озвучь свой вопрос, посланница Кама-девы.Рани открыла глаза. Махант более не пел. Его поза была той же, но глаза были открыты, и взгляд устремлен прямо на нее.- Почему вы назвали меня посланницей Бога любви?- Это и есть твой вопрос? - спокойно уточнил настоятель. - Подумай хорошо, посланница, ибо каждому, кто приходит ко мне, с позволения Брахмы, я даю лишь один ответ. Но ты можешь приходить каждый день, и я буду отвечать на каждый твой вопрос день за днём.Рани задумалась. Она не была столь сведущей в вопросах религии, как ее мать, но прекрасно знала о духовной и физической силе маханта ашрама также, как и о весе его слова. Настоятелями ашрамов становились достойнейшие и умнейшие религиозные философы и богословы, для коих грани между миром духовным и осязаемым не существовало. Ей следовало задать один единственный, грамотный, вопрос, чтобы получить ответы на всё, что её интересовало. Вопрос сложился в голове довольно быстро, и он звучал совершенно просто. Однако мама всегда говорила Рани, что мудрость складывается из простоты. Девушка обернула вопрос в просьбу:- Расскажите мне всё о сестре Мохаббат, что живёт в вашем ашраме… Мандавья-гуру по-доброму улыбнулся, будто бы ожидая подобного вопроса.- Я расскажу тебе все, что мне известно, посланница. Но знай, что, когда я буду в самом конце своего рассказа, ты захочешь уехать отсюда, как можно скорее. При всём, я могу начать с конца, чтобы дать тебе возможность покинуть ашрам прямо сейчас.Подобные слова могли вероятно значить то, что история, которую ей предстоит услышать, испугает Рани. Но девушка была готова. Снаружи ее терпеливо ждал водитель, Джей был рядом с мамой, к тому же он присматривал за Элен. И раз уж Рани не пришлось застать сегодня здесь "сестру Мохаббат", то упустить возможность узнать о ней все от настоятеля девушка не могла.- Я хочу знать всё, что вам известно.- Хорошо, - Мандавья утвердительно кивнул. Он коротко позвонил в колокольчик, и в его домик вошла та самая пожилая женщина, что встречала Рани в ашраме.- Сурья-санньяси, принеси нам чай.Женщина кивнула и скрылась, а махант тем временем начал:- Мохаббат-санньяси, или сестра Мохаббат, как именуют ее здесь, - земное воплощение Богини Радхи.Рани нервно сглотнула. Вообще-то она вовсе не хотела слушать сакральные истории гуру, и тень разочарования от первых его слова наверняка отразилась на её лице. В тот же миг ее спасла от неловкой ситуации очень быстро вернувшаяся женщина с подносом чая. Разложив чашки перед ними, Сурья-санньяси скрылась. Гуру, совершенно не придав значения скептицизму, отразившемуся на лице Рани, маленькими глотками спокойно отпивал дымящийся чай. Девушка последовала его примеру. В голову ей неожиданно пришла мысль о том, что если "Мохаббат" - Радха, не сложно догадаться, кто в этой истории Кришна. И вероятно гуру действительно было что-то известно, поэтому девушка приготовилась терпеливо слушать и ловить каждое слово настоятеля.- Ее земной путь в нашей обители начался в те годы, когда она была ещё слишком юна. Когда Мохаббат попала к нам, разум ее был освобождён от жизненных тягот - девушка была полностью готова встать на путь санньяси. Но этот путь, совершенно точно, ни одного дня не делал ее счастливой, и также, совершенно точно, я знал, что однажды она покинет Харшат Мата навсегда.- Что значит "ее разум был освобождён"?- Никаких вопросов, посланница. Помни! Иначе я отвечу на последний и прерву ответ на главный.Рани поспешно закивала, забыв о предупреждении маханта.- Однако я и сам собирался пояснить: Мохаббат ничего не помнит о своей прежней жизни до ашрама. Память покинула ее незадолго до того, как она оказалась здесь. Отсюда и мы ничего не знаем о ее прежнем имени.Слишком громко пустая чашка опустилась на блюдце. Рани непроизвольно приоткрыла рот, часто задышав, осознавая, как прост был ответ на ее вопрос. Что-то произошло с Кхуши, вероятно после рождения Деви - версию о их родстве Рани уже восприняла за истину, ведь пазлы умело складывались в единую мозаику.- Я видел тоску и печаль, что скрывались в ее душе, - продолжал настоятель. - Хоть и сердце оберегало разум, а разум оберегал сердце… в последние годы они соприкасались все чаще. Об этом сообщали ее сны, которыми она делилась со мной каждый день.Рани было сложно улавливать мысль старца. Ей хотелось бы узнать как можно больше о мирской жизни Мохаббат; о том, как она оказалась здесь и как получила своё новое имя: в стенах ашрама или же за его пределами - но Рани более не смела задавать наводящих вопросов. Ведь махант обещал поведать ей все, что он знал об этой женщине.- Несколько дней назад в ашраме была гостья...Образ гостьи совершенно очевидно вырисовывался в голове Рани... Она не сомневалась в его подлинности.- Она также, как и ты, интересовалась Мохаббат. Но в отличие от твоего интереса, посланница Кама-девы, ее мысли были омрачены шьямой. Я видел ее истерзанную душу и верно понял, что эта женщина причинила немало зла Мохаббат, прежде чем та оказалась здесь. Я точно уверен, что однажды эта женщина вернётся, и я приму ее, раскрыв объятия. Потому что душе ее и сердцу, разуму и телу необходимы исцеление и освобождение... Но до тех пор, пока этого не осознала, она опасна для всех и прежде всего для себя.В домике становилось холодно: то ли от рассказа настоятеля и тех взаимосвязей, что вырисовывались в голове Рани, то ли от приоткрытой двери и колющего ветра, что проник через нее в помещение...Сомнений не было. Кхуши Кумари Гупта попала в ашрам Харшат Мата под именем Мохаббат около двадцати лет назад, лишённая памяти и… своего прошлого. А за всем этим, судя по всему, стояла Элен Сингх Райзада. Ее видел некоторое время назад возле ашрама Джей, она навредила Деви - девушке, что, теперь уже без сомнений, была копией Кхуши Кумари Гупта.- Прошлой ночью ко мне во сне явился Кришна, - Маленькие глаза маханта ашрама радостно заблестели. - Он сказал, что его разлуке с Радхой приходит конец, и я должен немедленно отправить ее в паломнический путь к Сангаму прежде, чем они сольются воедино. Речи гуру больше не казались исполненными бессмысленных суеверий. Рани думалось, что мастер вёл её к главной мысли, и она напряжено ожидала того самого завершения истории, о котором предупреждал гуру в самом начале.- Но Кришна будет сопровождать Радху душой… и телом будет наблюдать за ней. Разве можно обуздать силу любви, посланную Камой. Радха будет проходить по городу любви, а Кришна - его властитель. Там они и встретятся, посланница.Рани напряжено вдумывалась в каждое слово. Радха - Кхуши, Кришна - Арнав… Но что же это за "город любви"?! Имела ли реальную основу эта философская абстракция, или же была метафорой, мучительно сложной для понимания простого смертного? Но осознание внезапно вновь сошло с простоты.Богиня… Ну конечно! Город, находившийся на ровном расстоянии от Дели и Джайпура... Первый крупный город на дороге паломников к месту Сангам - слияния трёх рек близ Аллахабада. Город - своим величайшим творением прославивший бессмертную любовь... Агра. Арнав Сингх Райзада именно сегодня открывал зимний фестиваль в "городе любви", когда Кхуши Кумари Гупта отправилась через него в своё паломничество. Совпадение ли это, или махант ашрама действительно передавал волю богов?Рани резко подняла голову. Слова гуру в самом начале его рассказа всплыли в ее разуме. Она хотела покинуть обитель. Как можно скорее.Как бы не проклинал ее Бог любви, чьей посланницей именовал Рани Мандавья-гуру, она должна помешать этой преждевременной встрече. Ради Деви, ради Карана, ради Арнава... Прежде всё должно проясниться. Рани действительно пожалела, что просила гуру начать рассказ с конца, ведь она теряла время.Мелкие камешки, что падают с гор из-за тряски земли, могут ранить, но не убить. Меж тем, мощный камнепад хоронит собой слишком многих.Девушка встала. Гуру сидел в той же позе, с пониманием возрившись на Рани. Он улыбнулся, слегка прищурив взгляд и мягко заговорил:- Ответь и ты мне на вопрос, посланница. Не сейчас. Возможно позднее, когда вернёшься сюда в следующий раз. Есть ли, по-твоему, сила, способная остановить любовь?***С этой женщиной нельзя было играть открыто, ведь на кону этой страшной игры оказалась жизнь Деви, ее бедной девочки. Хоть яд изначально и предназначался не ей... Миссис Шетти было по-настоящему страшно: за Деви, за себя и за членов семьи Райзада, рядом с которыми каждый день находилась эта безумная Элен... Та сама рассказала ей обо всем, что провернула перед тем, как миссис Шетти покинула дом семьи Райзада. А напоследок предупредила:- Если вы посмеете рассказать хоть кому-то, я закончу начатое. - Взгляд ее был безумным, а пальцы с невероятной силой вцепились в локоть миссис Шетти. - Жизнь этой девчонки в ваших руках, директор Шетти! Точнее в вашем молчании…Всю дорогу до приюта женщину колотило от страха и ужаса, от беспокойства и волнения за девочку. Она читала молитвы Богине и глотала успокоительное. Вместо того, чтобы сообщить семье Райзада, полиции, кому-либо о безумстве Элен, старая директриса детского приюта просто испугалась и умолчала. В очередной раз ступила назад под гнетом ужасающих обстоятельств...Госпожа Анджали позвонила ей под утро и сообщила, что с Деви все в порядке. Ее брат, отец девочки, стал донором для Деви, и Шетти расплакалась. Облегчение слезами выходило наружу. Как бы не неистовствовала Элен Сингх Райзада, Богиня медленно, но верно вела двух родных людей друг к другу. Отец и дочь обретут друг друга. Пусть сейчас она вынуждена молчать во благо девочки, однажды ее слово будет решающим.Миссис Шетти не думала, что после всего, что произошло прошлой ночью, правду с неё спросят слишком быстро. Джей Тхакур, втайне обеспечив отделение, где приходила в себя после операции Деви Кумари Мохаббати, охраной, всё же ослушался просьбы жены и отправился в Гургаон, чтобы получить ответы на всплывшие вопросы, что хранила в себе долгие годы директор детского приюта. ***Не изнуряй себя тоской, не мучься беспричинно, — Шмель все равно не проживет без нежного жасмина. Не говори: всему конец, любовь мертвее пепла, — Довольно встречи хоть одной, чтоб снова страсть окрепла. О Радха, веры не теряй, лишь наберись терпенья: К тебе вернется милый твой, вернется, нет сомненья. Несносны злые языки — глумятся над любовью, Но не гневись: недолго жить их жалкому злословью.А речь правдивая тверда — с людьми живет веками: Что в камень врезано резцом, нельзя стереть руками.(с) Видьяпати. Песни любвиРаскрашенный в фиолетовый цвет заката Тадж-Махал насыщал проходящее перед его западными воротами действо мистической красотой и силой. Несмотря на то, что торжественная процессия с участием слонов и ритмичных барабанов, демонстрировавших величие империи Великих Моголов, началась на улицах Агры ещё ранним утром, официальное открытие фестиваля по традиции происходило только на закате первого его дня.Мохаббат впервые за долгие годы оказалась настолько далеко за пределами стен родного ашрама. Она и Майя-санньяси оказались прямо посредь веселящейся толпы. Действо захватывало. По левую от них сторону воспевались религиозные песни о любви Радхи и Кришны, а прямо перед танцующей толпой на сцене происходило открытие фестиваля.?Если не желаете служить Радхе, служение Кришне не имеет смысла. Если причинете зло Радхе, вдвое зло удержит Кришна?.Розово-индиговые блики заходящего солнца застревали в прядках темных волос мужчины, представленного на сцене. "Господин Арнав Сингх Райзада!" Мохаббат пыталась рассмотреть черты его лица. Имя его напомнило ей о недавней гостье ашрама. И больше ни о чем...Сердце Мохаббат пропустило удар, когда ее слуха коснулись строки песни, что сопровождала священную историю Радхи и Кришны."Почему твоя тень появляется в моих снах?"Больше ни о чем?!Арнав Сингх Райзада перерезал ленту. Утреннее головокружение усиливалось. Звуки толпы были приглушены, и единственное, что удавалось слышать внятно, это строки и мелодия песни, что аккомпанировала театральной божественной игре Радхи и Кришны."Почему мое сердце такое одинокое?"Мохаббат откуда-то знала эту песню, хоть и не могла вспомнить, где слышала ее впервые. Ей наконец-то удалось подступить ближе к сцене, но она по-прежнему не могла видеть лица господина со сцены... И тем не менее ей захотелось улыбнуться ему, не смотря на то, что тот ее не видел. Богиня знает, что самой Мохаббат были неведомы причины ее собственного сумасбродного поведения. Словно она вновь была юной девочкой… Словно она была Радхой и ей хотелось поддразнить рассерженного Кришну. Майя, наконец, нагнавшая ее, усиленно перекрикивая звуки толпы, быстро потянула Мохаббат обратно, дабы им не пришлось после искать друг друга. Женщина поддалась и вновь скрылась в человеческом море, так и не удосужившись быть достойной внимания "Кришны". Танец и празднество вновь поглотило, а песня, что манила своими мистическими переливами, все не прекращалась. Сладкое пение Радхи сменилось бархатистым голосом Кришны."Почему молчание стало для меня таким привычным?"Арнав пожал руки организаторам и уже собирался покинуть сцену, как что-то в толпе привлекло его внимание. Взмах густых чёрных волос женщины в белом одеянии... Тук-тук. И будто бы время отмотало ход назад. Его сердце на миг замерло и пустилось в сумасшедший ход. Он узнал эту тень. И совершенно точно - это не было игрой его разума... Арнав быстро проскочил мимо Амана, ожившего его снизу, и слился с толпой. Ноги едва удерживали его в устойчивом положении, так как плывущий разум не хотел держать его тело. Рядом с ним оказался разносчик сладостей, и Арнав, протянув купюру, схватил с его подноса первое, что попало под руку. Уровень сахара в крови был слишком низок, а он не мог лишиться сознания именно в этот самый момент…Она почти потерялась из вида, как вдруг плывущий шлейф белой дупатты, словно лунный свет, очертил ему путь. Арнав скользнул ещё глубже в море из людей, даже не задумываясь о том, что вдруг вело его? Он ведь не видел даже лица той, за которой следовал...Учащенный ритм сердца и ком, что встрял посредь горла и солнечного сплетения, так просто выдавали ответ на этот самый вопрос: что вело его?"Даже мои слезы не могут этого объяснить".Мохаббат раскружила Майю, что совершенно той не понравилось. Эта девушка была моложе ее самой на десять лет, но она была истинной санньяси. А Мохаббат была несчастной. И самой счастливой. Особенно в этот момент. В сердце ее оживали очертания сна. Ей было легко и тяжко одновременно. Хотелось плакать и смеяться, подпевать строкам из песни и кричать, как сумасшедшей, в такт биению барабанов. Она обратила взор на тяжёлые своды Тадж-Махала, что выступали над ними. Будто бы сама любовь в полной ипостаси укрывала в своей тени странствующих изголодавшихся путников в пустыне жизни... Сколько же боли в любви шаха? Сколько же силы в любви Кришны?"Но почему столько боли в твоей любви?"Всего на миг перед тем, как чья-то рука из толпы не скрыла ее совсем, она обернулась. Их взгляды встретились, и время остановилось. "О, Боже…"На миг ли, или на вечность?Она исчезла. Канула в толпе. А тело Арнава едва держалось… Мир вокруг него заветрелся с сумасшедшей силой. Воздуха хватать перестало. Постепенно все поплыло, он не смог сделать ни шагу, и все звуки разом померкли. Аман успел подхватить за плечи своего босса."О Боже!"Мужчина, чье лицо ей неожиданно удалось рассмотреть, остался позади. Он был невероятно красив… и Мохаббат могла поклясться самой Богиней, что тень из ее сна только что обрела лик.Девушка, что утянула ее в противоположную сторону, смотрела на нее, как на приведение. Она была юной и миловидной. - Вы сестра Мохаббат? - старалась перекричать она толпу. - Да, - женщина коротко кивнула той. Неизвестно, как в этом море людей эта незнакомая девушка смогла найти ее, да и непонятно откуда она знала ее имя. Возможно она послана учителем…- Меня зовут Рани Джа-Тхакур, - девушка по-прежнему смотрела на неё взволнованно. Она вдруг вытянула руку и резко раскрыла ладонь. - Мне кажется, это ваше. В раскрытой ладони лежал серебряный паял, который являлся парой ее одинокому ножному браслету, и который никогда прежде Мохаббат не помнила.***Последний день уходящего года ознаменовался сильнейшим ливнем и грозой. Казалось, небо хотело смыть все грехи земли горькими каплями дождя, подобно слезам, стекающим по щекам кающегося грешника.- Я вернула ей браслет, так и не рассказав ничего, о чем эта женщина должна знать. Это оказалось так сложно, Джей…- Где Кхуши сейчас? - Я не знаю. Возможно паломники остановились в Лакхнау, а возможно уже в Варанаси...Рани шмыгнула носом. Она плакала по ходу всего рассказа, очевидно ощущая собственную вину. Вернувшись каждый вчера поздно вечером, они так и не решились поговорить обо всём, что свалилось на них за день. - Я помешала им с Арнавом встретиться… - причитала она. - Но как возможно допустить это всё… вот так сразу?! Там в больнице лежит моя сестра… Вчера она едва не умерла, так и не узнав, что у нее есть семья. А здесь - мой брат, который также может пострадать от всего, что вдруг может всплыть! И есть ещё Элен, которую я тоже любила, какой бы она не была... Как могу я воспринимать ее убийцей?! Я потеряна, Джей. Я не знаю, о ком мне думать, и что делать...Резко ударил раскат грома, и Рани нервно вздрогнула. Джей обнял свою жену и нежно погладил по волосам. Он не смог утаить свою поездку в Гургаон от Рани. Директор Шетти была застигнута врасплох и очень напугана, но она рассказала ему всю историю. И прежде, чем он покинул приют, Джей взял с нее слово молчать обо всём до тех пор, пока они лично не попросят эту женщину вмешаться…- Мы обязательно что-нибудь придумаем, милая, - тихо проговорил он ей в волосы. Капли дождя тоскливо барабанили в окно. Единственная мысль, что вырисовывалась совершенно отчётливо о том, что им следовало предпринять в самую первую очередь - была не менее тоскливой. Но даже разъедающей и отравляющей…Любви между Деви и Караном быть не должно. Этого просто нельзя было допустить. Им предстояло предпринять все для того, чтобы помешать ей зародиться.Но и Джей, и Рани… Каждый из них с ужасом осознавал, насколько сильно уже они опоздали.***Медсестра Решми Ананд работала свою первую смену в последний день года. Небеса благословили ее, потому что мало кому в нынешнее время везёт так быстро устроиться на столь престижное место работы после окончания медицинского колледжа. Да ещё и под попечительство доктора Метха, ее университетского профессора, в клинику "Свастэ Хэлф". Она важно покидала лабораторное отделение с запечатанными конвертами, что предназначались для доктора, направляясь в кабинет главврача. По пути ей пришлось заглянуть в палату номер семьсот семь, где находилась на постоперационной реабилитации ее самая первая подопечная.Решми поручили ухаживать за мисс Мохаббати, пережившей экстренную операцию на сердце. Ее отключили от аппарата искусственной вентиляции лёгких сразу после операции, что говорило о том, что для этой юной девушки, слава Небесам, все прошло успешно.За день ее навестили члены громкой фамилии Райзада, что поначалу несказанно удивило Решми. Но после ей стало известно, что девушка эта работала в почтенной семье няней. И вероятно являлась хорошим и близким для них человеком…И вот последним за день гостем был мистер Каран Сингх Райзада - молодой и красивый наследник фамилии. Решми даже немного позавидовала мисс Мохаббати, ведь очевидно, что этот мужчина не просто из уважения навещал девушку… Этот вывод медсестра сделала с того, что, если прежние посетители навещали больную тогда, когда та была в сознании, то мистер Райзада-младший намеренно выбрал время, когда мисс Мохаббати отдыхала. Этот мужчина был гордецом, но явно неравнодушным к этой девушке... Но Решми от подобных мыслей себя остегнула - ее это абсолютно никак не касалось!Она пропустила мистера Райзада в отделение и наполнила водой вазу для нежных белых лилий, что принес мужчина. Аромат их наполнил палату, и Решми быстро прокутив в памяти историю болезни мисс Мохаббати, утвердительно кивнула самой себе, не обнаружив в ней никакого упоминания об аллергии на лилии. Отметив господину Райзада время для посещения, Решми покинула палату, направившись к доктору Метха. Медсестра, внимательная и собранная в свой первый день в клинике "Свастэ Хэлф", по иронии судьбы совершенно не обратила внимания на выпавший из кармана конверт с фамилией Райзада. Если бы Решми вернулась в палату семьсот семь сразу, то она бы с улыбкой приняла из рук Карана Сингх Райзада конверт и точно бы сохранила свою работу. Но Решми Ананд не заметила за собой никакой оплошности и вовсе не подозревала о том, насколько сильно подвела малейшей допущенной невнимательностью своё руководство.***Сердце Деви трепетало. Ее взгляд блуждал среди невероятно точных, маленьких ее портретов, а после возвращался… к нему. Неужели это - то самое признание, в котором так нуждалось ее сердце? И, словно услышав ее безмолвный вопрос, Каран Сингх Райзада заговорил:- Слушай… Ты везде. Куда бы я не пошёл, везде - ты. Ты всегда в моих мыслях. Как бы я не старался избегать тебя, но ты... повсюду. Ты что-то сделала со мной... Сейчас ты смотришь на меня этим своим взглядом, но … вскоре будешь презирать. Я не хочу этого, Деви. Я не вынесу твоего презрения.За что ей его презирать? Она ловила взгляд Райзада весь вечер, ревновала его к Приянке, постыдно использовала Омара, чтобы вызвать ревность этого невыносимого блондина…Если речь и шла о презрении, то только к самой себе. Но ничего подобного внутри нее не было… Она хотела раз и навсегда уяснить их отношения, хоть Рани и явно была против подобного…Деви выписали из больницы пару дней назад, и Рани, полностью освободив ее от работы, всеми силами непонятно почему стремилась обратить ее внимание на Омара. А возможно Деви и понимала все ее действия… Но она вовсе не противилась. Не потому что этот мужчина хоть немного ей нравился, а потому что девушке хотелось вызвать хоть какие-то эмоции со стороны Карана Сингх Райзада, в очередной раз демонстрировшего полное отсутствие интереса к ней. - Но этого не будет! - смело проговорила Деви и сделала шаг навстречу, но Каран ее остановил. - Хорошо. Ты невыносим - я согласна. Но я…- Но ты не знаешь, насколько я на самом деле ужасен, - прервал ее парень. - Ты не знаешь всего, Деви… Я не могу даже смотреть на тебя. Воспринимай это, как хочешь, но не приближайся. Потому что я…"… потому что ты боишься любить".Каран Сингх Райзада не договорил. Он покинул ее… а Деви тихо опустилась на ступени.Наверное, ей пора прекратить верить в силу любви. Сегодня ночью она поняла две главные вещи: Каран Сингх Райзада не был равнодушен к ней, к Деви Кумари Мохаббати. Но даже эти чувства были недостаточно сильны, чтобы он смог переступить через собственные предрассудки.***Даже спустя несколько дней Арнав так и не смог определить было ли то, что он видел в Агре реальным, или его воспалённый разум подробросил перед обмороком столь странное видение? Картина, запечатленная в сознании, была расплывчатой, но яркой... И ещё ярче были впечатления. Он пережил их. Он видел ее. Именно поэтому Арнав в тайне от собственной семьи и таблоидов возобновил ее поиски в Агре. Правда он не представлял, что он будет делать, если вдруг она действительно окажется жива… Как принять спокойно спустя десятилетия поступок женщины, которую он любил всю свою жизнь и которую он почти похоронил разумом, но не сердцем?Мужчина сглотнул тугой ком в горле. Он вышел на террасу второго этажа, и его взгляд зацепился за маленькую фигурку, на коленях расположившуюся перед мольбертом.- Кажется, это уже становится нашей традицией, - произнёс он, и девушка резко обернулась. В этот раз она не испугалась, но попыталась подняться, на что Арнав махнул рукой, останавливая.- Мистер Райзада, - Деви широко улыбнулась. Он навещал ее дважды в те две недели, что Деви провела в больнице, и девушка без устали благодарила его за самоотверженное спасение ее жизни. Сам Арнав не расценивал свой поступок за какой-нибудь маломальский героизм. В тот критический момент он не думал ни о чём, кроме ее жизни… Это представлялось самым важным и значимым, и это внутри него совершенно не оспаривалось.- Госпожи не позволяют мне заниматься своими обязанностями. Но я иногда смею их ослушаться, иначе чувствую себя бесполезной, - с толикой грусти проговорила Деви. Она была в повседневной одежде, а на ее голове была повязана дупатта на манер банданы. - Но сейчас малышка Прити спит, и я решила немного порисовать.Арнав приблизился к девушке и, к ее немалому удивлению, опустился рядом, приняв позу лотоса. - Чей портрет ты пишешь? - спросил он, вглядываясь в эскиз. Он различил только очертания шеи и плеч, но лица карандаш художника ещё не коснулся.- Отгадайте, - ярче улыбнулась Деви, быстро отойдя от удивления. - Мы же теперь с вами братья по крови. Вы должны почувствовать.Арнав вытянул руку и прикрыл глаза, словно подыгрывая.- М-м, вижу выразительный взгляд чёрных глаз, - серьезно проговорил он. - Привет-пока, это же прекрасный лик моей тетушки Манорамы.Деви расхохоталась. Арнав и сам не мог объяснить своего порыва, но ему было так приятно стать причиной смеха этой девочки, что он ни капли не жалел о подобном послаблении в собственном образе.- Если вы хотите… - наконец, успокоившись, начала девушка, - …мы бы могли порисовать вместе, - она продолжала неуверенно, боясь переступить дозволенную черту. - Я бы хотела… так … так вас отблагодарить! Хоть немного… Не зря же говорят, что искусство исцеляет. И бодрит! А вы кажетесь таким уставшим в последние дни...Деви опустила взгляд. Она с волнением ожидала его ответа.- Да, - легко ответил Арнав. - Я согласен. Хочу написать портрет тетушки.Деви в неверии подняла на него взгляд и вспыхнула. Она улыбалась и едва не прыгала на месте от трепета.- Э, нет, господин Райзада. Портреты - штука сложная, - она перелистнула лист, спрятав начатый ею рисунок. - Хоть у вас, кажется, может быть общий семейный талант... - негромко добавила она, но прежде чем Арнав успел уловить смысл её слов, девушка воскликнула: - Мы будем писать пейзаж. Маслом! Арнав выгнул бровь, поразившись резким перепадам уровня ее смелости. - Что ж... Значит, пейзаж, - коротко кивнул он.- Только вам нужно переодеться! Желательно в самую белоснежную рубашку, что у вас есть… и вам нужна такая же бандана, как у меня.Она обвела пальцем свою голову, указывая повязку на ней.- Ты серьезно?- Серьезно, - упрямо кивнула Деви.Арнав и Деви расположились в саду, и весь дом мог стать свидетелем того, как грозный хозяин Нью-Шантивана, повязав на голову белый платок, орудовал кистью под руководством непоседливой мисс Мохаббати. Пару раз их с балкона окликнула Анджали, а после и вовсе спустилась. Неверя своим глазам, она счастливо наблюдала за происходившим в саду. Но Арнав был слишком увлечён, чтобы хоть как-то комментировать сестре ситуацию.- Нет, мистер Райзада! Разве может закат быть индиговым?! Я в жизни такого не видела!- А я тебе говорю, что такой я совсем недавно наблюдал в Агре. Ты можешь мне не верить, но дай сюда чёртову фиолетовую краску, Деви.Он протянул руку к нужному тюбику с масляной краской, но Деви проворно оттянула его на себя.- Что за…- Что за?!Они проговорили это одновременно, и Анджали позади них расхохоталась. Вся эта атмосфера была прервана неожиданно раздавшимся звонком на мобильный телефон Арнава. Мужчина недовольно вытер руки и ответил на вызов.- Господин Райзада, добрый день! - раздался в трубке голос мужчины. - Вас беспокоит доктор Метха из клиники "Свастэ Хэлф". Простите, что беспокою вас в выходной день, но нам нужно срочно с вами поговорить...***