Глава 18. (1/1)

Черный куб снова остановился, изображение пропало - теперь уже надолго. Саундвейв понизил температуру в отсеке, давая прибору остыть как можно быстрее. Он так поступал всякий раз перед началом поиска ключей, открывающих следующую запись. Понятно, что после только что сделанных открытий трудно было сдержать нетерпение. А если инопланетный носитель запросит пароль, на подборку которого у разведчика уйдет декацикл? В любом случае, он узнал достаточно много, чтобы самостоятельно сделать выводы на основе полученных фактов. Существование без точки отсчета было настоящей пыткой все это время, пока он изучал информацию инфокуба. И вот он, первый островок стабильности!Неясность Саундвейв не переносил точно так же, как и невесомость. Он с омерзением вспоминал маневры поврежденного Немезиса в космическом пространстве, заставляющие переживать астроминуты, в течение которых стабилизаторы центра тяжести сбоили и вес трансформеров относительно корабля становился нулевым, а их тяжелые кибертрониевые тела - неуправляемыми. В такие моменты он раздражался больше других десептиконов, с трудом удерживаясь от того, чтобы не трансформироваться и работой собственных двигателей не вернуть беспомощному корпусу хотя бы временную опору. Так и сейчас. Он испытал огромное облегчение, выбрав направление мыслей и предположение, на которое можно опереться.?Выходит, этот черно-серый шаттл и есть знаменитый командор Децимус, много звездных циклов считавшийся дезактивированным. Пусть будет так.... Это всего лишь предположение... Сумасшедшее, нелепое предположение... Почему нелепое? Почему сумасшедшее??Осушив куб со сверхзаряженным энергоном до конца, разведчик вытянулся на платформе. Он притушил линзы и соединил ум и интуицию в одну сложную полевую структуру, которой было сложно придумать название, погружаясь в свое самое сладкое состояние — интеллектуальный поиск. Эмоции и рассудок Саундвейва стремительно холодели, как замирали движения зверокона, увидевшего свою добычу. Если бы можно было сделать свой разум таким же холодным, как межзвездное пространство. Холодным и абсолютно непогрешимым... Итак, перед ним якобы погибший более 50 астроциклов назад командор Децимус Прайм...Нужно тщательно вспомнить, взвесить и упорядочить в процессоре все, что он, Саундвейв, слышал и знал о командоре. Опробовать каждую мысль на предмет фальши или кривизны, так же, как специальная оптическая электроника выбраковывает кристаллы сверхтвердого углерода, ища в них узлы преломления света. И тогда станет понятно - что именно до сих пор кажется ему странным в последней записи, да и в самой ситуации.Увы, Саундвейв помнил немного. В основном это были стандартные факты о недосягаемых в то время вершителях судеб Кибертрона. В его памяти зазвучали громкие имена изначальных - Альфа Кронос, Альфа-Трион, первый десептикон и первый автобот. Имена сенаторов, сражавшихся на передовой – Сигмус Прайм, Октавиус Прайм, Децимус Прайм. Затем, не менее громкие имена защитников тыла — тот же сенатор Сентинел Прайм, ставший главой правительства после гибели Альфа Сигмуса. Одни Праймы. Все слишком великие, за каждым свои сложные истории, с которыми теперь ему, скромному десептиконскому разведчику, пришло время столкнуться.Что ж, его это нисколько не пугает, тем более, немалая часть мирной жизни Саундвейва прошла на нижних уровнях здания того самого злополучного Сената. Ему придется детально вспомнить его кулуары, шепот и обрывки интерактивной передачи самых высокопоставленных сплетен и секретов. И он сделает это с превеликим удовольствием.Саундвейв был создан уже после перелома в войне с квинтэссонами и застал главнокомандующего армии трансформеров, сенатора Децимуса Прайма, на закате его славы. Недолгой и противоречивой славы... Война с Квинтэссой стремительно двигалась к своему завершению. После того, как во время успешной операции, проведенной где-то на Праймусом забытой планете, был ликвидирован узел управления перепрошитыми Юникроном трансформерами-зомби, близилось полное очищение довольно большого участка космоса от врагов. Регулярные войска, почти полностью состоящие из десептиконов, были брошены на ликвидацию двух-трех десятков соединений — всего, что осталось от непобедимой армии Квинтессы, заключившей странный союз с одним из создателей кибертронской цивилизации – Юникроном.Теперь на Кибертрон неизбежно надвигался мир, и многие видели, что был он подобно другой, странной и едва ли не более страшной войне. Гражданская жизнь разворачивала свои незримые битвы уже в иных сферах. Она же постепенно стерла все подвиги великого военачальника Децимуса, заменив их сенатскими интригами - первыми признаками неизбежного передела власти – при переходе от одной эпохи к другой.Главнокомандующим Децимус Прайм (до того он был командиром только аэрокосмических войск) стал уже после того, как при загадочных обстоятельствах погиб командующий сухопутной армией – прототип оружейной альтформы Альфа Сигмус. Это случилось во время его перелета на Квинтэссу для проведения первых переговоров об условиях капитуляции. Эта внезапная гибель, в свое время глубоко потрясшая всех кибертронцев, произошла чуть ли не за сто астроциклов до активации самого Саундвейва, а потому успела обрасти слухами и домыслами, за которыми трудно было отыскать правду. Расследований велась масса, но естественно (Саундвейв скрупулезно читал материалы) до причин так и не докопались. Главой Сената стал Сентинел Прайм. А Децимус получил свое громкое звание, с которым так и остался в истории.Главнокомандующий, который завершил Великую Войну!После гибели своего друга и соратника Сигмуса сенатор Децимус почти не появлялся на Кибертроне. Во время войны Саундвейв лишь однажды видел его в здании Сената. Он сразу вспомнил, что больше всего поразило его в командоре – мрачный, почти озлобленный, такой несвойственный автоботам вид. Он отлично запомнил его сжатое и неприятное поле, говорящее, о том, что его владелец находится в состоянии глубокого стресса или даже скрытой депрессии. Оно и понятно - решения, которые Децимус принимал в ту пору на фронтах, были неоднозначнымии и жестокими. Саундвейв развернул архивы, спешно нашел по внутренним каналам памяти нужные военные документы. Поставил на заметку – изучить снова. Также весьма кстати в памяти обнаружилась масса видеофайлов с речами командора в Сенате. На публичных выступлениях Децимус выглядел более приветливо, но все же очень сурово. И эти запоминающиеся цвета корпуса... Сопоставив изображения с архивами из своих воспоминаний, разведчик понял, почему гладиатор Децимус совершенно не боялся быть узнанным даже теми, кто был знаком с ним лично. Кибертронцы помнили его - высокого трансформера с немного грубоватыми, резкими, но все же привлекательными чертами лицевой пластины, темно-синим с белыми вставками корпусом, в знаменитом округлом шлеме с широкими воздухозаборниками, с огромными заостренными крыльями. Не менее знаменитой была и лазерная винтовка командора, которая крепилась в специальном пазу за левым плечом и с которой он не расставался даже на заседаниях Сената. Теперь же в черно-сером - таком совершенно незаметном и обычном - Децимусе-гладиаторе от великого военачальника остались только гордая осанка и скупые, сдержанные жесты. Узкий прямоугольный шлем сделал его голову непропорционально маленькой по сравнению с мощными турбинами на плечах, а светлую лицевую пластину исполосовали глубокие шрамы. Саундвейв не сомневался – Децимус, если даже и действительно был ранен в лицо, не поленился с помощью сварочного аппарата усугубить ранение. Это какую же температуру нужно было выдержать, чтобы создать стабильный шов до самого каркаса, нарушив кристаллическую решетку подвижного металла лицевой пластины. И даже вокабулятор он перенастроил, чтобы исказить собственный голос, сделав его более низким и глухо звучащим. И все же это были только общие данные - документы, изображения, факты. Мотивы поступков командора, его истинные цели и его личная жизнь по-прежнему оставались закрытой сотней криптоключей. И здесь начиналась одна проблема, чрезвычайно раздражающая разведчика.