Фабрика (1/1)

Какое все-таки странное место этот Милтон. На следующий день после визита Маргарет, Гисборн решил действовать. В конце концов, отлеживаться здесь вечно он не может. Надо придумать, где раздобыть денег и коня, как вернуться. При мысли о возвращении на душе у него сделалось муторно. Стоило только представить себе шерифа Вейзи, насмехающегося над тем, что Гисборн позволил себя ранить, да еще и провалялся, как мальчишка, в кроватке.Но там была его жизнь, должность, имение, зарытые в одному ему известном месте сбережения. Мэриан. Если бы можно было взять и перенести все это куда-нибудь далеко! Жениться на ней, привести в дом Локсли, немного приструнить. Он стал порываться встать и выйти из комнаты, несмотря на строгие объяснения Ханны Торнтон и истерики ее дочери Фанни. В конце концов Ханна сдалась.—?Ты действительно поправляешься, Джон, теперь я вижу, раз уж ты так рвешься вернуться к работе. Но послушай, хоть дела на фабрике и продолжают стоять на том же месте, тебе стоит поберечь себя еще несколько дней. Даже доктор…—?Фабрика? Что не так с фабрикой? —?эти слова вылетели из Гая, как ветер пролетает через горлышко разбитой бутылки, вроде исходя из него, но принадлежа кому-то другому. Перед его мысленным взором мелькнули хлопья снега, летящего отчего-то снизу вверх, прямо в каком-то светлом сарае, люди, ходящие в этой метели, и какие-то непривычные ткацкие станки.Брови Ханны болезненно сморщились, чуть, самую малость, но голосом она своего волнения не выдала.—?Рабочие все еще бастуют, Джон,?— тихо произнесла она. —?Ирландцы стараются работать, но почти всех их нужно учить, они пока портят полотна больше, чем производят. И, кроме того, они напуганы.Гисборн, шатаясь, поднялся.—?Где моя одежда… мама?—?О, надеюсь ты не про тот странный костюм, в котором тебя принесли сюда! —?она нервно усмехнулась и тут же передернулась. —?Бедный мистер Вуд! Его разбудил вой собак, и не только тех, что охраняли фабрику, но и соседских. Сперва он подумал, что эти смутьяны затеяли напасть на фабрику под покровом ночи и ужасно перепугался, но, посмотрев в окошко, увидел тебя, стоящего перед воротами, как призрак. Бедный старый привратник подумал, что тебя избили, а уж когда ты упал чуть ли не ему на руки, такой переполох устроил. Я не помню как я добежала до ворот, а Вуд уже нес тебя на руках (это он-то! Удивительно, что он вообще смог тебя поднять!) и кричал ?Убили! Хозяина Торнтона убили!?.Она опустила голову и прижала платочек к глазам. Гаю ничего не оставалось, как неуклюже положить руку ей на плечо. Бедная женщина накрыла ее своею.—?Ах, Джон! Знал бы ты… Такой бледный, белее чем Луна в ночном небе, правда, даже казалось, что ты почти светишься в темноте. И вся эта кровь. Так много крови!Ее плечи задрожали под его ладонью, и Гай слегка погладил ее по другому плечу. Она встала, глядя на него глазами, полными едва сдерживаемых слез.—?Я так рада, что ты жив, мой сын.И когда женщина обняла его, что-то в душе Гисборна откликнулось на ее порыв. Что-то давно забытое, важное. Как давно он слышал в последний раз, что его ждут, что ему рады. Он пытался припомнить, кто в последний раз искренне тревожился о нем, кроме попавших в его греховные сети кухарок и служанок, и не находил ответа.—?Незачем больше переживать об этом… мама… я вернулся живым и уж точно этому сброду не удастся причинить вред ни мне, ни тебе, ни прочим домочадцам,?— он притянул ее к себе, обнимая и покачивая, и сейчас здесь не было ни Торнтона, ни его отголосков.Они договорились выйти через час. Гисборн подергал за шнур у кровати, вызывая слугу. В последнее время ему прислуживала исключительно одна горничная?— престарелая матрона, выполнявшая все простые поручения с таким видом, словно она сама Элеонора Аквитанская.Ему принесли одежду, очень непривычного покроя, похожую на ту, в которой пришел старый священник. На ней не было завязок?— лишь крошечные пуговицы. Довольно долго он провозился, пытаясь справится с манжетами, пока на помощь не пришла та самая служанка, с гордым видом справившаяся с запонками. Ей же пришлось решать вопрос с воротничком и галстуком, прикреплять карманные часы, вызвавшие у Гисборна плохо скрытое недоумение, и прочая, и прочая. В комнату зашла миссис Торнтон, и служанка, пользуясь тем, что Гай вовсю воюет с узкой обувью, вывела ее за дверь и поделилась своими наблюдениями относительно состояния молодого мистера Торнтона.Ханна вернулась в комнату встревоженная, хоть старалась и не выказывать этого, по своему обыкновению. Она тщательно осмотрела его, отдернула рукава, расправила складки, помогла зачесать подправленные брадобреем волосы.—?Как ты себя чувствуешь, Джон? —?с беспокойством спросила она. —?Ты уверен, что сможешь спуститься по лестнице, пройтись по улице. Хочешь пойти на фабрику или немного прогуляться?—?Там видно будет. Он пошел к двери, все еще делая усилие, чтобы не покачиваться, как моряк на берегу. У лестницы Ханна нагнала его, и обхватила за талию, закинув его руку себе на плечо. Зачем только? Ведь если Гай оступится, эта хрупкая женщина ни за что не сможет удержать его, а только упадет вместе с ним.Небо было хмурым и серым, но Гисборн все равно сощурился от яркого для него света. Когда он немного пообвык и головокружение стало отступать, то разглядел короба и ящики, которыми был заставлен внутренний двор. Опираясь на плечи миссис Торнтон, он добрался до входа на фабрику.Рабочий зал поразил его. Никогда в жизни он не видел ничего подобного. Сейчас тут не было ни души, и он ходил меж ровными рядами станков, вглядываясь, и забыв про слабость. Он никогда особо не присматривался к устройству ткацких станков, но эти явно отличались от грубых рам, привычных ему.—?Ты умеешь на нем работать, мама?Миссис Торнтон усмехнулась, подошла и начала работать на ближайшем, действуя медленно, как человек, давно не занимавшийся этим, но внимательно.—?Я всегда говорила тебе: если хочешь заниматься каким-то делом, должен знать все о нем, каждый винтик, каждую запятую.Гай следил за ее работой с изумлением. Если бы заполучить несколько таких станков в Ноттингем, город и окрестности могли бы разбогатеть на тканях! Можно было бы за гроши набрать ткачих, которые ткали бы попеременно днем и ночью. Жаль, не удастся сделать это по-тихому в имении Локсли, шериф все равно прознает, и тогда не сносить ему головы. Если бы только он уехал куда-нибудь… а, впрочем, о чем это он. Все равно, вернувшись, Вейзи бы первым делом присвоил все плоды его трудов, забрал бы заработанное, и, в лучшем случае сказал бы что-то вроде ?а я-то уж было решил, ты вовсе бесполезен?. Но если заняться самому этим делом при покровительстве и одобрении шерифа, возможно, получится неплохо заработать. Скажем, Вейзи не обязательно знать, что ткачихи портят глаза и по ночам.Миссис Торнтон, не подавая вида, насколько ее беспокоит удивление, с которым он наблюдает за станком, словно впервые видя его, с легкой улыбкой смотрела на сына.?Даже если все настолько плохо, если он забыл половину того, что знал, мы все равно выстоим. Я научу его заново. Поддержу и помогу. Если понадобится, сама займусь рабочими. Только бы ему не стало хуже, только бы напряжение не начало разрушать его мозг?.—?Я скучаю по шуму, который они производили. По рабочим, снующим с хлопком, несущими тюки с полотном. Здесь стало слишком пусто.Гай задумчиво кивнул, все еще гадая, где бы поближе к Локсли построить сарай, который вместил бы в себя как можно больше станков. В самом Ноттингеме будет неудобно. Хоть там дорогие станки и будут под надежной защитой стен, но места в городе и так мало, а не дай Бог пожар…—?Если хочешь, я могу пригласить главу профсоюза, чтобы обсудить условия возобновления работ… —??До того как мы разоримся?, подумала она.Он встрепенулся и кивнул.—?Хиггинс, этот большой друг мисс Хэйл, больше у них не председательствует. Что не удивительно, после того, что они учинили над вами. Наверняка забился в свою нору и ждет, когда его в суд отведут. —?поджала она губы.—?Хорошо, нельзя, чтобы то, что может приносить деньги, стояло без дела. Наверняка эти станки очень дорогие?Подавив еще один тяжкий вздох, миссис Торнтон кивнула.—?Я не помню точно, нужно поднять накладные, но за последние, усовершенствованные, ты отдал почти все наши накопления. Настало время им работать, чтобы окупиться.—?Пошли мальчишку за этим главарем. Думаю, хватит им прохлаждаться.