Обратно (1/1)

Очень древние камни, из которых тысячи лет назад сложили дорогу, вот то единственное, что видел Джон Торнтон, решительно шагая лесом. Камни и собственные ноги в полностью замазанных грязью ботинках. Даже туман, казалось, расступается перед ним, не желая дотронуться до столь неприятных материй, чему можно было только радоваться – по крайней мере, он мог видеть свой путь хоть на пару шагов и знать, что не полетит кубарем, ломая шею.Ночь все никак не кончалась, но темно тоже не было – туман, словно молоко в шотландском чае, оттеснял черноту. Торнтону казалось, что он идет уже сутки подряд, с таким трудом стал даваться каждый последующий шаг, а ведь он был не праздным эсквайром, не привыкшим к физической работе. ?Должно быть, работа в кабинете расслабила меня, - подумалось ему, - еще несколько лет назад я бы прошел этот путь, неся на плечах тяжелый тюк, но ни разу не сбив дыхания?.И действительно, ему казалось, что он идет под водой, будто сам воздух сопротивляется каждому его движению, давит на него, пытается вытолкнуть обратно. Он сосредоточился на тропе, глядя на свои ноги и пытаясь считать шаги, чтобы справиться с этим нелепым ощущением, но густой белесый воздух поддавался с прежней неохотой. ?Да чтоб тебя?, - подумал Торнтон, разозлившись на себя за такую слабость. Идти стало чуть легче и он чуть улыбнулся одними уголками рта. Похоже, он нашел способ заставить себя взбодриться. Мужчина стал думать о Маргарет, своей возлюбленной Маргарет, доверчиво прильнувшей к какому-то незнакомцу ночью на станции, о руках юнца, так запросто охватывающих ее стан, о том, что сам бы он отдал не задумываясь десяток лет, лишь чтобы она смотрела на него такими же глазами. Его целью было вернуть себе живость, но сейчас он и думать забыл о том, где находится и куда идет. Его взор обратился внутрь себя. Он все проигрывал и проигрывал возможные варианты того, как можно было бы подойти к мисс Хейл, чтобы правила приличия заставили ее представить спутника. Что он мог бы сказать им и как бы она отреагировала. Он представил молодого человека дерзящим, краснеющим, нервничающим, пытающимся грубить, и кровь в его жилах заклокотала. Мысленно он парировал его нападки, с достоинством отражал оскорбления, пока Маргарет, пытающаяся их образумить и не позволить устраивать сцену посреди станции, не стала злиться на спутника за его недостойное поведение. Он проигрывал то один, но другой вариант разговора, и в душе его мелькало черное удовлетворение, когда девушка, сперва досадовавшая на его появление, постепенно осознавала, насколько ничтожно выглядит ее возлюбленный по сравнению с ним, Торнтоном.Он этого не замечал, но теперь он шел так, словно в его спину дул сильный ветер, подталкивая к цели. Туман по-прежнему клубился вокруг него замедленно, будто воздух стал плотным как вода, но Джона Торнтона это нимало не останавливало – инстинкты вели его к цели, о которой он бы в жизни не догадался, и в которую, будучи человеком практичным, никогда бы не поверил.