Первый раз (1/1)

– Впервые как капитан?! Аруджи-сама, спасибо большое!Крепко сжимая в ладони листок, где были написаны имена других участников отряда, Кеншин вприпрыжку умчался по лестнице вниз – собирать остальных. Намазуо, будучи текущим секретарем санивы, коротко выдохнул и улыбнулся.– Аруджи-сан, когда вы наконец перестанете молчать и более подробно начнете рассказывать новичкам, какие сложности их могут ожидать в подобных походах?Тот лишь промолчал, вместо ответа многозначительно улыбнувшись. Впрочем, Намазуо и не ждал ответа, ибо озвучил не столько вопрос, сколько комментарий очевидного.* * * * *– Развилка, – сверился с картой Кеншин. – Аруджи-сама отметил для нас этот путь. – Вытянув руку, танто указал на дорогу, что своеобразным ручейком уводила к северо-востоку. – Вперед, братья!– Показывай дорогу, капитан! – одобрительно хлопнул его по плечу Корю, идущий следом.Кивнув, младший Кагемицу уверенно направился вперед к ближайшему пригорку. Дойдя до которого, внезапно увидел лежащую посередине дороги большую игральную карту. Однако вместо привычных значков треф или бубнов на лицевой стороне было нарисовано изображение вражеской учигатаны.– И что это значит? – взяв карту, Кеншин недоуменно повертел ее в руках.Лязг клинков за спиной помог ему вернуться в реальность. Обернувшись, танто поспешил присоединиться к братьям в схватке, а по ее завершении обратился к Мицутаде:– Откуда они появились?– Напали из густой травы, – охотно пояснил тот, оправляя костюм.– Заметьте, все шестеро были учигатанами и атаковали сразу после того, как мы обнаружили ту карту, – отряхнувшись от пыли, заметил вполголоса Дайхання.– А ведь точно! – Кеншина словно озарило. – Получается, так будет и дальше?Мицутада, как самый умудренный подобными битвами, решил пока промолчать.На следующих двух холмах им попадались уже карты, под которыми лежали мешочки с бусинами. Большой мешок, выданный команде Хасебе, наконец пополнился хоть такой мелочью. Зато на четвертом пригорке их ожидало уже...– А здесь нарисована бом...Ба-бах!Вся компания разом обернулась.– Я в порядке, – поспешил заверить их Корю, изрядно подкопченный после взрыва. – А вот мои войска...Азуки, шедший рядом с ним, обалдело покивал головой, наблюдая, как, блестя на солнце, улетают за горизонт маленькие шлемы вопящих от испуга пехотинцев.Переведя дыхание, пятерка Осафуне двинулась к следующему пригорку. Тамошнее открытие ждать себя не заставило.– Здесь стрелы и подписано по восемь...Хрясь! Хрясь!– Эмм.., – только и протянул Корю, видя, как Мицутада и Дайхання с перекошенными от боли лицами выдергивают из себя отравленные стрелы.Очередной пригорок оказался пуст. Еще один ознаменовал новую схватку с шестью танто, от которых удалось отбиться, разве что Азуки получилось легкое ранение в левую руку. Затем удалось отыскать один большой мешочек с бусинами. Следующий же холм, где дорога делала поворот...Ба-бах!Кеншин в полном офигении уставился на еще два летящих за горизонт войска, орущих уже что-то явно не цензурное, затем медленно оглянулся.– Я пока способен сражаться, – уверил брата Азуки, пытаясь пригладить волосы, вставшие дыбом от взрыва.Мицутада, так же пострадавший от взрыва, лишь буркнул что-то неразборчивое.Еще два пригорка принесли им два мешочка с бусинами, после которых последовало три боя подряд. Повезло еще, что нападали преимущественно учигатаны. Сверившись же потом с собственной картой, Кеншин воспрянул духом и махнул остальным:– Поспешим! Мы уже почти у цели!Увы, увы. Один пустой пригорок, второй...Хрясь! Хрясь!– Прости, Дайхання-нии-сан! – выронив предпоследнюю карту, молитвенно сложил руки Кеншин, в то время, как Азуки, тоже пострадавший от стрел, убрал ладони от ушей танто.– Шикарная тирада, братец! – одобрительно хлопнул Корю по плечу второго Нагамицу. – Даже я бы лучше не сказал!– К демонам такие походы! – шипя от злости, отозвался тот, внешне теперь напоминая ежа из-за торчащих стрел.– Ладно, ладно, заканчиваем уже, – примиряюще обратился к брату Мицутада.Босса удалось прикончить без особых потерь. Сияние портала, переносящего их в цитадель, встречающие команду Хасебе и Намазуо.– Аруджи-сан просил передать, чтобы вы повторно посетили ту тропу в деревню, – нарочито бодро сообщил товарищам Намазуо.Все Осафуне молча попадали на землю, не находя слов. Вернее, слова отыскал один Мицутада, озвучив их с непередаваемым выражением:– Аруджи как был садистом, так и остался им.