Взахлёб (1/1)

Злость, ненависть, любовь, жажда крови, боль и одиночество?— Элиас задыхался. В горле стоял ком из горьких и сладких эмоций, часть из которых чародей не мог охарактеризовать и отнести к себе. В голове, вопреки ситуации, крутилась одна и та же цензурная и назойливая мысль: ?Катастрофа.? Ничего не предвещало беды. День, когда все началось, стартовал как обычно с вкуснейшего завтрака, приготовленного заботливой Серебряной Хозяйкой. Тисэ весело щебетала о планах на день, пока Элиас сидел в своем задумчиво-туманном состоянии, в пол уха слушая ученицу. С недавних пор он часто был задумчив, размышляя о своем спектре чувств и ощущений, который за последнее время стал пополняться с завидной регулярностью. В какой то момент чародей получил затрещину и убрал руку от подбородка, рассеянно окинув присутствующих в гостиной за завтраком. Силки смерила мужчину недовольным взглядом, кивнув в сторону красноволосой Слей Бегги.—?Элиас, ты меня слушаешь? —?робко поинтересовалась девушка, которая раз в третий обращалась к чародею. Лис кивнул невпопад.—?Прости, я задумался. О чем ты говорила? —?неловко уточнил мужчина, сетуя на самого себя за собственную рассеянность.—?Я говорила, что Карта... Иосиф скоро должен пробудиться ото сна. Год прошел. —?Тисэ почти автоматически исправила свое произношение имени Иосифа. Было в этом что-то печальное, совсем больное. Девушка всем своим нутром ощущала, как Иосифу было неприятно это имя.—?Нам стоило бы обновить твое заклятие, в таком случае. Только прошу тебя, не иди одна. Разберемся с просьбой Саймона и вместе сходим к его усыпальнице. —?спокойно отозвался чародей, лишний раз радуя Тисэ своим бархатистым баритоном голоса. На деле же, узел тревоги крепко завязался в районе ребер, но от улыбки Хатори развеялся словно пыль. Тисэ согласно кивнула в ответ на просьбу мужчины, отхлебывая сладкий чай из чашки.КатастрофаЭлиас непонимающе мотнул головой, будто услышал звон бубенчика. Ему показалось, что прозвучала какая-то фраза, зависнув в воздухе электрическим напряжением.—?Ты что-то сказала, Тисэ? —?на всякий случай уточнил Шип, устремив свой красный уголек глаза на девушку. Тисэ смутилась от этого взгляда, но удивление от этого вопроса было больше.—?Нет, я ничего не говорила. Элиас, все хорошо? Ты какой-то рассеянный. —?обеспокоенно отозвалась чародейка, пронзительно глядя на мужчину. Тот замешкался, неосознанно нервно потеребил перчатку на своей руке и неопределенно покачал головой.—?Видимо, не выспался. Ничего серьезного, не переживай. —?мужчина правда попытался сделать тон, который выражал хоть что-то, но вышло как всегда не очень. Тисэ, явно не удовлетворенная таким ответом, но слишком тактичная чтобы допрашивать своего учителя, молча кивнула, заражаясь смятением Элиаса.Чародей молча рассматривал свою ученицу, раздумывая над теплыми чувствами в районе сердца. Каждый раз, когда он смотрел на Хатори или на золотое кольцо, по телу разливалось приятное тепло. С чего бы?Анжелика говорила, что это любовь. Тисэ постоянно краснела при подобном вопросе, чуть ли не плача от смущения. Рут лишь фыркал, не желая выдавать тайные ощущения своей хозяйки. Сам же Элиас отрицал факт того, что может испытывать такое высокое и сложное чувство, как любовь. В конце концов, нельзя принять то, чего в корне не понимаешь.Чародей однако, мыслил здраво и понимал, что какое-то влечение к ученице все же есть. Он называл это привязанностью, привычкой. Да, он просто привык к тому, что Тисэ рядом, и в его жизни есть хотя бы один человек, который не испытывал холодный страх, как бы Элиас не выглядел. Привык к своему теплому дому, в котором всегда было приятно шумно и спокойно… Перечислять Шип мог долго и взахлеб, находя сотни новых причин для радости, от присутствия чародейки в его доме. Радость. Эфемерное чувство, которое накатывает мимолетно и сохраняется в зависимости от ситуации и настроения. Её Элиас научился чувствовать, отметив однако, что находится в подобном расположении духа только будучи дома. В остальное время чародей не был ни радостным, ни грустным. В общем-то, никаким вовсе. Тисэ называла это состояние ?нейтральным?. Слово и его значение подходило как нельзя лучше.К сожалению сейчас Элиас испытывал менее положительную эмоцию, но как ее в точности охарактеризовать не знал. Ему было холодно, будто это одиночество, но тем не менее дом был полон радости и уюта. Прислушиваясь к себе, чародей понимал, что ощущение напоминает об одиночестве, которое еще не наступило. Навеян этот странный моток эмоций был сном?— Шип и правда плохо спал этой ночью. При воспоминании о сновидении в голове невольно всплыл его отрывок: ??— Дыши, прошу тебя, дыши со мной! —?голос был не Элиаса. Точнее, конечно же, его, но интонация была полна горьких на вкус эмоций. Чародей так точно не умел, даже когда очень старался.Он тряс кого то за плечи, но упорно не мог рассмотреть лица?— оно было скрыто темной завесой, большим мрачным пятном, мешающим обзору.—?*****! —?снова позвал незнакомца (или незнакомку?) Элиас, к своему удивлению не расслышав имени, которое сам же и произносил.—?Умоляю тебя, не переставай дышать, *****… —?совсем отчаявшись прохрипел чародей, когда произнесенное им имя исказилось в самом пространстве, упорно скрыв свою суть. Элиас метался в панике, совершал непонятные и опрометчивые в такой ситуации действия, снова и снова тряс неизвестного с темным пятном вместо лица и сам погружался во мрак своей сущности.? Элиас тряхнул головой, отгоняя от себя ночное наваждение. Думать об этом сне совершенно не хотелось. Вспоминать?— так тем более. Шип напрочь отказывался впускать в себя потаенную мысль, что возможно, это был вещий сон. И вероятнее всего в нем была его Тисэ. К счастью, чародей переключился быстро, изволив задуматься вот о чем?— как же спокойно и буднично он только что окрестил Хатори своей.