0. Это не пилот, это танкист (1/2)

Какой-то день

Какого-то года

Где-то там, где я не знаю гдеАнтипустота. Здесь нет ничего. И даже “ничего“ уже нет. Полный вакуум. И вдруг в центре пустого пространства возникает чёрная лужа. Теперь не будет и белого цвета. Но нет, кое-что появилось: скелет в коричневых обмотках, которые носят только представители гетто, с огромной кистью больше самого скелета, какими пользуются, видимо, дети великанов и набор красок, символизирующих чувства. Это представляла из себя Инк, двухметровая скелетина, не обладающая своей душой. А обладала она вместо этого магией. Много магии! Она прямо сочилась из глаз, создавая парящие в глазницах зрачки. Сие чудище буквально вылетело из чёрной дыры, контрастирующей с белым ничем и упало на нечто твёрдое. Своеобразный конец света в пустоте. Его невозможно было пробить ни отбойным молотком, ни огромным рельсотроном, ни даже лазерной головой змея. Лужица нефти тем временем беззвучно втянулась сама в себя, оставляя художницу одну. Лежала скелетища недолго, её охватила чёрная жидкость, целиком и полностью поглощая. Вскоре в этом участке антипустоты вновь правила и руководила гробовая тишина. Да что там, даже тишины уже не существовало. Здесь вообще ничего нет.

Скелет возникла в другой части белого пространства. И если раньше там действительно не было вообще ничего, то теперь тут существовал целый диван. Зелёный предмет интерьера, явно потрёпанный временем, владельцем и жёлтым соусом. Инк мысленно надеялась, что это соус. Над самим диванчиком был расположен, охо-хо, целый сине-голубой вязаный потолок! Синие и голубые нити действительно красиво переливались, но затем уходили вверх. Интересно, насколько вверх? Из потолка висели, словно детские игрушки над кроватью, белые и красные сердечки. Их было по-настоящему много, можно сложить целое две звёздное небо, при должном желании. Жаль, память у скелета хуже чем плохая, да и что ей, делать нечего? Но в этом импровизированном обиталище было пусто. Нельзя сказать, обитатель покинул это место год назад, или только завидев возникающую фигуру скелета. Инк бегло осмотрела это место, приметив оставленную пустую коробку красного цвета из-под попкорна с неизвестной маркой. Почему именно это? Раньше никакого попкорна тут не было. Кистоносец вновь покрылась чернилами, через несколько секунд, исчезнув...

Туда, где я не помню куда и делать там то, о чём я забыл

Центр управления вселенными — тут Инк чувствовала себя не то охранником в тюрьме, следящим с камер, не то шпионом, что понаставил везде и всюду своих ?жучков“. Несмотря на то, что она видела только то, каким путём пошёл человек, да и то не сразу после начала. И лишь примерное представление, что это вообще за вселенная. Эта сингулярность, в отличие от антипустоты, не могла похвастаться вакуумом и полом. Звуки здесь были, ветер и шелест бумажек об этом чётко говорили. Кстати о бумажках, никто не знает почему, но они тут крутились, как в замедленном торнадо деревья. И пола здесь не было, как и понятий ?верх“ и ?низ“. Благо, головокружением скелеты не страдали. Максимум дезориентацией.Точно сказать, сколько тут листочков, было невозможно. Но их количество явно уменьшилось с момента её исчезновения. Сами листочки — это не вселенные, это своеобразные телепорты во вселенные. Но если вселенная коллапсировала или просто внезапно захотела исчезнуть, взяв пример схудожницы, то листочек разрывался сам собой и исчезал. А может их подбирал следующий товарищ...Дрим, ходячий оптимизм. При его появлении всегда возникала атмосфера уюта и домашнего тепла. Даже если вы мёрзнули на улице под дождём, с этим скелетом вы бы улыбались даже на похоронах. С условием, что хоронят не его, в этом случае вы сами станете дождём. Это воплощение всего хорошего просто возникло в сингулярности. Скелет выглядел почти как ангел, разве что крылья кто-то спёр, да и нимб не светится и не парит над головой, а аккуратно лежит на черепе. Очевидно, на несуществующих ушах. А вот одет был ком радости вовсе не по-ангельски: бирюзовая курточка с короткими рукавами, белый воротник, жёлтые резиновые перчатки, будто он химик-ядерщик, золотой пояс со звездой, синие шорты, которые висят на ремне, сине-космические высокие сапоги и золотой плащ до колен. Но в условиях невесомости, могло показаться, что в него вселялся бес: плащ то стремился куда подальше от хозяина, то в ужасе прижимался к нему, а порой делал вид, что рвётся. В глазах оптимиста всегда горели звёзды, в буквальном смысле. Его зрение не отличалось от зрения других скелетов, которые в темноте видят как коты, вдаль видят как орлы с биноклем, и вообще никак не зависило от формы зрачка. Хоть звезда, хоть шестиугольник, хоть тессеракт, это в конечном итоге сгусток магии в глазнице, который всегда выполняет свою роль зрительного аппарата.

— Боже, Инк! — Начал Дрим своим громким голосом, который всегда привлекает к себе много внимания. Сейчас он был очень обеспокоен, но в это же время рад. — Тебя так долго не было! Ты хоть представляешь, ЧТО натворил Найтмер?! — А затем его речь перелилась в несвязную болтовню. Когда он много волновался, начинал тараторить, будто бы он живёт в отдельном ускоренном времени.Но из его тирады можно было выудить следующее: брат его внезапно решил, что троих тунеядцев-лоботрясов слишком мало для стабильного источника негатива. Пополнив отряд до уровня организованной преступности в девяностых, он нарушил столько механизмов, сколько вообще возможно.Но цели его неясны для Дрима. Кистоносец не смела его перебивать: отчёт нужно принять, насколько бы он ужасно не был оформлен. Да и интересно ей было, что же творилось в мире.

— а ERROR просто смотрел на всё это! — всё ещё продолжалОн радовался, смеялся, называл порабощённые вселенные заводами и просто спал, а потом...

— Взялся за старое. — Закончила нерадивая хранительница с обидой. Не грустью, а именно обидой. Она уже заметила, что листочков меньше того, сколько их было раньше, а Найтмер никогда не уничтожал вселенные. Никто другой этим не стал бы заниматься. — Где они сейчас?

— Ну... — Недоделанный ангел помолчал. Для него чувствовать эмоции то же самое, что для человека смотреть в рентген. Только Дрим умеет так везде. И для того, чтобы примерно осознать, ?что где когда“ с эмоциями, ему нужно было чётко сконцентрироваться, что занимало около минуты. Почувствовав огромный ком негатива где-то между вселенными, он без раздумий ответил. — Найтмер у себя. Возможно, с ним ещё кто-то. — В затем оптимист будто бы проснулся из комы и заявил. — Но мы справимся, ведь на нашей стороне правда!

Около того места, где я вообще без понятия, где это вообще может находитьсяМеждумирье. Что-то вроде антипустоты, только с воздухом и... С жителями. Здесь оказывались все, чья вселенная была разрушена по той или иной причине. Здесь человечкий глаз видел не пять километров, как на Земле, а около пятидесяти, так как Земля загибается и объекты находятся за горизонтом. Это место плоское, потому дальность видения существ ограничевается лишь степенью испорченности их глаз. Удивительно, но Сансов здесь было довольно мало. Но что ещё более удивительно, здесь половину населения составляли люди. Это раздражало представителей вселенных, где война либо прошла недавно, либо всё ещё продолжается. Но в основном это никого не смущало, как жителей России не смущают немцы, полвека назад исстреблявшие их прадедов. В этом месте было очень много пустого пространства, но когда вселенная уничтожалась, остатки Подземелья неким образом переномились сюда. Это было значимое событие, ведь материал для строительства брать неоткуда. Условный пол представлял из себя некий мягкий бетон, так что пробить его можно было без труда. Да, здесь занимались строительством. Сформировался целый город, ведь беженцев действительно было много. Ну как ?много“, по меркам настоящих государств это даже не крохи, это атомы. Однако в этом странном городе уже сложилось всё, что делает город городом: правительство, в котором состоят несколько Азгоров, инфраструктура, всевозможные рынки, но с самым главным не определились: с названием. Выдвигали идею назвать сие скопление домов Undertale 2, Царьград, Сиэтл, Alltale, но пока решили оставить без названия. Да и нет здесь других поселений, так что ?Город“ стало его названием. Ещё есть Деревня, где живут не очень общительные существа, или те, кто скрывается от городского закона. В этой вселенной была одна проблема: здесь нет почвы для растений. Её, конечно, тоже вывозят из разрушенных вселенных, но хватает этого максимум, чтобы выкопать несколько метров вглубь, ещё десяток в длину-ширину и свалить туда. В таком случае действительно можно что-то вырастить, но на сотни жителей этого маловато будет. Так что Азгоры решили скидывать землю в центральном парке. Не на фермах, чтобы люди не умирали от голода как при блокаде Ленинграда, а чтобы красиво было. И чтобы было что поливать. На самом деле питались вообще все, а еду получали грузовиками из живых вселенных. А каким образом —я не придумал мало кто знает. Интернета-то тут нет. У города имелась и валюта — те самые привычные золотые монеты. И магазины тоже плавно перетекли из киосков Мороженщика и лавки Зайки в полноценные супермаркеты. Разве что выбор небольшой: пока что огромные кампании по производству всего и вся, всех видов и сортов здесь не возникли, может, даже и не возникнут, ведь спроса нет. Может, спрос и будет, но кто будет рисковать в этом деле?

Инк вылезла из вертикального чёрного портала в парке. Дрим за ней. Парк представлял из себя кирпичную дорожку, которая образовывала круг, а в центре этого круга размером сотню метров находилась огромнейшая золотая клумба. Она переливалась всеми цветами радуги, благодаря разным цветам цветов: у подножия росли золотые лютики, из которых производят чай, выше колючие розы, затем хризантемы. А на самой же вершине распласталась огромная, светлая каменная статуя молота, воткнутого в землю. Вокруг дорожки же стояла двухметровая салатовая стена из листьев. На самом деле эти листья были искусственными, во-первых потому что не хватило земли для настоящих кустов, а во-вторых профсоюз садоаников единогласно отказался от этой идеи, все прекрасно понимают, почему. Скелеты же оказались у одной из тропинок, ведущих к этому кольцу.

— Я не помню, где это. Покажешь? — спросила Инк, обернувшись к напарнику. Она не приняла дозу эмоций, так что её голос звучал, как будто она умерла, но немного живой мозг заставляет её говорить во сне. Скелет выжидающе смотрела на друга белыми зрачками, которые на данный момент приняли форму значка радиационной угрозы, ведь почему бы и нет, а у второго закончились идеи и он печально расплылся в кляксу.

— Хорошо. Сначала зайдём к моему другу, а потом сразу к брату! — Бодро сообщил почти-ангел и направился в неизвестном направлении от кольца.

Инк, хоть и активно участвовала в строительстве, но со своей памятью ей давно пора обзавестись картой. Чаще всего именно здесь проходит поток чувств. По дороге она активно смотрела по сторонам, то на небольшие частные дома, то на магазинчики с интересными названиями. Особенно ей запомнился ?ПИП“. Буквы выстроились в три строки и на мониторах крутились очень медленно, так что она могла лишь гадать, какие слова должны были получиться. Были и попытки создать небоскрёб, но опять же, материалов не хватало, так что торчали максимум пятиэтажные многоквартирные дома, отели, или заводы. Если бы Инк всё-таки приняла эмоции, то сейчас бы бесконечно удивлялась: в один из таких магазинов повернул Дрим. Как оказалось, это позоронное бюро Хатико. Гостей встретил человек. Невысокий блондин в смокинге и британским акцентом. Само помещение так и отдавало домашней теплотой: старые доски, жёлтая лампа, одиноко висящая под потолком, красный ковёр с замысловатым узором на стене и... Гробы. Чёрные деревянные ящики угрюмо стояли у стены.

— О, кого я вижу! Пришёл заранее для брата гробик подыскивать? — Этот человек говорил об этом с такой улыбкой, будто обсуждал, какой чай вкуснее. Это немного насторожило Инк, но вовремя вспомнила, что он друг для Дрима.

— Нет. Мы никого не будем хоронить! — С нарастающей злобой ответил лучник. Он не любил, когда кто-то говорил о чём-то плохом.