Глава вторая: детская камера и разоблачение. (1/1)

2. Детская камера и разоблачение.Мы долго ехали в грязной машине, неподалёку от нас сидело человек шесть военных. Студер бросал на меня злые взгляды, на что я отворачивалась в другую сторону?— всё равно куда.Вот тут то я и вспомнила то, какой счастливой я была в те 1930-е годы, когда у меня была мама, был папа, была младшая сестрёнка Сеня и старший брат Женя?— тот самый Акелла, которого совсем недавно убил Студер.Маму мою звали Валентиной. Валентиной Павловной Волковой было 18 лет, когда у неё родился Женя от папы?— Константина Алексеевича Совина. Тогда у них было всё?— и дом, и деньги… Потом родилась я?— Маргарита. Я до сих пор помню, как папа таскал меня на руках, мама говорила ему чтобы он поставил меня на пол, а Женька недовольно ворчал: ?Я тоже так хочу!?. От таких счастливых воспоминаний уголки моих губ вздёрнулись вверх. Студер странно посмотрел на меня и улыбка снова пропала.А потом родилась Есения?— наша маленькая Сеня, моя любимая сестрёнка. В отличии от Женьки я таскалась с ней всё своё свободное время. Она ходила в музыкальную школу на уроки гитары. Дома она показывала мне аккорды, а я в ответ читала ей книги, играла с ней и никогда не повышала на неё голос.А потом она умерла. Её нашли окоченевшей зимой 1941-го. Тогда папа сильно болел?— не знаю чем, мама не говорила мне об этом. И когда узнал о смерти Сеньки и сам отошёл в мир иной от переживаний.После смерти отца мама очень постарела, стала печальной и грустной, но никогда не кричала на нас и не смела поднять руку. Однажды она привязалась к Ворону?— одному из авторитетов преступного мира взрослых. Точнее сказать, он забрал её себе. Вместе с нами?— детьми.И тогда моё детство закончилось. Мне было 13 лет, Женьке?— 16. Этот урод бил моего брата, он бил мою маму, привёл в нашу жизнь Студебеккера. Этот засранец издевался надо мной, как мог, ещё больше ухудшив мою жизнь. Ему было столько же лет, сколько мне сейчас, а наглости больше чем у Акеллы два дня назад, когда ему было 18.Мама не выдержала?— она умерла. Тогда Женька перестал быть Женькой?— он стал Акеллой. Он забрал меня из дому и вместе мы сбежали. Поселились в том маленьком подвальчике, и огонёк в нас потух, из человека я превратилась в Сову, грабя лавки и склады по ночам и высыпаясь днём, а он?— в волка, животное, ведущее такой же образ жизни.Я научилась метать ножи, научилась удерживать слёзы, научилась лазить по карманам, но разучилась любить, признавая только Акеллу.Но ещё я проявляла заботу и нежность к младшим. Все маленькие босяки чувствовали во мне мать, а я прославилась как Совка?— блатная с любящим сердцем. В своей среде я стала авторитетом, хотя к ровесникам и старшим была холодна, как лёд…И вот сейчас машина остановилась, меня и Студера с его сявками вытолкали на улицу и повели в грязное, холодное помещение тюрьмы… Вову вели прямо рядом со мной.—?Ну, поздравляю, первый раз сидишь, загадывай желание! —?ядовито шепнул он мне.—?Заткни пасть! —?рыкнула я на него. Студебеккера это не остановило:—?А ты знаешь, почему твоя сестра замёрзла? —?издевательским тоном продолжал он. —?А потому, что мы поливали её холодной водой. Много-много раз, пока не окоченела. Кстати, задница у неё зачётная!Внутри меня раздался взрыв, огонь вырвался наружу: я выхватила нож, придавила его к стене и заорала на весь коридор:—?Как ты смел, сучий потрох! Ей девять лет было, сволочь! Убью, утырок недоделанный!Военные больно схватили меня под локти и вдвоём оттащили от Студера.—?К старшим этих! Быстро! —?сказал один из тех кто меня держал ещё четверым и троих пацанов повели дальше по тюремному коридору. Меня запихнули в камеру напротив и закрыли решётчатую дверь. Я чуть не вгрызлась зубами в прутья ?клетки?, рыча от бессилия:—?Суки, падлы! Сволочи…Как он мог! Моя маленькая Сенька… Это неземное существо, подобное маленькому небесному ангелу с длинными золотистыми волосами и большими серыми глазами. Он посмел опорочить мою любимую сестрёнку, мою Есению! Убью его! Будь проклят этот Студер!Когда я немного успокоилась, обернулась на сокамерников. Множество мальчишек разных возрастов от 13 до 15 лет. Они сидели на нарах, играли в кости, наблюдали за игрой, мочились в парашу… И каждый оглядывался на меня.Мне повезло, что волосы были спрятаны под кепкой-восьмиклинкой?— смогу сойти за пацана! Хотя лицо и с хитрыми девичьими чертами, но мало ли какие бывают лица у этих сявок.—?Чего уставились? —?грубо сказала я всем, обводя камеру холодным взглядом, выискивая свободное место. Нашла. Уляглась, начала дремать. Сон?— лучшее средство от переживаний, а сегодня со мной слишком многое случилось. Заснуть я так и не смогла?— дверь скрипнула и в камеру завели двух амбалов лет по двадцать каждому. Какого чёрта Студера повели туда, а этих?— в детскую? Места, видать нету, блин…Эти двое сразу показали себя как главных?— отогнали младших от их игры, приговаривая: ?К парашке!?. Ну и наглый народ?— взрослые! Тем более, блатные. Даже интересно, я такая же вырасту или ещё хуже?—?А тебя как звать то, сявочка? —?спросил один из ?амбалов? у мальчишки, лежавшего на верхней наре, прямо над моей головой.—?Тяпа… —?лениво протянул мальчуган лет 13.—?А по документам как? —?спросил второй.—?Тяпкин Валентин Петрович! —?стыдливо бросил тот, вызвав у меня улыбку.—?Так вот и будешь ты у нас не Валентин, а Валентина! —?заржали оба ?амбала?. Я сразу смекнула, что да как?— матовило у них шалит, пидоры…—?Слышь, не тронь этого, пидрила! Не учили тебя, что ли, что пацан?— не девка?! —?гаркнула я на первого, слезая со своей лежанки, и сунула руки в карманы куртки.—?А ты там не колыхайся, засранец, а то самого отымем по самое ?не хочу?! —?ответил мне тот.—?Не надо мне парашу гнать, на меня у тебя кишка тонка! —?продолжила я, сжимая в руке нож, который наконец нашарила в кармане.Тут меня предала моя восьмиклинка?— она свалилась с головы и волосы рассыпались по плечам. В этот самый момент в камеру завели ещё одного парня лет 16 с перевязанной головой.—?О, так она же сама просилась! Ну, киска, иди сюда!.. —?он схватил меня за запястье, которое я вырвала у него и дико закричала:—?Назад, сука-падла! На ремни порежу, сучий потрох! —?в моей руке сверкнуло лезвие ножа. Только что вошедший пацан залез на верхние нары и приставил своё маленькое лезвие к горлу того, кто распускал руки:—?Не рыпайся! —?рявкнул он сначала на него, а потом мальчишкам:?— Бей!И все как один кинулись на двоих огромных мужчин, наваливаясь на них своими маленькими телами. Перевязанный слез с верхней нары и направился ко мне. Я уже успела усесться на свою койку, поэтому он сел рядом со мной и бесцеремонно занял большую часть лежака.—?Ты Совка? —?спросил он вдруг. Меня что, все знают?—?Я Совка, и? —?невозмутимо ответила ему я, в упор разглядывая его. У парня было красивое лицо с большими светлыми глазами и светлые взъерошенные волосы.—?Я Кот! —?ответил он, протянув руку. Ах, вот значит как! Так это Котя-Художник, тоже авторитет в нашей среде из банды Лаврика, которого не так давно застрелили легавые.—?Не жму руки! —?ответила ему я, стараясь сохранять каменное выражение лица.—?Ну, и правильно,?— хмыкнул Кот, убрав руку в карман. —?Акелла где? —?Ты смотри, он и Женьку знает!—?Убили,?— коротко ответила ему я, запрокинув голову немного назад.—?Кто? —?округлив глаза спросил он.—?Студер?— в соседней камере у взрослых сидит! —?процедила я сквозь зубы. —?Чтоб он сдох, сволочь!—?Да, сука, такого парня на тот свет отправил… —?холодно сказал Кот. —?Лаврика тоже недавно завалили.—?Я в курсе, жаль его… Видела его раз?— ну, действительно бугор так бугор! —?повернула, наконец, голову в сторону собеседника.—?Да-а… —?протянул парень и постучал кулаком по верхним нарам. —?Тяпа! Ты бы хоть ?спасибо? сказал!С верхнего яруса свесилась чья-то взъерошенная голова.—?Ба, так это Совка? —?спросил Тяпа, спрыгнув. —?Ну, не ожидал, что удостоюсь! Спасибо! —?Мальчишка засунул руки в карманы. Ну, не верю я, что блатной?— такой хорошенький!—?Мне было не трудно! —?ответила ему я.Тут в дверь вошли военные, малышня отползла от ?амбалов? и все увидели окровавленные и дырявые туши.—?Совина! На выход! —?скомандовали легавые мне. Я встала, выпрямилась в полный рост и заметила, что Тяпа открыто любовался мной, а Кот оценивающе осматривал, шепча в след: ?Выбирай школу!..?