Отстояла (1/1)

Я проснулась. Только сейчас мне в голову пришла мысль, что каждый мой день как под копирку. Встать, одеться, жрать, тренька, спать. Всё. The end. Реально себя как на зоне чувствуешь, у них же как там: ?зима-лето, год долой, девять пасок и домой?. Вот тут прям один в один, только вот здесь тебя никто никуда отпускать не собирается. Если подумать, то там тоже… ну да не суть! Ну можно ещё сравнить с армией, правда, примерными солдатами нас можно назвать с очень большой натяжкой. Эх, как говорит дядя Паша: ?Вашу бы энергию, да в мирное русло…?, но, видимо не суждено. Как же здесь скучно!Правда, жизнь мою до этой школы тоже особо интересной и увлекательной не назовешь. Единственным стимулом для меня были малые, ставить их на ноги, учить, учить?— в прямом смысле?— выживать в Альма-Мате, их присутствие напоминало мне, что нужно что-то делать, нужно вставать с того места где я заснула и бежать хоть куда-то. Замечали, что даже маленькая цель заставляет нас что-то делать? Честно признаюсь, за себя я бы так не парилась. Ей-богу, нафиг оно мне надо? Я бы сидела целыми днями на какой-то из заброшек, питалась бы всем чем придётся и пряталась бы от ?блюдей? закона, всё. А больше мне и не нужно было, но это так скучно. Да, жизнь у меня не сахар, но нафиг своими же руками превращать её в серую обыденность? Нужно хоть какой-то кайф получать от происходящего. Для меня этим кайфом было что-то необычное. Как только я начинала замечать, что каждый день похож на предыдущий, я начинала действовать. Провоцировать офицеров, других девчонок, всяких там малявок?— это очень быстро надоедает.Именно в такие моменты, когда мне было до жопы скучно и возвращаться на очередную ?базу? или ?штабик??— так мы по-приколу называли наше убежище?— совершенно не хотелось, именно тогда я задумывалась о создании своей группы. Только вот, эта мысль очень быстро уходила из моей головы. Проблема заключалась в том, что большинство парней меня бесило, а с другими девчонками очень сложно было найти общий язык. Те, которых я встречала, были либо бесконечными нытиками, либо такими, что мать, ради Господа, роди меня обратно, прости. Пацаны же были конченными мудилами, которые только и делали, что… ладно, не будем о протухшем. Скажем так, у меня есть повод, чтобы не любить их.Дело в том, что перед тем как моя группа была сформирована, я вела не совсем затворнический образ жизни. Судьбинушка моя нелегкая часто сталкивала меня, правда, вскользь, с другими группами. То на складе стыканемся, то на повороте ?врежемся?, то просто прячемся в одном месте от бобика. Дружеских чувств к тем, кого помню, особо не было, а если не помнила кого?— жизнь мою это не меняло. Если так подумать, мы с моими ?попутчиками? и не общались так особо, ну так, парочкой слов иногда перекидывались и в рассыпную, может свидимся ещё, может нет, игра пятьдесят на пятьдесят. О многих группах я как раз так и узнала, из этих самых ?пары слов?. О группе Кота и Тяпы в частности.Я помню, как только их компашка была сформирована?— они получили мало-мальскую, но известность, не без участия Кота в частности. Однажды я и с ними пересеклась, спрятавшись в одном из переулков между невысокими домами?— на вскидку 2-3 этажа. Помню те мысли, что были у меня в голове: ?мне хана, какого черта, ну, бля, пиздец?— приплыли;? за спиной у меня?— стена, спереди?— легавые, ни лестниц, ни дверей, ни окон?— ни хрена сделать не можешь. Слышать приближающиеся голоса было невыносимо, я настолько была злая, что хотелось реветь от ярости, от всего этого дерьма, что сейчас происходило. Когда не можешь ничего, когда понимаешь, что все, что было до этого?— ничего не значит, потому что все закончится здесь и сейчас. Если они меня поймают, я больше никуда не денусь, не убегу. Точнее, если бы поймали…Звук шагов, отбивающихся от стен, раздавался в моей голове, понемногу начиная совпадать с моим сердцебиением, мне казалось, что от напряжения и страха у меня сейчас все остановится: кровь, сердце, мозг перестанет функционировать и я ничего не пойму и не увижу?— ни как меня поймают, ни как свяжут, ни как отвезут хрен знает куда?— в тот момент для меня это не имело смысла. ?Черт, и угораздило же меня выйти на улицу именно сегодня!?. А ведь и правда, бывают такие дни, когда все, решила выйти из нагретого места, встала, все предосторожности соблюла, посмотрела влево, посмотрела вправо, вверх, вниз по три раза, но, грёбаный ты стыд, сглазили ей-богу, как по воле рока, как только заходишь за угол?— бац, и тебе на встречу два красавца, идут себе вразвалочку. Не среагировать в такой ситуации было бы позором для такой сволочи, как я, хотя, признаюсь честно, был секундный ступор. Сто восемьдесят градусов как не бывало, разворачиваюсь и бегу со всех ног хрен знает куда. Моё укрытие в противоположной стороне, а прятаться мне больше негде.Ну да ладно.Бегу я, значит, по этой темной улице и, отдаю себе должное, не плохо так бегу, если учесть, что со скоростью у меня всегда было не очень, то это уже прогресс. Но эйфория была мимолетной. Я понимаю своими куриными мозгами, что такими темпами меня надолго не хватит и нужно что-то предпринять. И тут, как по щучьему велению и моему хотению, мне на глаза попадается такой неприметный, узкий проход между домами. Угадайте дети, что будет дальше? Естественно я туда забегаю, а там… а там, блядь, тупик! Тупик сука, тупик нахуй, какой же здесь красивый тупик! Блеск, всю жизнь буду помнить. Короче, продолжаем с того, на чем остановились: я в проходе, сзади тупик, с боку от меня какие-то пустые коробки, спереди люди и я, блин, как обычно, в заднице! Хотя, давайте откровенно?— я в полной жопе! Что-то последние четырнадцать лет я там регулярно оказываюсь или я оттуда и не вылезаю?.. Ну да не суть, не будем о грустном, хотя что вы найдете в этой ситуации веселым?— для меня загадка.Блин, вот неправильные нам сказки в детстве рассказывали. Там в чем вся суть, если принцесса в жопе?— её вытащит принц, так? Так. А тут, то ли я такая невезучая, то ли век у нас какой-то непринцерождённый. Хотя, чего я вру-то, давайте всё по порядку. Вот сижу я тут вся такая, слышу их шаги, неровное дыхание, понимаю, что задница близко, я даже дышать перестаю немного от страха и внимательно, всеми клетками и фибрами тела прислушиваюсь к тому, что они там говорят.—?Блин, ну и где она?—?А я покуда знаю? Вместе бежали.Чёрт, если они зайдут сюда?— мне конец! Вот бывают такие бесячие моменты в жизни, когда все зависит от секунд, когда нихрена сделать уже не можешь, надеешься на не понятно что и ждешь. Я просто стою и почти не дышу, не двигаюсь и только думаю, лишь бы не повернули сюда, лишь бы не повернули… Но тогда был словно какой-то день чудес, ведь они не повернули! Они, как два тупых осла, просто прошли мимо, но медленно, прислушиваясь, может услышат что. Фух, я аж выдохнула от облегчения. Но, скажите мне на милость, три чуда возможно? А вот и да, все! Только вот какое это будет чудо?— приятное или нет?— от вас не зависит.Когда я уже почти успокоилась, а для этого мне много времени не нужно, сверху, как снег на голову упал… кот. Нет, не настоящий?— липовый, который молоко не любит и лает не хуже любой дворовой собаки. Я и забыла, что в этом районе дома по два-три этажа, а он у нас по крышам мастер. Это район его деятельности. Интересно и то, что он не упал, а спрыгнул и мягко приземлился рядом, где коробок не было. Но, как бы он не пытался снизить шум приземления, но его маневр был услышан этими.—?Ты слышал?—?Что именно?—?Ничего, блин! Упало что-то.—?Где?—?Слушай, может мне напарника поменять? Пошли посмотрим.И они направились назад. Да твою же мать! Блин, я перепугано посмотрела на Кота, который, как всегда, был спокоен как танк. Вот жопа с ручками, из-за него все началось, а он ничего делать и не собирается! Он поднес палец к губам, призывая меня молчать. ?Вот ведь, сам бы последовал своему совету! Не мог потерпеть три секунды?!?. На смену страху пришла злость, злость на Кота, на себя, на этих двоих, но всю ситуацию в целом, бессильная злоба, когда уже все, что мог то сделал. Видимо Кот увидел мое состояние и не трогал меня, а я снова забыла как дышать, когда шаги стали доноситься отчетливей. ?Всё, Репин, приплыли?. И, вдруг, послышался чей-то крик и громкий звук падения, на который отреагировали ?блюдители?.—?Ей, стоять! А ну стой!Теперь было слышно, как они бегут, но уже в противоположную сторону. Блин, я была настолько рада, что мне казалось, что я сейчас заору от счастья! Не, я все понимаю, жизнь?— непредсказуемая штука, но да ну нафиг такие нервы, не, спасибо. И опять, раз двадцатый, наверное, за сегодня облегчение накрывает меня с головой, да так, что кажется ноги не держат. Мне уже стало настолько все равно, что я и правда сажусь на землю, в самом углу, где и пыталась притулиться. Сев, посмотрела на все еще спокойного Кота, который выглядел так, будто не его еще десять секунд назад могли поймать. Говно спокойное. Он даже улыбнулся на секунду, оставаясь все таким же невозмутимым. В тот момент я не знала, что его зовут Кот, точнее?— не знала, что его зовут Константин Чернов по кличке Кот; не знала, что это именно он, тот, о котором широко известно в узких кругах, так сказать. А я-то что? У меня на тот момент вообще клички не было. С той стороны, откуда я пришла послышались шаги. В проёме показалось двое парней, которые посмотрели на Кота.—?Все чисто, Тяпа их принял, бежим к саду.—?Понял. У нас тут пассажир.Тот кивнул на меня, парни похоже не увидели меня из-за коробок, которые были передо мной и из-за Кота самого. Мне, по сути, их разговор был не интересен?— это не мое дело, так что я встала, встряхнула свои штаны от пыли и пошла вперед, чтобы выбраться наконец-то из этого места. Прошла мимо парней не проронив ни слова, ни спасибо, ни привета, ни ответа. Мне вообще, честно говоря было уже пофиг на все, так что я просто направилась по прямой. Я была одной из тех, кто лучше других знал этот город и именно в темное время суток могла здесь чувствовать себя более уверенно, чем в любое другое. Я просто пошла в глубь улиц, так и не сказав ничего. А дальше ничего интересного не было, спокойно доковыляла до места назначения, легла спать. Как-то так, прошло в основном всё спокойно, но мне так везло не всегда…Ладно, здесь мы на воспоминаниях и остановимся и, наконец-то, встанем. Черт, как же иногда сложно просто взять, и поднять свою задницу с теплого, мягкого места, но, увы, приходится чем-то жертвовать и идти туда, куда совершенно не хочешь. Почему?.. Да потому что сейчас придет товарищ-начальник и отвесит товарищу-подчиненному таких звездюлей, что потом переосмыслишь понятие слова усталость. Нужно идти туда, где много неприятных людей, заданий, да и сама обстановка такая, что хоть вешайся. Обулась, причесалась, спрятала книгу под подушку, перед выходом накинула куртку и в путь-дорогу дальнюю! И как раз вовремя, а то вышедший из оружейной пидагог явно не предвещал ничего хорошего.—?Строиться!!! —?гласил его прямой указ. Ну че, делать?— так делать, че. Пацаны соберихой-собирались в более-менее, что-то похожее на линию и я, как обычно, пошла в конец. Только вот все было бы здорово, если бы мое появление снова было бы проигнорированным, как обычно, но не сегодня. Оно было не просто замечено, в колонне начали раздаваться смешки, где-то перешептывания. Хотя, нет, это у шестиклассниц?— смешки, тут уж пошел откровенный ржач. В этот самый момент я действительно начала ненавидеть Кота. Ляпнул хрень он, а ржут надо мной, нормально устроился, блин. Хотя нет, мне все равно, мне все равно, мне все равно… Гррр, нет, мне не все равно! Реально начинает бесить! Ладно, плевать я на их хотела с высокой колокольни, но немного неприятный осадок остается. Совсем чуть-чуть…На завтрак я пошла молча, никому ничего в своей жизни не доказывала и не собираюсь, просто надо молча поесть, а дальше все само разрулится. Заходит, значит, весь взвод в помещение и рассаживаются по своим местам, иду к своему любимому дальнему столу и вижу Маэстро, который не появлялся на тренировках уже несколько дней подряд.—?О, какие люди и без охраны! —?сказала я и села за свободное место.—?Ты о чем?—?Тебя уже день третий, как не видно.—?Чего? Я только раз не пришел, ты где три насчитала?—?Чего?..А, блин, точно! Два дня назад он не пришел, а все остальные уже я не завтракала и съебывала с тренировок. Вот я лох.—?Упс, извиняюсь, забыла.—?Нее, ниче.Я приступила к еде. Человек привыкает ко всему плохому. А, какой тонкий намек?— вспомнить эту поговорку при упоминании о де, а?! На этот раз я не накидывалась на эту кашу словно, как говорит Маэстро, ребенок с голодного краю, просто спокойно перебирала ложкой, иногда попивая чаек. Сегодня чувствовала себя, в принципе, нормально, отдохнувшая, сытая, в таком состоянии и жить захочешь. Правда, был один раздражающий фактор, который все портил. С того момента, как наш отряд зашел в столовую?— ржач и шутки в мой адрес не умолкали ни на секунду. Кто-то тыкал пальцем, кто-то комментировал, а кто-то тупо ржал. Из-за того, что я разговаривала с Маэстро, все расслышать я не могла, да и не хотела, если честно, а то разбитой посудой мы бы не закончили?— а ведь она алюминиевая, между прочим. Хотя, мне лично было до фонаря, но, после очередного прикола видимо, в котором отчетливо было слышно слово ?шлюха?, Маэстро ударил кулаком по столу и повернулся к говорившему:—?Слышь, хавальники позакрывали, а то сам закрою!Конечно же, никто не замолчал, но говорить стали менее разборчиво, вот теперь я действительно не могла ничего разобрать. Да и не надо, честно говоря. Я посмотрела на Маэстро и спокойно сказала:—?Спасибо, конечно, но я и сама бы справилась.—?Ага, я вижу.—?Что ты видишь? Во многих вещах мне не нужна ничья помощь. Я справляюсь сама, спасибо.—?Угу, конечно.—?Если надо будет?— я смогу постоять за себя.—?Да ну? И как же?—?Похоже сегодня ты сможешь это увидеть! —?сказала я, поднимаясь со скамейки, так как приказ уже отдан.Убрав посуду наш взвод отправился туда же, куда и вчера. Анатольевич уже был на месте, ожидая нас. ?Учитель?, который вел нас сюда, встал в сторонке, в то время как товарищи ?курсанты? неравномерно распределялись по территории. Я села на землю рядом, когда он нам что-то рассказывал. Ничего интересного. Он делал прогон того, о чем говорил вчера.Ну, приблизительно на том моменте, когда я вчера убежала, как последняя истеричка, поджав хвост. Точнее сначала дала по морде Коту, а потом?— убежала. Кстати, сегодня он что-то тихий, вон, сидит спокойно, молчит. Странный какой-то. В это время наш всеми обожаемый Анатольевич начал… опрос? Во дела! На следующий день после подачи материала, да? Да это же произвол! Кощунство! Ха-ха-ха!.. Вон как наши загалдели от возмущения, будто в настоящей школе находятся и боятся двойку получить.Хмм, а ведь и правда, если бы не было всей этой канители, мы бы ходили в обычные школы, были бы сейчас в седьмых-десятых классах и ничего бы не было. Все были бы живы, здоровы, все наши друзья были бы в порядке. У нас были бы абсолютно другие проблемы, у нас была бы школьная форма, мы бы ненавидели математику, списывали бы домашку и контрольные. У нас было бы нормальное счастливое детство, были бы друзья, здоровые родители, братья, сестры… А сейчас что? Из нас две трети не доживет и до тридцати, у них не будет семьи, детей, хорошей работы, не будет будущего… и все только потому что мы родились не в лучшее время. Не в то время, не в том месте, как говорится. То есть, наша жизнь испорчена тем, что мы не можем контролировать, классно, блин, устроились.Сказать, что ?не мы такие?— жизнь такая? может каждый, а кто к этому привел, спрашивается? Почему хрень творят взрослые, которых мы по правилам должны слушать, а в итоге жизнь в жопе у нас? Нам приходится рождаться и жить в этой жопе, к которой привели эти самые ?умные и опытные? взрослые. Мало того, что мы столько потеряли из-за них, так теперь нас еще и отправили сюда, чтобы использовать в качестве пушечного мяса? ?Вину перед родиной??— да пошел ты! Сами до этого всего довели, а теперь решили избавиться от тех, кого не жалко? От тех, за кем никто плакать не будет? Зато хоронить не придется? Никто и не вспомнит. Зато проблем в городе будет меньше. Вот кем нас теперь считают. Вот кто мы для них. А виноваты ли мы в этом? В то время как я вдавалась в философию?— возмущения не утихали. Были слышны маты, крики, проклятья и это еще птичье щебетание. Оу, а вот про маму было лишнее. Но он все так же оставался спокойным?— до этого в психушке работал, без вариантов. Выбрал для ответа самого спокойного рекрута?— меня. Вот кто бы сомневался! Меня, блядь, конечно, меня, а чего не меня-то, давайте меня! Просит подойти к инвентарю. А я в душе не ебу что это за мракобесие передо мной, которое он назвал ?инвентарем?. Да твою же мать! Но, как говорится, сказал ?гоп??— готовься упасть, ну или как-то так, так что я выхожу и смотрю на эту кучу из всего и всякого. Что здесь брать и что смотреть?— я без понятия, но с видом понимающего знатока что-то пытаюсь разобрать. Взяла какую-то самую маленькую хрень сверху, кручу-верчу да учиться не хочу и в душе не ебу до сих пор что это такое. Так я еще и сосредоточиться не могу, потому что очень сильно отвлекает смех некоторых придурков. Предметом обсуждения была я. Как я поняла? Да очень просто! Они тупо сидят напротив меня, тычут пальцами и ржут. Охренеть конспираторы, мля. Таких только в разведку посылать. Кстати, это неплохая идея… В общем, Анатольевич походу совсем абстрагировался от внешнего мира, даже ни разу не повернулся в сторону оборзевшей в конец компашки. Это, конечно же, можно было терпеть, но… нет, нельзя!Самый борзый из них, а у него кличка действительно Борзый в конец охренел и, повернувшись ко мне, заорал на весь лагерь, школу, не важно:—?Слушай, а за сколько дашь?И с вызовом посмотрел на меня. Ну нет. Такое я терпеть не буду, мне надоело. Я бросаю это крепление?— оказывается это было оно?— поднимаю на него глаза и иду к этим дебилищам. Сейчас будет мясо.—?Повтори,?— требую я.—?Что именно, детка?—?Еще раз меня так назовешь?— на хер ласточкой полетишь с этого холма,?— почти шиплю я. Да, выгляжу я не особо грозной с моим мелким ростом и этим дурацким девчачьим лицом, но все равно пытаюсь показать, что я в ярости. Мои глаза сузились, челюсти сжаты, руки в карманах и я чувствую, что еще немного, и они пойдут в ход.—?Ей, ну чего ты? Сядь, успокойся.—?Я тебя сейчас насовсем успокою!—?О-о, какие мы злые…—?Сука, повтори что тогда сказал! Или за базар отвечать не умеешь? Пиздишь много, а пояснить за дело не можешь?—?Слышь, ты аккуратнее на поворотах,?— видимо, он начинает закипать. Отлично, а то я уже не остановлюсь.—?Это мои слова. Фильтруй че говоришь, если однажды не хочешь проснуться с заточкой в горле, чтоб не пиздел много.—?А че ты мне сделаешь? Что ты вообще можешь одна? Если ты думаешь, что в самый последний момент твой ?пацан? придет и спасет тебя?— спешу огорчить, малыха, то что у вас было?— это одноразовая акция, только потому что у него нет вариантов, поняла? Я то думал, что ты все сама понимаешь. Никто тебя спасать не будет, а что ты сможешь в одиночку?Сука, что он несет?! Они реально думают, что у нас с ним что-то было?! Бля, кем они меня считают?! Да ладно, пофиг, они реально думают, что я могу под кого-то лечь, только ради защиты?! Серьезно?! Нет, ну все, это уже край.—?Что я могу? Да я тебя отделаю, как Бог черепаху, еще и потом в рыло твое свинячье плюну, чтоб знал в чью в следующий раз сторону пиздеть нельзя, понял?—?О, смотрите, наша сучка зубы показывает! Да кто ты вообще такая? Да ты обычная шлюха Кота. Шмаромойка, которых у него было вагон. Это таким как ты за базар отвечать надо, если не хочешь, чтобы я испортил его имущество, которое на других лает и строит из себя важную персону. Да ты просто мелкая блядь, вот ты кто, ни больше?и ни меньше.Все, концерт окончен, железный занавес. Со всей своей дури я бью ему правой в лицо. Он от неожиданности отступает на шаг назад, но позиции сдавать не собирается. Прекрасно, я тоже. Хватает меня за грудки и бьет своим лбом об мой, в это время я бью ему правой в живот. Из-за адреналина он не чувствует боли и поэтому успевает дать мне по роже, а после складывается пополам. Я отступаю на шаг, а потом резко делаю выпад в его сторону, пока он не пришел в себя, опрокидываю его на землю, бью в ржу, он оттаскивает меня за волосы, но я ничего не чувствую, бью лбом в лоб. Тянет моя голову вверх, дает мощную оплеуху, на секунду перестаю дышать, пытается перевернуть меня на спину.В общем, в тот момент мы мало соображали что вообще творили, просто били, чтоб больно, чтоб бить, чтоб подраться?— вот что нужно было. Это был бой не на жизнь, а на смерть, никто из нас не сдавал позиций, игра выявилась нешуточной. Юрий Михайлович и вся рукопашка были отправлены в пизду, быстро и надолго. Кстати, об учителях. Анатольевич, который не особо хотел лезть в драку, стал звать других смотрящих, хотя я особо не вслушивалась. В тот момент я вообще мало что слышала и соображала, слышала ор пацанов, потому что эту вакханалию сложно было не услышать. Лично мне и Борзому было пофиг. Мы дрались яростно, без права на поражение, я бью?— он отвечает, бьет он?— отвечаю я, а на остальное?— плевать. Мы бы поубивали друг друга нафиг, если бы в какой-то момент один из смотрящих, а точнее двое… или сколько их там было? Ну, короче, не важно. Если бы меня не стащили с Борзого…Меня потянули за руки и вернули в вертикальное положение… почти. Голова начала очень сильно кружиться, я еле стояла на ногах. Пацаны возмущенно зашумели, что шоу закончилось, в это время к нам уже бежал Вишневецкий с дядей Пашей. Ну, видок у нас с ним был не товарный, это точно. Себя я не видела, но видела Борзого и в итоге осталась довольна. Заслужил, мудила. И да, я не видела себя, но сейчас чувствовала, как из носа течет кровь, болит щека и бровь, руки и ребра тоже. Нос, слава Богу, не сломан, но от этого мне лучше не стало. Радует только то, что Борзый тоже отгрёб достаточно. Рожа грязная, половина?— синяя, костяшки содраны, отдышка. И это только видимые повреждения. Красавец, что сказать? Никто обратно в драку не рыпался, потому что неизвестно, чем бы это все закончилось бы. А так нормально, нет проигравших или победителей?— нас разняли, все, ничья гордость не задета. Честно говоря, мы уже трепыхались из последних сил, но, слава Богу, нашим зрителям этого видно не было. Для них это так и осталось зрелищным шоу. Вишневецкий уже добежал до нас и как начал орать:—?Вы что, совсем тут охренели?! Страх потеряли?! Хотите, чтоб обоих спустили?! Так я организую, в лучшем виде! С песнями и проводами! Я этого терпеть не буду, мигом отправлю к вашим матерям, сукины дети! Не приведи Господь, если снова поцапаетесь?— когти повырываю на хер и в жопу засуну, дошло?!Я осторожно кивнула, голова все еще болела. Дядя Паша скептически на нас посмотрел и сказал, что нам нужно лечь, а то может стать хуже. На всякий пожарный посмотрел каждому в глаза, ничего там не увидел и отправил по кроватям. Уж не знаю как Борзой, но я еле ногами перебирала, перед глазами, слава Богу, не плыло, но было плохо. Для меня путь был долгим и болезненным, но все же я дошла, хотя и боялась, что свалюсь в обморок. На том спасибо.Зайдя внутрь и посмотрев на свое отражение мне захотелось поржать. Да уж, в таком виде я себя еще не видела, полу-синяя, полу-красная, рожа в крови, хорошо еще, что нос и зубы целы. Да уж… Вытерла кровь рукавом куртки, достаю немного ваты и запихиваю себе в ноздри, не знаю зачем, но видела, что так делают. Это все, на что меня хватает, после этого я просто валюсь на кровать, потому что сил моих больше нет. В куртке, в обуви, мне пофигу, я отключаюсь.Через некоторое время, на периферии сознания я почувствовала, что кто-то зашел в медпункт, но кто это был я так и не поняла, ну и ладно, не важно. Главное то, что я отстояла себя! Я смогла защититься, как и говорила Маэстро. Смогла показать им, что не зря меня назвали авторитетом, мне не нужно ничье покровительство и ничья защита, я сама могу защититься! Показала, что я сильная, что я что-то могу! Показала, что не пустое место! После осознания того насколько я сильная?— у меня будто крылья выросли! Правда летать уже не было сил…