Часть 5 Роковая ночь (1/1)

Стояла ночь, с 23-го на 24-е августа 410 года. В эту ночь шёл ливень, и небо казалось чернее чем обычно. Несмотря на то, что было лето, чувствовался пронизывающий до костей холод. Истощённые последние солдаты римского гарнизона усталым взглядом впивались вдаль, стараясь хоть что-то разглядеть в абсолютной темноте. Дождь залил и походные костры, отчего местоположение вестготов заметить было крайне трудно. Такой тёмной ночью солдаты не заметили двух рабов, зачем-то бежавших к воротам. Они вбежали в башню, обходя заснувших на постах солдат и смогли подойти к рычагам, которые позволили бы открыть ворота.Сенат затеял измену. Желая сохранить популярность в народе, они решили сдаться вестготам без боя, возможно и сохранив свои жизни. Только Гай и Красс не поддержали это решение. Им было безразлично, что произойдёт дальше, поэтому они просто не принимали участие в принятии решения.Децим в это время обходил стены, проверяя солдат, а Галла стояла в карауле, стараясь высмотреть позиции вестготов, как вдруг ночной воздух разрезал скрип открывающихся ворот и шум приближающейся орды.Те, кто были ближе всего к башням, охраняющим ворота, мгновенно проснулись и выбежали на улицы. Децим и Галла тоже заспешили к воротам, трубя сбор. Уже через несколько минут вестготы ломились в ворота, а полсотни римлян сошлись плотным строем. Галла приказала, чтобы все строились ?черепахой?, чтобы держать натиск, и тысяча легионеров покорилась ей, ведь это были не те, кто смеялся над ней, это были те, кто ценил других и не ставил себя выше кого-то, те, кто до последней капли крови был готов защищать родную землю. Ветер усиливался, и алое знамя начало развиваться, чуть не упав, так что и Децим, и Галла еле удерживали его. Воины первого ряда сомкнули свои алые щиты, а воины последующих рядов подняли их над головой. Ливень усиливался, а вестготы уже почти открыли ворота. Римляне промокли до нитки, замерзли и, хоть выглядели жалко, готовы были сражаться до самого конца. И вот, просвистели первые стрелы над головами, а вестготы открыли дорогу для наступающей конницы. На строй ополченцев неслись галопом вестготские конные пикинёры, вооружённые длинными пиками, и способные поломать практически любой строй. Одним своим видом они уже наводили страх: рослые, бородатые, сильные воины, они неслись на полном скаку вперёд к победе. Но легионерам уже нечего было терять, после всех лишений осады они, казалось, могли выдержать даже удар миллионов таких воинов. До пикинёров сто шагов. Пятьдесят. Децим скомандовал: ?Готовсь!!!? - и легионеры синхронно подняли дротики над головой. Двадцать шагов. И по команде Галлы дротики синхронно полетели навстречу скачущим галопом вестготам. У них не было щитов, поэтому от дротиков погиб чуть ли не каждый третий кавалерист. Но их ответный удар был ужасен. Первые ряды оказались абсолютно смяты, пики пробивали и шлемы, и кольчуги, и даже щиты – с такой сатанинской силой наносились удары. Раненные были затоптаны следующими рядами варваров, а каменная дорога побагровела от первой пролитой крови. Но римляне смогли сохранить строй и даже не думали сдаваться. Пикинёры были остановлены, и теперь длинные римские мечи были полезнее, чем пики. Завязался рукопашный бой, страшными рубящими ударами сбивали с ног коней, а упавших всадников безжалостно добивали. Конницу начали теснить, и оставшиеся обратились в бегство, наскочив прямо на двигавшийся отряд топорников. Вестготы были в ярости, что не смогли сломить дух защитников даже таким страшным ударом, а Децим и Галла всё той же железной хваткой держали знамя, притом не допуская к нему варваров. И вот бой начался с новой силой. Римлян оставалось уже чуть более семисот человек, как на них накинулись топорники. Да, они воистину были страшны в бою. Топоры без труда пробивали римские шлемы, заодно раскалывая головы. Римские мечи проигрывали топору и в силе удара, и в способности пробить доспех. Отовсюду слышались крики раненных и просто боевые выкрики, за которыми не было слышно приказов. Со временем орда наседала всё с большей силой, и всё больше редели римские ряды. Бой превратился в беспорядочную свалку, из которой мало кто выходил живым. По одну сторону от ворот улица была завалена телами римлян, а по другую – изувеченными трупами варваров. От обилия крови и ужасающих ранений некоторые теряли рассудок, но продолжали насмерть стоять. Вот уже полтысячи римлян. Три сотни. Полторы. А варваров как будто стало только больше. Плечом к плечу бьются легионеры последних рядов, дощла очередь уже до Децима и Галлы. Храбрая девушка с берегов Рейна даже не моргнув глазом бьёт врага, рассекая тяжелым мечом их тела надвое, либо отсекая головы. Децим сражался храбро, не пуская варваров к знамени – воинской святыне. Знамя было уже вбито, между камней мостовой, чтобы оно ни за что не упало. Вот уже сотня римлян. Полсотни. Десяток. Варвары всё наседают. Зарублены уже многие, но оставшиеся не бегут, а всё ещё стоят. Осталось пятеро. Двое. Тяжелый удар топора пришелся сначала на щит, выбив его из рук Децима. Он успел увидеть, что вестготы заняли стены, но Галла спасла его от смерти, ударив и разломив хребет варвару, который уже готовился рассечь командира легиона. Но вдруг – пронзительный свист – и несколько стрел вонзились в горло и грудь Децима, пробив даже доспехи. Галла после этого тоже держалась недолго, окружившие её варвары начали наносит удары со всех сторон, которые храбрая девушка не успевала отражать. Последний удар пришёлся по шее, раскроив сонную артерию, из которой брызнула кровь. Но они не упали, умерев как герои стоя, не упав. Ничего больше не могло остановить вестготов. Два дня продолжалось разграбление Рима. Вестготы не пощадили даже оказавших им помощь сенаторов, зарубив всех, кто был в городе. Гая убили, когда варвары ворвались в его дом, и умер Гай за чтением, даже не пытаясь спастись. Красс был убит при попытке сопротивления варварам, которые грабили его дом. Никто позже и не вспомнил о нём, и тело его никто так и не нашёл. Нетронутыми остались только собор святого Петра, потому что Аларих воевал с римлянами, а не со святыми, и знамя, а рядом два тела, которые так и продолжили стоять. Их не сломило ничто, и даже вестготы были поражены храбростью защитников. Они с честью выполнили свой долг.