1 часть (1/1)

Дисклеймер: Мне ничего не принадлежит.Рейтинг: R за лексикуКраткое содержание: Три коротких слова.Примечание автора: В этой главе будет слэш.Как всегда спасибо Melody за великолепный бетинг._____________________________________________________Врачам в Синалоа де Лейва – ну, или, по крайней мере, тому, которого выбрал Эль – не впервой было сталкиваться с повреждениями такого рода, какие были у Сэндза. Живя бок о бок с главной базой картеля, они достаточно насмотрелись на людей, имевших дело с Диего Санчесом.Неудивительно, что сначала доктор ни в какую не соглашался помочь им.– Пожалуйста, se?ores. Если они обнаружат…– Не обнаружат, – оборвал его Эль. – Картеля больше нет. Теперь вы нам поможете?Доктор вытаращил глаза, затем открыл дверь и впустил их.Они велели Чиклету подождать в коридоре, невзирая на его яростные протесты. В конце концов Эль сказал:– Думаешь, он хотел бы, чтобы ты это видел?Мальчик посмотрел на него широко открытыми глазами:– А вы вернетесь?И Эль осознал, что он не хочет оставаться в коридоре не только из-за тревоги за Сэндза. Чиклет попросту боялся быть один. И после всего, чему он оказался свидетелем, когда наблюдал за ними с вершины холма, Эль ничуть этому не удивился.– Я вернусь, как только что-нибудь узнаю, – сказал он и потрепал мальчика за плечо. – Обещаю.Чиклет насупился, но сел и принялся ждать.Доктора звали Роберто Лопес. Намыливая руки, он взглянул на Эля:– Это правда? То, что вы сказали? Картеля больше нет?Эль кивнул:– Мы его уничтожили.– Мы. – Лопес вытер руки и посмотрел на Сэндза, лежавшего без сознания на операционном столе. – Вы и ваш друг?– Sí, – ответил Эль. – Junto. Вместе.– Тогда местные жители обязаны вам по гроб жизни, – заметил врач. – Вам обоим. – Он потянулся, чтобы убрать с лица Сэндза грязную повязку.Эль перехватил его запястье. Лопес поднял на него испуганные глаза.Эль покачал головой:– Не стоит.Лопес долго смотрел на него, затем кивнул и принялся высвобождать руку. Эль его отпустил.– Ладно, – сказал доктор – теперь его голос звучал более энергично и профессионально – и холодно кивнул Элю. – Отойдите. Мне нужно больше места.Эль вышел в коридор спустя час после рассвета. Чиклет дремал, уронив подбородок на грудь. Однако, услышав звук открывающейся двери, он вздернул голову:– Как он?Эль слабо улыбнулся:– Все еще спит, но с ним все будет в порядке. Как только он проснется, мы уедем.Чиклет нахмурился:– Так скоро?Эль вздохнул. Он уже поспорил с доктором по этому поводу. Двигать Сэндза было не очень хорошей идеей, но оставаться тут было слишком опасно. После уничтожения картеля Санчеса другие наркобароны поспешат заполнить освободившееся пространство. И первым делом они наверняка перелопатят место резни и заберут все, что там осталось ценного, – как и положено стервятникам. Это значит, что оставаться поблизости от Кайманеро – и дома из стекла и розового камня – было бы идеей еще худшей.– Так скоро, – ответил Эль. – Иди спать. Осталось всего несколько часов.Эль был рядом, когда Сэндз очнулся – а вот самого Сэндза не было.Эль не сразу понял это. Во-первых, он не ожидал. Он просто улыбнулся пришедшему в себя другу и пожал ему правую руку:– С возвращением.Сэндз издал неопределенный звук – нечто среднее между ?Да, вот и я? и ?Да пошел ты?.– Мы в Синалоа де Лейва, – пояснил Эль. – В доме врача. Он хотел, что бы ты задержался тут на несколько дней, но я сказал, что мы не можем. Надо возвращаться домой, как только ты будешь готов.– Я уже готов, – ответил Сэндз. Его голос все еще был хриплым и более низким, чем обычно, – несомненно, от криков. Он выдернул ладонь из руки Эля. – Забери меня нахрен отсюда.– Чиклет ждет в коридоре, – сказал Эль. – Ему будет по-настоящему приятно увидеть тебя.Сэндз помолчал немного, потом заявил:– И что? Вели ему держаться подальше.Эль нахмурился:– Ты не хочешь его видеть?– Для начала, – протянул Сэндз, – я вообще ничего нахрен не вижу, уж кто-кто, а ты должен это знать, придурок. Во-вторых, пусть парень остается в коридоре. Детям здесь не место.Что-то с его речью не так, внезапно осознал Эль. Будто он слушает кого-то, кто лишь изображает Сэндза. Несколько секунд – и он почти нащупал ответ, но потом вновь потерял.– Хорошо, – сказал Эль. – Идем. – Он снова взял Сэндза за правую руку, чтобы помочь тому сесть.Сэндз немедленно застыл и вырвал руку.– Не смей нахрен прикасаться ко мне, – прорычал он грубым голосом, на несколько тонов ниже нормального.У Эля кровь застыла в жилах. Он вдруг понял, что знает этот голос. Он уже слышал его прежде.?Держись от меня подальше! Я нихрена не позволю тебе ко мне прикоснуться!??Если это то, чего ты хочешь?.?Ага, верно. Только с каких пор имеет значение, чего я хочу??Это не Сэндз. Его друга тут не было. Это был голос безумия, голос того, кто жил у Сэндза в голове.– Чего ты хочешь? – прошептал Эль. В ужасе он невольно отшатнулся и теперь оглядывал комнату. Его пистолеты были при нем, но у Сэндза еще оставался кинжал со скорпионом. Если Сэндз решит напасть на него, дело очень быстро может принять скверный оборот.– А как ты думаешь, чего я хочу? Я хочу домой, – с раздражением ответил Сэндз, словно это была самая очевидная вещь в мире, и со стоном принял сидячее положение. Качнулся вперед и уронил голову. – Вот черт.– Может, нам стоит задержаться на денек, – нерешительно предложил Эль. Если ему удастся снова уложить Сэндза спать, возможно, когда тот проснется в следующий раз, то снова вернет себе контроль. – Еще слишком рано.– К черту все, – сказал Сэндз. – Я собираюсь нахрен валить отсюда. – Он повернулся и спустил ноги с койки, сделал глубокий вдох и встал. – Вот. Видишь? – Он раздвинул губы и одарил Эля жутковатой улыбкой. – Меня нельзя вывести из строя надолго.Дверь крохотной палаты приоткрылась, и в образовавшейся щели показалось радостное лицо Чиклета.– Я услышал голоса, – пояснил он.Эль и Сэндз повернулись к двери, но Сэндзу при этом пришлось повернуться вправо. В тот же миг с его лица пропали все краски. Он задушено вскрикнул, пошатнулся и рухнул на пол.Чиклет бросился к нему, но Эль резко выставил вперед ладонь:– Нет! Стой, где стоишь. – Не обращая внимания на недоумение мальчика, Эль осторожно наклонился. – Сэндз?Сэндз перекатился на бок. На его лице застыла гримаса боли.– Эль?Это был его голос. Тот, другой, исчез. С облегчением расслабившись, Эль подошел к нему.– Я здесь. – Он помог Сэндзу сесть и опереться спиной на матрас койки. – Ты упал.Сэндз невесело рассмеялся, но смех почти сразу перешел в болезненный всхлип.– Я упал. Какое вежливое определение. – Он откинул голову на матрас. – Что ты мне дал? Я ничего не чувствую.– Морфий, – ответил Эль. Он взглянул на Чиклета и жестом велел ему привести врача. – Тебе было очень больно.– Ага… – Сэндз с трудом сглотнул. – И оно вышло поиграть, да? – И не успел Эль открыть рот, как он добавил: – Не лги мне. Я знаю, что так и было. Вы, мать вашу, накачали меня наркотой, и я не смог его остановить.– Я сожалею, – сказал Эль. По правде говоря, он и не задумался о последствиях, когда разрешил Лопесу применить обезболивающее. Он думал только о том, чтобы облегчить Сэндзу страдания.– Ты сожалеешь. Господи, Эль. Ты самый сожалеющий мариачи из всех, кого я встречал, – вздохнул Сэндз.Эль затаил дыхание. Его первым побуждением было разозлиться, но, как это часто бывало в случае с Сэндзом, следование побуждениям не приводило ни к чему хорошему. Так что он откашлялся и небрежно спросил:– Ну, и скольких мариачи ты знаешь?Сэндз покачал головой:– Аргумент принят. И кроме того, думаю, все равно первый приз достался бы Фидео, а не тебе.При упоминании о бывшем друге Эль малость пришел в себя.– Я сожалею, – повторил он, на этот раз с большей искренностью. – Не думал, что лекарства так на тебя подействуют.– Не позволяй снова этому случиться, – предупредил Сэндз и пожал левым плечом, на котором была закреплена поддерживающая повязка, прижимающая его левую руку к груди. – Каков вердикт? И не лги мне.Уже второй раз за последние несколько минут Сэндз сказал это. Эль нахмурился, вспомнив, что Сэндз обвинил его в утаивании секретов.– Я тебе не лгу.– Нет, лжешь, – возразил Сэндз. – Но сейчас не об этом. Скажи, насколько у меня все херово?– Ничего не херово, – ответил Эль. – С тобой все будет в порядке. – Он опустил глаза. Следующие слова дались ему с огромным трудом: – Врач сказал, что некоторые функции руки восстановятся, но ты никогда больше не сможешь играть на гитаре.На краткий миг лицо Сэндза застыло от горя утраты. Потом он вздохнул – и его черты разгладились.– Что ж, – сказал он. – По крайней мере, ты был со мной честен.– Врачи уже ошибались прежде насчет этого, – подбодрил его Эль. – Насчет нас обоих. – Он хотел дать Сэндзу надежду. Эта надежда нужна была и ему самому. Ему невыносима была сама мысль о грозящей Сэндзу тишине.Сэндз ничего не ответил.Эль помрачнел, но потом пришли Чиклет и доктор, и времени для разговоров все равно не осталось.Незадолго до заката они вернулись в дом в Кульякане. Они бы вернулись и раньше, но, учитывая состояние Сэндза, Эль ехал медленно.В лучах заходящего солнца дом выглядел вполне мирно. За исключением разбитых окон, других признаков разрушения не было. Эль бросил взгляд на Чиклета.– Иди домой, – сказал он. – Придешь завтра. Проведи ночь со своей семьей.Чиклет кивнул и вылез из машины. Его велосипед по-прежнему был прислонен к крыльцу, где он оставил его прошлым утром.Эль покачал головой: казалось немыслимым, что всего лишь за два дня столько всего произошло.Он развернулся на сидении и посмотрел на Сэндза.– Готов?– Конечно, – утомленно ответил тот. – Я упоминал, насколько меня это раздражает? Я устал быть тем, из кого выбивают дерьмо.– Зато ты не валялся три дня с сотрясением, – напомнил Эль, открывая свою дверь и выходя из машины. Затем он распахнул заднюю дверь.– Полагаю, это был мой счастливый день, – парировал Сэндз. – Все, что получил я, – это вытряхнутое на всеобщее обозрение грязное белье. – Он с трудом выкарабкался из автомобиля.Эль был к этому готов:– А кто схлопотал пулю в казино? Я. Не ты.– Думаю, этот раунд я тоже выиграл, – пробормотал Сэндз, когда они шли по дорожке.– Хорошо, – согласился Эль. – Но следующий выиграю я. Эскаланте подстрелил меня дважды, а тебя только один раз.– Ладно, – ответил Сэндз – так тихо, что Эль едва разобрал слова. – Этот я уступаю тебе. – Он с трудом удерживался в сознании.– Я победил, – с триумфом воскликнул Эль и подхватил Сэндза. Неся бесчувственного агента на руках, он вошел в дом.Следующие два дня Эль оставался начеку, но безумие Сэндза так и не вернулось. Сэндз почти все время спал, и хотя он отказывался принимать что-либо от боли, но скрепя сердце глотал прописанные доктором антибиотики. Эль подумывал о том, чтобы подменить таблетки, но не осмелился. Когда Сэндз это обнаружит – а он точно обнаружит – то придет в ярость.Чиклет навещал их, но не так часто, как Эль ожидал. Участие в спасении Сэндза что-то основательно изменило в нем. Он утратил остатки своей невинности, решил Эль. Отчасти он был рад тому, что мальчик не крутится все время поблизости – Эль чувствовал себя слишком виноватым перед Чиклетом за все случившееся, чтобы посмотреть ему в глаза.Он немного расчистил дом – так, прошелся по верхам вроде выметания разбросанной еды и разбитого стекла. На все остальное у него не хватало духу. Большую часть времени он сидел с Сэндзом, гадая, кто заговорит с ним, когда агент проснется в следующий раз.На третье утро Эль встал с постели, преисполненный решимости. Сегодня или никогда.Он закрылся на кухне и принялся готовить завтрак. Вчера к ним заходил священник с продуктами и извинениями. Жители деревни, сказал он, волнуются за них. Что с ними случилось на этот раз?Ничего с ними не случилось, ответил Эль. Все кончено.Он сложил еду на поднос и рассеянно откусил кусочек бекона. Желудок потребовал добавки. Эль открыл плечом дверь кухни и направился в спальню Сэндза.– Доброе утро.Сэндз уже проснулся и сидел, откинувшись на подушки и разматывая повязку на правом запястье. Глазницы были прикрыты черной шелковой лентой. Белый бинт резко выделялся на фоне смуглой груди и расцвеченного кровоподтеками живота.– Что?– Я приготовил тебе завтрак, – сообщил Эль и уселся на край кровати, опустив поднос себе на колено. Он знал, что Сэндз терпеть не может суп, и помнил, с каким удовольствием сам ел твердую пищу после жидкой больничной дряни, которой его пичкали несколько дней – спасибо перестрелке в гасиенде Эскаланте.Сэндз принюхался без особого интереса:– И?– Яйца, бекон и оладья, – объявил Эль и проглотил еще одну полоску бекона.– Я не голоден, – отмахнулся Сэндз.– Тебе нужно есть, – сказал Эль.– Иди нахер.Эль отломил краем вилки кусок оладьи и окунул его в тарелку с сиропом, стоящую на краю подноса.– Вот. Попробуй.Сэндз с рычание откинул его руку. Вилка взлетела в воздух, раскидывая по дороге оладью и сироп.– Не обращайся со мной, как с чертовым инвалидом!Эль вытер ему лицо и напрягшуюся до желваков щеку. Но ничего не сказал.Сэндз отвернулся, намеренно игнорируя его.Эль поставил поднос на пол. Вилка лежала возле балконной двери, один кусочек оладьи все еще был наколот на серебряный зубчик, другой улетел бог знает куда. Под вилкой растеклась маленькая лужица сиропа.Он опустил взгляд. Две идеально круглые капельки сиропа дрожали на животе Сэндза, прямо над пупком.Эль поколебался, затем наклонился и осторожно слизнул капли.Сэндз вздрогнул.– Какого хрена ты делаешь? – Его пальцы вцепились Элю в волосы и резко дернули назад, вынудив того откинуть голову. Однако запястье Сэндза еще не вполне восстановилось, так что вскоре он разжал пальцы.– Убираю беспорядок, который ты учинил, – ответил Эль и вновь наклонился, целуя и покусывая покрытый сладким участок живота Сэндза.– Не надо, – попросил Сэндз.Эль помедлил, но потом решил снова попытать счастья и продолжил.Сэндз уронил правую руку на кровать.– Тебе не нужно ничего делать, – заверил Эль, едва приподняв голову, так что его губы касались кожи Сэндза. – Просто позволь мне.Он слепо потянулся к одеялу и приспустил его. Затем принялся покрывать легкими нежными поцелуями живот Сэндза, не обойдя вниманием ни одного синяка, ни одного участка, где бандиты поранили его. Сэндз напрягся, но Эль был осторожен, очень осторожен. Он жаждал сцеловать эти раны, доказать, что он никогда не причинит боль.Он спустился ниже, целуя, любя, без слов показывая, что чувствует к этому мужчине, с которым разделил постель.Сэндз не издал ни звука. В конце у него перехватило дыхание и слегка выгнулась спина, но он остался безмолвен.Эль выпрямился и нахмурился:– Нет нужды молчать. – Он вытянулся на кровати, улегшись на бок рядом с Сэндзом. – Тебе нет нужды ничего от меня скрывать.Сэндз ничего не ответил. Он просто лежал, и невозможно было угадать, о чем он думает.Время наконец-то пришло. Эль слишком долго и тяжело к этому шел и не хотел испортить момент.Он приподнялся на локте, посмотрел на Сэндза сверху вниз. И поцеловал его – сначала в маленькую морщинку над бровью, затем в губы.– Я люблю тебя.Сэндз отвернулся:– Ага, точно.– Я серьезно, – сказал Эль. – Думаешь, мне легко было в этом признаться?– Думаю, ты бы сказал это, если бы думал, что это поднимет мне настроение, – с горечью ответил Сэндз.– Но я знаю, что это не так, – возразил Эль. – От этого ты почувствуешь себя хуже.Сэндз ничего не ответил, но его подбородок напрягся.– Никто ведь не говорил тебе этого раньше так, как я? – спросил Эль. Он боялся, что уже знает ответ, но надеялся, что ошибается.– А ты как думаешь? – прошептал Сэндз, и горечь в его голосе проступила еще явственнее.– Тогда я первый, – заявил Эль и снова поцеловал его.– Прекрати это. Ты не любишь меня, – сказал Сэндз и пихнул Эля в грудь правой рукой, но это было бесполезно – он был еще слишком слаб.– Люблю, – заверил его Эль. – Я люблю тебя. Знаю, тебе трудно в это поверить, но…– Прекрати! – Сэндз толкнул его с неожиданной силой, опрокинув на спину.Эль сел на кровати.– Почему? – спросил он. – Скажи, почему я тебя не люблю.– Потому что, – огрызнулся Сэндз. Он дрожал и по-прежнему стискивал правую руку в кулак.– Скажи почему, – повторил Эль.– Потому что… – Сэндз вскинул голову. – Нет, – пробормотал он – не Элю, но голосу в своей голове. – Заткнись.Эль обхватил его лицо ладонями.– Не слушай его, – попросил он. – Слушай меня. Я люблю тебя.– Я тебе не верю, – прошептал Сэндз.– Ты и не должен, – сказал Эль. – Я верю – и этого достаточно для нас обоих. – Он крепко поцеловал Сэндза в губы.– Я тебе не верю, – повторил Сэндз, поднял здоровую руку и, ухватив Эля за волосы, притянул его голову к себе. И обрушил на рот Эля обжигающий поцелуй. – Я тебе не верю и не люблю тебя.Сердце Эля запело, доказывая, что в его жизни все еще осталось место музыке.– Я знаю, – выговорил он между поцелуями. – Я знаю.