Глава 5 (1/1)

Я проснулся от настойчивой вибрации телефона, лежащего в кармане джинсов. Я поднял голову и понял, что заснул прямо за кухонным столом. Даже малейший поворот головы теперь доставлял боль. Шея чудовищно затекла. Складывалось впечатление, что меня вчера пару раз переехал каток, а по спине вдобавок еще и битой прошлись. Но когда я увидел перед собой две пустые кружки, все мысли о физическом дискомфорте были вытеснены картинками вчерашней встречи с Каем.Я даже на некоторое время забыл о звонке, но не прошло и полминуты, как телефон завибрировал вновь. Я, наконец, вытащил его из кармана и увидел фотографию напарника. Разговаривать совершенно не хотелось, но я все равно поднял трубку.—?Ты дома? —?голос Давида был взволнованным. Это настораживало.—?Да. Что-то случилось? —?ответил я не своим голосом, хрипя в трубку.—?Собирайся. Я заеду за тобой через пятнадцать минут,?— его тон не подразумевал возражений.—?Ты можешь нормально объяснить, что случилось? —?я был раздражен. Сказывалось похмелье, головная боль и нехватка сна. Да и вообще, настроение было не для конспирации.—?Я недавно приехал в участок. Здесь протокол по утреннему ДТП,?— напарник сделал небольшую паузу, но до меня все равно слишком медленно доходил смысл его слов. —?Виновник происшествия?— водитель по имени Кай Энгель. Согласно рапорту, он проехал перекресток на ?красный?, и в него врезался другой автомобиль. Оба водителя в больнице,?— я замер на месте. Кажется, даже задержал дыхание. Я просто не мог до конца осознать то, что только что услышал. —?Собирайся, я тебя заберу и отвезу в больницу,?— голос Давида вывел меня из ступора. Следующие его слова я слушал, уже прижимая трубку плечом и одновременно стягивая с себя провонявшие сигаретным дымом джинсы. —?И надень форму, так будет проще пройти к нему.***Через десять минут я уже курил внизу, нервно выглядывая машину Давида. После его звонка я на две минуты заскочил в душ, чтобы не походить на последнего пьяницу в форме, почистил зубы, закинул в себя две таблетки болеутоляющего и залпом выпил полчашки кофе.—?Ты выглядишь помятым,?— констатировал друг, как только я сел в машину.—?Я вчера видел Кая,?— до этого момента я так и не осмелился рассказать ему про то, что в ту ночь не доставил в отделение именно Кая.Мне было стыдно скрывать это, но я просто знал, что Давид будет переживать. Он, конечно, и так догадывался, что со мной что-то не так. Даже пытался пару раз в ночные смены вывести на разговор. Но мне казалось, что обсуждать пока особо нечего. Я просто хотел найти Кая. Тогда я бы все рассказал другу.—?Дважды,?— боковым зрением я видел, как друг удивленно посмотрел на меня, отвлекаясь от дороги буквально на пару секунд. —?И один раз до этого,?— я потянулся в карман за пачкой. —?Это его мы пару недель назад забрали пьяным от бара. Я еще сказал тебе, что отпустил парня без оформления, потому что он в машине протрезвел и пришел в себя.Я чувствовал, что друг переваривает услышанное, пока я прикуриваюсь. Я повернул голову и понял по лицу, что он злится. Но сейчас была не та ситуация, чтобы устраивать разборки на тему доверия.—?Тогда я с ним даже не поговорил. Просто отвез на своей машине домой, а утром он ушел, пока я готовил на кухне завтрак,?— я решил сразу все выложить. Тем более, мне давно хотелось выговориться. —?Вчера днем я случайно увидел его за столиком в уличном кафе,?— я глубоко затянулся. —?Он представил мне своего парня, после чего я ушел,?— Давид молчал в ожидании продолжения. —?Потом я напился и пошел в клуб?— хотел отомстить, видимо,?— горько усмехнувшись, заметил я. —?Короче, Кай оказался там, он привез меня домой, а потом ушел… —?я выбросил окурок в окно и закрыл лицо руками.—?Это с ним ты подрался? —?спросил ровным голосом Давид, намекая на мои руки.—?Нет,?— я оторвал руки от лица и взглянул на сбитые костяшки. —?Я чуть до полусмерти не избил какого-то парня в клубе. Кай меня оттащил… Блин, Давид, как он там? В рапорте не было ничего о состоянии жертв?—?Нет. Погоди, уже скоро приедем, все узнаем,?— друг, не отрываясь от дороги, похлопал меня по плечу. А мне хотелось выть.Чем ближе мы подъезжали к больнице, тем сильнее меня начинало трясти. Я боялся узнать, что с ним. Я, как никогда, боялся его потерять. Ругал себя за то, что не сказал все еще ночью, что не остановил его, что не попытался хотя бы задержать. Если бы я не был таким жалким дерьмом, ничего этого бы не произошло.В момент пика моего самобичевания, мы подъехали к главному входу в отделение скорой помощи. И я стал открывать дверь еще до полной остановки автомобиля. Тут же в спину я услышал возмущенное ?Подожди!? от моего напарника. Оставив машину, он нагнал меня на подходе к посту главной медсестры.—?Успокойся, пожалуйста! Возьми себя в руки! Драматические сцены сейчас будут явно лишними,?— он шипел мне это в ухо, стараясь не отставать. —?И говорить буду я,?— он процедил это сквозь зубы, и тут же развернулся к девушке в голубом медицинском костюме.—?Здравствуйте! —?Давид с улыбкой показал медсестре свое удостоверение. —?Мы бы хотели осведомиться о состоянии двух пациентов, которые сегодня были доставлены с места аварии,?— он сделал вид, что сверяется с записями в своем блокноте,?— рядом со станцией метро Бундестаг.—?Минуточку! —?она опустила взгляд в монитор своего компьютера. —?Один водитель уже получил всю необходимую медицинскую помощь, и был отпущен домой. Второй же водитель, Кай Энгель, находится в палате номер двенадцать,?— я услышал это, и у меня потемнело в глазах. Я сильнее вцепился пальцами в края стойки регистратуры, за которую держался с того самого момента, как Давид заговорил. Это все походило на страшный сон. Самый жуткий и мучительный сон.Я огромным усилием воли постарался сосредоточиться на разговоре, заглушаемом пульсацией крови у меня в висках. Я уже успел пропустить мимо ушей вопрос друга и теперь лишь слушал ответ медсестры, борясь с желанием немедленно броситься в нужную мне палату.—?Пока не ясно, что стало причиной аварии. Вполне вероятно, что мистер Энгель просто уснул за рулем. По крайней мере, в его крови не были обнаружены алкоголь или какие-либо иные стимуляторы,?— я глотал ее слова, следя за губами. Старался осмыслить каждое предложение, но сосредоточиться было чудовищно сложно. Я мог лишь думать о том, как он сейчас. Как он там сейчас лежит один? Что будет с ним?—?Как можно охарактеризовать его состояние на данный момент? И каковы прогнозы? —?друг продолжал профессионально задавать вопросы, пока я был на грани настоящего нервного срыва.—?Сейчас его состояние стабильно, но у него диагностирована черепно-мозговая травма. Вероятно, он ударился головой о боковую стойку в тот момент, когда второй автомобиль въехал в него сбоку,?— я с трудом сдерживался, чтобы не заорать. Меня натурально начало трясти. Я просто не мог больше здесь находиться. Я должен был быть рядом с ним. —?Невозможно определить, насколько тяжелы будут последствия аварии, пока пациент не придет в сознание,?— ?пациент?. Еще несколько часов назад он был просто Каем. А теперь уже ?пациент?. И это все моя вина.Я стал медленно отступать от стойки с намерением как можно скорее найти двенадцатую палату. Да, я понимал, что в его состоянии к нему пустят только члена семьи. И то, не факт. И совершенно точно к нему не пустят ни представителя власти, ни просто друга. Но мне было наплевать! Я должен был его увидеть! Сейчас на этой мысли сошлась вся моя вселенная.Медсестра заметила мои шевеления боковым зрением и перевела взгляд на меня. Я замер. И тут очень вовремя снова заговорил Давид.—?Вы не могли бы посмотреть домашний адрес второго участника аварии, которого уже выписали? Нам нужно задать ему несколько вопросов,?— друг обезоруживающе улыбнулся медсестре, ее щеки от этого покрылись легким румянцем.—?Извините, где здесь туалет? —?этот деликатный момент прервал мой вопрос.—?По коридору и налево,?— немного раздражено ответила мне медсестра, тут же возвращаясь к ослепительной улыбке Давида.Я быстрыми шагами пошел в указанном направлении, улавливая по пути логику, по которой располагались палаты. Четвертая, шестая… Коридор широкий, но стены все равно давят. Чистые, белые. Белый потолок. И почти даже белый пол. У меня уже голова кругом?— все сливается в одно. Ведет только ровно очерченный бежевый бортик перил вдоль всех стен. Восьмая, десятая… Я еле сдерживаю себя, чтобы не перейти на бег, чтобы не привлекать излишнего внимания. Коридор изгибается. Двенадцатая!Медлю несколько секунд, уже держась за ручку двери в палату. Стараюсь выровнять дыхание и заставить сердце перестать оглушать меня своими тахикардичными ударами. Плавно давлю рукой вниз и почти сразу вижу его в узком проеме двери.В груди болезненно сжимает, когда я вижу его бледное лицо, повязку над левым глазом, обескровленные губы. Делаю сразу несколько решительных шагов, чтобы оказаться у постели. В горле настойчиво собирается ком. Я смотрю на него, не отрываясь. Потом беру в ладони его руку и вместе с этим жестом на его одеяло падает моя слеза. Больше я не владею своими чувствами?— они владеют мною.Ноги будто сами подкашиваются, и я опускаюсь на стул рядом с кроватью. Кажется, я никогда в жизни так не боялся. Никакая самая рискованная полицейская операция не войдет ни в какое сравнение с тем моментом, когда любимый человек лежит перед тобой на больничной койке, и ты ничего не можешь сделать. Ты можешь просто ждать, когда он очнется.Я прижимаюсь лбом к его руке и говорю все то, что должен был сказать уже давным-давно. Проглатываю слезы и говорю-говорю-говорю. Хочется достучаться до его сознания. Хочется, чтобы он меня услышал, чтобы с ним все было хорошо. Иначе я просто сойду с ума. Я не переживу, если с ним что-нибудь случится.Слова льются на него нескончаемым потоком. Я умоляю его очнуться, не бросать меня, никогда больше не оставлять меня одного. Я шепчу, что люблю его прямо в чуть теплую ладонь, которая уже стала мокрой от моих слез. И в этот самый момент я чувствую какое-то ели ощутимое движение между моими пальцами.Я смотрю на руку Кая, судорожно пытаясь понять, было ли это на самом деле, или мне просто хочется в это верить. Напряженно всматриваюсь, жду, поглаживаю, лишь бы рука снова шевельнулась. И вдруг слышу откуда-то сверху еле слышное, слабое, хриплое: ?Киска?*.*Так в фильме Кай дразнил Марка, когда у них все только начиналось.