Глава вторая: Сражение с мельницей (1/1)

Ребята ехали через лес. Солнце уже стояло намного выше, чем когда Ева в последний раз обратила на это внимание. Небо уже избавилось от ярких тонов и стало нежно-голубого цвета. По нему проходили беспорядочные мазки белых перистых облаков - день обещал быть жарким. Между друзьями, хотя, по большей части между мальчишками, шел разговор о Дон Кихоте. Осянина улавливала лишь его отрывки:- А он это все тоже понарошку? - спрашивал Петров.- Ну нет, он это все всерьез! - сказал в ответ Васечкин.- А он что, был чокнутый? Как можно всерьез с мельницей сражаться!?По правде говоря, Ева тоже не понимала, что хорошего в Дон Кихоте. Он был безрассудным и некоторые его "подвиги", вроде сражения с мельницей, казались просто смешными. Но она не подавала виду и слушала восхищенные речи Васечкина о его подвигах и славе - не хотела обижать друга.- Ну, он же думал, что это - великан!- Ну я и говорю - псих!Тут Петя остановил велосипед, заставив этим девчонку быстро спрыгнуть с рамы.- Сам ты... чокнутый! Всегда так - если человек благородный, заступается за слабых, всегда такой как ты его психом обзывает! - закричал он в лицо Васи, ткнув его пальцем в грудь.- Ах, я еще и псих? Сам поднимает среди ночи, тащит куда-то, а я еще и чокнутый? Ла-адно!Ева следила за обоими мальчишками и перебывала в шоке. Глаза ее были широко раскрыты, руки вцепились в кору дерева так, что костяшки побелели.- Стой здесь! Я его верну! - Васечкин дотронулся до ее плеча и побежал вдогонку за Петровым. - Петров! Ну ладно тебе, ну, пускай понарошку, но они же все-таки прославились!..Дальше Осянина не слушала. Она думала о том, что будет дальше. Если еще вчера она запросто угадывала происходящие события, то сейчас впереди нее была неизвестность. Да, единственное, что ей не нравилось в новой себе - недостаток смелости. Даже увязалась за друзьями не потому, что хотела приключений и славы, а потому что не знала, что с ними произойдет и решила, что при любых обстоятельствах будет рядом.- Я считаю, мы с тобой, Петров, всегда общий язык найдем! - услышала Ева из-за деревьев. Показался Вася, решительно идущий к велосипеду. Следом за ним семенил Петя. Мальчишки подняли велосипед.- Все в порядке? - с опаской поинтересовалась девчонка, заглядывая в глаза друзей.- Конечно! Все в ажуре! Прошу! - развел руками Васечкин и дурашливо-вежливо указал на раму перед собой.- Благодарю! - шутливо сделала реверанс Осянина и села на раму. Тандем покатил дальше.Было время обеда. Солнце стояло высоко и запросто наделало бы проблем в виде солнечного удара, если бы не зонт Пети, укрывающий своей тенью и девчонку, и шляпа Петрова, снятая с пугала, старая и потертая, вся в дырах.- У вас еще ноги не отваливаются? - вдруг спросила Ева, нарушив тишину.- Ну, а даже если так, то что? - спросил с сарказмом Васечкин. - Ты меня на раму посадишь и сама крутить педали будешь? Вот картина маслом!..- Да нет же, - возразила та и, представив такое явление, хихикнула. - Просто надо остановиться и отдохнуть!- Потом! Надо вырабатывать выносливость! А иначе какие подвиги?..- А в лагере скоро обед... - со скучающим видом протянул Петров. От его напоминания Осянина схватилась за живот, в котором умирал кит, громко оповещая о том, что давно пора бы поесть.- Ну и что! Дон Кихот никогда не ел перед сражением! - учтиво сказал Васечкин.- Васенька, будь любезен сомкнуть свои уста и не глаголить о кушаньях! - язвительно сказала она, от чего мальчишки прыснули со смеху.- Вот тебе и донья Осянина! - заливался Петя.- Да уж! - с улыбкой сказал Петров и тут же посерьезнел: - Едем, едем, а куда? Где тут подвиги совершать!?. Вдруг глаза его округлились, лицо вытянулось и он закричал:- О... А... Васечки-и-ин!Тандем накренился. Ева зажмурилась, приготовившись к падению и удару о твердую землю. Велосипед сползал вниз по спуску. Девчонка открыла глаза и почувствовала, что лежит на чем-то мягком. Васечкин лежал на спине, держа поперек живота подругу. Его руки касались оголенной кожи, от чего по ее коже табунами скакали мурашки.Слышались отрывки мальчишечьих препираний и восклицаний. Наконец, Петров вскочил на ноги и побежал вниз, остановившись недалеко.- А, Васечкин, смотри, тебя подвиг ждет!- Какой подвиг? - спросил Петя и, подойдя к другу, сел рядом. - А-а, мельница!..Большая деревянная мельница скрипуче махала лопастями на ветру. Осянина поглядела на нее внимательнее и подумала: "Сейчас что-то случится! Что-то будет!". Она подошла и тоже села рядом с мальчишками.- Какая ж это мельница? Невооруженным взглядом видно, что это - великан! Так что, давай сражайся с ним, а я посмотрю! - сказал Вася, устроившись поудобнее.Ева с ужасом посмотрела на него:- Ты с ума сошел?- Я что, псих, чтобы с мельницей драться? - подхватил Васечкин.- А как же Дон Кихот? Значит он, все таки, был псих? - Петров выхватил у друга книгу и стал листать. Остановившись на странице с изображением Дон Кихота, дерущегося с мельницей, он с достоинством ткнул пальцем: - Вот, сражается, как видишь!- Но он же думал, что это великан!- И мы думаем что это великан, так что давай!- Лично я так совсем не думаю!..Тогда Вася вскочил:- Ах так! Ну, вот что я тебе на это скажу, Васечкин: или все по правде, как в книжке, или я... пошел домой!- Но почему? - возмутился тот.- А, потому, что если это мельница... Ой, - Петров поймал на лету свалившуюся с головы шляпу и нахлобучил ее обратно. - То Дон Кихот псих, а если это великан, то давай сражайся! А иначе какой ты рыцарь! Трепло ты!- Ах так! - разозлился Петя и резко встал. Он поднял с земли зонт и велосипед. - Дон Кихот не псих, а я не трепло!Ева чувствовала неладное. Она вся сжалась в комочек, сидя на земле.- Васечкин, остановись! Будь реалистом, в конце концов! Это опасно!Но друг уже мчался навстречу подвигу, грозно выставив вперед сложенный зонт. Опустив забрало шлема, он не отрывал взгляда с воображаемого великана.Теперь и Вася забеспокоился. Довольная улыбка с его лица сползла и он тоже стал кричать что-то об опасности. Васечкин, как настоящий герой, никого не слушал и летел к мельнице. Напряжение возрастало с каждым сантиметром его продвижения вперед. Осянина встала на ноги и вцепилась в плечо Петрова. Тот и сам закусил губу от волнения, наблюдая за другом. Наконец, Петя почти вплотную приблизился к мельнице и вцепился в ее лопасти. Ева уткнулась в плечо Васи, а тот закрыл глаза руками."Что же делать? Что теперь будет?" - думала она, крепко зажмурив глаза и стиснув тонкими длинными пальцами накидку Петрова из клетчатой скатерти. Внезапно послышался крик мальчишки:- Куда ты, Васечкин! - и Осянина открыла глаза. На раскрытом зонтике Петя, словно Мэри Поппинс, летел над ними. Она прикрыла рот ладонью и бросилась в ту сторону, в которую полетел друг. Вася побежал за ней.На земле валялись остатки от тандема. Погнутые колеса, рама, педали, руль... Главное, чтобы потом так же не приходилось собирать по частям Васечкина. От этой мысли Ева так испугалась за друга, что помчалась дальше, оставляя позади Петрова. Она лезла вверх по склону, цепляясь за торчащие из травы камни. За ней взбирался Вася. Осянина посмотрела вверх и указала пальцем - кроссовок Пети одиноко валялся на самом верху. От этого у нее тревожно сжалось сердце. Когда они долезли до верхушки, Петров посмотрел вниз с другой стороны - высокий обрыв пах смертью и опасностью. Неужели их "рыцарь" разбился?По щекам медленно бежали слезы. Ева думала о том, что во всем этом виноват Вася. Если бы он не поддразнил друга, тот бы не нарвался на неприятности, но девчонка молча подошла к нему вплотную. Он тоже утирал слезы. Увидев рядом с собой Осянину, мальчик приобнял ее за плечи и она разревелась прямо у него на плече.- Всё!.. - вздохнул Петров, прижав к груди шляпу свободной рукой.Внезапно тишину гор разрушил знакомый голос:- Петро-о-ов!..Ева оторвалась от плеча друга, который мысленно уже сочинял письмо для Маши, думая, как сообщить о происшествии с Петей.- Петров, ты слышал! - толкнула его легонько девчонка.- Да! - кивнул тот, оглянувшись. Воздух прорезал новый зов:- Ева-а-а!У Осяниной потеплело в груди - он жив! Все в порядке, надо только его найти... Голос был таким, словно отталкивался от стен... Может, друг в ловушке?- Васечкин, ты где? - громко спросил Вася. - Петро-о-ов! - снова закричал Петя и ребята, наконец, догадались, что голос исходил из колодца. Ева рванула туда и увидела внизу Васечкина. Мокрый, замерзший, но живой и невредимый.- Васечкин! - радостно воскликнул подбежавший Петров, смахнув слезу. - Сейчас я тебя вытащу! Ты только смотри не утони там!- Хорошо, только... Ну, скорее, Васенька!..Осянина стояла в стороне и нервно теребила кончик рубашки. - Хватайся за ведро! - крикнул в колодец Петров, кинув другу ведро. - Поймал? - послышалось сёрбанье. Он там пьет, что ли? - Я спрашиваю, поймал?Петя что-то пробормотал и крикнул:- Тащи!- Уже тащу! - прокряхтел Вася. Пусть друг был и самым маленьким в классе, но для него был не легкой ношей. Девчонка бросилась было на помощь, но тот ее отстранил:- Ты девочка, тебе нельзя тяжести таскать!Вскоре из колодца показался помятый рыцарский шлем. Забрало трепыхалось на ветру, как ленточка. Васечкин был весь мокрый и скукоженный от холода, обволакивавшего его, когда вылез на белый свет, который уже даже не ожидал увидеть.- Ты чего? - спросил Петров, помогая другу снять шлем и слезть на землю.- Д-д-да это я дрож-ж-у! - заикаясь пробулькал Петя, сбрасывая мокрую штору и испорченный шлем в колодец. Тут же друзья порывисто обнялись и расплакались, как маленькие:- А я уж думал все, конец!- А я что, не думал? Что я твоим родителям скажу? А Маше? Не уберег? Я уж хотел с Евой в лагерь возвращаться, но теперь я тебя одного ни за что не оставлю! Все, решено, куда ты, туда и я! - решительно сказал Вася. "Рыцарь" оглянулся:- А где Ева то?Осянина стояла в сторонке, наблюдая молча за друзьями. Язык ее словно онемел и она не могла вымолвить ни слова. Лишь губы растянулись в улыбку, на которую катилась слеза.- Ну, и чего ты там стоишь? - спросил Васечкин и в этот же миг подруга бросилась к нему на шею.- Ты зачем это сделал? Герой, с великаном он сражался! - ревела она, уткнувшись теплым носом в мокрую холодную Петину шею. - А если бы ты погиб? Ты вообще подумал, что с нами будет?- Ну все, успокойся! - мальчишка гладил ее по спине и волосам. Губы его опустились на ее висок, от чего обоим стало весьма неловко, хоть и приятно.Спустя минуту они отстранились друг от друга и на лицах обоих засветились радостные улыбки. Петров со счастливым лицом наблюдал за этой милой картиной.