Глава пятая: Побег из лагеря и настоящий Гусь (1/1)

Ребята ещё достаточно времени ехали на карте по аллее. Они искали хоть кого-нибудь, кому можно сознаться в том, что Васечкин - не хулиган. Но, как на зло, все куда-то исчезли.- То их толпа, что не отцепишься никак, то вообще ни одного! - ворчал Петя, нахохлившись, как воробей. Ева с забавой наблюдала за ним. Мальчишка уже не был таким веселым, как в самом начале их приключения. Они задумывали это как безобидную шутку, а вышло так, что слишком хорошо вошли в чужую роль.Внезапно по тропинке замаячила крепкая мальчишечья фигура. Осянина сразу узнала Артема, который очень любил спорт и пытался вовлечь в него всех и каждого.- Сморите, это Артем!- Точно! Ему и скажем! Петров, гони!Карт издал треск и ускорился. Наконец, ребята догнали чернявого мальчишку.- Артем! А я ведь не хулиган! - сказал Васечкин. - Это мы пошутили!- Да вот так всем и говори что не хулиган! - с явным кавказским акценом сказал тот, не прекращая бежать.- Да активист я! - закричал Петя, стараясь заглушить треск двигателя.- Ну, до активиста тебе, пожалуй, еще далеко!.. - начал было Артем, но "хулиган" уже махнул рукой, тяжело вздохнув:- Привет! На память от бывшего хулигана! - и вручил ему зеленый веник, бывший когда то букетом белых роз.- Физкульт-привет! - ответил тот, остановившись. Карт помчался дальше.Почти сразу же ребята увидели Алика. Худенький трусливый шахматист Алик, как только завидел Васечкина, шмыгнул куда-то в сторону, но было уже поздно:- Стой! - завопил он, и модель машины ускорилась, остановившись около волейбольной площадки. Мальчишки вместе с Евой вылезли из карта и подбежали к столбу, куда быстро забирался Алик. Он ведь всегда был слабеньким. Откуда вдруг взялись в нем силы? Этого, похоже, не знал даже сам шахматист.- Боюсь, он тоже нас не поймет! - сказал Петров.Осянина согласно кивнула. Все трое смотрели на сжавшегося в комочек мальчишку на самой верхушке столба. Солнце светило прямо в глаза, поэтому ребята сложили руки над глазами "козырьком".- Да не хулиган я! - заорал Васечкин, стукнув себя кулаком в грудь.- Ага! Так я и поверил! - промямлил наверху Алик.- Да ты посмотри на меня внимательно! Я и первоклашку не поборю!- Хватит, насмотрелся! Знал бы, ни за что бы в этот лагерь не поехал! - чуть не плача воскликнул шахматист. Ева видела, мальчишка испуган не на шутку и поняла, что это - дохлый номер. Да не то чтобы поняла - знала изначально. По сюжету.- А ты спустись вниз! Я докажу! - сказал Васечкин. Он был упорным и не желал отступать, что очень нравилось Осяниной.- Ну нет! Ты так докажешь, что потом синяков как у Бобкиной не оберешься! - Да нечаянно я!.. Тьфу, хоть ты Петров ему скажи!- Не хулиган он! - сказал Вася. - Мы пошутили!- Ну, слезай!- Слезай!..Но Алик мертвой хваткой вцепился в столб. У Евы было плохое зрение, да и издалека не видно, но она знала, что костяшки у шахматиста побелели. Она покачала головой и вздохнула.- Он не слезет! - подытожил Петров.- Не слезет! - согласился Васечкин. - Ладно, поехали! - он взял Осянину за руку и потащил к карту. Та вздрогнула от неожиданности, но покорно пошла за ним. Рука у Пети была теплой и слегка шершавой. Он же мальчишка!..- Ну, и куда поедем? - спросил Вася.- Знаешь, Петров, отвези ка ты его туда, где взял! А потом возвращайся в спальный корпус! Мы будем там! - сказал решительно Васечкин, все еще не выпуская руку Евы.- Ладно! - согласился тот, натягивая очки. - До встречи!- Увидимся!Петя буквально несся по аллее, волоча за собой едва поспевающую девчонку. Она изрядно запыхалась, но не отставала от друга. Ладонь ее вспотела, стала скользкой, но это лишь заставило Васечкина сжать ее еще сильнее.Пулей влетев в спальню, он плюхнулся на кровать лицом в подушку. Нет, Петя не мог плакать, просто он устал. Устал от всего того,что на него свалилось. Ева понимала, что он сам во всем виноват - нечего было валять эту комедию и врать!Но ей показалось, что сейчас, когда Васечкин в растерянности и не знал, что ему делать, совсем ни к чему тыкать его носом в его поступок, как нашкодившего котенка. От этого ему могло стать только хуже. Осянина лишь погладила его рукой по спине, слегка задевая мизинцем шею. Петя даже через легкую ткань своей рубашки почувствовал прохладу ее пальцев и мягкой ладошки.- Вот я не понимаю, Ева, - пробубнил он, шмыгнув носом - видимо, расстроился, все таки. - Почему я такой глупый?- Ты не глупый, Васечкин, - сказала девчонка, продолжая гладить спину друга. - Ты просто активный! Для мальчишки нормально, когда у него шило в... одном месте! - смутилась она, почесав нос. Хорошо, что Петя ее сейчас не видит, а то она еще бы и покраснела от макушки до пяток.- Правда? - спросил он с улыбкой, перевернувшись на спину и заложив руки за голову.- Конечно! Что я, врать буду? - спросила, слегка обидевшись, Осянина. Она надула губки и стала похожа на злого ёжика. Сами понимаете, насколько комичное зрелище.- Да ладно тебе! - Васечкин сел на кровати и приобнял подругу за плечи. Она была такой худенькой, что мальчишка боялся ее крепко сжать, чтобы не раздавить.Ева была отходчивым человеком и, фыркнув, улыбнулась и опустила глаза. Внезапно она вспомнила, как решат друзья эту проблему и тут же поникла. Петров и Васечкин сбегут из лагеря, от чего стало тоскливо. Конечно, они еще вернутся, но ведь их возвращения еще нужно дождаться. А что ей, Осяниной, делать тут одной? В дверях показался Петров. Он был таким же расстроенным и заявил еще с порога:- Нет, ну я так больше не могу!- Я знаю! Я и сам, еще немного - и сам поверю, что я - хулиган! - с досадой воскликнул Петя. Они набили свои рюкзаки и выволокли на середину спальни "подарки" ребят из лагеря. "Ну вот, вспомнили!" - тяжело вздохнула Ева и растерянно заявила:- Я... Я с вами! - Ну, нет, ты останешься в лагере! Ты заслужила эту путевку и я не дам тебе ее профукать! - сказал Васечкин, положив руку ей на плечо. Постояв немного, глядя в ее глаза, он шумно выдохнул и осторожно обнял новую подругу. Та уткнулась в его грудь носом, пытаясь унять дрожащие губы. - Мы будем писать! - сказал Петя, нехотя отстраняясь. Ева знала, что они еще увидятся и усмехнулась. Но чтобы не показывать виду, что она знает события наперед, коротко кивнула и шмыгнула носом.- Надеюсь, еще увидимся! - сказал Петров, повесив на корзину записку: "Мы не хулиганы!". Он тоже осторожно обнял Осянину и, быстро отстранившись, вышел вместе с Васечкиным за дверь.Ева опустилась на чью-то кровать. Не все ли равно, на чью. Что вот делать? Сейчас, наверняка, Антон собирает заседание и большинство знакомых Осяниной ребят, даже Анка с Дашей, находятся именно там. - Черт возьми, правду говорили, что к людям привыкать нельзя! - разозлилась она и изо всей силы пнула мяч, лежавший около кучи вещей. Послышался звон разбитого стекла и Ева прикрыла рот ладонью. Девчонка увидела разбитое стекло в двери спальни и пришла в ужас. "Ну кошкин хвост, что за день? Так, меня же никто не видел? Прекрасно!" - подумала она, тихонько прошмыгнув за дверь, и пулей вылетела из спального корпуса мальчиков.Ей было стыдно. Именно поэтому она забежала в спальный корпус девочек и с разбегу упала на кровать. Осянина порылась в тумбочке и нашла книгу - "Двенадцать стульев", которую ей одолжила Анка.Ей впервые, наверно, за десять лет, было стыдно за собственную пакость. Неужели она превращается в девочку? В тихую девочку в передничке и с бантиком? Какой восторг, ничего не скажешь!Наконец, мысли о Васечкине и разбитом стекле покинули ее многострадальную чернявую голову и устремились в чтение. Но как только Ева окончательно сосредоточилась на произведении, в спальню влетели Оли:- Ой, Ева, ты здесь!..- А там такое...- Там такое происходит!..- Дай мне сказать!..- А чего это ты сразу!- Прекрати, Оля, не начинай!- Это ты не начинай, Оля!Этот треск девчачьих голосов начал раздражать Осянину и она гаркнула, прикрыв уши:- Ну ка цыц обе! Добкина, давай ты! Маленькая Добкина гордо вздернула нос и быстро затороторила:- Там приехал настоящий хулиган! И наши обманщики сбежали! И они встретились там, все трое... Ой, что будет!.."Так быстро?" - подумала Ева, удивленно подняв брови.- Слушайте, а вдруг случится драка! Бежим скорее! Нужно позвать ребят! - сказала она и, бросив книгу на подушку, выбежала за дверь. Оли, переглянувшись, последовали за ней.Пока Осянина оповестила ребят о драке, Петров и Васечкин уже изнемогали в "кровопролитнейшем сражении" с хулиганом. Дети и взрослые плотным кольцом окружили три ослабевших фигурки.Ева пыталась пробраться в середину кольца, дабы оказаться поближе к друзьям, но у нее это не получилось, потому что каждый из ребят хотел оказаться поближе к месту действия. Сквозь толпу удалось пробраться только Инне Андреевне. Она пролепетала что-то на французском языке. Девчонка изучала английский и на французском знала лишь несколько фраз. Этих же она не разобрала.- Что это такое? - воскликнула плачущим голосом женщина.- Здрасьте, Инна Андреевна! - булькнул Васечкин и упал в обморок лицом в песок.- Бонжур! - пролепетал Петров и тоже лишился чувств, рухнув рядом с другом.Ева не видела их - только слышала голоса. Она снова предприняла попытку пробиться вперед. В этот раз, с горем пополам, у нее вышло и сердце у нее в груди сжалось от одного только вида их обмякших тел, бесчувственно распластавшихся на песке.- Я не виноват! Точнее, виноват, но больше не буду! Граждане, товарищи! Я же пошутил! - хныкал Гусь. Парню лет 15, а он ведет себя хуже, чем девчонка! Осянина покачала головой.- Носилки! Скорее! - воскликнула Инна Андреевна и снова затараторила по французски.Через плотную ребячью изгородь к пострадавшим пробрался доктор. Пока Васечкина водружали на носилки, он простонал прямо в лицо Дашеньки, стоявшей рядом:- Ева, ты здесь!..Петров же пролепетал Анке:- Маша, ты письмо получила?..Девочки изумленно переглянулись:- Он назвал меня Евой!.. - сказала Дашенька и, поджав губы, посмотрела на Осянину, уже идущую рядом с санитарами, несшими в медпункт Петю.- А меня назвал Машей! - подхватила Анка и пожала плечами.- Мама! - воскликнул Гусь, пока его грузили на носилки. Антон положил к нему его же шляпу.Ева заботливо поправила свисающую с носилок руку Васечкина. Тот очнулся на секунду и с мимолетной улыбкой простонал:- Ева!.. - и снова лишился чувств.- Т-ш-ш! Тихо! Лежи! - сказала девчонка, убрав со лба друга упавшую темную прядь волос. Где-то Петров звал Машу, хулиган - маму.Процессия, состоящая из ребят, медицинских работников и воспитателей, прошествовала вдоль берега к лагерю, скрываясь в тумане.