1 часть (1/1)

Звучат последние аккорды проигранной песни, сложно дышать?— воздух в зале буквально горит. Пот течёт по телу просто повсюду, обходя рельефы мышц и волос, впитываясь в одежду, в воздух?— во всё, куда можно и нельзя. Руки влажные, отчего барабанные палочки слегка вылетают из рук, так что Маркусу придётся постараться, чтобы не облажаться на последних нотах.Ударные вторят басам, отчего звуковые волны усиливаются, и во всём теле дрожит буквально каждая клетка, парни задыхаются от любви к этой атмосфере. Горячей атмосфере завершающегося концерта. Глубокие вздохи не помогают лёгким обрести нужную дозу кислорода, вследствие чего у Розелла изрядно побаливает голова.?Осталось потерпеть две минуты, Маркус, давай, ты же любишь это дерьмо?. Толпа ревёт и рукоплещет, когда он отбивает последние ноты, Понтус скрипуче завершает соло, и басист?— Маркус Весслен?— прекращает перебирать струны своей мощной гитары. Стоффе благодарит пришедших на шоу.—?Мы любим вас всех! —?надрывно кричит блондин, слегка разворачиваясь к ребятам?— к своей команде?— чтобы обняться и совершить финальный поклон. Розелл с трудом заставляет себя дышать?— долбёжка по томам и бочке иногда чертовски сильно выматывает.Парень еле сдерживает в себе болезненный стон, когда голос Кристоффера отбивается от стен зала, вылетая из колонок. Ему нужно уйти, утопиться во льдах, умереть, лишь бы не чувствовать ни боли в черепе, ни боли в сердце. Осознание того, что предмет его обожаний находится слишком уж близко, заставляет драмера резко дёрнуться и сменить свой курс в сторону басиста?— сегодня он обнимет его. Как бы, казалось, всё легко решилось.Но Маркус бы не считал себя неудачником, если бы всё всегда шло так, как он хотел. Потная, влажная и до жути горячая рука Андерссона задела его предплечье, отчего мурашки устроили целый парад на его коже. Молодой мужчина вздрогнул.Его сердце забилось раза в два чаще, а недостаток кислорода напал ещё яростнее, голова разболелась сильнее?— Маркус закусил губу и зажмурился?— яркие, испепеляющие прожекторы-софиты не добавляли приятных ощущений. Кожа горела, лёгкие горели?— он сам горел. И это было невыносимо больно. Совершенно не было никакого желания ?играть? с толпой, как бы он это не любил?— он не мог.Стараясь не обращать на себя внимания, Маркус двинулся в сторону кулис, аплодируя вместе с толпой. Ему очень хотелось поскорее уйти отсюда. Ему хотелось, чтобы этот тур закончился как можно быстрее. Добравшись до их общей гримёрки почти ползком, парень поблагодарил организаторов, или кого бы там ни было, за то, что бутылки с водой стояли прямо на столике между двумя софами.Музыкант обвил своими покрасневшими, слегка потёртыми пальцами прохладную бутылку и незамедлительно открыл, припадая сухими губами к горлышку. Он выпил почти всё, что там было, громко сглатывая и облизываясь.Маркус поставил её обратно на столик, даже не потрудившись, чтобы снова закрыть сосуд, и откинулся на спинку дивана, зажмурившись. Он всё пытался привести в порядок своё дыхание, медленно вытирая потные руки об свои шорты. Ему нужно было побыть хотя бы минутку в тишине, прежде, чем сюда завалятся остальные ребята, которых было всего лишь трое, но один из них?— занимал пространство сразу за двоих.Маркус честно не мог понять?— это потому что Стоффе такой шумный и энергичный, или потому что драмер в него влюблён? Стоило этой мысли закрасться в его голову, как дверь с грохотом распахнулась, и в проём ввалились три потных тела, от которых так и разило шумом, жаром и адреналином.Ни один из этих ?ингредиентов? не был частью необходимого для Розелла спокойствия. Парень еле сдержал себя от громкого и довольно неприветливого ругательства в их сторону.—?Хэй, малой, с тобой всё нормально? —?Понтус сел рядом, похлопывая ударника по плечу,?— было странно видеть, что ты ушёл, даже не подойдя к краю сцены?— ты же так любишь это, парень,?— смеявшиеся Стоффе с Маркусом остановились посреди комнаты, обращая внимание на драмера, вид которого слишком явно наталкивал на мысль, что он не в порядке.—?Йоу, Маркус,?— Весслен сел напротив него, хватая бутылку с водой и прикладывая её к своей раскрасневшейся, потной шее,?— ты с нами?—?Он не заболел? —?Стоффе обошёл диван и в секунду оказался рядом с парнем, отчего его резко бросило в жар, от которого он только-только избавился, вот чёрт.Стоффе подошёл ещё ближе, слегка склоняясь над ним. Маркус отчаянно пытался не смотреть в его глаза, но это было довольно сложно, потому что они, чёрт возьми, были практически перед его носом. Андерссон обеспокоенно нахмурился и медленно протянул руку вперёд, мягко касаясь лба младшего музыканта. Розелл отвёл взгляд.—?Я в норме,?— Розелл неуверенно поёжился и медленно протянул пальцы к запястью гроулера. Он обхватил его руку и мягко убрал её со своего лба, стараясь сделать вид, что это прикосновение вовсе не вызвало у него никакого дискомфорта.Крис смутился и потёр свою руку в том месте, где Маркус его коснулся, отходя от парня. Скример сел рядом с басистом, при этом не отрывая взгляда от барабанщика, совершенно не скрывая этого.Маркус старался не смотреть на него в ответ, не видеть его голубых, манящих глаз, не видеть его очаровательной улыбки?— ничего из этого. В дверь постучали. Розелл шумно выдохнул, только сейчас обратив внимание на то, что он не дышал. Он пулей сорвался с места, убегая от пристального взгляда фронтмена. Это было ужасно неловко. Некомфортно. Стыдно.—?Добрый вечер! —?ударник открыл дверь и замер на несколько мгновений, всё ещё мысленно находясь внутри себя. Он медленно кивнул девушке, которая стояла перед ним, прижимая к груди журнал и какую-то папку. —?Меня зовут Анна, ты Маркус, да? —?Розелл жестом пригласил её войти, но девушка отказалась, энергично помотав головой из стороны в сторону. —?Пришла напомнить о предстоящем небольшом интервью для журнала ?Maxim?. Завтра около двух за вами приедет машина, хорошо? —?она протянула Маркусу пару брошюр и сложенный лист формата ?А4?, широко и ярко улыбнувшись. Внезапным импульсом головная боль вернулась, отчего он крепко зажмурился, не обращая внимания на то, что с ним разговаривают. —?Будем рады видеть вас всех!—?Спасибо,?— внезапно за спиной возник Стоффе, забирая из рук девушки протянутые бумажки. Маркус даже не двинулся, вряд ли он был в состоянии ей ответить. Как бы он ни хотел избегать согруппника?— сейчас он появился очень вовремя.Не хотелось показаться грубым по отношению к этой очаровательной молодой девушке. Крис сказал ей ещё что-то, и закрыл дверь, потому что она ушла. Вокалист бросил обеспокоенный взгляд на застывшего на месте Маркуса и слегка подтолкнул его к дивану, опустив руку на крепкую поясницу Розелла. Драмер вздрогнул и быстрым шагом направился на своё место.—?Ну, что? —?Стоффе загадочно улыбнулся, тряся над головой кучкой шуршащих бумажек,?— Кто пойдёт? —?он задорно хмыкнул и сел рядом с Вессленом, который копался в своём телефоне.Понтус шмыгнул носом и отрицательно качнул головой в разные стороны, выказывая свою крайнюю незаинтересованность. На самом деле он приболел, и последний концерт не прошёл для него бесследно. Ему стоило отдохнуть какое-то время, чтобы не пришлось переносить последующие выступления из-за обострившейся простуды.Крис согласно кивнул, заметно расстроившись. Он с надеждой в глазах повернулся к басисту, но даже не успел развернуть свою голову полностью, как тот быстро оборвал попытку скримера.—?Нет, даже не смотри на меня,?— Стоффе фыркнул. Драмер, не вслушиваясь в их разговор, откинул голову на спинку дивана, прикрыл глаза и скрестил руки на груди, пытаясь уйти от назойливой головной боли и сконцентрироваться на чём-то другом, что не носило бы имя ?Кристоффер?.Понтус резко пихнул его локтём, чтобы обратить его внимание на разговор, отчего ударник сдавленно простонал и разлепил глаза.—?Ну, …пожалуйста? —?ещё секунда, и Стоффе состроил лицо как у кота, выпучив свои огромные голубые глазища. Ударник нахмурился. Ему совершенно не хотелось никуда идти, не хотелось давать интервью, не хотелось находиться рядом с вокалистом, не хотелось находиться с ним наедине. Не хотелось.?Нет, Стоффе, не смотри на меня так, мне плевать, ладно? Мне плевать?.Маркус уже ненавидит себя за это.—?Я в деле.*** Возвращение в отель оказалось таким же сладким, как и благословение ангелов, поэтому, как только они оказались на нужном этаже?— Маркус рванул в номер, который он делил с Понтусом, чтобы принять душ.Стоя под горячими струями воды, парень желал избавиться от каждой мысли, бьющейся о стенки его черепной коробки. Он желал, чтобы вода прихватила с собой все его тревоги и переживания, волнение?— вместе с потом и грязью?— и унесла вглубь канализации, рассеивая спокойствие вокруг. Это было бы просто замечательно.На деле же Розелл обеспокоенно впивался руками в свои волосы, тщательно втирая в них шампунь, и пытался прогнать свою головную боль, которая начинала выводить его из себя. Кто, чёрт возьми, тянул его за язык?!Он стал своим самым злейшим врагом, и уже не было пути к отступлению. Оставалось лишь молить скандинавских богов о том, чтобы двадцать восьмое февраля пролетело незаметно, подобно метеоре. Даже усталость во всем теле не позволила ударнику спокойно и беспамятно уснуть этой ночью.С каждой прошедшей минутой ночной тишины он всё больше ругал себя, неугомонного блондина, головную боль, журнал, себя и снова себя. И он ненавидел это всей душой и сердцем. Кроме блондина, конечно же. Наверное.*** Интервью было довольно длинным и энергозатратным, хотя Маркусу было бы легче, не будь его мозг нагружен ночными думами, чувствами, бессонницей и нескончаемой болтовнёй сидящего рядом блондина. Голова гудела с ещё большей силой, чем было вчера, отчего ударнику хотелось схватиться за свои слишком коротко обритые виски и завыть отчаяннее любого волка, орущего на луну.Было ощущение, будто мысли приобретали форму разъедающих его мозг червей, они жрали его клетки, жадно заглатывая мягкую, податливую плоть и не удосуживаясь выпустить немного сладко-горького яда, который бы притупил эту рвущую боль, ну хотя бы, блять, ненадолго.Видео, что были показаны, практически не откладывались в его голове, за исключением какого-то Кукирова, и то, только по тому, что он был первым, и музыка у него была редкостным дерьмом. Кто вообще это слушает?!Собираясь с мыслями, парень неоднократно пытался вклиниваться в обсуждение музыкальных клипов иностранных исполнителей, но это было точно выше его сил. Казалось, что он перестаёт себя контролировать, и это было неприятно и по-странному пугающе. Парень был напряжён до предела.Ему было просто необходимо взорваться где-нибудь подальше отсюда и, наконец, закончить этот чёртов тур. Поездка оказалась слишком выматывающей. Слишком. Стоффе, в отличие от согруппника, чувствовал себя почти замечательно, если бы не бледно-умирающий вид сидящего рядом парня.Скример старался не думать об этом слишком много, хотя не мог остановить себя от попыток разговорить Розелла?— или, хотя бы, перестать бросать на него обеспокоенные взгляды, которые ударник пропускал ?мимо ушей?. Он был словно не здесь.***По дороге в отель ребята почти не разговаривали?— Маркус всё ещё пытался прийти в себя, после испытанного, а Кристоффер пытался понять, что не так с ним, при этом стараясь быть не слишком навязчивым.Когда они ехали в машине, Андерссон нервно ёрзал, с трудом останавливая себя от бесполезных и мучительных вопросов, которые рождал его будто воспалённый мозг. Ударник с силой отвлекался от него, подавляя своё раздражение по этому поводу.Ему меньше всего сейчас хотелось ругаться с Крисом, как и разговаривать, в общем-то.К огромной, просто наижирнейшей радости Маркуса, они быстро добрались до отеля, в котором остановились. Всё это время между парнями висело напряжение, и вероятность того, что его можно ?порубить топором? была ничтожно мала, оно было словно, блять, стальное, титановое, платиновое?— нет. Нереалистичный сплав всех самых сильных металлов, невероятно убийственная смесь. Наипрочнейшая.Розелл буквально задыхался от того, насколько тугой был воздух, отчего его горло сдавил вязкий, склизкий, мерзкий по своей природе ком. Хотелось засунуть два пальца?— нет?— всю руку в рот и отчаянно рвать, и рвать, и рвать, пока не выйдут все органы?— до последнего.Возможно, сплёвывать кишечник будет трудно, но ему отчаянно этого хотелось. Стоффе пытается заговорить и ударник чувствовал это, так же он чувствовал, что если только посмеет открыть рот?— его лёгкие тут же останутся где-то снаружи, а кровь брызнет на чистую футболку фронтмена.Так не пойдет.?Молчи, молчи, молчи…?.Во рту ощущался привкус желчи, хотя его даже не тошнило?— хотелось, но не тошнило. Они почти вышли из лифта, оставалось сделать всего лишь шаг, чтобы оказаться вне металлической коробки и… нет. Крис схватил ударника за руку, отвлекая его на себя, немного грубее, чем хотел, и осторожно всмотрелся в глаза драмера, пытаясь найти там хоть что-то кроме отрешения и пустоты.?Нет. Отпусти меня. Пожалуйста?.—?Маркус? —?парень, очевидно, боролся со своим внутренним чутьём, или что-то такое. Он всматривался в каждый сантиметр лица ударника, вглядываясь, казалось, в самую душу. —?Ты в порядке??Розелл мелко задрожал, что не ускользнуло от скримера. Он рассеянно кивнул, выдёргивая свою руку из захвата блондина, и направился в свой номер, надеясь, что там не будет Понтуса, ну или тот, возможно, не будет донимать его вопросами. Он надеялся на это.Маркус ушёл и не мог видеть глаза согруппника, которые сочились сочувствием, непониманием и, возможно, болью. Андерссон пытался успокоить себя тем, что парень просто не в себе?— он не отталкивал его от себя, он просто чувствует себя слишком дерьмово, чтобы общаться, ведь так??Ох, чёрт! Выруби свою наивность, придурок!?.Парень устало потёр лицо руками и направился в свой номер, надеясь, что сможет отвлечься от мыслей о странном поведении ударника.Как только за ним захлопнулась дверь номера?— он оглянулся в поисках своего соседа, но нигде его слышно не было, и уж тем более?— видно. Облегченно вздохнув, драмер бросился на свою кровать, совсем не беспокоясь об одежде. Он свернулся на постели, обхватывая голову руками, впиваясь в кожу головы.Каждый звук, создаваемый им самим, причинял боль и дискомфорт, отчего ему хотелось немножечко сдохнуть. Парня трясло от холода, и он не понимал: это был холод внешний или внутренний?— пальцы были ледяные, но даже попытки согреть их собственным дыханием были тщетны?— всё тепло моментально растворялось в толще воздуха, не успевая вылететь из горла музыканта.Десять минут долгожданного отдыха были потрачены на ничтожные попытки согреться, но это не работало. Маркус даже не был в состоянии дойти до душа, чтобы утопиться в кипящей воде, казалось, будто его тело перенеслось куда-то на южный полюс, а разум оставался под гипнотическим действием от воспоминаний. Возможно, он лежит в гробу, где-то недалеко от вечной мерзлоты и всё это, чёрт возьми, бессмысленно.Розелл раздражённо вскидывает руки к потолку и замирает на мгновение, уставившись в сероватую белизну потолочного полотна. Он рвано и медленно выдохнул?— пытаясь очистить своё сознание от каждой мысли, что билась в его мозге, даже от миниатюрных частичек связанных цепей?— от всего.Он прикрыл глаза и раскинул руки в стороны, глубоко и медленно дыша.?Нужно успокоиться?.Перед глазами стояла чёрная беспросветная тьма, и стоило его векам дрогнуть, как перед лицом оказывались эти небесно-голубые, ледяные, холодные глаза, смотрящие на него с чистой обеспокоенностью и частичкой нежности, которую они тщательно пытались скрыть.?Блять??— разнеслось по пустому помещению.Нужно было откинуть весь этот мозгодробящий ужас и хотя бы извиниться за свою грубость. Ему не следовало так вести себя с парнем, который шёл к нему навстречу с чистой искренностью?— это было жестоко. Даже слишком.Он вскочил со своей постели и пошёл к соседнему номеру, намереваясь поговорить с Крисом. Всю дорогу он заставлял себя делать шаги, хотя от одного номера до другого всего-лишь пара метров. Шесть шагов.Он делает четвёртый, или даже, пятый шаг, как вдруг резко останавливается. Маркус приложил свои холодные пальцы к вискам, надеясь хоть немного унять пульсацию и прогнать каждую из родившихся причин ?почему я не должен идти к Крису?. Вдруг там Маркус? Вдруг там Маркус и Понтус? Вдруг Крис слишком рассержен? Вдруг ему вообще плевать? А если он занят? Если они там сейчас все заняты? Что говорить ему? Как позвать к себе, не вызывая подозрений? Как заставить себя сделать шаг к двери, блять?! Как заставить себя выдохнуть воздух, вставший поперёк горла?..Вдруг дверь резко распахивается, и оттуда выходят немного больной Эльм в обнимку с Вессленом, которые тихо смеются и что-то кричат Крису, который, похоже, не собирается с ними.—?О, малой! —?басист хлопает Розелла по плечу, обнимая рукой и разворачивая к себе. —?Мы идём вниз, не хочешь с нами? —?Понтус даёт ему время на ответ, разрывая тишину своим приступом кашля, завершая его твёрдым чихом, отчего оба Маркуса улыбнулись: такой большой и внушительный Понтус выглядит сейчас как потерянный котёнок.Ударник медленно качает головой в отрицательном жесте и старается улыбнуться как можно правдоподобнее, чтобы этот вопрос был последней репликой в его сторону. Это отвлекает, по-плохому отвлекает. Если он простоит с ними ещё секунду?— он согласится и никогда не найдёт лучшего момента, чтобы остаться с блондином наедине.Нужно использовать эту возможность по-максимуму.?Иисус Христос, спасите?.Ему везёт, потому что эта парочка забывает о нём так же быстро, как и ввалилась в холл.?Замечательно??— проносится в его голове. Он провожает их взглядом и снова поворачивается к двери, которая всё ещё была приоткрыта после них.?Ладно, сейчас или никогда?.Он стучит костяшкой указательного пальца о косяк и приоткрывает дверь, просовывая голову в дверной проём. Стоффе развалился на кровати, свесив голову вниз, и копается в своём телефоне, сосредоточенно хмуря брови. Он никак не реагирует на звук, и Маркус откашливается, боясь напугать невнимательного парня своим внезапным появлением. Крис дёргается, тут же бросая взгляд на дверь, и садится в более презентабельное положение, отбрасывая телефон.—?Можно? —?голос ударника настолько тихий, что парню пришлось напрячься для того, чтобы услышать его лепет. Он медленно кивнул и хлопнул рядом с собой, приглашая парня тоже сесть. Маркус заметно нервничает?— он не стоит с опущенной головой и не теребит шнурок толстовки, нет. Он стоит довольно уверенно, не скрывая своё лицо и не опуская плечи, но его попытки избежать прямого зрительного контакта выдавали его с потрохами, когда он делал вид, что осматривает комнату.Он медленно пересекает пространство между ними и садится на кровать, по-прежнему избегая взгляда голубых глаз. Стоффе решил не придавать этому значения. Пока. —?Я хотел… поговорить, да,?— он прочищает горло и проводит рукой по волосам, мысленно ругая себя за то, что его эмоции?— страх и тревога?— берут над ним верх.—?Что-то случилось? —?Крису не импонирует играть в молчанку, и он пытается помочь своему другу, пытается дать ему понять, что ему можно доверять, что он здесь и всё в порядке.Но Маркус словно не ощущает этого, он в плену своего волнения, но это нормально, он же всего лишь человек, не киборг. Он человек. Розелл смотрит куда-то сквозь стены, не обращая никакого внимания на своего собеседника. Он пытается собраться с мыслями, но это сложно. Крис осторожно кладёт руку ему на плечо, встряхивая.—?Хэй.—?Хм?.. —?ударник поднимает глаза на согруппника и вздрагивает, моментально вспоминая, ?где? он, ?что?, ?зачем? и ?как?. Он хмурится и на секунду закрывает глаза, готовя себя к тому, чтобы просто выпалить, как содрать лейкопластырь, но когда его губы размыкаются, рот издает совсем не те звуки, что изначально планировал парень. Вот отстой.—?Я хотел извиниться за то, что вёл себя как мудак. —?Стоффе не злится, он был расстроен, возможно, внутренний ребёнок обиделся, но сейчас всё в порядке. Он просто волнуется за него. Просто волнуется.—?Всё в порядке,?— он ободряюще поглаживает того по руке, пытаясь действовать осторожно,?— Я просто волновался. Не хочешь поговорить об этом?—?Я, не… —?парень потёр лицо руками, устало вздыхая. Ему нужно сказать всего пару предложений, почему он ведёт себя как придурок? —?Да… Да, на самом деле, я здесь за этим. —?Андерссон кивает, медленно подталкивая друга к разговору. Ему просто нужно сделать это, да? Крис поможет ему, он должен просто сказать.—?На самом деле это сложно,?— ком в горле мешает ему говорить, но ни интенсивное глотание, ни откашливание не помогают.Он продолжает, так же тихо и неуверенно, но он должен, просто должен, ладно? Он сжимает кулаки, впиваясь ногтями в ладонь, приводя себя в чувство. ?Как лейкопластырь?.—?Нет, это не сложно, но я боюсь, потому что мои слова могут повлечь за собой не самые приятные последствия и это будет необратимо, но если я сейчас не сделаю этого, то мой мозг просто взорвётся, не оставив внутри ничего. —?он истерично выдыхает, наблюдая за своим собеседником.Тот кажется довольно спокойным.Пока.Маркус говорит тихо, но быстро, словно боится, что Стоффе разберёт его слова и тогда всё будет кончено.—?Я думаю, ты мне нравишься? —?Крису нужна сотая доля секунды, чтобы услышать его. Он судорожно сглатывает и откидывает чёлку с лица?— его брови уже где-то под волосами, а сердце забилось так сильно, что это начинает приносить довольно резкую боль. —?Да, блять, ладно? Чертовски сильно нравишься.Маркус зажмуривается так сильно, будто это поможет ему заглушить звук собственного сердца, которое бьётся где-то в его глотке. Ему уже всё равно, что ответит блондин, главная задача была выполнена, а теперь оставалось лишь не умереть прямо здесь от накатившей тахикардии. Слишком тяжело и больно щемит эту мешкообразную мышцу, зачем она вообще нужна ему?!—?Блять,?— это всё, что может сказать сам Кристоффер, потому что мозг только что сказал ему: ?пока, наслаждайся?.Он делает резкий выпад вперёд и буквально врезается своими губами в губы ударника, совершенно не заботясь о том, что тот может куда-то деться. Не теперь, не после признания, хах.Маркус не понимает, что это значило, ровно до того момента, как почувствовал зубы Криса, впивающиеся в его нижнюю губу. Он вздрагивает и ахает ему куда-то в рот, совсем сбитый с толку. Может Стоффе и не был мастером в этом деле, зато он точно мог сказать, что он ничуть не волновался, потому что ?господи, блять, боже?— да!? он хотел этого давно и отчаянно, сначала поведясь на симпатичное лицо ударника, ругая себя за это, но с каждым днём пребывания ?новенького? в группе, он казался еще более интересным и привлекательным?— уже не только внешне.И Крис мог убить себя, но никак не отрицать того, что влюбился, как чёртов мальчишка.Уже в следующие несколько минут толстовка младшего парня летела куда-то в сторону, рассекая разгорячённый и жаркий воздух, собственно, как и футболка самого скримера. Они прижимались друг к другу так сильно, что казалось, у кого-то что-то где-то хрустнуло, но кому какое дело. Воздух в комнате нагрелся с космической скоростью, заставляя обоих парней покрыться мелкими и редкими капельками пота.В джинсах уже было не так комфортно, как пять минут назад, но это было поправимо. Крис безостановочно покрывал шею Маркуса мелкими поцелуями, вновь возвращаясь к его губам?— никто не желал отстраняться хоть на секунду. Руки обоих парней исследовали горячие влажные тела, ища хоть что-то за что можно было бы зацепиться. Трения сквозь оставшуюся одежду уже было мало, но никто не хотел делать всё слишком быстро?— у них ещё будет время насытиться друг другом. Их движения были плавные и в тоже время беспорядочные, медленные потирания сменялись быстрыми толчками, жадно вырывая из горячих ртов голодные стоны, которые так и терялись в друг друге.Атмосфера накалялась, воздух буквально горел, их тела, стены, постель, покрывало, по которому ёрзал Маркус?— всё это было готово вот-вот воспламениться. Уже было неясно чей язык во рту, чья рука в джинсах, кто стонет громче, а кто царапается, кто выгибается навстречу, а кто так неудобно, но не менее сладко, целует раскрытый в стоне рот. Движения становились резче, быстрее, целенаправленнее; пальцы рук сжимались сильнее вокруг их возбуждённых органов.Дышать было сложнее, стоны были громче, чаще, выше. Обжигающий момент такого сладкого наслаждения был чертовски близок. Из лёгких выбивало кислород, сердца замерли, руки дрожали, а голоса срывались на хриплые стоны. Слишком жарко. Оргазм настигает слишком нежданно, внезапно, застигнув одного врасплох, заставляя выгнуться навстречу партнёру, закрыть глаза, зажмуриться, затуманить разум; такой открытый, податливый вид любимого человека перед собой заставляет излиться следом почти мгновенно, от одного только состояния содрогающегося парня в руках было невозможно дышать и сдерживаться.Небольшое помещение чертовски сильно сдавило стонами?— эти стены, мебель, пол, потолок?— ненавидят ребят за то, что потревожили их так грубо и бесстыдно!*** Маркус шёл от лифта к дверям номера, немного придерживая Понтуса, чтобы тот не упал?— спаивать больного было стопроцентно плохой идеей, но уже поздно что-то решать. Оставалось лишь уложить парня на какую-нибудь горизонтальную поверхность и с чистой душой отправиться в свой номер. Эльм вовсе не сопротивлялся, что-то лепеча себе под нос, мило его морща.Весслен оставил немного пьяного друга в открытом номере и отправился в свой, где предположительно должны быть другие два парня. Он осторожно закрывает дверь за собой и идёт чуть дальше по коридору.Понтус чувствует себя не очень хорошо, но это явно не от выпитого?— он почти ничего не пил, пару глотков, может быть. Как только за Маркусом закрылась дверь, он хотел немного подремать?— его простуда зверела, ему нужен отдых. Он тяжело выдохнул, пытаясь не сплюнуть свои легкие, и прикрыл глаза, наслаждаясь тишиной. Ему оставалось сделать лишь шаг, чтобы полностью провалиться в мир грёз, отчего на губах растянулась слабозаметная, умиротворённая улыбка. Он прыгает в бездну, обнимая Сон так крепко, как только может.И резко подскакивает на кровати, испуганный хлопком двери. Там стоял до жути красный Весслен и хлопал ресницами, пытаясь прогнать увиденное изображение. Понтус непонимающе посмотрел на него, вскинув бровь в ожидании объяснений, но тот лишь яростно замотал головой, хлопая себя по ужасно красным щекам.Он быстро направляется к второй постели, пытаясь прогнать румянец с щёк. Ну чего он, в конце концов?— взрослый мужчина, а смущается, словно пятилетний. Нет, к такому его жизнь просто не подготовила, ладно?—?Сегодня я сплю здесь!