1 часть (1/1)

Всё так привычно и правильно. Улыбки детей, радости, смех, боль, невидимые слёзы, белоснежный грим на рукавах не менее белоснежного костюма, удары, один за другим, чёрно-красный костюм, мелькающий костюм, безумная улыбка озорного Арлекина. Привычно и правильно до такой степени, что Пьеро не удивляется новым трещинкам. Небольшим, но очень заметным на очень бледной коже очень хрупкого тела.Он просто смотрит на них, пока никто не видит, смотрит в идеально-чистое зеркало и проводит холодными пальцами по обескровленной коже. Холодными пальцами обеих рук, не скрытых широкими рукавами, тощими, полыми внутри. Которыми при всём желании не скрыться от своего идеально-чистого, идеально-бледного отражения и от новых трещинок, проходящих тёмными венками по фарфоровой коже.А Арлекин смотрит на него, тощего и белого, как снег, обвалянный в мелу, наблюдает за ним, худым до безобразия, с выпирающими рёбрами и причудливым узоров болезненных ран, озвучивает общее число?— слишком большое, чтобы быть нормой?— садится на колени. Пьеро выглядит более неживым, чем обычно, и Арлекина это до ужаса пугает.—?Не смей, слышишь?Пьеро отводит взгляд, послушно поднимает полые руки, пока чужие пальцы?— слишком тёплые, чтобы быть искусственными?— замазывают тёмные венки каолином*, бережно и слишком сосредоточено.—?Зачем ты это делаешь? Ведь костюм всё скр…—?А ты? Ты тоже всё скроешь? И боль, и онемение и то, что постепенно разваливаешься на кусочки?Арлекин поджимает красные губы, хмурит чёрные брови, склеивает ключицу, тонкую и хрупкую, поднимает взгляд, морщится, проводя измазанным пальцем по бледным губам.—?Перестань так смотреть! Мне становится тошно!Пьеро послушно не смотрит, кривится от лёгкого жжения?— здесь, в их маленьком сундуке, свет проникает лишь через замочную скважину, слабый настолько, что хватает только на общие очертания?— и поэтому каолин сушат дыханием, тёплым, совсем не горячим, но безмерно частым, таким, от которого Пьеро вздрагивает, едва не опуская полые руки.—?Ну вот, почти готово.Из всех кукол их театра, разномастных и разнохарактерных, похож на настоящую только Пьеро, который уже на грани?— как перешёптываются остальные - который почти ничему не радуется и ни на что не реагирует. И Арлекина, одного из младших, это пугает до скручиваний в полом животе, до совсем ненужной неуверенности во время представления. О чём он и говорит, каждый раз, каждое лечение, повторяя одни и те же слова. А Пьеро каждый раз, каждое склеивание, повторяет одну и ту же фразу?— они и правда про меня такое говорят??— и улыбается, мальчиком, любящим внимание, мальчиком живым и тёплым, таким, что частенько носятся по улицам и играют, хохоча во всё горло. Каким совсем недавно был и сам Арлекин.—?Но ведь это ненадолго. Глина размажется, замарает костюм, и я опять пойду трещинами.—?Тогда я замажу твои раны снова. И снова. Сколько потребуется, столько раз и замажу!Пьеро неуверенно растягивает фарфоровые губы в улыбке.Арлекин, нежно прикасаясь к ним в мимолётном поцелуе, обещает себе найти то место, где они вновь смогут быть обычными мальчиками, живыми и безмерно тёплыми.