Глава 1. (1/1)
"Франциск,
В твоем послании ты просил меня стать твоим союзником и прекратить борьбу, на что я отвечаю решительным отказом и требую восстановить мои прежние границы.Я прекрасно осведомлен о твоем положении. В 1799 году ты был изолирован, дела твои идут отвратительно, за исключением Швейцарии, из которой Русско-австрийские войска не смогли выгнать твоих республиканцев. И с Италией у тебя огромные проблемы. Твои прошлые победы над ним оказались бессмысленны. Ты сблизился с Россией, отправил обратно его пленное войско без выкупа, сытых и вооруженных на родину... Я не стану помогать тебе.
Артур Керкленд".
Англичанин отложил перо в сторону и запечатал конверт с письмом, отдав распоряжение доставить его Франциску. Все происходящее заставляло его насторожиться: он чувствовал, что скоро будет что-то грандиозное и важное в истории. И всему виной будет именно Франция.
– Он слишком хочет власти, – тихо произнес Керкленд, закрывая лицо руками. Ему казалось, что грозовые тучи уже начинают затягивать небеса. Не так давно француз потерпел поражение от Италии, но можно ли было надеяться на то, что Варгас снова сможет дать отпор и не падет? Ситуация была шаткой. Все зависело буквально от удачи.?Еще и Россия. Я думал, он в антифранцузской коалиции, а тут... Хотя, он же слишком дорожит своими людьми и мог только поэтому сблизиться с Франциском. Беда. Я в замешательстве?, – устало думал Керкленд, поправляя рукава своего мундира.Этой ночью Артур не был способен заснуть: все эти мысли, строки из писем, бумаг перемешались, составив огромный клубок. Он ворочался, предчувствуя что-то ужасное."Быть войне", – прозвучало в его голове."Быть серьезной войне", – словно откликнувшись, прошептал он.– Мистер Керкленд! К вам пожаловал Иван Брагинский, – сказал вошедший человек в форме. Британец прокашлялся. Визит был неожиданный, как всегда любил делать Россия: наступать решительно и быстро. Артур набрал воздуха в грудь и процедил:– Пусть войдет, Гастингс, – англичанин убрал важные бумаги со стола и привстал, когда в кабинет вошел Россия. Светло русые волосы его были немного взъерошены, темно-зеленый мундир идеально сидел на фигуре русского. Керкленд отвел взгляд от Брагинского: почему-то стало неловко, захотелось улыбнуться ему, но Англия сразу же откинул эти мысли и медленно, с опаской посмотрел на посетителя.– Здравия желаю, Артур, – спокойно поздоровался Брагинский и протянул руку. Англичанин пожал её, все так же недоумевая от столь внезапного визита.– Здравствуйте, Иван. По какому вопросы вы прибыли ? – Керкленд присел в кресло. Русский сел напротив, сложив руки на груди. Минут с пять промолчав Брагинский заговорил:– Вам ведь известно, что из-за раздоров я вышел из коалиции и начал сближаться с Францией.
– Да, известно, – Британия чуть нахмурился от услышанного и кивнул. "И с чего он завел эту неприятную тему, русский черт?"– Так вот, я полагаю, что вы так же понимаете, что скорая война неизбежна? – русский спокойно улыбнулся и посмотрел прямо в глаза собеседнику. Тот молчал. Артур и сам думал над этим ночью, а Иван словно прочитал его мысли и узнал о его опасениях.
– Да, я тоже думал об этом, Брагинский, – сухо ответил Керкленд. – Вы собираетесь воевать на его стороне?– Не думаю: мои люди мне очень важны, поэтому тогда я должен был получить пленных обратно любой ценой. С Франциском вполне можно договориться за бокалом хорошего вина. Он сговорчив, но это слепое желание править... Порой даже возмущает, – Брагинский не отрывал своего холодного взгляда от британца. Англия еле слышно вздохнул и опустил взгляд на кипу маловажных бумаг.
– К чему Вы все это сейчас говорите? По-вашему, Иван, я об этом не думал?
Русский привстал с места, наклонившись к британцу и почти шепотом произнес, наклоняясь прямо к уху собеседника:– Просто я хочу дать вам знать, что мы всегда можем выступить против него... Вместе.
Керкленд чуть покраснел от горячего дыхания Брагинского. Иван ухмыльнулся и ушел, кинув что-то вроде "До встречи, Керкленд".Англия долго сидел в замешательстве. Ситуация между ним, Францией, Россией и остальными очень размыта, непонятна.Время шло очень медленно, но тучи, казалось, уже надвигались и ничего хорошего не предвещали.Весна 1800-го года. На полу сидел обессиленный Варгас. Из его нижней губы текла кровь, все тело болело. Но тело – ничто после того, что с ним сделал Франциск. Перед глазами стояла картина: лето, Северный Италия гуляет по солнечному Риму. Он улыбается, ему улыбаются в ответ. Он подходит к своему знакомому, здоровается. На этом видение заканчивается, и Фелечиано видит свою разгромленную комнату и Франциска, который довольно расхаживает туда-сюда. Итальянец отчужденно смотрит в пол. Куда делась его детская наивность и радость? Почему он не может по-прежнему улыбнуться даже в непростом положении... Ответ один: что-то сломалось в нем. Когда Франциск ступил на его территории, все перевернулось. Ночью он совершил с ним грязное деяние, а потом заставил стать союзником. Изнеможённый Италия согласился. А что еще было делать? Он повержен.Мягкие губы Француза коснулись шеи Феличиано. Итальянец лишь равнодушно смотрел вдаль. Губы Бонфуа нежно поцеловали мочку уха Варгаса, отчего тот вздрогнул.– Не бойся. Теперь ты – часть меня. Я не дам тебя в обиду, – Франциск ехидно улыбнулся и провел кончиками пальцев по щеке итальянца. – Все будет отлично, Феличиано...Тихий смех прозвучал в помещении. Все шло, как того хотел Бонфуа. Фортуна повернулась к нему лицом.Победа при Маренго. 14 июня. Француз праздновал очередной выигрыш. Родерих заключил перемирие, отдав Ломбардию в распоряжение Франциску.– Давай, Родерих, улыбнись, ты же подписал прекрасную бумагу о нашем примирении, –Француз дышал прямо в ухо австрийцу, уже доходя до оргазма.– Идиот! Ненавижу, ты заставил меня, – тяжело дыша, стонал мужчина, впиваясь пальцами в одеяло. Еще несколько толчков – и Франциск кончил, опустив австрийца.– Это для тебя выгодно, малыш, ты скоро поймешь, почему, – Бонфуа широко улыбнулся, ложась на спину.– Я тебя ненавижу, – Эдельштайн быстро вскочил с постели, несмотря на боль во всем теле и оделся. Глаз его немного дергался, и он судорожно застегивал пуговицы мундира. Не мог Австрия более находиться в одном помещении с этим негодяем, сердце бешено колотилось от ярости. Теперь они были на одной стороне, но какой ценой. Хотелось просто кричать или убить всех, а сначала – Франциска. Австрия резко застегнул сапог, затем второй и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Франция же довольно улыбался, играя прядями своих золотых волос.– Будь вежливее, дружок, теперь я главный, – сказал он уходящему "другу".9 февраля 1801 года. Франция вновь настигает Австрию, угрожая Вене. Родериху пришлось вновь подписать мирное соглашение. В прошлый раз он отдал Ломбардию, а сейчас пришлось принять новые условия везучего и сильного Франциска. Теперь он окончательно союзник Франции, хоть и не по своей воле и желанию. Обида гложет его сердце, но он смирился, готовя свое оружие, чтобы идти на общего врага. Все слишком сложно, пути назад нет."Я переживу это. Скоро все встанет на свои места", – шептал австриец.
– Скоро... Совсем скоро, – без надежды произнес Эдельштайн.Обстановка вокруг становилась ужасной.Узнав о подчинении Италии и Австрии, Англия хотел уже написать послание России, но не сделал этого."Тучи становятся чернее, но до ливня еще далеко. Подождем", – подумал британец, нахмурившись."Подождем".