1 часть (1/1)

На вечернем небе распустился межпространственный цветок, припадая лепестками к земле, он выпустил из тисков четверых путешественников. Сакура заснула ещё в прошлом мире и до сих пор не просыпалась. Шаоран крепко-крепко держал её на руках, а в капюшоне его плаща где-то затерялась неугомонная Мокона, заелозившая в складках сразу по прибытию, весело напевая ?прибыли, прибыли?. Парень удачно приземлился на ноги, но из-за травм тут же осел на одно колено, слегка скривившись от поступательной головной боли. Он быстро посмотрел на лицо спящей девушки?– как бы удостовериться, что всё уже позади?– и туго сжатые губы смягчились, нежно улыбнувшись. Курогане, впрочем, как и всегда, повезло меньше. В полёте отрикошетило в ближайшее дерево и, чтобы не протирать задницей землю, он быстро схватился за одну из веток – в бока едва ощутимо впились отростки поменьше, а лицо защекотали чуть пожелтевшие листья. Фай с присущей для него грациозностью приземлился на ту же ветку, наблюдая за потугами напарника, весело сжав губы в змеино-лисьей улыбке. В ответ мечник оскалился, раскачиваясь, а маг продолжал улыбаться, перепрыгивая с ноги на ногу, и, неожиданно для себя, соскользнул?– травма, полученная в прошлом мире, напомнила о себе. Курогане в этот момент смотрел вниз, прикидывая, как бы лучше приземлиться, но всё-таки успел заметить краем глаза подол белой шубки и рефлекторно схватил падающего валерийца за капюшон.—?Курорин, задушишь же! —?Фай качался из стороны в сторону, как тряпичная кукла; в голосе отчётливо чувствовались смех и улыбка. Воин раздражённо фыркнул и отпустил ветку, в полёте уложив мага на плечо. Травма из кристальных пещер уже долгое время беспокоила Фая, но прячась за повседневной улыбкой и шутками он старательно игнорировал её наличие, пытаясь убедить себя и своё окружение в том, что ничего плохого не произошло. Однако, как бы он не пытался избегать фактов, магический капкан, собранный из металлических клыков неопознанной твари, оставил после себя не только сильный негативный магический отпечаток, паралитическим ядом распространявшимся по жилам, но и пару тех самых злосчастных клыков, которые маг не успел вытащить. А инородная магия в контрасте с его собственной творила что-то невообразимое: то он ногу не чувствовал, то ощущал некоторое одеревенение в перемешку с онемением, то дикую покалывающую боль. Организм в принципе как-то очень странно реагировал на травму. Рана не гноилась и не кровоточила, напротив, участок, в котором скрылись обломанные клыки, даже успел затянуться, но пальпация очень точно ощущала инородный предмет. Да и сложно не заметить заразу, когда она чёрными языками обвивает всю икру. Хотя бы под одеждой не видно и на том спасибо.Причина, по которой маг так наплевательски относился к травме и даже пытался как-то её скрыть, крылась лишь в том, что он не хотел никого лишний раз беспокоить. Просто потому, что Фай такой человек. Шаоран и Курогане пострадали не меньше, да и в отличие от него их раны даже не успели затянуться. Пацану, как охотнику за пёрышками, который всегда идёт только вперёд, иной раз ничего не видя дальше тех самых злосчастных пёрышек, досталось больше всего. В основном, просто ссадины и синяки, но была и более неприятная травма в лице травмы головы, а именно область правого виска. Местами кровь уже свернулась, но некоторые участки ещё кровоточили и постепенно заливали глаз. Шаоран принял меры предосторожности и сразу позаботился о ране, но из-за отсутствия отдыха и лишних телодвижений она снова открылась.Курогане же, на первый взгляд, отделался только ссадинами на лице и руках, но магу в момент их отправления ?посчастливилось? коснуться его спины?– она была мокрой и едва уловимо пахла кровью. Воин разодет в чёрное, поэтому сложно сказать о характере его ранениях,?– как и в принципе о травмах с такой-то одеждой?– но Фай точно понимал, что они серьёзные. В противном случае одежда не пропиталась насквозь кровью; в том числе и плащ, хотя он не прилегал к его спине настолько плотно, чтобы впитать достаточное количество крови, чтобы пачкать руки при мимолётном прикосновении.Не один Фай такой внимательный и умел подмечать детали. Травма мага не обошла стороной Курогане. За кривыми улыбками валерийца скрывалась явная боль, а обычная размеренная и беззаботная поступь сменилась на неуверенную, иногда прерывистую и даже резкую. От взора мечника не ускользнул и взгляд Фая, который всё больше прятался за длинной блондинистой чёлкой и меньше смотрел с игривым ехидством в ответ. Сакура постоянно спала, так что она всецело завладела вниманием Шаорана, а Мокона в этом вопросе оказалась несколько недалёкой. Словом, пока что-то неладное почуял только воин, и поскольку он не имел привычки влезать в чужие дела, как и беспокоиться о ком-то больше, чем оно надо, Курогане молчал. Раз маг продолжает играть в эти дурацкие игры и думать, что так и должно быть, значит и мечник не должен париться на этот счёт. И всё же... когда он от боли смотрел куда-то под ноги и едва ли наступал на ногу хотелось просто подать руку. Дать понять этому тупице, что рядом есть люди, которым он не безразличен и на которых он может положиться. Поведение мага и жалкие чувства бесили.Фай странный?– Курогане думал так с первых дней. Воин не слишком хорошо разбирался в человеческих отношениях, но маг волновал его. Даже такой бездарь, как Курогане, понимал, что за фасадом красивых улыбок и шутовских игр что-то стоит. И хотя маг очень старался выглядеть непринуждённым и весёлым… Даже когда, казалось бы, всем весело в его улыбке было столько тоски, что внутри всё непроизвольно сжималось от боли, а мечник не самый сентиментальный человек в их компании и не привык чувствовать нечто подобное. Пусть Фай и рядом, у Курогане складывалось такое чувство, словно маг где-то летал,?– в мыслях или сердцем, а то и всем вместе – как если бы он где-то оставил частичку себя. Но воин до конца не понимал таких тонкостей. Он чувствовал что-то на уровне мышц,?– что что-то не так,?– но что именно и почему его вообще кто-то заботил, он не мог ответить даже себе.Но не только Курогане чуял подвох, остальная компания лучше мечника видела странное поведение мага, но для себя каждый понимал, что если Фай захочет?– он непременно откроется и всё расскажет. Сейчас оставалось только верить и ждать. Но за днями молчания тянулись целые месяца, хотя в рамках их путешествий вообще сложно говорить о таком факторе, как ?время?, учитывая, что в каждом из миров оно течёт по-своему, а к какому привязаны именно они?– вопрос сложный. Возвращаясь к нашим баранам, воин с успехом приземлился и сбросил с плеча тушку Фая на землю; маг любезно поцеловал задницей траву. Мечник одарил валерийца привычным хмурым взглядом и напомнил себе, что нельзя переходить рамки дозволенного и показывать, что ему есть хоть какое-то дело до этого тупицы. Чувства, как не кстати, преобладали над инстинками. Пусть Курогане до конца не понимал себя и все эти розовые сопли, путешествия и эта странная компания научили его, что сила не предел всех мечтаний, а одному жить тяжело. Да и от силы нет никакого прока, если некого защищать, а маг, вероятно, очень напрашивался стать этим ?кем-то? или так навязывали глупые мысли в голове Курогане.—?Куропин, можно же и понежнее! —?Мерзкая улыбка змейкой вилась на лице; мысленно Курогане всего свело и передёрнуло, словно он затолкал себе в глотку лимон, а лицом он оставался привычно хмурым и недовольным.Раздражает.Мечник недовольно фыркнул, закатив глаза, и развернулся к мальцу, едва стоявшему на ногах. Прошлый мир и правда дался им тяжело. Компания изначально приземлилась не слишком удачно и, несмотря на то, что перо они так и не обнаружили в том мире, на какое-то время пришлось задержаться. Во-первых, Мокона не могла использовать свои силы с такой завидной частотой, а, во-вторых, Сакура с её всепоглощающей добротой решила помочь бедным жителям кристальных пещер и избавить их от захватчиков. Точнее, помочь хотела она, а делать всё пришлось Шаорану и Курогане – первому по зову сердца, а второму просто выбора не оставалось, надо же чем-то заняться, в конце концов. Фай по обыкновению страдал какой-то фигнёй и иногда крутился вокруг девчонки, не давая той скучать, а иногда защищая от падения сталактитов. А за пару дней до возвращения Сакура коснулась какого-то магического кристалла и заснула. Шаоран с того момента стал мнительным и нервным, ведь чего-то подобного уже давно не случалось.—?Ты как, малой?—?Всё хорошо... —?Шаоран прижимал к себе девчонку, и не думая отпускать, хотя ноги его едва ли держали. Курогане улыбнулся во все тридцать два?– чего-чего, а силы воли и дури в мальце хоть отбавляй, этим он и нравился мечнику, ведь воин и сам такой.Ещё до приземления Фай зацепился взглядом за небо. Оно было странным. Странно знакомым. В воздухе витали большие скопления магической энергии и небо резонировало с ними, как будто булькая и электризуясь. Звёзды мерцали и светились неестественно ярко, а луна бледнела, окутываемая чёрной дымкой. Но картинка выглядела очень неустойчиво, она проявлялась вперемешку с иллюзией самого обыкновенного вечернего неба. Как если бы мир защищал себя от чужого взора. Маг тряхнул головой, глаза неприятно защипали, и лениво поднялся. На мгновение валериец забылся и наступил на травмированную ногу, и она тут же напомнила о себе порцией тупой боли, из-за чего Фай едва заметно пошатнулся и тут же выпрямился с привычной улыбкой. Курогане чувствовал мага на уровне инстинктов, поэтому короткая заминка и треск сухой ветки не ускользнули от него, мечник бросил короткий взгляд через плечо и сразу же вернулся к Шаорану, не привлекая лишнее внимание. Если маг улыбался, значит, всё не так плохо – даже если это немного кривая улыбка.Курогане уже мысленно мог додумать варианты отшучивания Фая, если бы маг заметил его взгляд. Вероятно, что-то в духе ?похоже вино старейшины оказалось крепким? или ?какие неустойчивые породы под ногами?. Даже дурацкие ответы в собственной голове голосом мага невероятно раздражали. Новый мир всегда похож на бросок кубиков – никогда не знаешь, что это будет за мир, а главное, с каким успехом они приземлятся и как отнесутся жители к внезапно возникшим путешественникам из ниоткуда. Может, их однажды за эти прыжки на костре сожгут? Есть ли вообще ещё миры до которых не дошла магия и Ведьма Измерений? Так или иначе, а этот мир пока не выглядел для мечника как что-то новое. К прочему, похоже, что они упали прямо где-то в лесной зоне, но достаточно близко к обжитой местности – впереди виднелся силуэт небольшого города и яркие огоньки. —?Пошли. Не пристало принцессе под открытом небом ночевать, хотя выбирать, конечно, не приходится. — Мечник кивнул в сторону города. —?Это кто тут сегодня такой милашка? —?Фай положил руку на его плечо, а Курогане тут же повёл им, сбросив её. —?Тю, злюка.Курогане проигнорировал мага и заставил Шаорана подняться, потянув за капюшон – на другую заботу он просто не способен, хотя маг ранее удостоился целого курогановского плеча. Пока воин старался как-то подгонять мелочь, Фай встал солдатиком немного позади.—?Чего встал? —?не оборачиваясь, бросил Курогане. —?Пошли давай.—?Да вот смотрю и думаю, что небо очень красивое в этом мире, не находишь?Мечник остановился и посмотрел на небо, вопросительно вскинув бровь и нахмурившись. Ничего необычного он не увидел.—?Небо как небо, идём.Маг загадочно опустил взгляд, уставившись в спину воина, потом неловко повёл плечом, неслышно хмыкнув, и поплёлся следом. По пути Шаоран всё-таки отрубился. Фай на ходу перехватил Сакуру, а Курогане пришлось взять парня под мышку. Воин даже бросил короткий недовольный взгляд, как бы говоря: ?А почему это я опять несу парня???— но встретился с очередной улыбкой и тут же отвернулся, смотря вперёд. Заодно и шаг ускорил, а маг нагнал его вприпрыжку со словами ?подожди?.Добрались они заметно быстрее, чем предполагали. Пока мечник разговаривал со стражниками у чёрных витиеватых ворот в город, Фай снова завис, пристально всматриваясь в небо.Да что ты там увидел, в конце-то концов?Курогане не замечал у мага любви к созерцанию небосвода, но эта картина наблюдается уже во второй раз с момента прибытия в этот мир.Что ты ищешь?Мать всегда учила его, что нужно уважать личное пространство и не лезть человеку в душу, если человек сам не хочет открыться. С одной стороны мечник свято верил и следовал этому завету, но с другой... вот появился в его жизни Фай и что, собственно, ему делать? У мага терпилка-то явно больше, чем у него! Когда ты чувствуешь, что что-то не так и это ?что-то? маячит прямо перед глазами, то на душе возникает такое неприятное и сосущее чувство сыщика, которому всё покажи да расскажи. А когда это чувство кооперируется с чувством побольше, чем дружба... то всё, караул! Никакого терпения не хватит. Тут спокойствие попробуй сохрани, лишний раз взглядом не обведи, а уж о каком личном пространстве может идти речь?..Курогане нахмурился и грубо толкнул Фая в плечо, таким образом сдвинув его, наконец, с одного места. В городе воин уже не останавливался и никого не ждал, а целенаправленно шёл к постоялому двору, заранее расспросив о нём у стражи.—?Секундочку! —?раздался голос молодой женщины, когда дверной колокольчик издал короткий дзынь.Под тяжёлой рукой воина дверь с грохотом встретилась со стеной и тут же закрылась с не менее громким звуком, за которым последовало наигранное бухтение Фая, мол, какой противный, дверь не подержал. Реакции не последовало и маг грациозно прошмыгнул вперёд мечника к стойке. Курогане в ответ только недовольно обвёл его взглядом и отошёл к диванчикам, над которыми весели разные картины с природой – виды показались ему знакомыми, словно это что-то из его мира, из его Японии.Словно бы отвечая Курогане, за стойкой также громко открылась дверь, хлопнув по другой несчастной стене, а следом выбежало двое ребятишек, весело хихикающих. Мальчик воодушевлённо остановился рядом с мечником, а девочка неловко вписалась в ногу Фая.—?Ого! —?громко прозвенел мальчик, крутясь вокруг. —?Меч! Смотри! Дядя, вы такой высокий!?Дядя???— Курогане недовольно изменился в лице.С детьми слишком тяжело. Курогане не любил сложные вещи и детей в том числе. А ещё они неоправданно слишком шумные. Шум мечник тоже не любил.—?Простите… —?девчушка оробела и виновато отошла в сторонку.—?Боже, дети! Сколько раз мне вам говорить, чтобы вы не носились в зале! —?Возникшая в дверном проёме женщина выглядела устало. Видимо, до прихода путников пыталась чем-то занять ребятишек, но они успели высосать все соки раньше. —?Простите, пожалуйста, за них. Вам нужна комната? —?Когда женщина встала за стойку, кивнув детям в сторону двери, её лицо смягчилось и озарилось добро-усталой улыбкой.—?Дядь, а, дядь, какой у тебя рост? —?мальчишка продолжал суетиться вокруг, а когда его взгляд падал на меч, загорался, как новогодние огоньки.—?Йоэль! Это невежливо! Извинись! —?тон женщины был спокойным и совсем негромким, но мальчик тут же опомнился и извинился.—?Не переживайте! Этот громила просто не разговорчивый,?— Фай обратил на себя внимание. —?Да, мы бы хотели задержаться на пару дней, — и добавил шёпотом, облокотившись к стойке спиной. — Он просто смущается своего очень высокого голоса.Женщина на мгновение замерла, а потом негромко хихикнула и прикрыла рот рукой. Курогане всё прекрасно услышал и недовольно засверлил затылок мага, получив от него короткий улыбчивый взгляд.—?У нас не так часто бывают путники. Я сделаю вам скидку! —?Женщина радостно хлопнула в ладоши. —?Надеюсь, вы хорошо отдохнёте. Если у вас будут какие-то вопросы?– обращайтесь. —?Она развернулась в сторону ключей на стене, сняла один комплект и передела Фаю с улыбкой.Курогане услышал номер комнаты и тут же направился к лестнице. Маг вежливо улыбнулся женщине и вприпрыжку пошёл следом.—?Куротин не любит маленьких детей?—?С ними слишком сложно.—?Но Куротин тоже ребёнок. Большой такой.Мечник резко остановился прямо перед дверью, Фай как и всегда по-дурацки раздражающе лыбился. Курогане недовольно рыкнул и выхватил ключи.—?Ну не злись, Курорин~?.? ? ?Номер с тремя комнатами: большой, ванной и маленькой?– в последней стояла только небольшая кровать и две тумбочки, а в большой Фай уложил Сакуру и Шаорана. Курогане обошёл весь номер и всё-таки нашёл мага в маленькой комнатке. Случайно. Просто заметил, что занавески немного колыхаются, поэтому решил подойти к окну. Фай сидел на оконной раме, болтая ногами. Мечник замер и нахмурился.—?Заднице смотрю очень удобно, да? —?Курогане с упрёком улыбнулся, отводя взгляд и пряча руки в карманы штанов.Фай не ответил. Он опять смотрел на небо и ничего не слышал. Курогане посмотрел через его плечо и тут же сделал два шага назад?– он встретился с очень странными глазами. Они искрились и эта их магическая голубизна, словно булькала. Зрачок, как вода, рябью растекался по глазному яблоку.—?Эй! —?Мечник дёрнул мага за плечо, приводя в чувство.Проморгавшись Фай с непониманием посмотрел на обеспокоенного Курогане, неловко улыбаясь. Глаза как глаза, ничего необычного. Такие же хитрые и просто голубые. В душе воин словил себя на чувстве смущения и захотел отвернуться. Эти улыбающиеся глаза… он любил и ненавидел одновременно. В них хотелось смотреть, но в то же время это… так неправильно. Точнее смущал сам факт этого ?хочу?.—?Моргалами не щёлкай! Не ты ли говорил, что тебе нельзя магичить?—?О чём ты? Я не колдовал. —?А что тогда… ай, неважно. Слезай. Только не на улицу. И окно закрой за собой,?— Курогане махнул рукой и плюхнулся на пол у противоположной стены.—?Будешь спать так? —?поинтересовался Фай, ловко и неслышно залезая обратно.—?С тобой я спать точно не буду.—?Я тоже мог бы поспать на полу.—?Спи, где хочешь. Просто... закройся уже. Ты слишком шумный.—?Хм-м-м.?— И снова зазмеилась эта странная улыбка, заставляющая и его глаза улыбаться. —?Куропин сегодня внезапный милашка-добряшка. Это даже смущает.Курогане быстро провалился в сон, а Фай всю ночь посматривал в окно. На утро Сакура впервые за долгое время проснулась и отправилась вместе с Шаораном и Моконой в город проветриться, заодно купить новые вещи, а там, может, и перо поискать.Фай долго не просыпался и, к удивлению воина, ворочался, и сбивал простынь. Обычно маг спал тихо и почти неподвижно, словно не спал вовсе, просто прикрывал глаза от усталости. А сейчас он нервно сжимал белую хлопчатую ткань и кряхтел, елозил ногами и сбрасывал одеяло. Курогане не решился дёргать мага и, посчитав, что увидел что-то личное, предпочёл ретироваться за покупками. К обеду валериец всё-таки проснулся.?В холодном поту. Было очень тихо и, когда Фай осознал, что остался один, спокойно выдохнул. Он сразу же отправился в ванную, предварительно глянув на себя в зеркало – видок определённо неважнецкий. Помятый, усталый и сонный. Спать до сих пор хотелось. Во сне его упорно куда-то затягивало и старательно не отпускало?– в попытках то ли защитить, то ли предупредить. А ещё ему опять снились блестящие алые глаза. Острый, как лезвие ножа, прямолинейный взгляд, будто размытое воспоминание, возникло в зеркале. Фай тут же тряхнул головой и наваждение испарилось. Ему сейчас не до того. Хотя вопрос ?когда настанет то время??оставался открытым. Под грузом вины он просто не мог позволить себе такую слабость как ?любовь?. У его брата не было шансов,?– как думал Фай, он отобрал у брата всё?– тогда почему у него они должны быть? Почему он имеет право на счастье?Фай старался не любить, старался не привязываться и быть, если не отталкивающим, то поверхностным и скользким, чтобы к нему не проникались симпатией. Он вроде бы и был частью компании, но всегда держался особняком и отмалчивался о себе. Много пустословил, выстраивая незримые стены, а они ясными картинками проецировали отголоски неприятного прошлого, служив напоминанием и мотивируя не отступаться от поставленной цели.Но стратегия почему-то не слишком хорошо работала. Если вообще хоть как-то работала... Ни на Шаороне, ни на Сакуре и, неожиданно, ни на Курогане. И ни на Моконе, конечно. У этих детей столько такта и сострадания, что Фаю невольно становилось больно от обмана и всех этих утаек. Ему не нравилось врать и чаще маг просто недоговаривал или ускользал от щекотливой темы, но чем дальше в лес... тем больше Фай хотел верить, что ложь – это правда. А когда он раз за разом сталкивался с проблемой жизни и смерти,?– даже ловя мимолётные намёки от Юко, что сама идея воскрешения та ещё глупость?– маг терялся.Может, давно пора отдать брата пеплу?..И всё же желание спасти и всё исправить сильнее. Надежда тлела, а он холил и лелеял этот тлеющий уголёк. И не понимал, почему эти дети ему доверяли, хотя ответ был на поверхности, ведь Фай, по натуре, человек очень добрый и тёплый. Правда, каким бы сильным и весёлым маг не казался, внутри он сломлен. Зная, что грядёт и как сложатся их судьбы, Фай уже ничего не ждал, ведь все они всего лишь марионетки в чьей-то большой игре. А зачем куклам чувства?..Курогане вошёл ровно в тот момент, когда Фай вышел из ванны. Его волосы ещё мокрые после душа. Кожа уже не такая белая и нежная, всюду какие-то ссадины, небольшие шрамы, а ещё больше пёстрых разноцветных синяков. Мечник застрял в проходе, грубо сжимая дверную металлическую ручку, оставляя вмятину от пальцев. Алыми глазами он проследит за одной капелькой, резво сорвавшейся с прядки на шею и пробежавшую прерывистый путь к груди, медленно испаряясь где-то в области живота.—?Засмотрелся? —?Маг заулыбался. —?Я такой красивый? —?Фаю не нравилось играть в такие игры с Курогане, но и резко изменять привычки он тоже не хотел. И, чего греха таить, ответная реакция радовала. Курогане усмехнулся и недовольно фыркнул, заходя в комнату. Картинка смутила, даже сердце зашлось, а уши стремились вот-вот выгореть от такого резкого притока крови и скачка сексуального давления. Но Курогане не ванильная девчонка, чтобы от такого ноги подкашивались, щёки краснели и руки тряслись. Он воин и в руках держать себя прекрасно умел. Вот и сейчас о-о-о-о-о-очень постарался взять себя в руки, туго сжимая кулаки.—?Где наши детишки?Хотел Курогане вбросить какие-то свои пять копеек про детишек, но чем больше времени он проводил с магом, тем больше привыкал к его недошуточкам и тому факту, что такие вещи проще игнорировать или просто принять. Маг чертила дотошная.—?Выгуливают пончик.—?Сакура-тян проснулась? —?В ответ кивок. —?Хм-м-м, вот как.Курогане бросил на кровать новые шмотки Фая:—?Одевайся, пройдёмся. Может, про перо что-то узнаем.—?Мокона ничего не говорила? —?Маг отбросил полотенце на тумбочку и грустно уставился на новую одежду; под мокрой чёлкой лица совсем не видно. В наряде нет нужды, им нужно быстрее заканчивать с делами и убираться отсюда?– в противном случае их не спасёт даже Ведьма Измерений.—?О чём ты?—?Да так. Мысли вслух.—?Ты ведь что-то недоговариваешь, да? —?Курогане знал, что ответом будет только очередное молчание, но какое-то неприятное предчувствие так засосало под ложечкой, что он не удержался и вопрос сам собой вырвался.—?Прогулка?– дело хорошее. Соберём информацию. —?Фай всё-таки взял новые вещи и коротко улыбнулся.—?Эй!Маг быстро переоделся и вышел из комнаты.—?Идёшь? —?Как же Курогане вымораживала его улыбка. Любая. Его. Улыбка.Улыбка Сакуры нежная и искренняя; девушка делилась своим теплом с окружающими через призму улыбок, а улыбка Фая... не притягивала, но и не отталкивала, она просто… ничего не выражала. И это лишний раз говорило о том, что маг не доверял своим спутникам. Обидно как-то.Пока Курогане расспрашивал кого-то из прохожих, Фай стоял посреди дороги и нашёптывал что-то на понятном только для него языке.А небо всё-таки рвётся.Рвётся на лоскутки. Трескается по кусочкам.Иногда Курогане приходилось толкать Фая в плечо, иногда грубо хватать за запястье и тащить за собой?– все эти его оцепенения и резкие остановки бесили. Но ещё больше раздражало молчание. Как только он закончил расспрашивать и понял, что всё бесполезно, снова схватил волшебника за запястье и потащил за собой. Фай оступился и вписался прямо в его спину. В душе маг точно слышал, как воин зашипел от боли.—?Какой я неловкий! —?Чародей выглянул из-за плеча и мечник тут же отбросил его руку. —?Грубиян, Курорин, грубиян~.—?Хватит щёлкать, шевели булками.Курогане тяжело давались знакомства. Ещё хуже поддержание взаимоотношений. Вероятно, если бы не это путешествие, он никогда бы не опустился до контакта с кем-то. До этого ему вполне хватало службы, мечник тешил себя мыслью, что главное в мире – сила. Но знакомство со всеми этими людьми и не только, заставили посмотреть на вещи иначе.До путешествия воина в принципе не заботили другие люди?– только долг и его собственные понятия, принципы. А потом Томоэ и Ведьма отправили его, как это мысленно до некоторых пор называл сам мечник, в ссылку с этими детьми. Волей-неволей он проникся к Шаорону симпатией почти сразу, ведь пацан оказался точно таким же по боевому духу, как и он сам?– готов ради своего долга и принципов на всё. К Сакуре воин присматривался долго – нет, ну что можно думать о человеке, когда он постоянно спит и больше похож на труп, чем на реально живого человека? Девчонка выглядела как обуза, а, учитывая, что, по мнению Курогане, все беды идут от женщин и принцесс – она ему не понравилась. Но постепенно, с возвращением пёрышек, Сакура приобретала всё больше адекватных черт и даже немного напоминала Курогане его принцессу – Томоэ тоже добрая и искренняя. В конце концов, к ней трудно не проникнуться симпатией, хотя мечник в душе и неистово бесился, когда принцесса тащила свою задницу в самое пекло какого-то сражения при том, что память ей отшибло вместе с боевыми навыками и инстинктом самосохранения.А вот Фай... С Фаем всё не так. Маг бесил с первой встречи. С первого взгляда. Но было в нём что-то такое загадочное и притягивающее. И с одной стороны он понимал мага, а с другой?– нет. Взгляд Курогане тянулся за Фаем, как противоположный полюс магнита. Мечник просто и ненавязчиво наблюдал в попытке понять его и самого себя. Аккуратно наблюдал, чтобы не казалось, что это всё что-то значит для него. Впрочем, может, Фай сам для себя уже всё понял и именно поэтому так улыбался в ответ, когда их взгляды случайным образом встречались? Как-то печально, словно отвечая на все вопросы: ?Ничего не выйдет, прекрати столько думать?. А что именно не выйдет? Курогане не понимал. Такие тонкости в человеческих отношениях ему чужды. Но, чего-чего, а Курогане и правда всеми фибрами души чувствовал, что его отталкивают. Может, это всё-таки действие магических глаз? Наваждение или магическое притяжение? Воин далёк от магии, и он склонен верить своим чувствам и ощущениям, поэтому, если он когда-то и отдаст кому-то своё сердце, то это будет по собственной воле, а не по мановению заклинания – в собственную силу воли очень хотелось верить.В одном Курогане уверен точно. Когда их взгляды пересекались сердце бесновалось в грудной клетке, стуча прямо в черепной коробке; в голове становилось совсем пусто и у него возникало лишь одно единственное желание?– взять. Здесь и сейчас. Сбросить с Фая эти дурацкие улыбки и посмотреть, как его худое тело будет извиваться под ним, а белая и чистая кожа розоветь от прикосновений и поцелуев. Если желание обладать человеком и завалить его на постель, подмять под себя и доминировать – любовь, то мечник готов признаться, что любит этого придурочного мага. Но если сравнивать это чувство с тем, что чувствует малой к принцессе, то его желание только пошлость. Если всё настолько сложно, он не будет метаться и заморачиваться. Пусть всё будет так, как оно есть. Курогане не любит думать о вещах, которые он не понимает. Думать вообще вредно в его случае.Пока Фай в очередной раз ловил журавля в небе, Курогане сел на скамейку у фонтана и уставился прямо на мага.Посмотри на меня.Посмотри сюда, придурок.Фай упорно смотрел куда-то вверх. Курогане проследил за взглядом.Что, чёрт возьми, ты там высматриваешь?Небо как небо. Такое же обычное, как в любом мире до этого. Голубое и чистое с ярким солнцем и совсем неприметными бледными-бледными звёздами. От всего этого света, в том числе и яркого мага, даже глаза заболели. Курогане помассировал переносицу и запрокинул голову. Устал от всего этого. И думать о чём-либо он уже тоже давно устал. В собственной голове тяжело от собственных тупых мыслей, которые пытались роем прогрызть себе путь наружу, но так и не находили его. А ещё в его голове слишком громко и почти ни одной приличной мысли на счёт мага.Маг резко пришёл в себя и схватил воина за запястье, снова посматривая на небо?– глаза искрились и булькали. Курогане хотел отдёрнуть руку, однако Фай вцепился поистине мертвецкой хваткой?– кто бы мог подумать, что в таком теле столько силы; его рука точно покраснеет позже. Впрочем, Фай всё-таки мужчина, а Курогане не очень-то и хотелось вырваться.—?Что?—?Нам нужно скорее найти Сакуру и Шаорана.?— Хотя с глазами волшебника и творилось что-то невообразимое, он был в себе и реагировал на окружение.—?Решил расколоться? —?пофигистично прокомментировал Курогане, скрывая собственный интерес?– а то мало ли, опять проигнорирует.—?Расскажу, когда наших детишек найдём. У нас не так много времени.Мечнику стоило и поумерить пыл, чтобы не показывать заинтересованность, но Курогане имел не настолько много терпения, поэтому, как только Фай сказал ?а?, он расплылся в довольной улыбке и тут же подорвался с места, перехватывая руку мага.—?Так пошли, не зевай!