1 часть (1/1)

Весна подбирается совсем неожиданно. Казалось, будто ещё вчера лежал снег, конечно не в Германии, там очень мало снега, но вот в СССР снега всегда было много, было много метелей и постоянные холода. Генрих любил брать чужие руки в свои и согревать их тёплым дыханием, Андрей в такие моменты смеялся и, как истинный стратег, выждав нужный момент, целовал Генриха в макушку, пользуясь своим высоким ростом. Он легко отбирал свои руки от лица Генриха и сгребал того в охапку для нового поцелуя.***А сейчас деревья на улицах, почувствовав тепло, потянулись к солнцу, все улицы пахли деревьями и цветами. Весь рейхстаг кажется изменился, приобрёл более яркие цвета, а люди, что там работали, стали куда красивее, чем зимой. Весна меняла внешний облик всего, чего касалась.Гиммлер в это утро встал чуть позже обычного. Андрей ещё дремал, но казалось, что вот-вот проснётся. Генрих со вздохом опускается назад и наблюдает за спящим. Генрих помнил, что их отношения начались стремительно, быстро, и он до того момента стеснительный и жалкий почти моментально стал обаятельным мужчиной, что готов был соблазнить, даже такого человека, как Андрей Андреевич Власов. Тот сначала обратил внимание на рейхсфюрера только потому, что последний обещал заступничество и свою дружбу для тогда ещё заключённого. Генрих, несмотря на свой статус и звание, носил ему еду, мог часами сидеть в камере-комнате, принося русские запрещённые книги и газеты. Таскал ему русские пластинки и ручался фюреру о плененном генерале. Фюрер поначалу реагировал очень резко, но с каждым новым рапортом и признанием явно добрел и на очередную просьбу своего рейхсфюрера, лишь махал рукой и говорил что-то вроде:—?Я доверяю вам, Герр Генрих, но и Андрею Андреевичу с недавнего времени я тоже доверяю. Откройте ему, проведите по комнатам, расскажите все и дайте работу.Генрих был тогда так счастлив, что даже военная выдержка была отброшена в сторону, и Гиммлер поцеловал жёсткую руку фюрера. Тот явно опешил и проводил странным взглядом.***Генрих волновался будто перед первым свиданием. Он оделся в лучший костюм и пригладил русые волосы. Солдаты СС приветливо вскинули руки и разошлись в стороны, увидев крупное начальство. Гиммлер потоптался рядом с дверью и негромко постучал самыми ногтями.—?Привет, Андрей. Как ты поживаешь?Андрей поднимает лицо от очередной книги и, замечая Генриха в дверях, приветливо улыбается.—?Здравствуй, Генрих, все чудесно, спасибо. Я читаю ?Кошки Ултара?,?— рассказывает Андрей, прерываясь для того, чтобы проверить название. —?Ты необычно торжественно одет. Какой у тебя праздник?Власов снимает очки, объясняя это тем, что глаза устают после долгого чтения книг. Генрих усмехается и садится в кресло напротив.—?Ты так говоришь, будто я всегда хожу в чем-то менее праздничном.Андрей кивает и странно смотрит на мужчину.—?Если я тебя обидел, то прошу прощения, не хотел. Просто, ты всегда ходишь в форме СС, и я уже привык и к тебе, и к твоим ребят, что стоят на посту и иногда ко мне заглядывают,?— рассказывает Власов, ерзая на диване. —?Милые мальчики, честное слово.—?Не знал, что мои солдаты заходят к тебе,?— фыркает в ответ Гиммлер. —?Но ты, как всегда прав. Собирайся, Андрей, мы едем ко мне, у меня есть расписка лично от фюрера о твоём освобождении.Андрей собирается было что-то сказать, но услышав последнее предложение, вскакивает с постели.—?Генрих, неужели ты говоришь серьёзно? Если ты шутишь, то прекрати немедленно. Это глупо! —?просит Власов, но замечая, что Генрих отрицательно кивает головой, улыбается, надевает очки и берет несколько самых толстых книг.—?Тогда я готов, Герр Рейхсфюрер,?— усмехаясь, говорит Власов и застегивает карманы рубашки.—?Прежде, чем выйти, ты должен переодеться, ты же понимаешь, что выходя из этой комнаты, ты больше никогда не увидишь родину, ты будешь Герром Власовым, будешь предводить отряды РОА, будешь… нацистом.Генрих явно боится таких откровений, Андрей может передумать прямо сейчас, и тогда его ждёт неминуемая гибель, расстрел и позорное забытье, даже на родине. Но мужчина совсем не меняется в лице, напротив, он кивает, и это немое согласие, что уж скрывать, обрадовало Гиммлера.—?Вот форма,?— быстро тараторит Генрих, протягивая сверток, на который Власов не обращал поначалу внимания.Власов берет не просто форму, а настоящую, новую жизнь. Рубашка приятно спадает, больше не создавая дискомфорта. Андрей застегивается на все пуговицы, растягивая этот момент максимально долго. Там, за дверью, все будет по-другому. Другие люди, другой язык, другие правила и новый генсек, что называет себя фюрер. За окном вечер. Мужчина последний раз окидывает комнату взглядом, берет книги и громким шагом идёт к двери. В коридоре оказывается куда холоднее, и Андрей начинает думать, что молодые эсэсовцы ходили не к нему, а к теплу в его комнате-камере.—?Ты готов ехать?Генрих выходит будто из стены, хотя может быть так и есть. Выходит он крайне неожиданно и накидывает на чужие плечи тёплый, зимний китель.—?Да, мы можем ехать,?— громко произносит Андрей и добавляет уже тише. —?Благодарю.На улице необычайно людно. Андрея мягко подталкивают к машине, и тот беспрекословно садится в неё.—?Тебе идёт форма третьего рейха,?— одобрительно говорит Гиммлер, садясь рядом с мужчиной.Андрей кивает и ложится головой на дверь машины. А снаружи метель, поёт метель и холодно, но здесь почему-то тепло, и Гиммлеру кажется, что дело не в машине. Власов сидит непривычно близко и вглядывается в окна холодного Берлина.—?Это вы к нам холод привезли,?— шутливо отмечает Генрих и замечает, как губы товарища расплываются в приятной улыбке.—?Очень приятно, Генрих, что ты так лестно обо мне отзываешься,?— отвечает Власов, смеясь.Дом Гиммлера уже совсем близко. Водитель останавливается, прислуга открывает двери. Около машины стоят несколько детей. Аккуратные мальчики в меховых куртках.—?Это твои дети? —?спрашивает Власов, поднимая непривычно длинный подол кителя.—?Да, это Хайни,?— тёмный мальчик, он самый похожий на отца. —?Это Адольф, а самый маленький?— Август.Власов неожиданно для себя отмечает, что дети явно от разных отцов, это почему-то веселит. Андрей подаёт детям руки.—?Здравствуйте, дети. Обычно, у нас приятно дарить детям подарки, но я даже не знал про вас.Дети разглядывают нового гостя, особенно всматриваясь в форму. Если гость в форме их страны, значит он, конечно, не враг и доверять ему можно. Рядом стоит отец и постепенно дети привыкают к новому гостю, с опаской рассказывают о себе, о школе, о своих друзьях. В доме его встретили радостно, но слегка пугливо. Прислуга кивала головой при встрече с мужчиной. Когда ужин прошёл, Генрих сам вызвался проводить гостя до комнаты. Гиммлер открыл комнату ключом и зашёл первым.—?Если хочешь, я могу прийти чуть позже, и мы будем разговаривать,?— предлагает немец, отдавая ключи.—?Ванна вон там,?— уже у двери говорит Генрих и рукой показывает на проход.Мужчина кивает и улыбается. На кровати Андрей находит белье, слегка непривычное советскому человеку. Власов решает скоротать время и, наконец, по-человечески принять ванну…Слышится стук в дверь. Мужчина знает, что за ней стоит Рейхсфюрер.—?Да, Генрих, заходи.Генрих слегка в снегу, особенно на усах. Он входит в комнату и на ходу снимает чёрный пиджак, вешая его на спинку стула.—?Я смотрю, ты устроился,?— бросает Гиммлер, устраиваясь около тёплых труб.—?Да, спасибо. Но когда мне надо будет что-то делать? —?спрашивает мужчина, убирая тонкие волосы назад.—?Когда придёт приказ, Андрей, тогда и начнём что-то делать,?— отвечает Генрих и садится на край кровати.—?Не выключай свет, разговаривать будем,?— просит Андрей, и Генрих не совсем понимает, зачем тот это сказал.Власов почти сразу переводит тему на что-то другое, время затягивается, разговор становится более оживленным. Мужчина предлагает лечь спать, и Генрих, поддаваясь глупому порыву, обнимает его.—?Спокойной ночи, Андрей.—?Спокойной ночи, Генрих.***Со временем Власов выявил у Герра Рейхсфюрера новую привычку. Тот клал Андрею букеты на стол. На улице стояла весна, и цветы только-только распускались, а в букете были и розы, и лилии, и крокус. Мужчина всегда улыбался таким маленьким подаркам, ставил букет в вазу и шёл встречать молодых людей.—?Генрих, ты не знаешь, где в Германии можно достать веточку черемухи? —?спрашивает Власов, обнимая мужчину со спины.Гиммлер любил обниматься, особенно с Андреем, что превосходил его в росте. Тот мог положить голову на чужую макушку, обвить руками шею и стоять так долго-долго. Вот и сейчас Генрих почти впал в сон, если бы не этот вопрос. Редко он видел такой цветок в своей стране.—?Не знаю, родной, но может быть есть.—?Купи мне черемухи, очень хочется снова ее увидеть.Генрих кивает и переплетает руки. Гиммлер непременно найдёт это странное растение, хотя видел его только в книгах по ботанике.—?Андрей, но мы не понесем её домой. Насколько я помню, в этом растении много летучих фитонцидов. Они вызывают головную боль.Генрих очень умен в плане всевозможных цветов.—?Тогда сделаем из неё гербарий,?— отвечает Власов и смеётся, глядя на недовольное лицо мужчины.—?Господин Власов, прошу прощения, что отвлекаю. Но там нужна ваша помощь,?— молодой человек подходит настолько тихо, что Гиммлер вздрагивает, случайно задевая грудную клетку супруга.Мужчина вздыхает напоследок, похлопывая Генриха по плечу, и уходит за солдатом. Рейхсфюрера снова тянут из стороны в сторону, загружая его разными делами. Вот и Пайпер, видимо, что-то забыл, растяпа. В руках у него длинные ветки с белыми цветами по краям.—?Герр Рейхсфюрер, извините, не отвлекаю?Гиммлер отрицательно качает головой, не отвлекаясь от своей работы.—?Вы же хотели стать агрономом, посмотрите, это вишня? —?Иоахим кладёт одну такую ветку на стол.Генрих думает, что он сейчас сойдёт с ума с этим негодным мальчишкой, что так неразумно врывается в его кабинет с глупыми, детскими вопросами о растениях. Он поднимает глаза.—?Пайпер, даже мой младший сын знает, как выглядит ветка вишни, а то, что ты притащил называется?— черемуха. И зачем ты притащил её в помещение? От неё голова болит,?— Гиммлер бы ещё продолжил ругаться, но ветка черемухи действительно была перед ним. —?Где ты купил эти ветки, Иоахим?Пайпер, что несколько минут назад стоял, боясь дышать, и уже думал о том, каких пинков он даст Шелленбергу за излишнее любопытство и умение уговаривать, слегка расширил глаза.—?Я не покупал, я сам нарвал. В бывшем имении Фаворита Вильгельма второго, помните имя того мужчины?Генрих кивает и выпроваживает юношу за дверь.***Вечером в заброшенном поместье было увлекательно. Увлекательно светить фонарём на любое шуршание или хруст. Здание выглядело красиво, даже спустя столько времени, но обветшало. А раньше здесь была жизнь, приёмы, интрижки. Генрих прошёл ещё несколько шагов, шипя на Пайпера, который видимо его обманул. Сквозь обломки стен прорастали маленькие ростки будущих деревьев. Генрих окидывал взглядом некогда пышные комнаты, с которых теперь, в лучшем случае, падала штукатурка. Он дошёл до конца первого этажа и наткнулся на какой-то большой куст.—?Черемуха,?— прошептал Генрих, доставая небольшой ножичек, и старался равномерно, одинаково по размеру отрезать.Только сейчас Генрих заметил звезды, что появились на небе.***—?Андрей, повернись,?— просит Генрих и срывает цветок магнолии.Власов, что пытается разглядеть по карте, где были самые мощные бомбардировки, неохотно отвлекается. В саду у любовника прекрасно, поют птички, растут травы. Генрих довольно улыбается, цепляя цветок тому за ухо. Андрей глупо посматривает на большой бутон, что торчит. Он улыбается в кулак и чувствует себя подростком. Иногда, Генрих делает что-то сумасшедшее и поистине детское, но Власову нравится.—?Поцелуешь меня? —?спрашивает Андрей, потягиваясь за этим сам.Полководец, безусловно, любит мужчину, только не из-за его связей, а потому что Генрих?— хороший, потому что Генрих любит его. Гиммлера не надо просить дважды, особенно в такие моменты.***Мужчина приехал домой за полночь. Черемуха была аккуратно перевязана красной лентой и передана в руки прислуге?— завтра подарит. Он заходит в дом и его почти сразу встречают такие родные руки.—?Где ты был? Я звонил на работу, тебя нигде не было,?— обеспокоенно тараторит Андрей.Гиммлер молчит, отмахивается и успокаивает супруга, а потом ложится спать. Чтобы завтра подарить охапку черемухи и получить нечто тёплое, приятное и столь любимое, как Андрей.***—?Андрей, война закончилась! —?в кабинет без стука врывается Генрих и сгребает супруга в объятия, тот несколько секунд стоит без движения, но потом обнимает в ответ.Германия ликует. Да, Генрих любил этого мужчину, любил его острый нос, что мешал целоваться, любил носить ему ветки черемухи и чувствовать головную боль, потому что Андрей опять забыл положить цветы в книгу для гербария. А Андрей любит его за все, просто любит.