Глава 6. (1/1)

*от лица Кендалла*Вот куда её черти несут? Что задумала её маленькая сумасшедшая голова? Она уже 10 минут бежит хрен пойми куда, и в итоге забегает в какое-то здание. Бегу за Ким, но она этого в упор не замечает. Такого стремления я ещё не видел, она даже не устаёт бежать по этим ступенькам, но что она забыла на последнем этаже дома?Ох, Кимберли лезет на крышу. Я очень сильно надеюсь, что она просто хочет посмотреть на вид, Господи пусть это будет так!Лезу вперёд, к ней. Вижу, как её худые ноги встают на край крыши. Быстро добегаю до неё и, хватая её за талию, тяну на середину крыши. Кимберли вырывается и кричит что-то невнятное.— Ты что, совсем ебанулась? — гневно кричу я, отпуская её, от чего девушка вздрагивает и отшатывается от меня, — ты вообще понимаешь, что ты творишь? Он вообще-то ещё жив, ты не забыла?— Ах, точно, вернусь сюда позже, — истерически смеётся она и идёт к выходу с крыши, словно в каком-то бреду. Резко хватаю её за запястье и грубо разворачиваю к себе.— У тебя вообще мозгов нет? — сквозь зубы шиплю я, сжимая её руку.— Ты следил за мной? — проигнорировав мой вопрос, спрашивает она.— А что мне ещё прикажешь делать, когда ты ведёшь себя, как сумасшедшая, и творишь хрен знает что?! — кричу я, не в силах сдерживать эмоции.— А тебе какое дело, Кендалл? — язвит она, от чего у меня ещё больше закипает всё внутри, — Ты знаком со мной полторы недели, а ведёшь себя, как будто мы с тобой знакомы с пелёнок!— Да потому что, — опять кричу, но вскоре успокаиваюсь, чтоб не взболтнуть лишнего, — потому что. И что, даже не скажешь мне спасибо за то, что я тебе жизнь спас?— А ты для этого спас? Ради того, чтоб я сказала тебе ?спасибо?? — спокойным голосом произносит Ким, — мне не за чем жить.— Кимберли, — выдыхаю я, — скажи, а ты подумала о Джейке? Ты думаешь, он хочет, чтоб его лучшая подруга убила себя из-за него? Подумала о родителях, которые живут в другом Штате и не знают, что ты тут хочешь с собой сделать? Обо мне подумала? — на последних словах она вскидывает брови и смотрит вопросительным взглядом, — Ким, может, это и глупо, но я за такой короткий срок привязался к тебе и не хочу терять такого человека, как ты, — немного помолчав, Кимберли отвечает:— Поехали домой, пожалуйста, — шепчет дрожащим голосом, словно сейчас заплачет.— Поехали, — я облегченно выдыхаю, и мы идём к выходу с крыши.Всю дорогу она сидела, отвернувшись к окну, и тихо всхлипывала. Как только мы подъехали к дому, я проводил её до самого порога, чтобы убедиться, что она в порядке. Она резко разворачивается ко мне и обнимает. Я, опешив, отвечаю на объятия и прижимаю её к себе. Она утыкается мне в плечо и шепчет: ?спасибо тебе огромное?.— Может, мне стоит остаться у тебя? — господи, что я несу? Она же сейчас подумает не о том!— Кендалл, всё в порядке, правда, я не вскрою себе вены, как только зайду, — ухмыляется, шмыгая носом.— Как скажешь, — отвечаю я и разворачиваюсь к машине, — если что, звони.*от лица Кимберли*Как только закрывается входная дверь, я скатываюсь по стенке на пол, издавая истошный крик от боли и безысходности, что таится внутри меня, после чего тут же начинаю рыдать. Можно подумать, что всё пока что хорошо, но это не так. Сегодня был только первый звоночек к концу моей никчемной жизни, ведь когда Джейка не станет, мне точно будет не за чем жить. Хоть слова Кендалла слегка встряхнули мне мозги, но эмоции порой побуждают меня на необдуманные действия, причём негативные. Всегда.Решив, что нужно хоть как-то успокоится, иду к шкафчику с алкоголем и достаю оттуда бутылочку коньяка. Ловко откручиваю крышку и пью залпом пол бутылки. Морщусь от того, как алкоголь обжигает моё горло.— Ох, — набираю знакомый номер, — Кендалл, я передумала. Останься, пожалуйста.Через несколько минут в дверь поступает звонок.— Открыто, — кричу я, после чего дверь тихонечко открывается.— А ты зря времени не теряешь, — усмехнулся Шмидт, показывая на полупустую бутылку. Я вяло улыбнулась и похлопала рукой по дивану рядом с собой, приглашая Кендалла сесть.— Кен, — тихо позвала его я, — я понимаю, что мой пьяный бред тебе будет слушать вообще неинтересно, но...— Выговорись, — перебивает меня блондин.— Всё чертовски несправедливо! — начинаю я, а с глаз уже начинают капать слёзы, — я не понимаю, почему всё плохое случается именно со мной? Сначала родители, потом парень, теперь этот ублюдский рак! За что всё это? Что я такого сделала? А что ДЖЕЙК такого сделал? Это самый прекрасный человек, которого я когда-либо встречала. Я чувствую его своим братом, не то, чтоб другом. Я люблю его всем сердцем. Когда его не станет, меня не станет, понимаешь? — на последних словах я начинаю шептать, так как уже не в силах разговаривать, тем более алкоголь нехило заплетает мне язык.— Ну, Ким, к сожалению, мир — не фабрика по исполнению желаний, — он опять цитирует моего любимого писателя, от чего я бью его по ляжке, злобно смотря, — ау! Ладно, больше не буду.— Я хочу пить и плакать, — говорю я и тянусь к бутылке коньяка, но Кендалл перехватывает её и делает несколько глотков, после чего смотрит на остаток содержимого и допивает, — эй!— Вот теперь мы на одной волне, — усмехается и смотрит мне в глаза, — у тебя глаза в разъезд, — звонко смеётся, а я в ответ лишь фыркаю.— Скоро и у тебя такие же будут, — бурчу я, скрестив руки на груди.И тут же через несколько секунд меня накрывает волной рыданий. Я начинаю плакать и не могу остановиться. Шмидт ошарашено глядит на меня и не знает, что делать. Я утыкаюсь ему в плечо и ещё сильнее начинаю захлёбываться от своих же эмоций. Он нежно гладит меня по спине и выдаёт:— Поплачь, поменьше пописаешь.— Ну ты и придурок, Френсис, — издав усмешку, говорю я и бью его в плечо.Признаться, это идиотская фраза меня немного успокоила, но всхлипывать и переодически задыхаться я не перестала. Я оторвалась от Кендалла и посмотрела ему в глаза. Такие зелёные, хочется просто утонуть в них и не вылезать, а эти скулы... Мне бы такие скулы, я бы на веки забыла о контуринге. А губы... такие нежные, мягкие, пухлые, так и хочется их поцеловать.Мы находимся в очень опасной близости с ним, от чего я невольно поддаюсь вперёд и почти касаюсь его губ своими, но он меня останавливает.— Ким, — шепчет он, — ты пожалеешь об этом завтра.— А если нет? — игриво спрашиваю я, закидывая руки ему на шею.— В тебе это говорит пьяная Ким, а настоящая Кимберли сейчас бы сказала: ?Да, ты прав, это хуйня какая-то?, — отвечает он, но у самого руки невольно приземлились на мою талию, — я не против, но ты же убьешь меня завтра.— А в тебе это говорит пьяный Кендалл или нет? — задаю я вопрос у его уха.— Так, — он отодвигает меня от себя и встаёт с дивана, — я хочу есть, ты хочешь? — я киваю.Он по-хозяйски идёт на кухню и достаёт из холодильника четыре яйца. Я плетусь за ним и сажусь на столешницу, следя за его движениями, забывая о том, что происходило минуту назад в гостиной. Шмидт достаёт сковородку и, смазав её маслом, ставит на плиту. Разбивает четыре яйца в сковороду, от чего масло начинает дико шипеть.— Тебе глазунью или нет? — спрашивает он, не поднимая на меня глаз.— Да, — отвечаю я и спрыгиваю на пол, — сейчас же самое время для завтрака, — несколько минут молчу, а скоре выкрикиваю, — Кендалл! Всё это хуйня! — резко хватаю сковороду, открываю окно, и почти дожаренные яйца летят на улицу. Кендалл ошарашено следит за мной и молчит. Я достаю из холодильника одно яйцо и, не разбивая его, начинаю жарить, — мне всегда было интересно, сработает или нет.— Ты ненормальная, — говорит спокойной Шмидт, — это был последний шанс спастись от голода, ведь у тебя ничего нет в холодильнике.— Будем питаться этим яйцом, — с восторгом сказала я, указав на сковороду.Спустя минут 10, я выключила плиту и разбила яйцо. Какого было моё удивление, когда внутри оказался омлет. Новое открытие Кимберли Коллинз. Мы с Кендаллом поделили блюдо пополам, но одним яйцом мы, конечно же, не наелись, поэтому решили придумать, где взять еды.— Мы можем пойти в магазин, — заплетающимся языком сказал парень.— И купить пивко, — сказала я, рассмеявшись, — чтоб завтра с утра было просто ?тутти фрутти?. — У меня дома есть еда, — осенило Френсиса, и он, схватив меня за руку, потащил к двери.Всю дорогу мы шли, обсуждая разный бред и громко смеясь, от чего люди кричали на нас из своих окон, так как мы мешали им спать. Но когда полил дождь, нам стало ещё смешнее, ведь мы начали ловить капли языком, бегать по накапливающимся лужам и играть в догонялки, как маленькие дети, даже не думая о том, что можем заболеть. Когда мы добрались до дома Кендалла, я помню только то, что Шмидт предложил мне снова выпить, а дальше меня словно выключили.*от лица Кендалла*УтроКак же болит голова... Открываю глаза и смотрю в окно, яркие солнечные лучи пробиваются сквозь занавески, от чего я морщусь, а голова начинает ещё сильнее болеть. Я переворачиваюсь на другой бок и вижу Кимберли, мирно посапывающую рядом со мной. Ммм, Ким... СТОП! Ким?!В панике вскакиваю с кровати, но, словно ударом, меня откидывает обратно на подушку, и с моих губ издаётся глухой стон от боли в висках.Кимберли резко распахивает свои глаза и кричит:— Ты чего так орешь?— Тихо, голова болит, — хриплю я, не поворачиваясь к ней.— А что мы делаем в одной кровати? — опомнившись, спрашивает она, заглядывая под одеяло, после чего резко перетаскивает его полностью на себя, закрываясь им с головы до ног. Так, я в трусах, отлично, — я тупая овца! И зачем я только пошла с тобой?! — слышится под одеялом, — где моя одежда?— На стуле висит, — отвечаю я, оглядевшись.Она встаёт в одеяле и подходит к своим вещам. Взяв их, она возвращается в кровать и под одеялом начинает одеваться. Сделав это, она скидывает всё с себя и кричит:— Что произошло?!— Ким! — я тоже срываюсь на крик, о чем жалею, так как он отдаётся молотком по мозгам, — голова! А ты, я смотрю, вообще бодрая! Даже похмелья нет.— Шмидт, — шипит она и начинает бить меня, — что вчера было, засранец ты вонючий?!— Я не вонючий! — кричу я и хватаю её за руки, — не помню я, что вчера было.Она начинает вырываться, чтоб ударить меня ещё раз, но я резко поваливаю её на кровать, оказываясь сверху. Держу её руки по бокам головы, наклоняюсь и у самых губ шепчу:— Угомонись. Даже если между нами что-то и было, то тебе точно понравилось, — ухмыляюсь, а у неё начинается вторая стадия психоза. После минуты крика и попыток врываться она резко расслабляется, — что, выдохлась?— Отпусти, — спокойно говорит она.— Чтоб ты снова начала меня бить? — спрашиваю я, поднимая одну бровь.— Я не буду тебя бить, — обещает она, но мне с трудом верится, — Кендалл, мне руки больно.Я послушно её отпускаю и сажусь на край дивана. Кимберли поднимается и идёт к выходу из комнаты. Перед тем, как выйти она спрашивает, где аптечка. Я ей отвечаю, что в ванной. Спустя минуты 3, она возвращается с таблеткой аспирина и стаканом воды. Я, благодарственно кивнув, беру у неё лекарство и выпиваю.— А ты как? — спрашиваю я, протягивая ей назад стакан.— Живее всех живых, — гордо отвечает она, — у меня никогда не бывает похмелья.— Только вот никто из нас не помнит, что происходило вчера в этой квартире, — усмехаюсь я, — давай вспоминать.— Давай, — на выдохе говорит она и садиться рядом.И тут мы начинаем прокручивать весь вечер от начала до конца, стараясь ничего не упустить. Спорим, так как фрагменты нашей памяти не сходятся. Кимберли опять кричит на меня и начинает бить, говоря, что я вру ей нагло в лицо.— Я не лезла к тебе целоваться, — с уверенностью говорит она, ударив меня по предплечью.— Да? — с сарказмом спрашиваю я, — а кто на меня руки закидывал и говорил, что не пожалеет об этом завтра?— А ты? Воспользовался положением пьяной девушки? — спрашивает она, вскидывая брови.— Я бы никогда этого не сделал, — отвечаю я, — тем более, я даже будучи в говно не захотел бы затащить тебя в постель, — я тут же жалею о сказанном, во-первых, потому что это ложь, а во-вторых, потому что сразу же моя щека начинает дико гореть от только что прилетевшей пощечины.— Козёл, — шипит она и быстрым шагом выходит из комнаты.Ох, молодец, придурок! За зубами язык держать не умеем же? Надо обязательно съязвить? Знала бы она, насколько, сказанное мной — ложь...