Часть 4 (1/1)

На набережной было сыро и прохладно. Спокойные воды океана, таившиеся под легким слоем льда, раскидывались до горизонта в завораживающем пейзаже. В последнее время не хватало солнца, облака плотной ватой не пропускали никакого света?— снег спасал, грустить если и хотелось, то не из-за отвратительной погоды. Снег позволял предвосхищать предстоящее Рождество, впервые получится провести время дома. Хотелось бы дополнить о семье, но для Дени понятие семьи теперь было спорно.Дени прятала замерзшие руки, в который раз она себя ругала за отсутствие привычки носить перчатки. И знала от кого это у неё?— Маргарет тоже по видимости не любила перчатки, однако менее нервно переносила холод, словно впитывала его в себя. Никаких милых разговоров или улыбок, Дени, вспоминая своё детство с очевидной обидой, начинать первой не хотела: после завтрака тема будет одна?— и она устала повторять одно и то же.—?Много ли людей знают о ваших отношениях? —?вопрос прозвучал с явным интересом, а не язвительностью. Маргарет, как она сама сказала, успокоилась; равнодушие матери задевало Дени, как в прошлом Маргарет позволяла себе снисходительность к важным до дрожи вещам, так и сейчас играла по старым правилам. Эмоции не делали её зависимой даже от родной дочери, можно не встречаться с ней два года и звонить раз в несколько месяцев: Дени не могла объяснить себе, почему она приехала? Верилось в лучшее, Дени охотно приняла мать в дом и познакомила с любимым человеком, но ни к чему хорошему ее доброта не привела, даже наоборот.—?Мало. Коллеги с нашей прошлой работой и друг Джейми. Мы не очень хотим об этом рассказывать, ты ведь понимаешь причину.О любви хотелось кричать громко, чтобы слышал каждый. Дени могла бы говорить о своих чувствах вечно: о желании сыграть свадьбу, о возможности воспитывать детей, потому что все было связано с одним человеком. Недосягаемое для других чувство воодушевленности и окрыленности, она рассказала бы об этом каждому, но приходилось прикусывать язык?— здесь так не принято.—?Это правильно, дорогая. Не нужно портить себе жизнь,?— многие люди подтверждали ее правоту, только Дени не хотела слышать об этом от своей матери. За двадцать лет привыкла, она себя тщетно уверяла, ведь больно было каждый раз по-новому.Дени не ответила. Не знала что, не хотела, бедственное положение могла спасти лишь счастливая случайность. И случайность стремительно шагала по набережной: парень поправлял воротник оливкового пальто, держа в одной руке большой букет роз; в считанные секунды Маргарет оживилась, из занудного нравоучение с улыбкой посмотрела на Дени?— Клейтон-младшая застыла на месте, потому что узнала его. Молодого человека трясло от холода, раскрасневшие руки и щеки, он пытался радоваться, ловить счастье стойкой женщины, но внимательно разглядывал Дени.—?Здравствуй-здравствуй,?— фраза выбивалась под треск зубов, он был так рад вручить букет цветов, чтобы наконец спрятать руки в карманы. Букет алых роз, любимых цветов Дени, она обхватила букет двумя руками, она продолжала смотреть на обаятельного собеседника: только всеобщей радости не разделяла. Эмоции проходились параллельно, Клейтон в смятении переводила взгляд то на мать, то на него, не имея сил выдавить банального ?спасибо?. Дени всегда умела выходить из таких ситуаций, но сейчас стойко держалась иного курса.—?А это и есть мой сюрприз,?— Маргарет подошла к парню,?— как доехал, Оливер? Без проблем? И где ты оставил вещи?Дени не была авантюристкой, эту роль в семье играла мать. Не стоило бы переживать, не связывай их всех слишком многое, девушка не переходила бы в фазу пассивного гнева, простреливающего в взгляде, будь все случайностью?— никогда в жизни так не могло повезти. Маргарет была так мила, что Дени начинало тошнило, но больше всего коробил интерес Оливера, не желающего перестать рассматривать её, ошарашенную и злую, взволнованную и растерянную; и всё он сопровождал высокомерной усмешкой, Дени сжала букет без шипов сильнее, до боли.—?Всё хорошо, рейс задержали, но не критично. Вещи оставил в камере хранения в аэропорту, как определюсь с местом жительства, так всё привезу,?— Оливер игрался с Маргарет как по заготовленному сценарию. И такой должна была быть жизнь мисс Клейтон в представлении других, с любящим её уже несколько лет парнем, которого обожает мама, он дарил розы, никогда не врал и был чертовски привлекателен в своей неаккуратности. Оливер поправил длинную челку, взгляд темно-карих глаз исподлобья очерчивал границы нафантазированных им будущих отношений. —?Здравствуй,?— проговорил он,?— сколько лет не виделись с тобой… И ты совсем не изменилась, Дени, всё та же… Великолепная.Приятные мягкие речи, он не отличался оригинальностью за все эти годы, и Дени это откровенно не трогало. Трогало прошлое, связанные с ним моменты, о которых и не хочется вспоминать, но невольно приходится. Клейтон краснела. А он снова усмехался.—?Спасибо. Ты тоже не изменился. Всё тот же… —?она сделала многозначительную паузу, —…Оливер.Его это рассмешило, Маргарет ответной улыбкой поддержала шутку дочери, но Дени всё так же продолжала смотреть на них, на лице вырисовывалась вопрос: за что это всё?—?Боже, Оливер, ты оделся совсем не по погоде. Может, остановимся в каком-нибудь кафе и погреемся немного? —?легкое пальто продувалось насквозь, Оливер всё удерживал воротник, который предательски сдувался ветром: он не отказался бы от чашки кофе и совместного времяпрепровождения с Дени. Однако девушка не разделяла их замыслов. Она злобно косилась на мать с вырывавшимся в глазах требованием наконец прекратить это, но приходилось терпеть по нормам приличия?— по ним уже проехались несколькими катками.—?У меня есть идея лучше: оставим поход в кафе на вечер. В аэропорте один местный всё расхваливал ресторан с таким забавным названием… A butter place вроде, Дени, ты знаешь о таком месте?Противный джентельмен и ненужное прошлое, Дени схватилась бы за кирпичи и отстроилась бы от них всех?— она безнадежно пряталась за букетом цветов, но пришлось сдаться. Как девушка на выданье, нельзя сказать дурного и умело переигрывать в сотый раз знакомую роль; так отвратительно было с Эдмундом, на глазах родственников держать его за руку, понимая, что этот человек?— не то. Эдмунда было жаль, Дени до сих пор вспоминала о нём, как о лучшем парне, и за последний годы за смерть перестала себя винить. С Оливером всё чувствовалось наоборот, когда-то лучший друг Эдмунда, планируемый свидетелем на свадьбу, теперь, позабыв друга, играл в жениха. Неудачно играл.—?Знаю. Прекрасное место,?— сухо ответила Дени.—?Тогда всё складывается как надо,?— в разговор неприятно встряла Маргарет, перебив Оливера,?— в любом случае сейчас нужно прийти в теплое место. Дени, я думаю, стоит пригласить гостя домой, дабы согреть его кружкой чая или кофе.Домой. Лучшее место в жизни. Место, на порог которого она не сможет пустить любого, сколько необычного и секретного в этих стенах, и особенно тайна любовь?— какого просто так пустить его? Человека нелюбимого, из прошлого, от которого Дени бежала, насколько хватало сил, и, найдя успокоение в любимых руках, снова вернулась к самому началу. Бег по кругу, но жизнь круто изменилась, чтобы начинать эстафету заново, Клейтон переживала чувство вины и отторжения вновь. И дома, в месте, где всё хорошо, обязательно придётся сочетать в себе два противоположных огня: страх прошлого и сильную любовь. Дени не видела в себе умелого акробата, который смог бы держаться между языками пламени, она представляла, что однажды не выдержит, и одно из этих чувств безжалостно сожжет всё. И было понятно, что сожжет. Было понятно, что сожжется.—?Домой? —?переспросила Дени,?— я… я даже и не знаю…Она часто была слабовольной?— за это можно себя ненавидеть, но больше Клейтон ненавидела себя за желание угодить матери ради примирения. Открыть двери в свою жизнь, познакомить с любимым человеком, совсем не ожидая, что здесь всё станут перебирать без разрешения, с жестокостью. Маргарет добивалась одного: когда Тейлор явится в их компанию, то важнейший контраст с единственным вытекающим правилом?— Оливер намного лучше. Развалить эти отношения изнутри, заложить бомбу замедленного действия и цинично наслаждаться процессом, Маргарет умела делать совсем отвратительные вещи.—?А что тут думать? Мы уже достаточно погуляли, пойдем, дорогая. Пойдем.Маргарет потащила их в сторону дома, и Дени не могла сопротивляться. Джейми всё это время занималась домашними делами: хризантема обживала новый горшок, стоя на подоконнике, дорожка к дому была наконец расчищена, а в гостиной осталось намного меньше вещей. Была и безумная идея потянуться к плите, но от этой затеи Тейлор отказалась так же быстро, как она только возникла в ее голове. Джейми умела хорошо заваривать чай, наслаждаясь им за прочтением ежедневной газеты. Порассуждать об утреннем разговоре с собой, собраться с силами, чтобы переубедить: Дени должна узнать хотя бы часть о произошедшем в Блай. Так разумней, но Тейлор отгоняла от себя эти мысли, ссылаясь на то, как счастливо живут Флора и Майлз,?— и как же хотелось увидеться с ними снова.В дверь постучали, Джейми ждала гостей: Алекс, войдя в квартиру, поставил коробку, стряхивая снег с плеч.—?Это всё, что я нашёл у себя,?— он указал на коробку,?— как же вы отмечаете Рождество без украшений? Дом большой, украшай и украшай.Большая белая коробка с трещащими игрушками, Джейми чуть приоткрыла?— сколько разной красоты: елочные игрушки, мишура и много гирлянд, маленьких потухших огоньков. Это Рождество все же станет необычным днём, без разъездов по миру, ночных прогулок и катаний на льду до утра, подозрительно хотелось спокойствия, теплого свитера, объятий, смотреть на разноцветные огоньки над головой под разговоры в тематическом фильме. Садовница не любила зиму из-за отсутствие цветов, но, перебирая игрушки, принимала суровый и одновременно прекрасный сезон.—?Алекс, какая красота… Мне безумно нравится, только погляди, как светится,?— красивый елочный шар красовался на свету, Джейми разглядывала его подобно ребёнку,?— Мы отмечали каждое Рождество в новом месте. В этом году решили отдохнуть дома. Я купила несколько игрушек, но их оказалось мало. Обещаю, всё верну после праздника,?— коробка закрылась, так не хотелось рассматривать всё в одиночестве,?— спасибо тебе большое.—?Не за что,?— улыбаясь, ответил он,?— хотя… —?Джейми брала шестую игрушку и разглядывала на свету, как в разноцветных стеклах переливался однообразный свет лампы; увлеченная так, что не замечала задумчивость Алекса, но он с радостью наблюдал за садовницей, у которой появились новые маленькие прелести жизни, пока цветы пребывали в коротком сне. —?Я подумал: можешь и не возвращать. Пусть будет подарок на Рождество от меня и Кристен.Тейлор отказалась бы верить, Алекс говорил сейчас за себя и жену, а решение необычно спонтанное. Давно не дарили подарки, не считая Дени, которая приносила всякое с поводом и без, и Оуэна, так любившего радовать,?— никаких посылок от потерянной семьи, от прошлых знакомых, однако Джейми не огорчалась. Не огорчалась, хоть и сейчас была готова заплакать, сама не понимая, чем объяснить такую реакцию, она знакома с Алексом достаточно, он дарил что-то незначительное и мелкое, а здесь?— часть своего дома, маленькую жизнь. Садовница отшатнулась от коробки как от огня.—?Нет, я не могу взять, прости… Это же ваши игрушки, такая ценность и… —?подбор эпитетов, Джейми слишком большое значение предавала деталям, и елочные игрушки?— символ любимого семейного праздника, который она обрела совсем недавно.—?Нет-нет, всё хорошо. Кристен закупила новых, мы эти давно не вешаем, а тебе, вижу, они очень понравились. Забирай,?— он был доброжелательным и искренним, Джейми обняла его в знак благодарности, но на языке держался вопрос: как можно не вешать эти украшения? Старые, немного потертые, они хранили в себе моменты праздников, проживая свою историю каждый декабрь. Каждый. Алекс не придавал тому значения, привык менять старое на новое, а Джейми заполняла ошибки своего прошлого как могла: первое Рождество в двадцать два года, с елкой и подарками, старинные игрушки, путешествие и много счастья.В детстве всё было отвратительным. В юношестве?— намного хуже. Джейми обменяла бы многие моменты на пустоту.—?Спасибо тебе большое! Мне очень понравилось, ты прав, спасибо,?— она выпустила друга из объятий,?— может, чаю? Дени не скоро придёт, мне ещё есть, что тебе рассказать…Алекс неохотно согласился на предложение Джейми, заглянул в окно и указал на улицу садовнице.—?Мне кажется, или это Дени идёт… с той женщиной и… мужчиной?Для него два не сложенных паззла, у Джейми?— один, но настолько необычный, что поразил до дрожи. Маргарет шла впереди с надменной, уже знакомой ухмылкой, иногда оборачиваясь в сторону дочери; Дени не могла представить себя, как одну из счастливых, подавленная и раздавленная разными мерзкими приемами, едва сдерживала слёзы, смотря под ноги. Люди, сопровождающие её, терзали сильнее внутреннего монстра, отличались только тем, что существовали рядом, под их ногами трещал снег, а голоса острыми иглами впивались внутрь. Парень рядом не знал, куда ему деться от холода, с трудом перебирал ногами и как же понравился увиденный дом?— там тепло. И Джейми, взгляд которой пронзил отчетливым удивлением, но уже с логичным неприятием и отторжением.—?Мне не кажется, да? —?переспросила Джейми, и ответ последовал через несколько секунд.—?Не кажется. И что у вас, черт возьми, происходит.? Я, наверное, пойду, видимо, незваные гости обещают быть интересными. Потом расскажешь.Не успели они подняться по лестнице, как столкнулись с Алексом, бросившим приветствие. Джейми не могла его остановить не собиралась, гость обещал быть не только интересным, но и раздражительным?— они зашли в холл, где можно было в тепле снять верхнюю одежду, отряхнувшись от снега. Черное дорогое пальто Маргарет, теплая розовая куртка Дени, оливковый ничтожный кусок ткани Оливера; Тейлор не знала, что сказать.—?Здравствуйте.? —?она обращалась больше к Дени, но девушка так и не могла дать хоть какие-то объяснения, взгляд тяжелый, полный разочарования, Джейми потянулась бы с объятиями?— однако сколько всё-таки здесь было препятствий.—?Дени, ты живешь не одна? Почему ты не рассказывала о своей подруге?Он, не знавший правды, не понял, почему все переменились. Дени глубоко вздохнула и была готова поддаться накатившей истерике, она держалась благодаря последней силе?— желании наладить отношения с матерью. Она верила в Джейми и её понимание, однако садовница после вопроса незнакомца тоже перебегала между срывом и ничтожным пониманием; без семьи отвратительно, знание об этом корнями прорастало в мыслях, сковывая злобу на любимую девушку. Маргарет если и смутилась, то продолжала улыбаться, выходила из неловкой ситуации простым способом: остаться в тени, пусть всё разрешится само. И снова ?всё? оказалось на плечах Дени.—?Я не говорила, потому что Джейми?— не подруга, а моя возлюбленная,?— фраза выдалась давящим комом в горле, не так стыдилась она любви, как ненавидела рассказывать о ней противным людям. Она помнила об отношении Оливера, и сейчас обязательно проявит вежливости, но так не против поиздеваться и уколоть. Уже ухмылялся.—?Так, ты… —?Оливер взглянул на Дени,?— хорошо, я понял. Тогда,?— протянутая рука в сторону Джейми, он никогда не здоровался подобным образом с дамами,?— приятно познакомиться, Джейми, меня зовут Оливер. Я не знаю, как с вами здороваться правильно.Змеиная улыбка, он злил. Садовница завела бы скандал, выгнала бы за порог без пальто и вместе с ним выкинула бы элитного представителя прошлого?— Джейми прониклась затей Маргарет и возненавидела её больше. Удерживалась от всего желаемого ради Дени, девушке нелегко переживать это всё, Тейлор ей сочувствовала как могла, но дело решаемо действиями. Пришлось пожать руку. И Джейми совершила тем ошибку.—?И мне приятно познакомиться, Оливер.Неудачно сойтись с ним взглядом. Садовница думала, что нет ничего противней взгляда Питера, однако он не мог конкурировать с ним. Карие глаза, заряженные ядом, Оливер пробивал на поражение, сначала медленно душил, стягивал и добивал самым жестоким образом до тошноты. Во всех смыслах. Пульсировало в висках, Джейми давно не испытывала такую голову боль так внезапно?— как Оливер отпустил руку, Тейлор сразу же коснулась виска, в котором барабанной дробью било что-то неприятное. Она бы сказала, что никогда такого не испытывала, глаза буквально разорвутся вместе с черепной коробкой, доходило до зубов, но Джейми терпела.—?Вот и хорошо, теперь пройдем на кухню,?— Маргарет хозяйничала как у себя дома,?— ах, да, Джейми, если я не ошибаюсь, это был твой коллега, да? И чем вы тут занимались в выходные?Дышать получалось с небольшими усилиями, Джейми пыталась не показывать чувств, а выдавать улыбку. Дени, заметив что-то неладное, подошла ближе к Тейлор.—?Да, тот самый коллега, подарил нам прекрасные новогодние игрушки.—?А что, нельзя купить новые игрушки? —?Маргарет нарочно обратилась к Джейми, но продолжать не стала: не хотела портить момент,?— ваше дело,?— она провела Оливера на улицу, оставив в холле Джейми наедине с Дени.Дени коснулась ладоней Джейми, она протирала виски, стараясь хоть так сгладить боль?— Клейтон разбивалась на кучу эмоций, ко всему добавилось переживание за возлюбленную, и всё никак не могла дойти до переживаний за саму себя. Как и не могла найти долю гордости, чтобы противостоять происходящему, девушка жалела садовницу: обняла, поглаживая руки, уверяла их двоих в хорошем исходе. А Джейми не могла думать, боль чуть смягчилась, но не прошла, то отступала, то снова накатывала вместе с тошнотой, она не разбирала происходящего, лишь чувствовала приятные прикосновения, наслаждаясь долей чего-то прекрасного.—?Что такое? Голова болит? —?взволнованно спросила Дени.—?Да, есть немного… День полон сюрпризов, я… Я хочу полежать,?— сон исправит и боль, и неприятный день.Однако она была против. Дени была против оставаться одна. Боялась не выдержать, перейти дозволенные границы, поддавшись неконтролируемому гневу, а от прошлого и всего в нем отвратительно ныла грудь; она умела мириться и приспосабливаться, когда рядом была Джейми, как главный ориентир и спасение, втянутая в непонятную ситуацию, ко всему ещё неприятно затягивало в прошлое гувернантки: её личное прошлое, не стёртое, до стен прекрасного поместья. Дени не хотела быть одна, видеть Джейми рядом со своим прошлым?— это наказание для них двоих, но Клейтон бы обязательно рискнула.—?Конечно, я всё понимаю… Понимаю… —?она не простит себе неприятности для Джейми, и ей было плохо. Побледнела, ожидала, когда же станет легче,?— иди в комнату, мы попьём чай. Если что будет нужно?— зови.Она нехотя отпустила, и Джейми, всё ещё не разбирая происходящего, прошла в комнату и упала на кровать: то ли в сон, то ли без сознания. Дени за столом вечно поглядывала на часы, сейчас?— два часа дня.***Двухэтажный дом на окраине города, небольшой и убогий, в нём держались на последнем жизненном издыхании буквально все. Джейми не бывала здесь около десяти лет и не появилась бы ещё дольше, она не понимала, как оказалась здесь, закрыв глаза, но стойкое ощущение сна не вводило в панику. Дрожали губы, внутренне убранство выглядело как настоящее: в холле много одежды на вешалке, но до чего знакомы неаккуратно сложенные мокрые детские ботиночки рядом с массивными сапогами; выход на пустынную кухню, где в раковине валялась посуда, оттуда проход в гостиную, пол которой ломился от количества игрушек. Тейлор узнала это место и приливом прибыли эмоции?— когда пришлось отсюда уходить, она плакала, кричала и надеялась вернуться сюда хоть однажды ради встречи с двумя людьми, стоящим в её жизни слишком много.Ноги тянули к гостиной, у Микки было много игрушек от старшего брата и сестры; до чего он любил куклу, светловолосую со стертым глазом, который Джейми специально перевязала атрибутом одноглазого пирата?— Микки так ценил эту игрушку, что всегда клал её на диван. И на диване она же лежала. Садовница взяла игрушку в руки, по пальцам пробивалась теплота прошлого, затерянное и неповторимое: она не могла банально смириться с тем, как скучала по братьям после разлуки. И все десять лет без них, в одних догадках, без шанса на мимолетную встречу.—?Джейми? Голос был настолько знаком, что Джейми замерла на месте, не веря самой себе и идущему как кино, сну?— жизнь не могла так наказывать. Она не набралась смелости для встречи, было по-прежнему непривычно, но теперь ещё и безумно больно: воспоминания о маленьком Микки сменились встречей с ним. Похожий на отца в юношестве, каштановые волосы переплетались в кудри, чуть прикрывая взгляд зелёных глаз. Он сжал губы, хотел улыбнуться, однако продолжал тиранить тем же усталым, отчаянным взглядом, с отсутствием веры в будущее, одной попыткой как можно скорее найти работать и помочь отцу. Джейми чувствовала, как слёзы капали на клетчатую рубашку.—?Дэнни?Он любил интонацию сестры, но не любил её слёзы. Улыбка на миг проскользнула по его губам, пропав в обыденности их прошедшей жизни.—?Наконец-то ты вернулась,?— его голос дрогнул, а Джейми начала плакать ещё сильнее.