Третья ночь. (1/1)

Тоска ожиданья и скука поройРанят ножа сильней,Когда ж осветится полночной луной,Корабль среди морей?Времени много уже истекло,Что там, снаружи? Ведь,Неясно, что стало с мальчишкой-рабом,Мог он и умереть.А значит, надежда одна: о судьбеЕго у Исольва узнать…И, может, о ней, да и о себе,Немного похлопотать.Ведь мальчик доверчив. Легко б он могПленника вовсе убить,Но скоро он станет орудием; онГлуп, коль сумел полюбить.Пленника жаждать? Глупая блажь.Но будь мальчик сей другим,Он распознал бы, что чувства – мираж,Остался б Роан одинПосреди сотен жестоких врагов,Войны и моря детей,Воинственных, диких, яростных псовПленников древних страстей.Варвары с моря; их глупая честьПогубит их так же, как сладкая лесть.И снова входит в каюту ИсольвСвечи огонёк в руках,Отсвет бросает таинственных снов,В глазах его – странный страх.«Я снова пришёл… знаешь, в гневе отец,И если случится ему,Узнать, что случилось вчера, то конецНастанет, увы, всему».Роан глаза так устало прикрыл,Словно ослаб он вдруг,Лёгкая, словно бы шелест крыл,Ложь срывается с губ:«Если случится судьбе разлучитьМеня и тебя, Исольв:Я не смогу на земле этой жить,Помня про нашу любовь.Я не хочу без тебя, так и знай,Дышать; ты дыханье моё,Земной без тебя мне не нужен рай,Тягостным станет житьё».Покорно внимает юный ИсольвИсполненным лжи словам,Впервые он слышит слово «любовь»Но слепо верит в обман.А Роан тем временем думал о том,Как расспросить о рабе о своём.«Послушай, ведь помнишь ты, верно, того, С кем вместе меня привезли?Пусть он и был мне не равным, слугой,Но вместе мы с ним росли,И я… страшно мне за его судьбу,Не мог бы ты мне сказать,Где он, и что с ним? На эту мольбуТы можешь не отвечать».Исольв на колени рядом встаёт,Свечу ставит он на пол,И шепчет: «Не бойся. Отец не убьёт,Его; На раба не золОтец мой. Он знает, что честь разнится у всех,У слуг и у их господ,И плох тот слуга, кто за личный успехХозяина предаёт.В соседней каюте он заперт; поверь,Отец лишь его от тебяОтделить захотел; но он ведь не зверьИ смерти рабу не желал».Он выжил, а значит, можно забытьНа время теперь о нём,Другой план придётся в жизнь воплотитьСтрасть распалить огнём…И Роан руками Исольва обвил…Так Змей бы в кольце свою жертву сдавил.Смущённая дрожь быстро сходит на нет,Сменяясь дрожью иной,И пламя свечи неяркий свой светДарит во тьме ночной.«Любимый», - Роан тихо шепчет, и льнётГубами к губам опять,На сердце не тает привычный лёд,Но тело привыкло лгать.Прерывистый вздох. Поцелуй, словно яд,Врывается в самую суть,И странно горит лорда Роана взгляд,Вздымается тяжко грудь.Пытки любовной сладостный час,Уносится разум прочь,«Ты мог бы, любимый, остаться сейчас,Со мной, на всю эту ночь?»Исольв так по-детски кивает ему…Прижавшись к чужой груди,Лорд Роан так страстно шепчет сквозь тьму:«Любимый, не уходи,Я лишь с тобою желаю теперьСтрасти огонь познать,Не уходи. Я не стану, поверь,Отцу твоему сообщать.Я так же, как ты, каждый миг наш ценю:Ведь веришь ты мне, что тебя я люблю?»Ночью над морем тише, чем днём,Примолкла морская синьЛуна белым глазом за кораблём,Словно бы страж, следит.Но вот стыдливо скрылась онаСловно бы драный плащ,Из облаков её скрыл. И лунаСвой не скрывает плач…Плач луны тих, и почти неслышим;И стонет Исольв легко,Морем, и ветром солёным морским, Пропитано тело его.Вкус, запах кожи, и матовый блескРыжих его волос…В любви, словно в море, тонет он весь…Плавится свечной воск.«Люблю», - снова Роан Исольву шепталСклонившись к его груди,И снова себя ему отдавал,В лживой клянясь любви.Жаль, что от страсти безумно крича,Лгал лорд: любви в том нет…И, догорая, рыдала свеча,О том, что пришёл рассвет.Нет в средствах разбора средь тёмных времён...Пламенем страсти Исольв ослеплён.