Часть 7,8 (1/1)

Каська вновь предложила пойти в бассейн. В такую ??погоду что-то лучше и придумать невозможно. Кроме того, Линка хотела поговорить с Каськой о своем фотографическом проекте и уговорить подругу позировать ей. Девушки удобно устроились на кровати в Линкиной комнате, и ели чипсы. Надо же было как-то подкрепиться перед плаванием. Линка рассказывала Кассе о своей идее фотосессии. Ей было неловко, что сначала она фотографировала Наталью. Но решила быть откровенной. Каська должен знать, как много значила для нее Наталья, и ей, Линке, было плохо, когда они так поссорились. Однако Каська отнюдь не обиделась. Напротив, интересовалась, как выглядела Наталиина фотосессия, поэтому Линка рассказала Кассе о павлинах.—?Я люблю Наталью, и рада, что мы выяснили некоторые вещи. Надеюсь, со временем мы сможем дружить втроем. Кроме того, она больше не влюблена в Михаила.—?Честно?—?Она влюбилась в другого.Кася облегченно вздохнула.—?А вообще интересно, когда Михаил наконец решится пригласить тебя на свидание? —?поинтересовалась Линка.—?Да так. Если придется лет десять подождать, то я действительно не знаю… Но вернемся к фотографиям. Где ты собираешься меня фоткать?—?Где хочешь. Это должно быть какое-то очень важное для тебя место.—?Ты же знаешь, какое место для меня самое важное…—?Какое?—?Детский дом. Ну, а туда мы не поедем, слишком далеко.—?слишком далеко?Линка подумала, что ей не очень хочется делать фотографии у детдома. После последней поездки в Краков это место ассоциировалось у нее с сестрой, которую, как ей думалось, она потеряла навсегда. Линка представляла, что может, встретит ее когда-нибудь на улице, и сразу будет знать, что это?— она. Ведь это возможно! Видимо, они похожи, а такие волосы, как у нее, бывают редко, поэтому может, когда-то… Конечно, можно было бы искать ее через объявления, но она не знала, стоит ли нарушать сестринский покой. Все это слишком сложно. Но у Каськи, конечно, своя история, и свой детдом. Собственно, что значит ?слишком далеко?? Где этот дом? Она никогда не расспрашивала Каську, потому что о ее жизни до встречи в гимназии они вообще не разговаривали. Ну, разве что и рассказала когда-то историю о кухарке, которая умела нравиться всем мужчинам. Линка не хотела бередить раны и напоминать о прошлом, и когда Кася сама об этом заговорила…—?А где этот детдом, неужели так далеко?—?Ты собираешься ехать в Краков, чтобы меня фотографировать?—?В Краков?Неплохой стечение обстоятельств! Линка почувствовала, что побледнела…—?Линка, что с тобой? Да говорю, что в Краков. Жаль, что я раньше не знала о твоем проекте, я там была недавно. Хотела увидеть нескольких подруг, родители отвезли меня в среду, в школе как раз ничего интересного не происходило.—?Так вот, почему тебя не было… Что ж, видимо, действительно, слишком далеко…—?Мне честно жаль, я даже подумала в среду, что и ты могла бы поехать с нами, так как этот детдом… Это все моя жизнь! И так романтично выглядит. Такие высокие окна, он из красного кирпича, и там еще такой фонтан, ну просто как в кино… подожди, фоток у меня нет, но есть эскиз, хочешь, покажу?Она вытащила из сумки рисунок и протянула подруге. Линке вновь плохо стало. Она чуть слышала, что говорит Кася, с трудом понимала обрывки фраз и воспринимала увидела на бумаге… Кирпич… фонтан… И вдруг раздался детский смех. Недавно Халина установила себе такой рингтон.—?Алло?—?Добрый день, это Хелена Мазур. Как ногти, держится лак?Что? Линка долго не могла понять, с кем разговаривает. Наконец вспомнила себе блондинку с ярко-розовым маникюром.—?Ой, он был замечательный, но пришлось смыть, вы же понимаете, нельзя было так появиться в гимназии…—?Я звоню, ты просила позвонить, как я что-то узнаю, а твоя подруга как раз была у нас позавчера. И оказалось, что она теперь живет в Варшаве. Довольна, счастлива. Где-то в центре живет. Вот и все, что удалось узнать, я немного пыталась расспросить, но это все, что я смогла. Может, это поможет тебе как-то ее разыскать.—?Кажется,?— медленно проговорила Линка,?— я уже ее нашла…—?Кого нашла? —?с любопытством спросила Каська, когда Линка, поблагодарив собеседницу, выключила мобильник.—?Тебя,?— сказала она тихо и заглянула Кассе в глаза. —?Тебе фамилия Шампиньон о чем-то говорит?—?Это моя фамилия. То есть, прежняя. А что такое…? —?смотрела на Линку, ничего не понимая.—?Не знаю, как тебе это сказать…Она действительно не знала. Во рту пересохло. Линке казалось, что это из-за жары в горле как будто все выгорело, и она не может выдавить из себя ни слова, не говоря уже о каком-то толковое предложение. То, которое наконец надо было произнести.—?Кажется, что мы с тобой сестры.Наступила тишина. Только забытый чайник насвистывал на плите.—?А что это у вас происходит? И выключите этот чайник, потому что сгорит! Что вы хотели? Чая?Мама и чувствовала себя сейчас явно лучше, и она совсем не заметила, что девушки как-то странно себя ведут.—?А что вы вообще делаете?—?Мы как раз собирались пойти в бассейн… Но Кася начала мне рассказывать о…Линка сама не знала, зачем это говорит. Чувствовала внутри страшное напряжение, что-то вот-вот должно было прорвать плотину чувств. Каська молчала.—?Так переоденьтесь в купальники, все же несколько минут можно сэкономить,?— продолжала болтать мама, не слушая дочь. —?А у твоей подруги есть какой нормальный купальник? Ибо твой открытый уже не годится…—?Она мне рассказывала о детском доме, где до сих пор жила.—?У меня… спортивный купальник… может, посмотрите? Он на мне,?— перебила ее Каська.Мама побледнела и подошла к Кассе. А тогда все происходило, как в замедленной съемке. Мама посмотрела именно туда, куда надо. А когда увидела, закрыла рот ладонью, словно боялась что-то сказать… Только чуть позже, наливая кипяток в пустой чайника и продолжая держать в руке сумку с продуктами, сказала:—?Эта родинка… эта родинка… Неужели это правда?Линка каждый час проверяла в интернете результаты конкурса, но их еще не было. Девушка волновалась чуть ли не больше, чем за выпускные экзамены в гимназии. Последняя неделя давала все же о себе знать. Линка была свидетелем важных разговоров, непростых решений и событий, которые могли стать решающими в ее жизни. Но только свидетелем, потому что сама ничего не могла сделать. Ни предотвратить то, что Адам, узнав обо всем, немедленно ушел от них. Ни предположить, что мама пошла поговорить с приемными родителями Каськи, а Линка ждала с Каем дома и размышляла, о чем они будут говорить. Но больше всего донимало то, что мама не захотела поговорить с ней. Так, чтобы серьезно. Линка осталась одна с маленьким братиком в опустевшей квартире и сидела перед сайтом, который постоянно обновляла, но от этого ничего не менялось. Адриан был далеко, а Каська… Теперь она тоже не знала, как с ней разговаривать. Халине казалось, что все это для нее слишком сложно.Она снова кликнула ?обновить?. И перед глазами появилась ссылка, ?Результаты фотоконкурса, смотреть здесь?. Дрожа от возбуждения, Линка нажала на кнопку мыши. Взгляд скользнул списком награжденных быстрее, чем хотелось. Первая премия, вторая, третья… Отличия… Есть! Она получила награду. Жаль, что не премию, но это уже что-то. ?Получение награды означает освобождение от половины оплаты за обучение?. Половина?— это все равно много. Оставалось ждать набор в государственный лицей. Может, ей все же удастся.И только вспомнив о лицеях, которые она указала в регистрационном бланке, Линка поняла, насколько разочарована.Всем им было далеко до художественного лицея, где она уже побывала… Где впервые встретилась с Адрианом. Почувствовала, что за спиной кто-то стоит.—?Мама! Почему так рано?—?Совсем не рано, уже шестой час.—?Я совсем потерялась во времени перед этим компьютером.—?А что у тебя интересного?—?Ничего,?— Линку вдруг все начало раздражать. Неужели опять придется делать вид, что она ищет информацию про Склодовскую-Кюри? —?Ничего у меня интересного, какая разница, ты мне тоже ничего не рассказываешь, и я тебе ничего не скажу, в конце концов, тебе это все равно безразлично.И выключила компьютер.—?Как это не важно, я так за тебя волновалась, не говори так!—?В самом деле? А она? А Каська? Она тебя не волновала? Как ты так могла? Почему ты отдала ее, а не меня!—?Доченька…—?Что, она была больна, и ты ее не хотела? И кто такой этот Шампиньон? И почему отец погиб? А может, он не был моим настоящим отцом, может, мой папа тоже какой-нибудь профессор?Линка разрыдалась. Съежилась на кровати и больше не смотрела на маму, не хотела ее слушать, и так не верила, что наконец услышит историю своей и ее жизни и что-то поймет.—?Я писала диссертацию,?— тихо сказала мама. —?Так мы познакомились. Несколько раз встретились. Это не было что-то серьезное, но… Тогда у нас с твоим отцом был плохой период. Мы часто ссорились, понимаешь, денег постоянно не хватало, я все время занималась наукой. Это было головокружение. Но я забеременела.Линка молчала. Боялась пошевелиться, чтобы не прервать мамин рассказ.—?Я знаю, что ты наверное этого не понимаешь. Я и сама не пойму, как могла…—?Может, я понимаю,?— тихо сказала Линка.—?Отец не знал, обрадовался, когда я сказала о ребенке. С тем мужчиной я встретилась еще лишь раз. Приехала в Варшаву сказать ему, что не буду писать диссертации. У меня будет второй ребенок. Он не знал, что это его… Беременность была уже хорошо заметна.—?И тогда папа сделал это фото…—?А потом отец узнал. Мы поехали на шашлыки к знакомым. Моя однокурсница напилась и все выболтала. Отец сел в машину, а он пил пиво… Я тогда должна была вести машину, потому что из-за беременности не пила алкоголь. Не знаю, куда он ехал, но началась гроза. Машину занесло на мокрой дороге… А потом на похоронах…—?У тебя начались схватки.—?Откуда ты знаешь?—?Мне снилось, мама. Все это мне снилось. Почему…—?Почему я ее отдала?Мама начала ходить по комнате.—?Не знаю, как тебе это сказать. Это сложно. Я…—?Я тебя не осуждаю.—?У меня не было сил. Она родилась преждевременно, с детским церебральным параличом. Две недели провела в инкубаторе. Я рассказала ему, ее отцу. Он ее признал, дал свою фамилию. Сказал, что будет платить деньги, но не хочет нас никогда больше видеть. Понимаешь, у него была семья… Позже я сказала ему, что девочка умерла. Я не хотела иметь с ним ничего общего. А ей нужен был уход. Я боялась, что не справлюсь… Была ты, а я превратилась в тень человека. Не в силах, чтобы встать и пойти в больницу. Ничего не ела. Не знаю, зачем я подписала те документы. У меня совсем не было сил.—?А бабушка?—?Бабушка? Не осуждай ее. Она любила меня и видела, что со мной происходит. Я не могла справиться с собой, что уж говорить о ребенке. У нее тоже не было сил, она не смогла бы возить малышку на реабилитационные занятия, а кроме нее у меня никого не было. Потом, когда я это подписала и вернулась домой… Что было дальше?— не помню. Знаю только, что тебя кто-то завез в Серотск, а я, кажется, пыталась… наглоталась каких-то таблеток. Попала в больницу.—?Теперь ты снова там была…—?Понимаешь, потом я хотела ее найти. Но у меня была глубокая депрессия, врачи не хотели признать, что я с этим справлюсь. Хотя я отошла, получила второе образование, нашла хорошую работу… Все не так просто. Потом встретила Адама и пыталась обо всем забыть.—?И ты ничего ему не сказала.—?Нет. Я боялась, что он меня бросит. Кай, ты была, поздно, чтобы что-то говорить, но потом это снова вернулось. Отчаяние, угрызения совести. Я поехала в Краков, сначала с Каем.—?Два года назад.—?Да. А потом сама. Сидела у входа в детдом и смотрела, как дети выходят в парк. Я даже не знала, как она выглядит. Наконец узнала, что ее удочерили, а я думала… Думала, что бороться за нее, может, еще не поздно. Хотела вам обо всем рассказать… Но не удалось. И тогда все вернулось. Пришлось снова ложиться в больницу, потому что я не могла это преодолеть.—?Мама…—?Что?—?Спасибо, что ты мне все это рассказала.Мать посмотрела на дочь полными слез глазами.—?Знаешь, я чувствую себя так, словно кто-то снял с меня страшный груз.Подошла к Линке и обняла ее. И снова расплакалась.—?Все будет хорошо, мама. Все будет хорошо, вот увидишь.