Глава 6. Уэйн и Альфред. Гордон. Клэр и Уэйн (1/1)

Правая бровь Альфреда Пенниуорта была приподнята; большой палец правой руки скрёб гладко выбритый подбородок; стоял он, перенеся вес тела больше на правую ногу; глаза тоже иногда испытующе поглядывали вправо — на кресло, в котором сидел Брюс Уэйн. Альфред выжидал момент, чтобы обратиться к нему, но только после первой реплики от воспитанника. И, в зависимости от того какой она будет, он решит что и как сказать...А вот и она, реплика:— Альфред, перестань. Присядь или прогуляйся. Сходи на кухню, свари мне кофе, — Уэйн в легком нетерпении посмотрел на дворецкого, — пожалуйста.— Мастер Брюс, я думаю, это именно то, чего вы ожидали почти год, — он кивнул в сторону монитора телевизора, по которому только что закончились утренние новости. — А ведь я же говор...— Думай, Альфред, — перебил дворецкого не располагающий к дальнейшей дискуссии ответ.Миллиардер ещё раз включил запись только что увиденного послания Джокера.— Чуть больше уважения к старшим, сэр, чуть больше, — с притворной укоризной чопорно заметил Пенниуорт, поднял указательный палец и пару раз встряхнул им пред собой.Он повернулся к выходу и, нехотя, зашагал. Ему совсем не нравилась мрачная задумчивость этого парня. Такое выражение лица обычно наблюдалось во время принятия очень важных решений, когда он, ни словом не делясь, потом ставил перед фактом. А сейчас у Пенниуорта были все основания так думать, потому что Уэйн так и не рассказал ему всего, что произошло в ту самую ненавистную им Пятницу тринадцатого. Старик покачал головой: в тот день предчувствие его не обмануло.Он притормозил и оглянулся:— Вам с мелиссой или... с бергамотом?— Да, Альфред, как и всегда.Альфред ехидно оттянул один уголок рта в беззвучной усмешке, поворачиваясь:— Два обжаренных кубика льда и сваренную всмятку коктейльную трубочку... Всё, как и всегда?— Что?.. — Брюс рассеянно обернулся на голос. — Да, как всегда.— Отлично. Потом пеняйте на себя, — Альфред состряпал самому себе недовольную гримасу, подошёл к двери и взялся за ручку...— Только будь любезен, не перевари трубочку — ненавижу коктейльные трубочки, сваренные вкрутую. — Разоблачающий взгляд упёрся в спину старого дворецкого.Альфред Пенниуорт остановился, не поворачивая головы, выслушал до конца указания, удовлетворённо улыбнулся и вышел.…Наконец-то кокон созрел, и из него снова вылупился монстр...Брюс полагал, что Италия станет выжидательным манёвром, перевалочным пунктом или обманным ходом Джокера. Но он снова удивил. Хотя, какое, к чёрту, удивление? Всё тот же убийца, всё те же грязные приёмы, всё те же дешёвые театральные постановки с декорациями из крови и мяса.Брюс припомнил их "светскую" беседу на балконе в день карнавала и по совместительству день его побега из "Аркхэма". Тогда псих говорил о перемирии и ещё кое-что, дословно:— Мне ничего не стоит уничтожить большую часть Готэма за считанные часы. Но, несмотря на мое горячее желание, я не сделаю этого только ради одного человека.?И этот счастливчик — я?.Уэйн поднялся и подошёл к окну, засунув руки в карманы.?Похоже, что после "беседы" с Ризом псих заинтересовался мною пуще прежнего. И бухгалтера в живых оставил: такова насмешка?, — Брюс хмуро и напряжённо разглядывал унылую панораму города, который в скором времени снова охватит паника.А ведь как просто всего одной недальновидной, тупой до дебилизма выходкой обречь свою жизнь на существование в постоянном страхе и ожидании, что когда-нибудь за ним обязательно придут.Миллиардер приглядывал за Колмэном Ризом с момента попыток Джокера убить его. Но клоун сумел подобраться к нему в тот момент, когда этого никто не ожидал. Бухгалтера даже и запугивать не пришлось. Готэмский Потрошитель потехи ради оставил ценного свидетеля в живых. Пальцем не тронул. Зато с особым злорадством поведал ему о войске жаждущих отомстить Тёмному рыцарю, осветив тем самым перспективы его дальнейшего существования в качестве знающего личность Бэтмена, и что теперь Колмэн стал весьма популярной персоной среди людей определённого круга.Брюс сейчас вспоминал выражение отвращения и жалости на лицах Люциуса Фокса и Альфреда, когда счетовод пришёл, как побитый трусливый пёс, жаловаться на негодяя Джокера. Забавно — он просил о предоставлении ему защиты. После этого Риз, слабак по натуре, совсем слетел с катушек, превратившись в абсолютного неврастеника с прочным маниакально-депрессивным психозом вкупе с агорафобией. Беднягу наблюдал один из врачей Уэйна, который настоятельно рекомендовал отправить его на принудительное лечение. И Брюс серьёзно об этом подумывал, потому что изолировать его в психушке было бы куда безопаснее для самого Риза....Другие слова Джокера звучали так:— Бэт, просто сделай так, и я даю тебе слово, что не вернусь в Готэм до тех пор, пока тебя это будет волновать. Можешь расценить это как небольшую сделку между нами.?Итак, у него был план, и я добровольно принял в нём участие. Самолёт и паспорта он мог раздобыть и сам?.Добровольный выбор Бэтмена состоялся между угрозой того, что пол-Готэма взлетит на воздух (не считая угроз раскрытия его личности) и клоунадой с "проводами" беглеца в Италию... Альфред вошёл и поставил поднос с чаем на столик. Приятно повеяло свежим ароматом бергамота.— Похоже, что Джокер развлекает тех, кому я хорошенько подпортил бизнес в Готэме, — Брюс подошёл к столику и взял пульт. — А теперь пытается привлечь моё внимание, как всегда, не брезгуя способами. Смотри...Он включил запись видео из новостей и сделал стоп-кадр:— Видишь портрет на стене? Это мэр Неаполя Витторио Монти. Он — марионетка того самого босса неаполитанской каморры* Марко ди Папарески, более известного как Папа. Помнишь те нераскрытые исчезновения людей — бродяг, малоимущих, детей и повальный всплеск наркоторговли и смертей от некачественной дури — и чего мне стоило полностью перекрыть им кислород? Кстати, за время моего отсутствия Папа снова запустил в Готэм свои длинные щупальца.— О, да, это будет не так-то просто забыть. А, учитывая три пулевых ранения, одно из которых чуть не сделало вас инвалидом, то забыть это не представляется возможным. Но я снова буду привлекать ваше внимание к тому, что Джокера нельзя пытаться понять или уничтожить. А если вдруг удастся покончить с ним, то нет никаких гарантий, что взамен мироздание не явит на свет ещё более страшное чудовище. Такие существа будут появляться время от времени. И всегда только там, где уже есть большое неблагополучие с преступностью и правосудием, то есть с людскими душами. И когда он полетел... Вернее, когда вы отправили его в Италию, — Пенниуорт сделал легкий акцент на этих словах, — я прямо сказал, что это не просто так.Брюс с очень серьёзным лицом внимательно выслушал и кивнул:— Это несомненно, Альфред.Пенниуорт с бесстрастным видом налил чай в чашку и констатировал:— Я же говорил.Миллиардер снова запустил руки в карманы и развернулся к экрану телевизора.— Хочет убедить меня в том, что... "дополняет"? — Уэйн со злой иронией произнёс последнее слово. Всё его существо отрицало подобные мысли, но раз уж Джокер начал свою игру, то она ему не наскучит. — Хочешь моей совести? Хочешь выманить Бэтмена из Готэма?.. Ну, уж нет. Бэтмен не Иисус Христос. А для Италии это отличный урок и неоспоримая мотивация, чтобы подтянуть силы своей внутренней безопасности до уровня преступников, хм, "более высокого класса", — принял решение Тёмный рыцарь Готэма.Альфред многозначительно поднял брови, посмотрел на воспитанника и опустил взгляд, скрывая одобрение.Наследник Уэйнов усмехнулся и повернулся к дворецкому:— А что ты можешь сказать про карты с надписью "Bastard"?— Мастер Брюс, исходя из тех данных, которыми я располагаю на сегодняшний день, — он сделал паузу, намекая на неразговорчивость Уэйна о побеге Джокера, — пока лишь только то, что Джокер и есть настоящий ублюдок, сэр.— Не могу не согласиться, — невозмутимо поддакнул Брюс, усевшись в кресле. Он аккуратно взял со стола чашку с горячим чаем, повёл носом и вдруг нахмурился, разглядывая содержимое фарфоровой ёмкости: — Что это такое, Альфред?Пенниуорт довольно улыбнулся:— Это как и всегда, мастер Брюс.— В таком случае где мои скворчащие кубики льда?— Скоро будут готовы, сэр, — объявил дворецкий с лёгким поклоном.— Один-один, — вздохнул Брюс и притворно осуждающе покачал головой.На самом деле он очень ценил то, как старый Альфред старался не дать ему скатиться во мрак.***— Комиссар Гордон, как вы можете объяснить то, что заключённый "Аркхэма" на свободе и развернул обширную деятельность, причём на другом континенте? — удивление в голосе Энтони Гарсия было вполне искренним. — Как долго вы скрывали его побег?— Господин мэр, через тридцать минут я буду у вас с подробным отчётом и... я готов сдать дела своему заместителю. — Он сглотнул, ноздри Джима расширились и сузились. Секундное молчание мэра прервалось сухим и коротким:— Жду.Джеймс положил трубку. Он поправил галстук, открыл сейф, взял с полки табельное оружие — пистолет "Glock 17" — прищурился, о чём-то размышляя, и вставил его в оперативную кобуру. Прежде чем закрыть металлическую дверцу, Джим убрал в сейф все бумаги со стола и из его ящиков.Шеф полиции сложил руки в замок, сидя за своим столом. Он повернул голову в сторону окна и какое-то время слушал доносившиеся с улицы голоса репортёров от СМИ, осаждавших департамент полиции Готэма. В городе начались волнения.Нет, он не жалел ни о чём. Он знал о последствиях, знал, что такой исход дела был вполне реален. Но сейчас думал о том, что, пускай всего на неполный год, но он смог сохранить спокойствие в Готэме. Пускай призрачное, но люди заслужили это счастливое неведение ценой пережитого ада, организованного Джокером. Эта ложь была во спасение. Это было его твёрдым убеждением, как и то, что Бэтмен — герой, которого Готэм заслуживает, но не тот, который нужен городу сейчас. Как и слова самого Бэтмена:"Потому что порой правда недостаточно хороша. Порой люди заслуживают большего". Он надел пиджак, вышел и закрыл кабинет на ключ. ***Безвольно пощады просятГлаза. Что мне делать с ними,Когда при мне произносятКороткое, звонкое имя?Иду по тропинке в полеВдоль серых сложенных бревен.Здесь легкий ветер на волеПо-весеннему свеж, неровен.И томное сердце слышитТайную весть о дальнем.Я знаю: он жив, он дышит,Он смеет быть не печальным.? Анна Ахматова.После того как парнишка скрылся, оставив после себя одинокую карту, Клэр как ошпаренная соскочила с подоконника, бормоча пятиэтажный мат скороговоркой, и бросилась вон из супермаркета. Последняя тяжёлая капля упала в чашу, выталкивая содержимое через край.Резко ощутился тот самый предел, когда внутри что-то распирает до ломоты в ребрах, до колик в животе, до лопания сосудов. Примерно то же самое происходило с её головой, и мысль, которая мелькнула сейчас посреди воспалённых извилин, показалась своеобразным решением проблемы — ей просто позарез надо было поделиться с кем-то хотя бы толикой, чтобы не затрещать по швам. Но если рассуждать трезво, кому же вообще она могла рассказать о том, что её гнобило? Любой смертный, если он в здравом уме и твёрдой памяти, выслушав подробности её истории, самое безобидное — покрутил бы пальцем у виска. А, скорее всего, сообщил бы куда следует. Сначала Клэр хотела поехать к тётке, но потом пожалела её, решив, что тётя Мардж — та, которая заменила ей мать и отца — просто не заслужила такого горя. И ещё один момент, более важный: поверх всего произошедшего Клэр сейчас тяжелее всего давалось неизвестность — жив он или нет. Ведь от этого зависело многое. Если бы она узнала, что он покинул этот мир, то схоронила бы его в одном из самых тенистых уголков своей души, оплакала и поставила бы свечку за упокой мятущегося духа, в надежде, что ему сейчас лучше, чем ей. Но Клэр помнила то необъяснимое предчувствие, измучившее её — девочку — за несколько дней до гибели родителей: зловещий, леденящий, сковывающий всё её маленькое существо, ужас. Он появлялся ниоткуда, проникал в её сознание загробным шёпотом и перебирал по всем внутренностям своими корявыми лапками.В отношении Джокера Клэр ничего подобного не ощущала и это её и успокаивало, и рождало новые вопросы: где он, что делает, с кем, и неужели она больше не удостоится его внимания?Решимость, зародившаяся в тени аллеи парка, укрепилась после фокусов уличного иллюзиониста, и уже через полчаса Клэр O'Шонесси подходила к небоскрёбу "Уэйн Энтерпрайзис".Пока лифт отсчитывал этажи, Клэр уже раз сто пожалела об этом решении и столько же раз уговорила себя тем, что необходимо как воздух раз и навсегда узнать правду и успокоиться. Сегодня и сейчас она готова к любой вести, и это устроит её больше, чем неизвестность. Вот только сердце билось о грудную клетку как птичка, стремящаяся выпорхнуть на волю.Ресепшн вежливо попросила подождать, пока свяжется с приёмной Брюса Уэйна. Клэр послушно присела на кожаный диванчик и машинально взяла какой-то журнал. Перед глазами мелькали картинки и буквы, отливая глянцем, но ни на чём глаза Клэр не задерживались. Руки были влажные и холодные, в ногах — дрожь и слабость, в общем, почти все те же атрибуты мандража, сопровождавшие её при посещении Джокера в "Аркхэме". Вскоре ей сообщили, что Брюс Уэйн готов её принять....К Клэр О'Шонесси Брюс испытывал противоречивые чувства. Непонимание и лёгкая неприязнь появились после ошеломляющих догадок о связи этой женщины с Джокером. Такие же эмоции вызвала бы любая на её месте, потому что невозможно даже на миг вообразить, что монстр способен пробудить светлое чувство. Чем можно воспылать к чудовищу? Наверняка это должно быть что-то грязное и извращённое, но проще поверить в принуждение, шантаж и угрозы со стороны Джокера. В конце концов, что это должна быть за женщина, согласная быть с ним по доброй воле или — трудно представить — по желанию или — немыслимо вообразить — по любви?.. Уэйн толком и не знал её до злополучной Пятницы тринадцатого. С Питером О'Шонесси отношения складывались дружеские (хоть Брюс и не очень серьёзно относился к друзьям себя-Принца Готэма), с ним приятно было иметь дело: уверенный профи и ненавязчив в общении. И Уэйна не должна касаться тайная личная жизнь жены одного из адвокатов. Совсем никак не должна... если только её любовник не Джокер.?Джокер — любовник?, — эта мысль вызывала отвращение, недоумение, брезгливость, что угодно, кроме принятия как факта.В том подвале (их временном убежище) Брюс увидел её сконфуженный взгляд, смущение, руки, неловко пытающиеся прикрыть следы чьей-то страсти. Бэтмену она могла говорить что угодно, запуганная преступником. Но то, что случилось на аэродроме, давало хороший повод усомниться в ней как в заложнице. Брюс изъял все записи с камер видеонаблюдения и пересмотрел их. Очевидцы (водитель и пилот) наблюдали за ними в ту ночь и рассказывали одно и то же. Так не могло быть. Но было. Эта женщина что-то испытывала к психопату. Она собиралась полететь вместе со сбежавшим аркхэмцем и очень расстроилась, когда он её не взял.Брюс Уэйн, тот, который имел завидный опыт довольно близкого общения с противоположным полом, в таком случае смело мог соглашаться с высказыванием о загадочности женской души. И чем больше в ней загадочности, тем больше это похоже на бессмыслицу. И ведь невероятно и не укладывалось в голове, но пару раз, общаясь с подвыпившими леди из высшего общества, Брюс слышал об их необычных желаниях в отношении клоуна. После этого Уэйн старался не удивляться таким вещам, считая это одним из пороков общества. Готэм — город страшных грехов и преступлений не только физических, но и духовных — эти не по части Тёмного рыцаря. А женщины, за малым исключением, особенно те, кому всё дозволено — это буйно цветущий рассадник нечестивости.Брюс тогда был взбешён. Не прошло и месяца после суда над разноцветным выродком, а искушенные во всех тяжких и пресыщенные мамзели напрочь позабыли о том кошмаре, который творился в городе. Они восхищались гениальностью экстравагантного психа. Ничуть не стесняясь, дамы во всю сплетничали:— О, Пэйп, я просто уверена, что в постели он не менее взрывоопасен! — после этого следовал дурацкий смех и новая пошлость.Уэйну тогда очень хотелось подойти и выразить глубочайшее сожаление, что ни одна из них не оказалась в известный день в объятиях Джокера.Вместо Рэйчел.Однажды он сказал об этом Альфреду, но тот неожиданно жестоко и не к месту отшутился:— Бэтмен не стал бы завидовать Джокеру, Мастер Брюс. Уверяю вас, что у них разные вкусы.Тогда Брюс почти что оскорбился на него за эту фразу — воспоминания о Рэйчел кружили на поверхности. Но потом понял, что не стоило так пристрастно и однобоко судить о её смысле. Осознав свои эмоции, он понял, что единственное, что могут вызывать эти женщины — соболезнование. А Джокер? Он мог, запросто мог убить, не задумываясь, как обычно и делал. Но он не убил...?Думает использовать её? Не вижу в чём...?Значит ли что-нибудь для него Клэр О'Шонесси? Вряд ли. Если бы это было так, то он просто обязан был убить её тогда. Такие как Джокер не могут иметь то, за что их можно было бы ухватить. У них нет ничего на этой земле, кроме безумной идеи. Но и нельзя сбрасывать со счетов то, что поступки Джокера не поддаются мгновенному объяснению. И он способен на такое, перед чем железная логика бессильна.?Клэр... не одна из тех, кто сеет разврат в мире. Похоже, сильно тяготится повышенным вниманием. Или просто прячется под личиной. Хочет что-то скрыть. Но что?..? — Брюс водил пальцем по селектору внутренней связи, размышляя.И вот, сейчас эта особа ждёт его аудиенции.?Что ж, любопытно?.— Прошу, войдите, — отозвался владелец "Уэйн Энтерпрайзис" на негромкий стук в дверь и вышел из-за стола ближе к центру кабинета.Клэр отворила дверь и тут же встретила очень внимательный взгляд частого героя жёлтой прессы.— Добрый день, мистер Уэйн, — поздоровалась она, не переставая поражаться, что всё-таки решилась прийти.— Добрый день, миссис О'Шонесси, — поприветствовал Брюс со своей дежурной улыбкой, — располагайтесь, — он указал на диван и кресла возле стеклянного столика.— Благодарю, — ответила Клэр, быстро прошла и села в кресло, не на диван — чтобы не дать ему повод подсесть рядом. Её лицо выражало озабоченность и нетерпение, будто ей хотелось поскорее перейти к своему вопросу. На самом деле это было волнение, которое она пыталась замаскировать строгой мимикой и энергичными движениями.Брюс слегка удивился такой целенаправленности, не спеша подошёл и в весьма непринуждённой манере плейбоя слегка наклонился и заглянул ей в лицо:— Этот визит деловой или, кхм-м, частного характера?Женщина вскинула голову и ответила:— Я по личному делу. — Клэр сделала безуспешную попытку проглотить комок смущения, мешающий в горле.?К чёрту стыд! Раньше надо было стыдиться, когда в Италию под чужим именем собиралась?.— О, — он облегчённо вздохнул, плюхаясь на диван, — это гораздо приятнее. Деловые беседы с красивыми дамами нравятся мне гораздо меньше! — И снова расплылся в улыбке, делая вид, что ожидает, когда посетительница заговорит.Клэр не говорила, она думала:?Какое лицемерие. Напыщенный франт. Такая неприкрытая лесть в моём случае не прокатит, я-то точно знаю, что не в твоём вкусе?.Мистер Уэйн тоже думал:?Сегодня выглядит хреново. Во взгляде лихорадочный блеск, круги под глазами, щёки впалые; волосы не уложены — наверное, какое-то время провела на улице, прежде чем прийти сюда, потому что сегодня довольно ветрено; держится зажато, тело напряжено, теребит пальцы — невроз налицо. Похоже, переживает какой-то переломный момент или стоит перед выбором. А раз пришла, то причина серьёзная, и догадываюсь, как эта причина называется?, — мысленно обобщил Тёмный рыцарь, улыбка которого ни на мгновение не поколебалась.Наконец, наигранно спохватившись, он предложил, сделав небрежный жест рукой:— Вода, сок, чай, кофе…— А виски есть? — Клэр пожалела, что не глотнула побольше перед визитом, вспоминая оставленную бутылку в туалете супермаркета.?К чёрту долбаный стыд! Всё к чёрту!?Миллиардер перестал скалиться и изобразил гримасу серьёзного понимания.— Женщина, которая выбирает виски... — он глянул на свои часы на руке, блеснувшие бриллиантами, — в по-олдень, видимо, обеспокоена чем-то очень сильно. — Уэйн закусил губу и посмотрел на неё тяжёлым взглядом.Клэр опустила голову. Брюс встал, подошёл к столику с напитками, выбрал широкий стакан, щипцами бросил несколько кубиков льда из термоса и плеснул примерно четверть стакана выбранного гостьей спиртного. Затем, обернув салфеткой, поставил его перед Клэр на специальную подставку и вернулся на своё место.Хм, пить под пристальным наблюдением сидящего напротив работодателя её мужа, владельца "Уэйн Энтерпрайзис" и железобетонного компромата на неё не входило в планы. Поэтому Клэр, зная о его весьма лояльном отношении к спиртному, бросила ему вызов:— А вы-ы? Конечно, не из тех джентльменов, которые бы составили компанию смущённой леди в дообеденное время на работе?— С превеликим удовольствием! — Он снова расплылся в улыбке и поднялся за выпивкой.Клэр вздохнула и отвернулась, собираясь с мыслями. Он казался не способным к конструктивной беседе. Его манеры волокиты и юбочника слишком мозолили глаза. Он раздражал, хотелось послать его в жопу, но она не уйдёт отсюда, пока не узнает всё, что ему известно. Упрямства ей не занимать и особенно, когда дело касается Джокера.Уэйн проделал всё то же самое ещё раз за столиком-баром, вернулся на прежнее место на диване и слегка приподнял руку с алкогольным напитком, проявляя инициативу. Клэр выпила всё одним глотком, и кубики льда приятно охладили её губы. Брюс опустил взгляд и лишь слегка пригубил стакан. — Скажите, вам что-нибудь известно о Дж… Джейкобе Карлайле? — Клэр решила более не оттягивать щекотливое начало разговора. Большой глоток спиртного оказал слишком раздражающий эффект на голосовые связки — она поперхнулась. — Последнее, что я о нём знаю, так это то, что около года назад мой самолёт с мистером Карлайлом на борту успешно совершил посадку во Флоренции, — ответил он, когда гостья прокашлялась. Помолчал, глядя в её глаза. — Вы можете говорить свободно, здесь нас никто не побеспокоит и не услышит. Ведь мы оба прекрасно знаем, о ком идёт речь, не так ли?Клэр испытующе взглянула ему в глаза: в этот момент они были другими, без пафоса и иронии; их взгляд был похож на тот, когда он отвозил её раненую в свою клинику. Она решила спросить, было интересно:— Брюс, скажите, почему вы помогли ему?Он тут же стал прежним и заухмылялся:— Шантажировать можно любого человека. Даже Принца Готэма есть чем запугать.— А почему вы помогли мне?— Ну, не мог же я вас там бросить. Конечно, я не ангел, но и не такой мерзавец, каким кажусь, — он заломил брови и почесал кончик носа, — к тому же, это входило в план Джокера, — он виновато пожал плечами. — И вы следовали его плану всё это время?— И продолжаю это делать. ?Продолжает...?— Почему? — Потому что... — он вдруг рассмеялся и прищурился, откидываясь на спинку дивана, — у меня появилось ощущение, что я на допросе миссис О'Шонесси!Клэр впервые по-настоящему смутилась:— Извините... просто я... Так вы ничего о нём не знаете? — в её тоне появилось еле скрываемое отчаяние.Брюс переместил взгляд на стакан, сохраняя весёлое выражение лица — если она не прикидывалась, то его невероятные подозрения подтверждались — и непринуждённо подметил: — Признаться, думал, что вы знаете больше меня.— Если бы я знала, то будьте уверены, что никогда бы не пришла к вам, — выпалила Клэр.Он усмехнулся:— А разрешите мне тоже вопрос?У Клэр ёкнуло сердце, но она готова была к этому:— Да. Это будет справедливо.Уэйн выпил свой виски и хрипло заговорил:— Думаю, что наше с вами взаимное доверие претерпело проверку временем, так что нам не стоит друг друга опасаться. Я налью ещё. Позволите? — он кашлянул и протянул руку к её стакану, который она всё ещё сжимала в руке.— Да. Пожалуйста.?Боже, — Клэр закатила глаза, пока "коллега по несчастью" хлопотал со спиртным, — что он жаждет узнать??Брюс вернулся, отдал ей выпивку и начал:— Скажите, а с какой целью вы интересуетесь Джокером?Глаза Клэр округлились, она уже открыла рот, чтобы указать на бестактность, но он поспешно упредил возможный конфуз:— Не беспокойтесь, это праздное любопытство дамского угодника, ничего более, — он улыбнулся и сделал глоток. — Как мужчине, мне интересно было бы узнать, чем может привлекать такой тип. И... после того, что он сделал даже не вообще, а просто лично вам, я имею в виду ранение, что вы хотите или ждёте от него?Клэр тоже отпила, обдумывая что же ответить.— Хочу получить ранение в другой бок. Для симметрии, — она с вызовом посмотрела на человека напротив, но следующие слова были полны горечи: — Послушайте, мистер Уэйн, я знаю что вы обо мне думаете. Вам известно о моей тайне — да, я признательна за её сохранение. Но это не даёт вам никакого права играть моими чувствами. Или вам нравится, когда люди находятся в вашей власти??Похоже, не врёт?.Уэйн шутливо поднял руки вверх в жесте "сдаюсь" и отрицательно покачал головой:— Ни в коем случае и ни коим образом я не собирался играть столь серьёзными вещами. Можете считать, что не было никаких вопросов, миссис О'Шонесси. Я же не чудовище.Клэр часто дышала, злясь на него за дерзкое или глупое, но в любом случае слишком вольное поведение; и на себя за то, что так и не смогла сохранить самообладание.Брюсу Уэйну было интересно понаблюдать за реакцией и убедиться окончательно. Он протянул руку и взял со стола пульт, чтобы включить запись видео-послания Джокера:— Как я понимаю, вы не видели и не слышали утренних новостей, Клэр?— Нет. Я была занята, — ответила она, и в сумке вдруг зазвонил телефон. — Извините.Клэр вытащила мобильный — звонила тётя. Она отвернулась и ответила:— Тётя Мардж, я перезв... — Девочка моя! Это просто кошмар! Ты где сейчас?! — перебил голос женщины в крайней степени взволнованности.— Я... у клиента. Что случилось?! — Ты ничего не знаешь? Ты смотрела новости? Джокер сбежал из Аркхэма, утром показывали его видео! Из Италии!— Что ты сказала? — Клэр показалось, что её кровь вырвалась из сердца, как лава из жерла, и фонтаном забила в мозг. — Из какой Италии?! — Она хотела вскочить, но вовремя спохватилась.— Ужас! Что с твоим телефоном?! Я не могла дозвониться. Клэрри, ты понимаешь, что он может объявиться в любую минуту, как в прошлый раз? Господи, этот, твой герой ненаписанного романа!— Детектива, тётя, детектива, — машинально поправила Клэр, пытаясь сдержать несовместимый коктейль эмоций: радости, страха и... злости?..— Какая разница? Он всё равно не написан. И слава богу! Как ты только могла додуматься до такого? Какой же я была идиоткой, что пошла у тебя на поводу и устроила тебе встречу с ним. Он мог бы с тобой такое, такое сделать! Никогда не прощу себе этого...— Тётя, я перезвоню... — племянница пыталась прекратить этот ненужный сейчас разговор.— Стой! А знаешь что? Я даже не знаю, что и думать, конечно, миссис Дженкинс всегда была со странностями, но она заявила, что видела Джокера прямо на площади! Полчаса назад! И что с нами со всеми теперь будет? Опять эти головоломки со взрывчаткой, стрельба на улицах, заложники и страх? Клэрри, срочно иди домой, Питер до тебя тоже не дозвонился. Поговаривают, что департамент полиции хорошенько тряхнут сверху. И кто теперь будет его ловить? Бэтмен-то вне игры! — тараторила тётя Марджори.Краем глаза Клэр поймала на себе пристальный взгляд миллиардера, который ей не понравился. Поэтому она молча выключила телефон:?Наблюдаем, мистер Уэйн??Сердце билось всё быстрее, её прошиб холодный пот, руки задрожали, но она решила во что бы то ни стало возобладать над собой и развернулась к нему лицом:— Вы взяли пульт. Включайте.Сын Томаса и Марты Уэйн решил, что в данном случае жестокость излишня. Он уже увидел и понял почти всё, что было нужно. Поэтому не стал проверять на прочность еле держащую себя в руках:— Э-эм, — он глянул на часы, — прошу меня извинить, я уже почти что опоздал на очень важную встречу. А моя репутация и так в глубоком минусе. Миссис О'Шонесси, мне очень жаль. Я провожу вас до лифтов.Клэр встала и пошла к двери, стараясь больше обращать внимание на происходящее вокруг, на цвета интерьера, на стиль мебели, на узоры паркета, на освещение; попробовать считать все видимые цветочки на галстуке плейбоя, придумать как можно больше слов на букву "а", вспомнить планеты Солнечной системы — что угодно, чтобы НЕ НАЧАТЬ ОСОЗНАВАТЬ ТОЛЬКО ЧТО УСЛЫШАННОЕ!Когда они подошли к лифтам, Брюс поймал её затравленный взгляд и предложил:— Мне дать распоряжение отвезти вас домой, Клэр?— Буду очень признательна, — ответила она, мысленно поблагодарив миллиардера.Глядя, как плавно закрываются двери лифта, Брюс Уэйн поставил жирную точку в подтверждение своих догадок.***