Кэйл (1/1)

Гарри любил думать, что он не неудачник, просто, после всей хрени, что с ним проходила, его будет ждать что-то очень, очень хорошее. Иногда, думая об этом?— к слову, ?Хорошее? добавлялись самые разные эпитеты самой разной цензуры?— ему приходилось многое слушать от Вернона, Дадли, да и от сокомандников по квиддичу, когда в тех попадал бладжер. Все было в пределах нормы?— самое главное, самому в голос не выразиться так, как любили все эти люди.Но возвращаясь к основному, Гарри верил, что после всего этого его будет ждать что-то очень хорошее. Например, большая и теплая семья, где он будет хорошим отцом, у него будет теплая и милая жена, и у них будет один, но глубоко любимый ребенок. Настолько глубоко, что иногда это будет граничить с избалованностью, но они никогда не перейдут черту. О нем забудут, как о герое, он будет жить в Годриковой Лощине, в родительском, пока заброшенном, двухэтажном домике, будет работать целителем, и все будет хорошо. Никакие Темные Лорды не будут мешать его счастью, и мир сполна отплатит ему за все эти годы страданий и проблем. Гарри искренне считал, что заслужил?— его тетка и дядя были теми еще ублюдками, которые были не против раз или два ударить его, отвесить подзатыльник или пощечину, и запереть на пару дней в чулане без еды. И ему не было кому пожаловаться?— для всех, без исключений, он был вором, балластом, неблагодарным мальчишкой. Поэтому в Хогвартсе он сразу же очень легко сошелся в том, чтобы верить только профессору Снейпу, а не приторно сладкому Дамблдору?— Снейп был чем-то знакомым, темным и гадким, ненавидящим до глубины души, а приторная сладость, доброта и готовность к помощи отталкивала не привыкшего к такому Поттера.Хогвартс был минным полем. Вокруг сновали дети, которые в будущем получат большую власть, или дети, которые эту власть хотели задавить. Каким-то образом, не желающий вступать во все это Гарри был определен во вторую ?фракцию? методом наследственности?— где были папа и мама, там и ребенок. У него были две прилипалы?— Рон и Гермиона?— много поклонников, еще больше недоброжелателей, любимый соперник и большая опасная проблема?— Волдеморт.Мужчина-который-все-никак-не-сдохнет-полностью. На первом курсе Гарри еще верил, что справиться с ним можно?— он был ребенком, и во что бы он не верил, его логика иногда действовала абсолютно альтернативно. Но сейчас Гарри было четырнадцать, он стоял напротив Волдеморта, окровавленный и усталый, даже подзаебавшийся?— он мечтал вернуться в свой чулан. Даже чулан звучит лучше, чем вся эта хрень. Он сражался против духа, против василиска (из-за чего стал какой-то тварью, ибо кровь прекратила быть человеческой, и вряд ли Гарри когда-то кого-то поцелует, как это делают взрослые?— его слюна легко разъедает камень), против времени, дракона, русалок и теперь…. Ему четырнадцать, он подзаебался сражаться, а Темный Лорд щурит свои глаза, подобный на нечто неестественное и чешуйчатое, и готовый убить его.Четырнадцать лет.Он может отказаться от идеи супруги?— он примерно понимает процесс создания ребенка, и честно, Гарри не может быть полностью уверен, что бедная девушка выживет, если Гарри вдруг решит завести с ней одного малыша. Он сейчас отказывается от идеи дома и неизвестности?— он всегда будет героем-лгуном-ублюдком-спасением-идолом, и вряд ли он когда-то подвергнет опасности безобидного ребенка, приняв в семью… Да и вряд ли есть шанс, что он выживет. Его палочка была где-то потеряна между могил, мертвое тело Седрика лежало не так далеко, чуть дальше кубок, за спиной Темного Лорда?— много-много аристократов, что пошли против своей воли приветствовать своего Господина. Гарри мог навскидку назвать имен с семь тех, кто предпочел бы быть подальше отсюда, и главную строку занимал Малфой.—?Начнем дуэль, Гарри Поттер.Гарри Поттер заебался. Он безоружен, и проклятие Темного Лорда?— ярко-зеленое, изумрудное, будто его глаза, и о, какая же ирония! —?быстро летит в его сердце, недостаточно быстро, чтобы он не сумел уклониться, но и не достаточно медленно, чтобы долго раздумывать. Темный Лорд хочет играть. Гарри Поттеру надоело играть, и под пораженные вздохи тех, кто понимал, что он может избежать проклятие, он разводит руки в стороны, напевая под нос ?И душам храбрецов, вовек покоя нет?, когда зеленое проклятье смерти врезается в его тело. Он успевает заметить ошарашенные, не верящие красные глаза, улыбаясь чуть шире, возможно?— облегченно. И единственное, о чем кричат зеленые глаза Авады, потухающие в безболезненной смерти, ?Встретимся на той стороне?.—?— -?— -?— -?—Быть мастером Смерти?— отвратно. Ты не можешь толком умереть, ты живешь почти на автомате, ты забываешь свое собственное имя, цель, принципы, и все, что от тебя остается?— сила и наставления своего подопечного, который следит, чтобы ты обязательно попадал в какую-то хрень, плевать, что ты мечтаешь о покое… Или упокое.Гарри Поттер стал мастером Смерти просто по умолчанию?— кровь, магия, душа, силы?— все это так идеально синхронизировано со Смертью, что он просто не мог оторваться. Он не давал заблудшей душе уйти на ту сторону, насильно держа в безвольном теле. Гарри помнил, с какой радостью и облегчением предыдущий несчастный мастер передал ему этот титул, и его в дрожь бросает при воспоминаниях мужчины со слезами на глазах, который судорожно благодарил его и извинялся за проклятие. Этот парень, который не помнил собственного имени и жил лишь с мыслью о любимой дочери на той стороне, лично отправился в мир живых, чтобы украсть воскрешающий камень, бузинную палочку и плащ-невидимку. А после этого мирно рассыпался в прах.Гарри завидует.Смерть неловко смеется, и ее черные глаза смотрят пристально, уверенно, он что-то бормочет о том, что не привык много говорить с незнакомцами, и ?Разве не прекрасная погодка??, когда отправляет его в другой мир. Он говорит ?Веселись!?, когда уходит, оставляя его, четырнадцатилетнего мальчишку, в незнакомом мире, лесу, в футболке и брюках, с мантией-невидимкой, палкой и камнем. Он тихо смеется где-то на задворках разума, с жутким интересом следя за тем, как Гарри интересуется своей новой жизнью, и, что самое главное, может ли он умереть. Он специально не блокирует ни одной атаки и не ставит щита?— боль отрезвляет, а жизнь все не уходит под безудержный хохот Смерти в разуме.[Постарайся лучше]Гарри изучает мир вокруг. Иначе, кроме как ?древний? и ?чужой?, он не может его назвать. Люди здесь ходят в туниках, старых рубашках и брюках, они творят магию кругами и поклоняются действительно существующим Богам. Люди здесь чужие, чуточку наивные, и Гарри со смехом шепчет себе, что даже такой идиот, как он, сможет обмануть их при желании. Несколько человек уже считают, что он?— воплощение Бога, ибо не может умереть. Гарри оставляет эти места, путешествуя между высокой порослью травы и мощными деревьями. Мир вокруг него яркий и живой, неестественный?— и только спустя год он натыкается на упоминание ?Белой Звезды??— Бога, который виноват в неестественности природы. Гарри ощущает интерес, но он строго говорит себе, что ему это нафиг не нужно?— Смерть где-то в голове шепчет о том, что многие умирают из-за этой Звезды, и разве это не интересно?Гарри отбрасывает это и уходит дальше. Дальше, дальше, дальше. Проходит еще пять лет, Гарри ведет жизнь отшельника, экспериментирует с травами и другими ингредиентами, создавая знакомые и незнакомые зелья, экспериментирует, заводит пустые знакомства, передавая некоторые свои знания. А потом знакомится с Белой Звездой.Белая Звезда опасен?— это не черные маги, которых встречал Гарри, это не милые некроманты или веселые темные эльфы?— это тварь, которая прочно связано с чем-то опасным, чем-то ужасным, чем-то, связанным с отчаянием. У Гарри руки трясутся, когда в голове проносится воспоминание о семилетнем мальчике, избитом до полусмерти, в чулане, третий день без еды, и мечты о смерти, ?убейте, дайте спасение, пожалуйста, я так устал, молю вас?. У него трясутся руки при воспоминании о тринадцатилетнем парне, который хватался за руку мужчины, что назвал себя его крестным?— который откинул его, в слепом желании схватить крысу. Он выбрал месть, а не его. У него руки трясутся….Он нападает инстинктивно. Он защищается от молнии и нападает на него магией, сбежав, когда появилась возможность.[Попробуй опять. Разве может эта тварь существовать?]—?Какого хрена? Какого хрена? —?бессознательно повторял Гарри на вопрос Смерти, дрожа под каким-то деревом, и, о Господи, как он хотел исчезнуть.Гарри находит людей, что противостоят Белой Звезде. Много, много людей с невероятными силами, они с радостью приветствуют еще кого-то, кто готов был сражаться вместе с ними против той твари, что прозвала себя Богом. Люди умирали вокруг него, и Поттер прекратил обращать на них внимание, используя свое тело, данное ему бессмертие, знание в зельеварении и своих экспериментах, использует свою магию и атрибуты Смерти, использует даже сами силы Смерти, данные им.Гарри мечтает о покое, но вместо этого борется на передовой. Гарри хочет пробовать новую еду и мир, который открылся ему?— он пьет горькие зелья, периодически теряя сознание из-за неправильной дозировки, и использует зелья против врага. Их бой переносится на каменную пустошь, где они и побеждают?— двадцать лет битв, война, которая забрала тысячи жизней, война, которая закончилась, чтобы начать новую эру без твари, назвавшей себя Белой Звездой. Гарри остается живым, когда все его знакомые, кроме слабого мальчика с силой запугивания, доминирования, который решает сделать все, чтобы другие выжили, умирают. Чтобы Белой Звезды больше никогда не существовало. Нелан Барроу, этот мальчик, просит его о помощи, он просит о помощи великого Лорда Драконов, рассказывая о своей идее?— создать деревню сильнейших людей, чтобы незаметно пресекать желание стать Богом.Шеритт не против. Гарри считает идею глупой, но использует магию для строительства. И по просьбе самого Нелана на окраине деревни, которая находилась под землей, он строит храм Богу Смерти. ?Мы должны быть благодарны, что ты был здесь, именно ему. Я не собираюсь забыть эту благодарность??— уверенно говорить единственный Истинный выживший, и Гарри вздыхает, ощущая метафорическую усталость, хотя ему всего сорок пять, когда он строит этот храм, даже если он выглядит все еще на четырнадцать. Какое ему дело, как он выглядит? Гарри отдает свой камень воскрешения Шеритт, которая мечтает создать дом для будущего потомства. Он отдает свою палочку какому-то шаману, под видом прекрасного медиума. Он набрасывает плащ на свои тонкие плечи.Люди собираются в деревне, желая доказать свою силу. Гарри живет в Храме, как единственный жрец Смерти, единственный ?Святой?.[Разве не забавные людишки? Ведь не я имею над тобой власть, а именно ты мой Мастер]Какая жестокая ложь.Гарри живет в храме. Он иногда готовит. Он иногда выходит на улицу. Он разговаривает с Шеритт, с другими людьми, он помогает в строительстве Белого Замка, дома для ее будущих детей, что будет стоять над деревней. Гарри тот, кто подтверждает клятву между Неланом и Шеритт о неприкосновенности Замка и яиц дракона. Гарри тот, кто иногда сидит рядом с яйцами, красным и черным, мягко проводя рукой по теплой скорлупе, мечтая увидеть маленьких драконов?— ибо те живут долго, и, возможно, они проживут достаточно долго, чтобы стать кем-то больше, чем ?мимо проходящим смертником?? Гарри смеется над собой, слушая тихое сопение Смерти, и возвращается в деревню, чтобы провести службу. Он балует детей своей едой, воспитывает их со всеми, живет почти как обычный человек. Он видит этот мир?— невероятный, яркий и естественный?— и думает, что все не так плохо.Проходит всего лишь тридцать шесть лет. Тридцать шесть лет, когда мальчик, Кэйл Барроу, один из перспективных мальчиков, восстает и желает стать Правителем.Этот мальчик умен. Он не идет сразу в бой. Он берет свой путь в храм, где привычно молится под тихие молитвы Гарри, который просто делает то, о чем его просил Нелан, а потом нападает на Гарри.Каждый в деревне знает, что Гарри?— вечный подросток, с пронзительными и усталыми зелеными глазами, с кривой улыбкой и горькими словами?— старше многих, если не всех, в этом месте. Каждый помнит, что он бессмертен?— единственный, кого даже дракон не может убить, даже если некоторые, самые ублюдочные, пытались. Все знают о нем, как о любимом и верном ?советнике? и ?помощнике? Лорда Шеритт и Нелана Барроу. О маге. О святом Смерти. И умный Кэйл даже не думает тратить в пустую время на попытки убить бессмертного?— он его запечатывает. Тонкая линия печати, слишком сильная и знакомая, охватывает тело Гарри, создавая собой причудливую конструкцию татуировок-орнамента на теле, запечатывая тело и разум на вечность, избранную парнем с большими амбициями.Кэйл поднимает его с пола, прислонив к стене, оставив будто бессознательное тело в храме, и уходит на улицу, чтобы напасть на Великого Дракона.Кэйл Барроу мечтает стать Правителем и у него много работы. Ему плевать на тех, кто останется мертвым за его спиной.—?— -?— -?— -Когда Гарри вновь открывает глаза?— он слышит в голове счастливый шепот Смерти, его скулящий голос, его самодовольные усмешки. Он видит несколько обветшалый храм, и слои пыли на деревянном полу. А перед ним?— Кэйл, который не был Кэйлом. Это были знакомые карие с багрянцем глаза, знакомые красные волосы, даром, что длиннее, бледная кожа, и выражение лица?— спокойное, чуть задумчивое. Черты лица были немного другими, телосложение было немного худее, руки были определенно чуть тоньше и слабее, и от парня не веяло той силой, которую всегда имел Кэйл. От этого парня веяло силами его знакомых и Стоуна, как он называл ?последнего Героя?, что защитил Нелана. У мальчика была сила его знакомых, но он был слишком слаб, чтобы управлять этой силой нормально.И воротник дорогой рубашки незнакомого покроя был в крови.Этот мальчик не был предателем Кэйлом Барроу.—?Человек! Он жив! —?раздался детский голос где-то рядом, и Гарри медленно моргнул, смотря прямо в глаза такого знакомого и незнакомого подростка.—?Кэйл? —?все же спросил Гарри, чуть нахмурившись. Он сдержал стон от боли во всем теле?— будто он очень, очень долгое время пробыл в одной позе…. —?Какого черта….?—?Он знает твое имя?! —?это был более взрослый голос.Парень перед ним больше не был спокойным. Он удивленно приподнял тонкие и ровные брови, в глазах появилась легкая паника и замешательство, а уголки чуть капризных губ опустились. Гарри с трудом приподнял руку, прикоснувшись к голове, и почти с ужасом уставился на рукав своей рубашки?— она выглядела старой, поношенной, грязной, будто кто-то столетиями не стирал ее, и слой пыли на ней и на его руке… Он застонал, когда в голове появились тысячи и тысячи смертей, когда голос Смерти начал быстро рассказывать о людях перед ним, когда показалось, что он сейчас сойдет с ума.—?Откуда ты знаешь мое имя? —?потребовал парень, теперь хмурясь, смотря все еще обеспокоенно, с легкой враждебностью. Гарри вновь спустил руку и пошевелил на пробу ногой?— по всему телу разлилась боль.—?Ты не Кэйл,?— вместо этого произнес зеленоглазый юноша, выравнивая спину, из-за чего раздался громкий и страшный хруст. Тело все еще болело. Раздалось несколько охов и ахов?— короткий взгляд в ту сторону показал двух кошек, молодого дракона и какого-то парня в очках и с голубыми волосами. Они выглядели напугано. Недалеко, с уже вытянутым мечом, стоял темноволосый юноша, очень похожий на Нелана, только более живой и счастливый. —?По крайней мере, не Барроу. Ха… И этот ублюдок не мог бы размножаться из-за проклятия, значит, ты не его сын. Этот ублюдок… —?Гарри скривился. Он поднялся на ноги, пошатнувшись и подняв небольшое облачко пыли, что поднялось от его плаща. —?Кто вы такие и что делаете на территории Убийц Драконов? Кто вас сюда пустил?Кэйл-не-Барроу наблюдал за ним. Как и двое зверолюдей (Гарри помнил кошек. У них слишком умные глаза. Красный кот выглядел младше и меньше, пока серый?— больше и старше), молодой дракон?(чистый черный, как яйцо Шеритт, с яркими голубыми глазами. Гарри не мог не задаться вопросом, может ли это быть тот ребенок, которого он собирался помогать воспитывать, и где тогда красный?), и человек, с голубыми, связанными в средней длины хвост волосами, зелеными, не такими потусторонними, как у самого Гарри, глазами, круглыми очками и более простой, ?дорожной? одежде. Более мрачно смотрел юноша с мечом, время вокруг которого обломилось, и у него были темные волосы и темные глаза, и сама одежда не выделялась яркими цветами.Гарри мог представить, как выглядит. Взлохмаченные, немытые волосы темно-каштанового цвета, покрытые пылью, как и все его тело и даже лицо. Яркие, потусторонние зеленые глаза, старая одежда?— четырнадцать лет, официально младше каждого человека здесь.—?Почему он выглядит так страшно? —?услышал бормотание парня в очках Гарри. Темноволосый все еще молчал, будучи готовым к атаке, а красноволосый вытянул из сумки на нем знакомую корону. Корону Короля Убийц Драконов.—?Это я нашел однажды,?— легко произнес юноша, внимательно следя за тем, как пустыми глазами Гарри смотрел на корону в его руках. —?Лорд Шеритт рассказала, как попасть в эту заброшенную и мертвую деревню.—?Здесь не осталось никого живого? —?спокойно спросил Гарри, вспоминая всех детей, что жили здесь, и тех, кто рос на его глазах.—?Как мы поняли, все умерли.—?Проклятие Барроу. Чертов ублюдок,?— вздохнул Гарри. —?Мое имя?— Гарри, я изначальный житель деревни Убийц Драконов. Как долго пустовала деревня?—?Больше тысячи лет.—?— -?— -?— -?—Гарри стоял рядом с Кэйлом Хенитьюзом?— Гарри с интересом смотрел на такого знакомого, но не знакомого человека, но молча принял имя и фамилию ребенка?— которого нес на спине Король наемников?— Бад Иллис. Спина наемника была вся крови, как и лицо, и грудь Кэйла, но Гарри ничего не делал с этим, зная, что все это фальшь и игра. Сам он прятался под мантией, использовав свою собственную магию, чтобы убрать всю пыль и грязь. Даже так его волосы выглядели не мытыми, а тело слабым от времени, и единственное, что прикрывало его?— это мантия-невидимка Смерти.Гарри мог смотреть на то, как черноволосый парень?— Чхве Хан. Какое причудливое имя?— бросался вперед, покрывая меч черной аурой, нападая на юношу, покрытого белой мантией в крови и в белой маске. От юноши шло знакомое ощущение тех, кого Гарри почти принял, как семью, и это омерзительно смешивалось с тем, что он ощущал от Белой Звезды. Чужое, опасное?— намного слабее, но все еще существующее. Сердце Гарри билось быстрее, ощущая горькую боль от предательства ребенка, которого он помнил еще совсем младенцем, которого принесли в его храм, чтобы дать благословение от Святого Смерти. Этот юноша, проклятый собственными действиями, человек, что запечатал его, зная о бессмертии, что стал врагом людей, что освободили его, и из-за спешки не имели времени объяснить, что происходит…Гарри не мог не ощущать боль.Кэйл Барроу был проклят на вечную жизнь?— потому что Шеритт верила, что это худшее, что можно представить. Он был проклят терять самое дорогое. Проклят ощущать боль, но не чувствовать тепла.Иногда Гарри думал, что Шеритт просто взяла характеристики Гарри и добавила пару плохих условий.На стороне Барроу были львы, медведи и коты, черные маги.На стороне Хенитьюз был мастер меча, драконы и две кошки. Возможно, Мастер Смерти.Гарри следил за битвой, будучи невидимым, находясь рядом с Хенитьюз. Он ничего не делал, когда распространился ядовитый туман, вышло еще двое людей, когда были крики, разговоры,?— он просто стоял и смотрел, ощущая, как много времени прошло, как много он пропустил, и как это напоминает прошлое. Но когда знакомый белый щит врезался в защиту из воды Барроу… Гарри не сдержал судорожного вздоха, поднимая из ядра магию. Магия, будто сладкий мед, текла по его венам, укрепляла тело, унимала боль, собиралась в его руках огненным и водным шарами, которые он собирался использовать, пока его не видят и не знают о его существовании. И эти два шара полетели туда же, куда попадали белоснежные щиты, из-за чего на мгновение Барроу вздрогнул, пошатнувшись, и щиты прекратили падать.Барроу смотрел в сторону Хенитьюза.—?Ты распечатал его,?— только произнес он. Хенитьюз чуть нахмурился, и кровь на его подбородке определенно мешала ему. Он слабо держался за плечи Бада. —?И он все еще жив. Что и ожидалось от Святого Смерти,?— хлыст ветра все еще мешал в него попасть, но он начал ухмыляться. —?Ну же, Гарри-ним, покажитесь! Разве вам есть от чего скрываться?!—?Г… Господин? —?удивленно пробормотал маг рядом с Барроу, пораженно моргнув.—?Гордый ребенок,?— легко произнес Гарри, снимая с головы капюшон мантии. —?Ты действительно стал этим, да?Гарри, бывшему Поттеру, было девяносто с чем-то лет, он существовал более тысячи лет.Он не мог избавиться от боли, когда видел своего ребенка таким.—?— -?— -?— -?——?… Он так изменился,?— тихий шепот Гарри нарушил молчание между ними.Гарри сидел на полу замка, под стеной с большим портретом огромного белого дракона, его плащ покрывал плечи и служил ему своеобразной психологической защитой. Шеритт лежала рядом с ним, в своей детской версии, все такая же белая, с печалью в глубине глаз. Дракон Эрухабен что-то рассчитывал и рисовал, и Гарри бросил на него короткий взгляд. Высокий, прекрасный, златовласый и златоглазый дракон?— с силой, что вызывала невольное уважение у Гарри. Взрослый парень с каштановыми волосами и сильной фигурой присматривал за двумя котятами, недалеко от окна?— Бирок, Он и Хонг. Бад Иллис подпирал собой стену, о чем-то размышляя. И старший мужчина с наполовину поседевшими темными волосами и темными глазами, стоял не так далеко, определенно присматривая за ним, Гарри?— неизвестным ?Подростком?, который был знаком с ?Белой Звездой?, что обращалась к нему с уважением.Даже если немного саркастическим. Гарри горько улыбнулся.—?Что же с ним случилось? —?выдохнул выглядящий юно парень, сжимая в руках собственные волосы, чуть оттягивая. —?Когда это произошло с этим ребенком?—?Гарри,?— позвала его Шеритт, и зеленоглазый юноша перевел на дракона взгляд. —?Я никогда не смогу простить его. Он причинил много зла. Он разгромил мой дом, он украл моих детей, его действия убили всю деревню, он убил так много хороших и невинных людей. Ты больше не можешь думать о нем, как о том ребенке, которого воспитывал.—?Я не уверен, что смогу, Шеритт,?— в его голосе отчетливо звучала горечь, и хотя он казался просто подавленным, в его глазах плескалась настоящая боль и горечь. —?Я видел его еще младенцем, Шер. Я носил его на руках, я благословлял его, помогал учить и воспитывать. Иногда я рассказывал ему сказки и истории о прошлом. Я так старался воспитать из него хорошего человека. И Нелан видел в нем будущего Короля Убийц Драконов. Так почему, что мы сделали не так? Хотя,?— он не дал дракону что-то ответить,?— это вообще первый ребенок, в воспитании которого я участвовал. Это может быть что угодно. Начиная с того, что аура Бога Смерти во мне слишком давила на него, заканчивая тем, что это был подростковый бунт, верно?На мгновение между ними прозвучала тишина. Бикрос что-то уверенно рассказывал слушающим его котятам.—?Ты же видел того мальчика, Кэйла? —?вдруг спросила Шеритт.—?Хенитьюз? —?переспросил Гарри, моргнув. —?Да. Благодаря ему и Чхве Хану я вообще здесь. Мое тело все еще ощущает последствия. И мне нужна река.—?Именно,?— хохотнула Лорд. —?Дракон рядом с ним. Это мой ребенок, мое маленькое Черное дитя. Кэйл дал ему имя?— Раон Миру. Он… Он четыре года с момента рождения прожил в тюрьме и под пытками. Кэйл освободил его, спас, и с тех пор заботится о нем, а теперь привел сюда. Я хотела быть матерью для своих детей, но вышло, что я не защитила их. Я счастлива, что Раон нашел себе семью, где его любят, и не могу не думать, как мой второй ребенок? Мое красное дитя? —?она замолчала, а потом грустно улыбнулась. —?Помнишь, ты сказал что выйдешь из деревни, оставив ее на полгода, и будешь путешествовать по континентам, собирая подарки для моих детей? —?Гарри фыркнул, слегка ухмыльнувшись. Он опустил руки, слегка встряхнув те?— зеленые и черные искры начали падать с кончиков пальцев, когда дракон продолжала говорить. —?Я помню каждое твое слово. ?Я стану самым лучшим дядей. Это будут самые избалованные и защищенные дети. И игрушки! Я помню, что на западном континенте были те странные треугольные штуки, с которыми играли дети?— я найду самую дорогую такую вещь. И много мягких игрушек?— найду лучших людей, чтобы сшить их, и сам разберусь с их дизайном. И магия! Я найду самые интересные книги!?. А ведь до этого ты боялся выйти из деревни, чтобы не встрять в проблемы.—?Ну, проебался я во всем этом,?— хмыкнул Гарри. Шеритт направила на него недовольный взгляд. —?Что? Раона здесь нет, а котята заняты другим мальчиком.—?— -?— -?— -Гарри еще не приходилось видеться с настоящим принцем по родословной. Нелан стал Королем благодаря своей силе доминирования, Шеритт из-за невероятного щита, и кого-то, кто станет Королем благодаря возможностям, борьбе в семье и родословной, Гарри видел впервые. Принц Альберу Кроссман выглядел невероятно?— бледная кожа, золотые волосы и яркие, голубые глаза, которые сначала сосредоточены на бумагах, потом?— на вошедшем Хенитьюз… В ярко-голубых глазах появилось облегчение в пополам с недовольством. Гарри?— которого насильно очистили. Руки Рона отнюдь не были мягкими, когда он мыл взъерошенные и спутанные волосы, а сила Бикроса потрясала, когда Гарри попытался прыгнуть мыться по привычке с деревни Убийц в речку?— неловко поправил белую, в самый раз, благодаря магии, рубашку и встал под стеной, делая вид, что его здесь нет.Гарри не совсем понимал, зачем здесь он. Хорошо, новая знакомая?— маг Хенитьюза, Розалин, красноволосая милая девушка, и Раон, но Гарри? Никто, кроме тех, кто был в Белом Замке, даже не знал о существовании Гарри и его силе, так зачем он здесь? Он посмотрел на спокойно пьющего чай и наслаждающегося пирогом Кэйла, на неловко сидящую Розалин, на довольного?— Гарри не мог сдержать короткого вздоха?— Раона, и перевел взгляд на принца… Тот смотрел на него своими проницательными голубыми глазами. Принц изучал, препарировал взглядом, и Гарри, который выглядел на четырнадцать, дерзко приподнял подбородок, чуть нахмурившись?— ?Ты не мой король! Мой король давно мертв!?.—?Кэйл, кто это? —?вдруг спросил принц, садясь на одно из кресел, все еще следя за Гарри. Тот отвечал взаимностью.—?Ну, я еще не говорил тебе и мисс Розалин… —?медленно начал Хенитьюз, но был бесцеремонно перебит драконом.—?Это дядя Гарри! —?уверенно заявил Раон Миру, и его крылья затрепетали, когда вся его драконья мордочка выражала восторг. —?Дядя Гарри?— сильный и странный маг, и он был знаком с моей м… м… —?он замешкался, и быстро выпалил, вернулся к яблочному пирогу. —?С мамой!—?С матерью Раон-нима? —?удивленно произнесла Розалин. Взгляд принца Альберу был не менее красноречивым.—?Да,?— легко подтвердил Хенитьюз. —?Он также жрец бога Смерти, так что я хотел поговорить еще с Кейдж…. Она и маркиз Тейлор как раз скоро придут.Будто ожидая этого, в дверь постучались. Принц разрешил войти, и первая, кто почти выпрыгнула в комнату, была девушка среднего роста, с короткими каштановыми волосами, карими глазами и в темной рясе, со знакомым ощущением внимания Смерти на ней. Она прошла вперед, весело приветствуя собравшихся, выглядя невероятно удовлетворенной и самодовольной. За ней более спокойно вошел чуть более высокий юноша со светлыми волосами и зелеными глазами, в дорогой одежде. ?Кейдж? и ?Маркиз Стэн?. Гарри чуть сильнее прижался к стене, смотря как слегка хмурится, будто от боли в голове, девушка, и попытался сделать вид, что его здесь нет. Потому что, хотя он сказал, что считается ?Святым Смерти?, на самом деле он им не был. Потому что существовала Смерть, и он был ее Мастером?— ее Богом. Поэтому он всегда говорил, что молится именно Смерти, а не ее Богу.Потому что молиться Богу Смерти, то самое, что молится Гарри-давно-не-Поттеру.—?Хенитьюз,?— позвал Гарри, когда ощутил как Смерть мягко смеется, своим тонким голосом убеждая его выйти. Все замолчали, переводя на него взгляды. Кейдж и Тайлор выглядели шокированно, Розалин удивленной, и только в глазах принца и Кэйла был холодный расчет. ?Они забыли о том, что я здесь??— легко понял Гарри. —?Я отойду, если вы не против. Буду в коридоре.—?Хорошо,?— кивнул Кэйл, получив легкий кивок Альберу.Гарри с сожалением прикрыл глаза, бросив сочувствующий взгляд на Кэйла, и быстро ушел, мягко закрыв дверь. Смерть в его голове шептал глупости о том, что все люди в конце-то концов умирают?— и Гарри, его мастер, его Бог, останется жить. Будут умирать люди, личи и драконы, даже вечно-проклятый ребенок Кэйл Барроу исчезнет, оставив лишь жуткие воспоминания, но Гарри будет жить, жить долго и мучительно, переживая поколения и эры, ожидая, когда родится и свершит ?подвиг? кто-то, кто будет достоин стать Мастером Смерти. Предшественник Гарри прожил слишком много, чтобы помнить?— он забыл даже собственное имя. Гарри мог прождать еще дольше. Но он не хотел этого.?Значит, ты должен найти кого-то наиболее подходящего, кто хотел бы страдать со всей этой херней с бессмертием и любовью Смерти к тебе??— подумал Гарри, чуть скривившись. Он рукой оттянул волосы от лица, обнажив тонкий молнеобразный шрам, и устремил взгляд куда-то за горизонт, смотря в окно. Он очень самоуверенно упирался в подоконник, игнорируя этикет и правила приличия в королевском дворце. Он прожил только девяносто с чем-то лет, и он не хотел жить дольше необходимого. В этом возрасте у нормальных людей уже была семья, дети, внуки и счастье или заботы. Вместо этого у Гарри подростковое тело, сошедший с ума названный племянник и проблема, в которую он влип из-за своего обещания заботиться о детях Шеритт. Он знал, что быть семейной фигурой?— не его.Вероятно, это должно было быть доказано его теткой и крестным… Гарри замер. Как же их звали? Как звали тех, кто разрушил его детство, тех, кто сопровождал разрушение подросткового возраста, из-за кого он рано познал смерть?—?Я не помню их имена,?— тихо, про себя, прошептал Гарри, опустив взгляд. —?Я смутно помню, как они выглядели. Прошло почти восемьдесят лет, так…. Почему я не помню их? Ха….—?Эй,?— Гарри чуть вздрогнул и повернулся, чтобы увидеть Кейдж, Альберу и Тейлора. Все они выглядели несколько недовольными. Рядом с дверью в спальню была взволнованная Розалин. —?Господин Кейл сказал, что ты связан с Богом Смертью. Я одна из его жриц. Поговорим?—?Всей компанией, или двое? —?без интереса спросил Гарри, подходя к девушке, которая была выше его, но смотрела так, будто ощущала?— он кто-то другой.—?Было бы неплохо всем вместе,?— осторожно произнесла девушка, прищурившись.—?Веди.[Ах, Гарри, она так тебе понравится! Она просто невероятна, и так много себе позволяет! Настоящее чудо!]—?— -?— -?— -?—Гарри с удивлением смотрел на печенье в своей руке. Он не ожидал, что его приведут в комфортную гостиную, заставят сесть в кресло, нальют горячего чая и дадут печенье. Тело Гарри уже привыкло быть без еды за годы запечатывания, и сейчас, ощущая запах сладкого печенье, и осознавая, что он может его съесть и никто не попытается его забрать, купить, выменять, попросить или украсть, его желудок сжимался в судорогах, желая вкусность. Круглое печенье в руках было чуть теплым, посыпанное шоколадной крошкой. Гарри бросил осторожный взгляд на принца, который всем здесь владел?— тот слегка хмурился, смотря на него, будто не мог чего-то понять, но не пытался отобрать печенье. Хотя в деревне его никто и никогда не объедал, Гарри был из тех людей, что любили делиться с детьми чем-то?— а еды не было очень много, потому что сильнейшие люди не любили фермерство и не всегда охотились за чем-то съедобным.Гарри осторожно откусил печенье, пару раз перекусил, чтобы кусок не был слишком большим, и глотнул, удивленно открыв глаза. Печенье было невероятно вкусным?— сладким, приятным, греющим. В далеком прошлом печенья не было?— люди тогда едва только умели хлеб печь. А в его прошлом сладости были редкостью из-за его статуса.—?Это вкусно,?— невольно поделился наблюдениями он, и, подняв взгляд на людей, увидел нечто, напоминающее обеспокоенную догадку. Он кашлянул, пытаясь согнать с себя восторг от печенья, хотя сам немного притянул корзинку к себе, и более по-деловому спросил. —?Так, что вы хотите узнать?—?Кхм, да,?— Кейдж удивленно моргнул и перевела взгляд на принца, будто спрашивая, хочет ли тот начать.—?Кэйл,?— на этом имени Гарри чуть скривился. —?Сказал, что ты был знаком с матерью Раон-нима. Каким образом?—?Ну,?— Гарри задумчиво отгрыз еще немного печенья, в удовольствии прикрывая глаза, игнорируя просьбы желудка о чем-то большем. —?Шеритт жила давным-давно. Я жил в то же время. Она умерла незадолго до того, как в деревне произошел… Инцидент. Меня тогда первым запечатали. Как мне сказали, прошло не менее тысячи лет…? —?Гарри чуть задумчиво опустил голову на плечо.—?Даже с печатью,?— вдруг заговорил маркиз. —?Человек бы так долго не сумел жить.—?М-мх,?— согласно хмыкнул Гарри. —?Это из-за моей связи со Смертью. Этот ублюдок не отпустит меня, пока не найдет другую игрушку.—?Другую игрушку? Смерть? —?удивленно спросила Кейдж. —?Не Бог Смерти?—?Ты его любимица, Кейдж, верно? Он уже минут двадцать уговаривает меня начать с тобой общаться,?— безучастно уведомил Гарри. —?Бога Смерти не существует, это просто пустой титул. Существует только Смерть и человек, которого Смерть боготворит?— его любимая игрушка, которая может со временем износиться, прекратить быть такой интересной, та игрушка может забыть свое имя, статус, пути и принципы?— для Смерти это не существенно. А потом он находит кого-то похожего, дает ему трудный путь и подвиг?— дарит три своих дара и делает его новой игрушкой. А прошлая уходит в небытие… Так что, Кейдж, присматривайте за тем, что он вам говорит?— он любит давать намеки,?— люди перед ним казались бледными. Гарри слегка ухмыльнулся, взяв еще одно печенье. —?Меня прокляли, когда мне было четырнадцать. У нас была своя небольшая война, и все почему-то решили, что четырнадцатилетний мальчишка из чулана справится с ней лучше, чем любой обученный воин,?— он отпил чаю, откидываясь на спинку кресла. Кроме него, никто более не говорил. —?Итак, сначала я постарался помочь, чем мог, но потом решил, что слишком устал, и позволил себя убить. Но Смерть решил, что это не лучший конец, вернул меня к жизни и позволил моему предшественнику отдать мне дары. Ха, я никогда не видел на лице человека такого облегчения и сожаления.—?Четырнадцать? —?слабым голосом произнес принц. Гарри бросил на него взгляд.—?Все не так плохо. По крайней мере, мне не было чего терять там. Намного больнее из-за смерти всех в деревне. Я считал этих детей почти что своими собственными. Многих я держал на руках, когда те были младенцами,?— он бессознательно улыбнулся. —?Еще вопросы?