Harry Potter: "синяки" (Гарри/Гермиона) (1/1)

итак, конечно же, она бросает его на исходе 99 года, на границе веков, когда земле положено метеоритом сбитой быть.Гермиона не улыбается?— стоит с идеально прямой спиной, блуза белая, подаренная явно не им, прибавляет пару годов, глаза, слегка опухшие, выдают бессонную ночь, волосы растрепанные так и не поддались ни одному лаку?— Гарри любит ее, сколько себя помнит, и это убивает; Гарри на нее смотрит и едва ли не молит: ну, оступись на секунду, стань той, в кого я влюбился когда-то, стань той, ради которой я горы перевернуть способен был, с кем рука под рукой войну прошел, в лесах заснеженных выжил, зло вселенское уничтожил; Гарри во времени не блуждает: это было два года назад, их счастье длилось меньше семиста дней, где же они оступились, когда все не так пошло?Гермиона тянется было его обнять, но отступает на шаг в тот самый миг, когда Гарри шагает вперед: они как магниты с единым полюсом, вечное притяжение не заложено, им лишь отталкиваться друг от друга остается; Гермиона жмурится?— Гарри знает, считает про себя до пяти, эта привычка к ней взамен кошмаров пришла, именно он ее эмоции свои контролировать учил?— Гермиона похожа на птичку несчастную, и Гарри чувствует: кончики пальцев пульсируют, ему прикоснуться к ней хочется безумно, Гарри любовь свою всегда в тактильности проявлял, и Гермиона рада этому была, в ответ тянулась, улыбалась как-то особенно нежно и волшебно, Гарри в такие моменты самым счастливым себя ощущал.вот только время теперь навсегда прошедшее.Мне говорили, что нужно тебя забытьНо я надеюсь, что синяки, что ты оставила, не сойдут с меняитак, конечно же, в самом начале Джинни отыгрывает роль идеальной подруги.руки ее чай самый вкусный заваривают, речи ее мудрые убеждают в том, что это не его вина, и не ее, конечно, тоже, они просто перегорели, перепутали настоящие чувства с игрушечными, им ведь вместе удобно рядом было быть, ведь вся война бок об бок, и они просто притерлись, с ума немножко сошли; это нормально, пожимала плечами Джинни, никто тебя не винит, Гарри понять не мог никак, о чем она говорит, как она, столько лет с ними вместе проучившаяся, все еще может считать, что вина хотя бы ломанного гроша стоит, он ведь сам себя ненавидит, а это важнее, это с т р а ш н е й.Рон улыбается встревоженно слегка, дом свой для него распахивает, комнату верхнюю пустой оставляет, Рон про Гермиону старается не говорить, но Гарри знает: у них по четвергам совместные походы в кино, а каждый третий вторник они выбираются в поход по самым страшным магловским лесам, у костра байки травят, под ледяными водами ночами?ныряют — Гарри все это знает, но ничего не говорит: они ссоры детские эти переросли давно, друзей не делят, ими делятся; Джинни какао приносит, забирается с ногами в кресло и рассказывает длинные истории, которые Гарри не слушает до конца, засыпает где-то в середине, проваливается в пустоту, и пальцы тонкие (холодные, нелюбимые, чужие) волосы его перебирают невесомо.Гермиона любила ругаться: громкая, встревоженная, с нарушением психики, она точно не была девицей из сказочных снов с длинными волосами, веселым нравом и уютными смешинками в уголках глаз, она даже целовалась с каким-то особым рвением, будто боялась, что однажды Гарри исчезнет, бросит ее и улетит куда-то далеко, она целовалась каждый раз как в последний, кусалась, шептала что-то несуразное, глупое и чертовски милое, Гарри уносило волной нежности и теплоты, они?— бракованные и измученные?— исцелялись медленно, но верно, шаг за шагом, след в след; они родителей ее вместе нашли, память им возвращали, плакали и смеялись, плакали долго, воды утекло много, смеялись громко, крики райских птиц заглушая.они вместе были всегда, жаль, недолго.С каждым днём становится холоднееЕсли бы я только мог обнять тебяТы бы не позволила мне уйти под водуитак, конечно же, зима все не заканчивается, природа не просыпается, Гермиона не возвращается.Гарри ее руки цепкие на плечах своих не ощущает, плед взамен набрасывает да под камин садится, без маленьких огоньков?— Гермиона, кто бы подумать мог, умом их наделять научилась?— что по коленям ползать любили, головы свои миниатюрные в сгибе локтя прятать, неуютно; Гарри пытался сам, вот только заклинание не дает ничего, если веры внутри нет, и огоньки живые, которые Гермиона считала своим номером коронным, так и оставались пустыми осколками пламени, пальцы лизали, но тепла не приносили?— не того, к которому Гарри привык, не того, который был ему жизненно необходим; Рон банку однажды приносит, говорит, что это на запоздалое Рождество, и Гарри, кольцо Гермионе вручивший, не знает, смеяться ему или вены вскрывать, алый на ковре белом смотреться будет если не отлично, то уж точно неплохо.Гарри знает, прошло меньше двух недель, им остыть нужно, в себя прийти, смириться и осознать (передумать?), Гарри все это знает, он давно уже не маленький мальчик, но изнутри что-то ломает и бьет, крутит и выворачивает, сил не остается даже на вдох; Гарри без Гермионы исчезает, и это, увы, аксиома, доказать ее невозможно, только смириться и принять?— она с ним десять лет была, она его из передряг вытаскивала, и представить свою жизнь без нее не получается, да и не получится вовек, только обливейтом в висок, только империо в собственный разум; Гермиона на подкорке навечно, ногами болтает и улыбается хитро-хитро, глаза горят: "ты уверен, что нам это нужно? дружбу вернуть будет сложно"?— Гарри целует ее на самой высокой башне, Гарри не думает о том, что случится позже, для него "здесь и сейчас" важнее всего.когда она смеялась, он летел.Боже мой, ты так нужна мне рядомитак, конечно же, он идет к ней первой, а она открывает дверь.волосы растрепанны, на лице тени, отпечатки чернил и остатки пепла, Гарри фыркает и тянется рукой, прижимает к груди своей привычным жестом, о белую рубашку изъяны вытирая, Гермиона сопит довольно, едва не мурлычит, и Гарри истину простую осознает в миг: они расстались, чтобы фениксом обернуться, из пепла возвратиться, крепче стать, сильнее и закаленнее, им путь этот ударован был, они вместе Ад прошли, а вот про Землю забыли, и быт бы их уничтожил, и стали бы они несчастными, как два кусочка паззла, что по цвету едины, но формой не сочетаются, и стали бы они чужими, и ничего вернуть было бы нельзя, и друзей бы делили, жизни друг другу рушили, и стали бы они н и к е м.и знаете что?когда Гарри ее целует, она, конечно же, целует в ответ.