Часть 3 (1/1)

[PoV Джунта Адзумая]Это... странно. Вся, что я чувствую сейчас - странно. Никогда раньше я не испытывал таких одновременно прекрасных и ужасных, приятных и болезненных чувств в сердце и где-то в груди... или в животе? Моя бабушка всегда гадала - где у человека находится душа? В сердце ли, в груди ли, в животе ли... А есть ли душа вообще? Если нет, то что это тогда болит при мысли о чем-то родном, чем-то своем? Работать в последнее время получается плохо - я постоянно думаю о чем-то другом. Перед глазами вот уже полгода стоят эти чарующие синие, как озера, глаза и эти черные, как вороново крыло, волосы... В голове вертится всего два слова - "Такато Сайджо", и я больше не могу ни о чем думать. То и дело мелькают картины из нашей кратковременной беседы, и из-за этого я не могу уснуть ночами. Как бы я хотел вновь встретить тебя, Такато...*** Солнце только начало подниматься над полями. Утренние лучи только осветили барский двор, а молодой парень уже летит за ворота на чёрном жеребце?— в чисто поле выезжает. Не говоря ни прислуге, ни супругу. В гордом одиночестве. Лёгкость на душе, свежий ветер ударяет в лицо. Конь несётся с большой скоростью. Проезжает Такато, мимо небольшой деревушки с маленькими домиками, огородами, садами и фермами. Вот в поле, с самого рассвета, работает молодой парень. Такато сразу же узнал в нем возлюбленного. Он подъезжает к нему, наблюдая за крестьянином.—?Сударь, не составите мне компанию верхом??— подъехав, ласковым голоском просит внимания барский сын.—?Такато, вы как здесь?—?Вот так. Седлай скакуна и прогуляемся.Парень быстро бросился в загон, оседлал коня и выехал за парнем. Рассвет освещал всё большие территории полей, усеянных пшеном да ячменём. Жеребцы медленно скакали рядом.—?В нашу первую встречу вы не рассказали о себе ни слова.—?Да что рассказывать,?— улыбнулся парень,?— нет у меня ни увлечений, ни престрастий к чему-либо. Вот только, что наездник я,?— улыбался он, ведая о себе.—?Ох, если вам нечего рассказать о себе, то мне и подавно. Небось, всю страну объехали?—?Да что там. Мне едва восемнадцать исполнилось, так сразу же и замуж пристроили. А ты, Джунта? —?искренне интересовался Такато.—?Нет, я человек хоть и вольный, да только когда-с мне? Работа на полях, да лавка на рыночной площади. А может и не в этом всё дело, а в положении моём?— на какие деньги ехать? Да на кого я дом, да поля оставлю? Один я остался.—?Один?-Да-с, один. Вот, год как уже отца с матерью не стало. В свои восемнадцать сиротой стал.—?Так отчего же не продашь хозяйство, да не уедешь? —?спрашивал парень, рассеянным взором смотря в поле.—?Так не могу-с, родители оставили и просили, перед кончиной, сохранить, да когда семьёй обзаведусь, жить да беречь наше ремесло.Ехали они ещё какое-то время, молча наслаждаясь рассветным солнцем, как его лучи золотили пшеничные колоски. Лёгкий ветерок обдувал лицо. Шум только пробудившихся деревьев и радостное пение пташек расслабляли и помогали оставить всё мирское и насладиться солнечным днём.—?Я бы хотел извиниться перед вами, Такато. Я поступил неправильно, в нашу первую встречу.—?Полно, Джунта, нет тут твоей вины.—?Только ваша. Кокетничаете с простым крестьянином, а у самого муж есть… —?молодой крестьянин перебил его.—?Что ты, что ты! Как ты так подумать-с мог? Не мил мне супруг и барин мой! Не мил! Не мил мне весь свет без тебя,?— плакался Такато любимому.Остановив лощадей, Джунта взял руку парня и посмотрел в его глубокие синие глаза. Читалась в них вся несправедливость его жизни. И рассказал Такато молодому парню, как его по неволе выдали замуж за богатого помещика. Как он молился перед Господом Богом о спасении своём. Как божился перед отцом в монастырь уйти, да только всё напрасно.—?Ох, полно слёз, Такато. Простите меня за мои слова. Худо, худо мне без вас,?— Джунта сжал ладонь барского сына.И отдались они чувствам. Медленно скользя губами по чужим устам, наслаждаясь чувствами и моментом их одиночества. Среди густой пшеницы они упали на холодную землю. Молодой крестьянин медленно снимал с Такато фрак, оставляя лишь белую свеживыстираную рубаху. Сладкие уста скользили по шее, оставляя невесомые поцелуи и красные пятнышки на бледной коже. Мелодичный голос молодого мужа разливался среди посевов. Оставленные скакуны жевали их плоды.—?И пусть, и пусть ваш супруг узнает о нас, и пусть. Не мила мне жизнь без вас, барин,?— отстранив губы, шептал Джунта.Как же тело парня было хрупко, на шее?— чужая метка. Ничто не останавливало парня, он медленно овладевал барским сыном…Время прошло, рассвело на улице, во дворе послышался звук из конюшни. Чёрный конь был напоен, сыт и вычесан.—?Хороший мальчик! —?хвалил Такато своего верного друга.Вот в конюшню входит барин.—?Ба, солнце только встало, а ты уже здесь, супруг. Почему же без моего ведома?—?Не нужно вам, барин, знать, где я.—?Не гоже так со своим господином разговаривать. Дерзишь… Пошли в дом, я расскажу тебе, как не подчиняться мне.—?Не пойду! Не пойду я с вами не куда! Вы противны мне, барин.Вырывал парень свои ладони из рук супруга, не хотел он идти с ним никуда. Но каким жестоким оказался Аяги… Схватил он хлыст, да как начал хлестать им парня, да со всей силой, до алой молодой крови. Такато гордо молчал?— ни слова мольбы, ни звука не издавал. Глатал слёзы, лишь бы не показаться слабым в глазах барина.—?Пока на колени не упадёшь и в ноги не бросишься, хлестать буду! —?кричал мужчина, ни на секунду силы не убавляя.Как ни старался, всё напрасно. Ни звука, ни крика он не слышал из уст супруга?— тот готов был терпеть, кусал губы в кровь, царапал кожу ногтями.—?Надоел ты мне,?— сказал барин разочарованно и, бросив хлыст, пошёл вон из конюшни. Такато так и остался сидеть там. Вся рубашка его испачкана в крови, кровь капает и с уст, пачкая божью землю.