Декабрь1975 года. Планеты сближаются.(Как можно подружиться, не отходя от музыки.) (1/1)

ДэйвМое кредо?— радоваться жизни и в радости и в тоске, и уметь развлекаться так, чтобы не жалеть об этом, не впадая в крайности. Родители у меня довольно состоятельные, и не слишком достают, покупают то, что я прошу, и дают на карманные расходы. Тем более я стараюсь, чтобы они не знали о том, о чем им не следует знать. Учителя меня не замечают, а одноклассники?— не считают душой компании или изгоем, учусь я так себе, но если вдруг чем-нибудь заинтересуюсь, то легко получу А, или хотя бы Б+. Я не особо гонюсь за оценками. В колледже искусств, куда я хочу поступить, главное?— быть творческим человеком и иметь проходной балл. А я сам?— Балл. Ха-ха.Ну, то есть, фамилия у меня Болл, как оценка. Дэйв Болл. Так что я пройду. Об экзаменах я и не беспокоюсь. И живу я в прекрасном курортном городке, хоть и небольшом, но очень веселом и красивом. Тут вам и аттракционы, и цирк с бассейном, и кинотеатр, и театр, который я люблю до ужаса, и есть даже вещи и покруче. В общем, я?— счастливый человек, как ни посмотри. Но все-таки жизнь?— тлен, декаданс прекрасен, а странное притягательнее обычного.А за пределами школы я еще и играю порой в разных музыкальных группах, но здесь, в Блэкпуле, сплошные рокеры и панки, а мне больше нравится электронная музыка и глэм-рок. Но, в принципе, это ведь можно и совмещать.Вот в одной из этих групп, где я временно заменял клавишника, и произошел тот случай. Парни затарились ЛСД, и предложили мне тоже попробовать. Я раньше слышал про ЛСД, и про то, что, вроде бы, эти таблетки здорово расширяют сознание и и вызывают эйфорию, а особого вреда от них нет. Ну, я и согласился. Один из этих парней, тихий такой, по имени Крис, все отнекивался, и фронтмен Нэд, похохатывая, сказал:—?Ну это ж наш пуританчик Крисси, он даже пиво не пьет, отстаньте от него. Нам больше достанется.Крис этот надулся и сел в угол. И чего он домой не идет, раз такой правильный, мельком подумал я, и тут же забыл о нем. Пол раздал нам по розовой таблетке, и мы приняли.До чего же это оказалось круто! Таких ярких образов и красок я не видал ни в природе, ни на картинах. На нас накатила эйфория.Мы смеялись, катались по полу, и затеяли какую-то сумасшедшую импровизацию, которую забывали быстрее, чем играли. И как только инструменты вообще не поломали, ума не приложу. Время шло будто рывками, с пробелами. Вот я еще там, в гараже, где мы репетировали, а вот иду, почему-то один, по вечерней улице и меня трясет. Как я ушел?— не помню. Помню только, что домой надо пробраться тихо, а то родители мои, хоть и нормальные, но после такого точно перекроют мне клапан?— как минимум к врачу-наркологу потащат, и карманные деньги могут перестать давать. Надо сделать так, чтобы они ничего не заметили.Посреди улицы я упал, и уставился на звездное небо. Оно такое красивое! Звезды полыхают и водят хороводы. Вроде, никогда раньше такого не было. Что за прекрасная фантастическая ночь сегодня! Я рассмеялся, и вдруг, как будто чертик из табакерки, появился этот Крис, и склонился надо мной. Такой забавный!—?Как я счастлив тебя видеть, Крисси! —?радостно заявил я. —?Ты просто не представляешь, как!КрисВообще-то жизнь?— дерьмо. Настоящее и бесповоротное. Дерьмо все?— от одноклассников-упырей, до моих сиблингов. Я ведь не дурак, и все понимаю. Мне многие скажут: ?да ты зажрался, братишка, у тебя неплохие родители, они ведь платят за твое дорогое обучение, у тебя отличные братья и сестра, у тебя есть свободное время, которое ты проводишь, как хочешь!? А я отвечу: ?Меня бесит эта школа, меня бесят мои родственнички и свободное время мне нахер не нужно, потому что один черт у меня нет денег!? Вот так я отвечу. И никогда не будет. В нашей семье деньги только у деда, и то не так до хера как можно подумать. Может быть, когда я стану архитектором, то и заработаю кое-что, но это сомнительно. Да еще мать. Эта ее манера гладить меня по голове и говорить, что я красавчик, и что у меня большое будущее. В рот, в душу, в жопу! С такими-то прыщами.Я ведь не дурак, и понимаю?— она меня любит и все такое. Но смысл? А, да, архитектура. Ну, может быть, потом. Дружки только пивом наливаются. Чуть что, и выпивка. Даже Дэвид.Я, когда думаю о Дэвиде, всегда расстраиваюсь. Ну вот на хрена я им так увлекаюсь? Он на меня и внимания-то не обращает. Куда там. Всегда какие-то девчонки. А если даже и смотрит, то надежды нет никакой. И поэтому жизнь?— дерьмо. Настоящее и бесповоротное.<Дэвида я знал уже давно, ведь мы учились в одной школе и сидели на сдовоенных уроках на соседних рядах. Но, по правде сказать, я его сам долгое время не особенно замечал, что уж греха таить. Ровно до прошлогодней осени. В первый учебный день я увидал его в школьном парке и сначала даже не узнал. На лавочке расслабленно сидел красивый парень и нахально покуривал на глазах преподавателей. Я уставился на него, и тут же, одернув себя, отвернулся. А Боб, который шел следом за мной, догнал меня и сказал:—?Хера себе, Болл наглый!—?Кто?—?Дэйв Болл, из пятого ?А?.—?А это разве он?—?Ну да.Ну, вот примерно с того времени я просто сам себя узнавать перестал. Да и вообще я перестал узнавать этот мир. Еще летом мне пришлось туго. Чертовы угри не сходили с лица, и я даже перестал ходить гулять. Не хватало светить свою отвратительную рожу! Ползал нехотя на репетиции, а потом бросил. Надоело. Только теликом и спасался. Но оказалось, что это не самый ад. А осенью увидал Болла?— и стало так тяжело, что и не высказать. Он сидел себе такой и ни хрена этого ничего не знал. А я сидел и смотрел на него и ждал когда будет французский язык, потому что сдвоенные с пятым ?А? у нас были теперь только на французском. Я не знал, как к нему подкатить. Общих друзей у нас не было, а сам знакомиться я не умею. Тем более глупо знакомиться, когда ты видишь человека несколько лет, а потом на тебе?— давай дружить. Херня какая-то.Ну, в общем, я перед рождеством все- таки сошелся с ним поближе. Получилось так: подходит ко мне Пол, из шестого ?В? и говорит:—?Не хочешь к нам в группу?—?А что за группа? —?это я так спросил, для проформы, чтобы цену немножко набить. —?То есть кто у вас теперь в группе?А вообще-то я знал, что у них металл-группа. Я такой херней и не интересуюсь вовсе. Думаю себе, не пойду и на хуй. В это время Пол начинает перечислять:—?У нас там Уокер, Дални, на барабанах Джим Нэш, а на клавишных Дэвид Болл.У меня слова застряли в горле, и вместо ?на хуй вас? выговорилось:—?А я кем буду?—?Так на тромбоне.Я сделал вид, что снисхожу:—?Ладно. Когда у вас репа?—?Завтра в три дня, на Персон-сквер.Вот тут мы с Боллом и познакомились поближе. Но все равно это была полная херня. Ведь Дэйв не интересовался парнями, тем более прыщавыми и мелкими. Но, в общем-то, мы хоть здоровались, но сильно-то не общались. Потом ребята стали крепко забивать на репетиции. Мы приходили с инструментами, с час собирались, потом полчаса нескладно долбили в барабаны, бренчали на гитарах, и Дэйв извлекал из синтезатора визгливые неприятные звуки. Я бессистемно дул в тромбон. После этого кто-нибудь из ребят, чаще всего Пол, добывал выпивку и разливал по стаканам. На этом этапе мне становилось ужасно скучно, и я оставался только потому, что Болл оставался тоже. Потом все расходились по домам довольные, а я, если обстоятельства позволяли, шел провожать Дэйва до дому?— ясное дело, тайно крадясь за ним.Так вышло и в этот раз. И я был очень рад, что сделал так. Идея с наркотиками мне ни хера не понравилась. Гнилое дело. Я видел, как скосило всех парней. И Дэйв оказался самым слабым и хилым. Он сначала, шатаясь, шел по вечерней улице, а потом упал на тротуар и так и остался лежать без движения. Я напугался до усрачки. Тут же подбежал к нему и принялся тормошить его и поднимать. А он цеплялся за меня и бормотал, что рад меня видеть. Я очень растерялся. Ведь вызвать скорую?— означало сдать его родителям. Но не вызвать ее?— означало дать ему вот так запросто умереть.ДэйвЯ слыхал раньше о плохих трипах, мой кузен рассказывал мне, что как-то раз после ?кислоты? он ходил несколько часов подряд и не мог остановиться. А другой раз смотрел в одну точку несколько часов, и не мог сдвинуться с места. А еще он рассказывал, как снимать ?приход??— мол, если выпить много воды, то это выведет наркотик из организма. Или если долго разговаривать с кем-то необдолбанным. Я понимал, что эйфория может быстро перейти в отходняк, и тогда все станет совсем плохо.Но вот появился Крис, и я вцепился в него, как в спасательный круг. В свете фонарей его лицо было прекрасным, как у истинного спасителя заблудшего человека. Он поднял меня на ноги, и, похоже, сильно испугался за меня. Это было трогательно. Никто, кроме родителей и сестры, за меня не переживал. Мне захотелось его успокоить, и поговорить с ним подольше. Мне нравился этот мир, эта улица, и мне нравился этот мальчишка. И не хотелось идти домой.—?Со мной все хорошо, правда. Только поговори со мной, ладно? Послушай меня. Давай погуляем. Ты можешь со мной погулять? Пожалуйста, Крис.Меня все еще трясло, но теперь я сосредоточился на нем, и говорил, мысли сыпались из меня, превращаясь сразу в слова, хотя обычно я не очень-то разговорчивый. Да и он тоже. А вдруг он не захочет со мной говорить? Я испугался. Мне надо было поговорить и послушать чьи-то слова, словно небесное откровение.—?Не бросай меня. Мне нельзя пока домой в таком виде. А один я могу потеряться. Я уже потерялся. А тут ты. Откуда ты тут взялся, Крис?КрисВот вы, наверное, сразу подумаете, что я обрадовался, что оказался так удачно рядом с Дэйвом? Вот, мол, педик обрадовался тому, что желанный объект в его руки попал. А вот и не угадали. Я вообще радоваться перестал, когда он эту таблетку выжрал, как последний лох. Даже немного противно стало: такой большой и такой наивный. И расстроился я сильно. Да вот еще до кучи Дэйву стало что-то уж совсем плохо, и он начал нести всякую чепуху. Я поднял его на ноги, хоть он и оказался тяжелым как старинный сейф. Он просто на ногах не стоял, но все время говорил со мной заплетающимся языком.—?Да я и не бросаю тебя,?— сказал я ему и вздохнул. —?Давай дойдем до лавочки, и ты подышишь воздухом. Ну, давай: левой ножкой, правой ножкой.Я неосознанно вел себя как мать, когда отец напивался. Он вообще-то вовсе не пьяница и напивается очень редко не чаще раза в год, а то и реже. Ну вот поэтому она с ним становится очень ласковая и ведет в постель и ухаживает за ним как за малым дитятей. Он не буянит, только все время извиняется. И сам всегда говорит, что ему достаточно посмотреть на пробку от виски?— и он пьянее вина. Ну, про пробку от виски он загибает, конечно, но ему пары бокалов хватает, чтобы окосеть. Сам видал.Так вот, Дэйв показался мне таким жалким, таким слабым, ну вот просто у-тю-тюшеньки и маленький ребенок. Жалко его стало. Хотя я терпеть не могу пьянчуг и нариков. Но я тогда подумал: ?Мать же вашу, а вдруг мы таким образом поближе подружимся?. Вообще-то, как ни крути, такие приключения очень сильно сближают.Ладно. Посадил я его на лавочку, а он не сидит, а все на бок валится. Бубнит все что-то. Потом его рвать начало. И меня от этих звуков чуть самого не вырвало. И я подумал, что хорошо, что место такое тихое, уединенное и люди тут не ходят, и никто не видит нашего позорища.А потом он застонал, и я перепугался и подумал, что это ебать как хреново, что здесь такое тихое, уединенное место, и люди здесь не ходят, и на помощь позвать некого.В общем, намучился я с ним адово. Но время шло и все-таки Дэйву становилось лучше. И я сказал ему:—?Может, тебя домой проводить?ДэйвБольше всего мне сейчас хотелось провалиться под землю от стыда. А потом выпить хлорного отбеливателя и искупаться в нем, чтобы избавиться от этой вони. Вот никогда такого не было. Когда я выпивал, то возникало лишь приятное чувство головокружения и свободы. Хотя вру, пару раз поначалу тошнило, пока я не научился соизмерять свои возможности. И еще мне было стыдно за себя, такого вонючего и ослабевшего. К тому же жаль свой синтезатор, на который выменял недавно дорогущий Фендер, и был страшно рад такому обмену. Группе это, конечно, не понравилось, но они решили попробовать, как оно, да и выглядеть продвинутыми. Но тут я понял, что такой жизни мой инструмент, к тому же из вторых рук, долго не выдержит, и решил завтра же забрать его и вообще уйти из этой группы. Металл и электроника плохо совместимы, все-таки. И вообще. Особенно было стыдно, что меня таким увидел Крис Лоу, весь из себя такой правильный, и помог мне.Я-то привык смотреть свысока на правильных мальчиков-умников, но тут позавидовал его принципиальности. Пожалуй, это ему впору смотреть на меня свысока. Понятное дело, что он не захотел со мной разговаривать. Я бы сам с собой не захотел разговаривать. Вообще, я мало с кем разговариваю на трезвую голову, разве что с девчонок с ними мне проще, они слушают. Только вот в Блэкпуле девочки в музыкальных группах не участвуют. Разве что в школьных оркестрах и подобной культурной фигне. И ни с одной такой я не знаком. А парни тоже не интересуются именно той музыкой, которая интересна мне. Вот и приходится соответствовать чужим музыкальным вкусам. Хотя, наверное, лучше одному заниматься тем что хочешь, а не подстраиваться. Вот о чем я думал, пока отходил от кислоты. И, кажется, болтал вслух. Потом замолк, и Крис спросил, проводить ли меня.—?Я… я не знаю. Тебе-то самому ведь надо домой. Мне как-то стремно. Прости, что пришлось возиться со мной.Я украдкой посмотрел на Криса. Глючный ореол спасителя рассеялся, и я впервые пригляделся к нему повнимательней. А он ничего такой, хорошенький. С длинными ресничками, темными глазами и круглым носом, пухлые губы строго поджаты. Он смотрел на меня сердито-жалостливо, и мне захотелось, чтобы меня пожалели.Я встал со скамейки, чуть покачнувшись. Сделал несколько осторожных шагов. Слабость и дрожь прошли.—?Идти-то я могу сам. —?Нерешительно сказал я. Но мне почему-то ужасно хотелось, чтобы он меня проводил. Он был и похож и не похож на других парней, отличался своей правильностью и тихим поведением, и было в нем что-то особенное. И мне захотелось разгадать его. Мне нравятся необычные люди.КрисВ общем, махнул я рукой и повел его, но это было уже не так тяжело, как нянчится с ним. И тут мы разговорились. Он признался, что ему больше диско нравится, глэм-рок и вообще все необычное. Но он ссыт выставляться напоказ. В этом я его отлично понимал, потому что сам ссу. На хер. Мне и прыщей достаточно, чтобы чувствовать себя из ряда вон. А еще, он так же как и я учился играть на фортепиано. Оказывается, между нами было много общего.По всему видно было, что ему стало лучше. Я привел его к дому, а когда он помахал мне рукой и исчез за дверями, то я еще немного постоял и послушал. Но тут на втором этаже зажегся и вскоре потух свет и я решил, что все нормально и можно идти домой.Я долго не мог уснуть, хоть и была глухая ночь и при том, когда я ложился, то мама сердито пообещала поговорить со мной завтра. А я знал, что значит ?поговорить?. В общем, как только мне начал сниться сон, что Тим заорал мне в самое ухо:—?Подъем!За завтраком мать пилила меня за то, что я поздно явился домой. Я едва разлеплял глаза, и мне ужасно хотелось остаться дома, чтобы выспаться. Но теперь, после нотаций мамы это было практически невозможно. Ебаный же пиздец! Я кивал на ее слова, мечтая смыться. Тим ржал и подзуживал. Вики заинтересованно и напряженно следила за разговором. Одному Грегу было насрать. Он разделил овсянку в тарелке на две половины и возил между ними игрушечную машинку. Наконец меня отпустили, и я поплелся в школу.Ясное дело, Дэйва там не было. Это хоть каплю могло компенсировать такой сраный день, но его не было. Ясное дело, узнать было не у кого.ДэйвЯ как был одетый, так и упал на кровать в своей комнате, даже не разулся. Так и вырубился.Утро началось хреново. Сквозь сон я слышал, как меня зовет мать, а потом?— как орет отец. Но встать я не мог. Отец за шкирку, как нашкодившего котенка, поднял меня, и сказал сквозь зубы:—?О карманных деньгах можешь забыть, алкаш. И о подарках на день рождения?— тоже. Ты понимаешь, куда ты катишься? Я плачу за твое обучение, мать переживает…Я только тупо кивал, а потом заорал на него. Заорал. На отца. Впервые в жизни. Вообще-то мы с ним всегда ладили, но тут меня все достало.—?Я устал, понимаешь, устал! А теперь дайте поспать, мне хреново!Тут мама испугалась, и сказала что-то про вызов врача.—?Ремня ему, а не врача! Ты не видишь, он пьян!—?Не надо врача,?— замотал я головой. Еще врача мне тут не хватало! Чтобы меня отвезли в наркологическую клинику, и закрыли в мягкой камере для буйных наркоманов, да ни в жизнь!Отец закатил мне затрещину, и отпустил меня. Но мне было все равно. и они начали переговариваться над моей головой, потом кто-то, наверное, мама, или Сьюзи, стянул с меня туфли. А я снова уснул, словно провалился в черную яму, и проснулся только под вечер. Голова трещала. Я застонал, и с трудом поднялся на кровати. Из соседней комнаты тут же послышалось топанье, и прибежала Сьюзи. Яркий электрический свет обжег глаза. Я прикрылся рукой.—?Ты как? Тебе что-нибудь надо?—?Попить,?— просипел я не своим голосом.Сестра принесла мне стакан воды и картошку с мясом.—?Мама с папой та-акие злые! —?широко открыв глаза, сообщила она. —?Папа тебя хотел побить, но мама не дала. Но она тоже на тебя сердится.—?И ты тоже сердишься, Сью? —?спросил я. Она покачала головой.—?Я?— нет. Ты же не на меня накричал, а на папу.—?Не напоминай,?— я закрыл лицо и второй рукой.В общем, мне еще повезло, потому что к вечеру родительский гнев выветрился. Я смиренно попросил прощения и клятвенно пообещал, что больше ни-ни. И с плохими компаниями я больше не связываюсь. Только с приличными ребятами.Тут я вспомнил почему-то про Криса.На следующий день я пришел в школу, как положено. Отстоял беседу с директором, извинился за прогул, написал объяснительную с безопасным враньем?— все пошло своим чередом.На уроке французского я увидел Криса и кивнул ему. Он кивнул в ответ.После школы я пошел в гараж, забирать синтезатор. Ребята стали улюлюкать.—?Ну, еще бы, ты ж у нас теперь электронщик. Жан-Мишель Жарр, типа,?— сказал Пол.—?Да и нафига клавишник в рок-группе. Зря ты от гитары отказался,?— поддержал его Дални.Спорить я не стал.—?Вы абсолютно правы. Клавишник вам не нужен. Так что пока.Я отключил провода, взял свой переносной синтезатор подмышку, и собрался уходить. Ребята, прохаживаясь на мой счет, лениво настраивали свои гитары, барабанную установку и прочие инструменты. Только Крис сидел в углу, ничего не делая, и пристально смотрел на меня.Я ведь так и не поблагодарил его за помощь. Но при всех я стеснялся, так что просто улыбнулся ему. Он застенчиво улыбнулся в ответ, приоткрыв белоснежные зубы. От этой улыбки лицо его осветилось, так что я даже залюбовался. Ему бы чаще улыбаться.—?Уходя?— уходи. —?Авторитетно заявил Нэд, грызя ноготь,?— чего встал столбом перед дверью.—?Я пошел. Кто-нибудь, откройте мне дверь.Крис быстро встал и подошел ко мне.КрисДэйв пришел на следующий день смурной и пришибленный. Я специально пришел в школу пораньше, чтобы посмотреть придет ли он. И он понуро притащился без десяти девять. Я не стал с ним здороваться, чтобы не смущать, а как только увидал, что он плетется, так и ушел в свой класс.Дождавшись французского, я, наконец, смог кивнуть ему и помахать рукой. Но, вобщем-то, и все.По-хорошему поболтать с ним я смог только вечером на ?репетиции?. Да и то…Болл пришел, и без предисловий отключил свой синтезатор от сети. Он решил уйти. Парни от смущения принялись его подкалывать, но, в общем-то, всем было не по себе.А мне в особенности. Так как я вообще сюда пришел только из-за него. Потом все сделали вид, что им все равно и стали готовится к репетиции, а Болл остановился в дверях и посмотрел на меня, словно хотел что-то сказать.Я вскочил, чтобы открыть ему дверь, ведь руки его были заняты синтезатором, и вышел вместе с ним.—?Мы шли рядом и некоторое время молчали. А потом я сказал:—?Тебе сильно попало от предков?Дэйв—?Да не особенно. Отец дал разок по шее, и пообещал лишить ништяков. Мама плакала. Но они уже простили. Они подумали, что я просто пьяный. А тебе?— за то, что поздно пришел, тоже, наверное, попало? —?смущенно спросил я. —?Извини, что я так тебе подгадил. У тебя строгие родители?Мне казалось, что его родители должны быть весьма строгими и высоконравственными, благопристойность наше все, и прочее в таком духе, судя по его поведению.КрисЯ махнул рукой:—?Да так. Мама маленько повздыхала, —?сказал я. —?Отцу так и вообще посрать. Я мог бы дома не появляться.В действительности меня не слишком-то ругали, скорее, донимали разговорами. И уж точно никогда не били. Тем более отец. Дед мог обматерить. Ну, в общем-то, и все. Но поверьте, мне бы было легче перетерпеть пару затрещин и делать все по-своему, чем слушать час внушений и уговоров. Тем более, что никаких ништяков мне и так не выделяли. Уж не знаю, как с этим дело обстояло у Дэвида.Дэйв—?А за мной теперь будут следить, —?печально поведал я. —?И принюхиваться. Сказали, пока не закончу школу, чтобы ни грамма спиртного, и чтобы друзья были приличные. Чтоб не пили не курили.Я покосился на Криса.—?Вот прям как ты. Нэд с Полом и остальные?— сразу мимо. Да и мне жалко гробить синтезатор. А у нас с тобой общие интересы, и вчера… то есть, позавчера, поговорили вроде интересно. Ну, то есть, мне было интересно. А тебе?Мне хотелось предложить ему подружиться, но оно ему надо? Вряд ли. Он, конечно, смотрит на такого раздолбая, как я, с презрением. Так что я опасался сказать об этом прямо, обоснованно боясь отказа.Крис—?В рот, в мать и в жопу, —?сказал я отчетливо. —?Почему ты жалеешь об этом? Ну неужели напиваться так здорово? Да ну на хуй.Я серьезно обиделся. Тем более обиделся, что Дэйву явно хотелось тусоваться с этими недоделанными металлистами, но не со мной. По его мнению, я был прямо-таки ботан высшей марки. И он будто прикидывал?— слишком скучно ему будет со мной, или терпимо. Я сунул руки в карманы и стал отставать. Я, конечно, был им увлечен, но даже ему я не дал бы себя обижать.Дэйв—?Не то чтобы жалею, —?я тоже стал идти помедленней, чтобы не убежать вперед от Криса. Всегда стараюсь идти в ногу с тем, с кем общаюсь.—?Просто привык, наверное. Но есть много вещей намного круче выпивки. Музыка, творчество, стиль и всякие крутые странности. Я просто… ну знаешь… стараюсь, чтобы у меня было пространство, где я могу расслабиться и плыть по течению. И чтобы мне в нем было комфортно. Но я понимаю, что это тормозит меня. И, кроме комфорта, меня интересует до фига чего разного. Люблю театр и живопись. Хочу пойти в театральный институт, или в колледж искусств.Мне отчаянно захотелось заинтересовать его собой, чтобы он не говорил со мной так презрительно. Хотелось убедить, что я не просто разгильдяй, мечтающий выпить и обдолбаться. Я видел, с каким пренебрежением он на меня смотрит, и осознал, что страстно желаю, чтобы это пренебрежение сменилось восхищением, ну, или, хотя бы интересом. И я, запинаясь, признался в своей тщательно скрываемой тайне.—?Я рисую сюрные коллажи. Дома у меня есть амбар?— это мой личный амбар, родители отдали его мне. И там мои картины. Я бы хотел показать их тебе. Если ты не против. Я там еще играю, чтобы родителям не мешать. Ну и кхм… пою… свои песни.Я закашлялся и покраснел. Вот ведь расхвастался, клоун.Ну и пусть он теперь надо мной посмеется?— по крайней мере, не будет считать меня придурком. Или будет, но не таким, как сейчас. Есть разные категории придурков, и быть придурком творческим и разносторонним все же не то самое, что и пьяным обдолбанным идиотом, вызывающим жалость, и еще что похуже. Я ведь сообразил, почему он пошел меня провожать. Пожалел. Я вдруг подумал, что уговариваю сейчас Криса, как девушку. Только вот тех девушек, с которыми встречался, я так не обхаживал. Они не матерились и не смотрели на меня с презрением. Я им нравился таким, каким выглядел. Их не надо было влюблять в себя, они и так влюблялись.Крис остановился, и я остановился тоже, с синтезатором и всем добром в руках. Я вдруг понял, что сейчас он плюнет и уйдет. Напрасно я так разговорился. Так, словно влюбился и жажду взаимности. А я и правда жажду. Мне хотелось узнать о нем побольше. Чтобы он вот так же откровенно ответил мне. Рассказал, кем хочет стать и что любит. Вероятно, музыкантом? Я слышал, что он из музыкальной семьи. А дед у него даже какая-то местная знаменитость.—?Мне… понимаешь… мне хотелось бы сгладить… впечатление. Я не так уж плох, как тебе кажется.Я умолк и уставился на свои ботинки.КрисОн тоже замедлил шаг и я почему-то решил, что если что, то убегу на хер. Но Дэйв стал оправдываться, так, словно мое общение с ним имело для него огромный смысл. У меня буквально глаза на лоб вылезли. Ну и стало очень приятно. Так словно, блять, это не я за Боллом бегаю, а он за мной. Тут-то я впервые понял, что это здорово, когда тобой кто-то вот так заинтересован. То есть, я и до этого знал, а тут прям ощутил. Это от Дэйва исходило, как тепло от печки.В общем, навоображал я себе всякого и конечно по одному его слову готов был идти, куда он скажет.—?Да какое впечатление? Было же видно, что ты первый раз эти таблы жрешь. Пол хитрожопый, всегда будто подставить хочет, —?это уж я от души сказал, потому что если бы не Дэйв, я бы к Полу в группу не пошел.Но все-таки в глаза Дейву я старался не смотреть. Уж очень он красивый был и я все боялся, что выдам свое чувство. Я так и проговорил глядя на тротуар:—?Картины я хотел бы посмотреть. А к тебе точно можно? Родители не заругают, что ты меня привел? —?ну и все равно я улыбнулся, потому что смеюсь как идиот, когда мне хорошо.ДэйвПо голосу было слышно, что Крис уже не злится. И у меня буквально от сердца отлегло. Мне даже показалось, что он улыбается, хотя я видел только Крисову макушку, потому что он опустил голову, словно стеснялся.—?Конечно, можно. Родители, наоборот, предпочитают, чтобы я друзей приводил к себе, а не уходил неизвестно куда.Мне вдруг стало неловко, что я без спроса назвал его другом, и я быстро, чтобы сгладить этот момент, добавил:—?Да и дома только мама, мы с ней быстро поздороваемся, и пойдем ко мне. Она нормальная.КрисНу, я, само собой, пошел за ним. И действительно оказалось, что и мама у него славная, и сестра хорошая, и вообще?— дома прикольно. Комната у него была отдельная. И я очень сильно ему позавидовал, потому что у меня своей комнаты не было, а Тим допекал меня как нанятой. Нас тут же усадили обедать, и я объелся, хоть и не собирался. А потом мы сидели в комнате Дэйва и болтали, болтали, болтали. О всякой чепухе, об одноклассниках и музыке, о живописи и вообще много о чем. У Дэйва были красивые альбомы с репродукциями разных художников и он гордо мне их показывал. А потом повел в ?амбар? и показал свои коллажи и они оказались очень прикольными. Наконец, я с сожалением посмотрел на часы и сказал:—?Ладно, мне идти пора, я наверное уже надоел тебе.