Атлант расправил плечи (Константин/агент Тринити изCold Darkness DLC, PG-13) (1/1)

Становится ясно, что все получилось, только тогда, когда ломается игла. На вид и на ощупь кожа Константина такая же, как и прежде — шершавая жесткость поверх переплетений тугих мышц на плечах и совсем нежный сгиб локтя, просвечивающий фиолетовыми венами.Теперь к этим венам просто так не подобраться, не взять на анализы шприц темной крови, чтобы взглянуть в микроскоп, как антитела слились с кровяными. Он может лишь воображать это.Сперва сложно поверить, что им удалось воплотить то, что не вышло у сотни советских ученых, работавших едва ли не за еду под надзором одного безумца. Они с Константином, конечно, тоже безумцы — невозможно было просчитать крошечный шанс на удачу. Но Константин из тех людей, которые не останавливаются ни перед чем и верят только в то, что все получится. Удача таким благоволит.Тринити — тоже.Он откладывает сломанный шприц и бросает короткий взгляд в светло-голубые глаза Константина. В ледяной синеве по-прежнему холодно, и он этому рад. Он невольно похлопывает Константина по ладони, любуясь вышедшим из-под его пера произведением искусства.Константин без малейших усилий срывает пережимающий плечо резиновый жгут и встает с кресла.Они почти одинаковы по росту — может, он ниже всего на пару сантиметров, — но теперь разница колоссальна. От нее волоски на коже встают дыбом, хоть внешне Константин не изменился ни на йоту. Это что-то иное. Дыхание мертвеца, холодная тьма, окутывающая все вокруг.— Не слышу благодарности.Константин всегда был немногословен — вместо ответа он сухо прижимается губами к его щеке, почти в уголок рта. Незачем вспоминать, как они когда-то делили постель — это случалось редко и они никогда об этом не говорили, — но сейчас кажется уместным.Даже несмотря на пропасть, разверзшуюся между ними сегодня и не закроющуюся уже никогда.***Он отнимает губы от последнего поцелуя, не позволяя себе ничего большего — а потом легким движением, не стоящим ему ровным счетом никаких усилий, сворачивает шею.Позвонки неприятно хрустят.Он уничтожает остатки сыворотки, небрежно заметает следы. Он не может позволить, чтобы кто-то получил такой же результат, кроме него. Он машинально трет ладони друг о друга, словно бы от какой-то неуловимой прохлады — кожа на них абсолютно гладкая, нет ни намека на шрамы. Ничего.У Анны же будет Источник.Он расправляет плечи.