II. (1/1)

Mansionair?— EasierII.Проснувшись, я, несмотря на тяжесть в теле, в быстром темпе отправилась на кухню, где, не сбавляя оборотов, принялась готовить завтрак. Он включил в себя омлет и чашку крепкого кофе. Мне всегда нравилось находиться в одиночестве, и в последнее время это получается у меня чаще. Мой отец, Саймон, с которым я осталась жить после смерти матери, считается очень известным бизнесменом здесь, в Лондоне, поэтому его часто не бывает дома из-за разъездов, что усилились, когда я подросла. К моему большому счастью, факт его известности обходит меня стороной, так как после случившегося, я взяла её фамилию, решив этот вопрос в паспортном столе, чтобы сохранить от неё хотя бы это, ежесекундно нося с собой, не принимая во внимание всю генетику, красотой которой она меня одарила, или, скорее, на себе, и уберечься от излишнего внимания.Я собрала все силы, которые были у меня где-то глубоко внутри, и, приняв очередную дозу обезболивающего, которое также закинула в рюкзак, ловко справилась со всеми делами, которые прорабатывала перед выходом. Уборкой, ловким мытьем посуды и сборами, после осуществления которых покинула квартиру, направившись к выходу из подъезда. Мне необходимо попасть в автобус, который едет от моего района прямо к университету, но чтобы иметь возможность сидеть в нём, что было бы очень хорошо для моего физического состояния, я быстро иду в сторону остановки, которая находится перед районом многоэтажек, в одной из которых и было моё жильё. Как только я добираюсь к ней?— передо мной, словно по приказу, возникает необходимый рейс автобуса, внимательно присмотревшись к которому, я замечаю множество не заполненных ещё мест. Выждав, пока молодая пара с совсем маленьким ребенком зайдут внутрь него, я захожу следом за ними и, оплатив проезд в старом и давно выученном маневре, усаживаюсь на свободную пару мест. Я придвигаюсь ближе к окну, избрав себе то, что находится рядом с ним, и, поспешно воткнув наушники в уши, закрываю глаза.Музыка?— это то, без чего я, скорее всего, сошла бы с ума.Спустя несколько минут, несмотря на мелодию, звучание которой полностью наполняло меня, относя далеко от реального мира, я чувствую, как кто-то присаживается рядом со мной. От неожиданности я резко открываю глаза, в которые в таком же маневре бросаются знакомые мне чёрного цвета вещи. Джинсы, ткань которых кажется немного рваной на коленях, скорее всего, по замыслу их создателя, рубашка, две последние пуговицы которой были расстегнуты, и кожаная куртка, идеально покоящаяся поверх неё, вместе с из такого же материала рюкзаком, что лежит на коленях человека. Человека, чтобы узнать которого мне не нужно много времени, потому что такой стиль, как и тьма вообще были присущи только ему?— тому самому Гарри Стайлсу, с которым я ?встречалась? буквально вчера. Неужели это, на самом деле, он? Парень отнюдь не относился к тем, кто обижен деньгами, и имел в своём распоряжении громадный ?Рендж Ровер?, на котором разъезжал с первого же учебного дня, всячески красуясь ?своей малышкой?. Мало ли кто может пытать любовь к такому же стилю! Чтобы убедиться в правдивости или ошибочности своих догадок, я поднимаю взгляд выше одежды, отменное сочетание которой, всё же радовало меня, и краем глаз смотрю, совсем осторожно, на лицо своего спутника. Короткие, но слишком вьющиеся в забавные кудри, волосы, густые брови, линии которых изогнуты так, словно их обладатель сосредоточен на чем-то совсем важном для него, пускай и находится в общественном транспорте, и самодовольный взгляд, исходящий из прекрасного цвета изумрудных глаз. Весь образ, открывшийся передо мной, вместе с ужасным осознанием собственных догадок, проносится в голове также быстро, как и действие в виде резкого и совсем неуклюжего её поворота в противоположную от парня сторону, которое я поспешно совершаю. Боль от столкновения последней со стеклом окна мгновенно постигает меня, отчего я издаю болезненный тихий стон, что срывается в одно время с наушником, который быстро сползает с левого уха, будто сговорившись с ним.Зачем так больно-то?Я изо всех сил сжимаю губы.Надеюсь, эта ситуация не выдаст меня.—?Аккуратней,?— беззаботно говорит парень, голос которого заставляет моё сердце, мгновенно узнавшее его, ускорить свой ритм. —?Не совсем разумно поддавать себя ударам, случающимся в автобусе, который движется в идеальном маневре.Конечно, гораздо разумней поддаваться им в тёмном парке, как это было вчера благодаря твоему разрешению.—?Угу,?— тихим, совсем не свойственным мне, голосом проговариваю я и встряхиваю головой, дабы волосы, светло-русая густота которых не единожды спасала меня от взглядов, совсем не нужных в мою сторону, помогли не дать Гарри узнать во мне свою главную жертву. —?Поддавать себя им?— именно это совсем не разумно.Устремив взгляд в окно, вид из которого кое-как открывался сквозь своеобразную и небезупречную штору из волосов, я замечаю, с каким интересом парень начинает смотреть на меня. Человека, который с успехом разделался с его словами, которые, по всем правилам канона, должны были вызывать одобрение у каждого, с кем бы он не общался. Разделался, опустив их в осадок также удачно, как делает это с медью серная кислота каждый раз, когда им приходится взаимодействовать друг с другом[1].Необходимо остановиться. С оборотами, которые я сейчас задаю, Гарри, будучи по своей природе совсем не глупым парнем, о чём давно свидетельствовала мне его учёба, успехи в которой были целиком заслуженными его трудом и мышлением, узнает во мне ту самую девушку. Девушку, что является главной целью колких фраз и грубого поведения, производящего им при одном только моём виде. Для этого у него будет ещё целый учебный день, поэтому необходимо продолжать слушать музыку и избегать разговора с ним, чтобы не слышать голос, который будет обязательно, как и его владелец, сводить меня с ума.Я не хочу, чтобы это началось прямо сейчас.Засунув, как ни в чём не бывало, наушник, что выпал из уха ранее, обратно, я легким движением подкручиваю громкость песни, слова которой буквально внедрялись в мою голову, приятным тоном нашептывая своё ?I'm stuck, I'm stuck, I'm stuck with you?[2]. В такт песне я, забываясь на какое-то время в пространстве, небрежно убираю волосы с глаз и принимаюсь наблюдать за картинкой, которая красиво преображалась перед ними в своём умеренном ритме. Лондон. На моём лице возникает слабая улыбка. Этот город, красота достопримечательностей которого всегда завораживала меня, юную школьницу, во время уроков, на которых разбирали культуры и стилистику столиц каждой страны, всегда был моей мечтой. Крепость Тауэр, стародавность которой делала её своеобразным историческим центром города, третья в мире по своей высоте часовая башня ?Биг-Бен?, завораживающая своим готическим стилем соборная церковь ?Вестминстерское аббатство??— всё это и другие, не менее притягательные, элементы, без которых трудно представить столицу, были моей мечтой. Как жаль, что осуществила я её только с приходом в мою семью беды в виде опухоли матери, прооперировать которую могли попытаться только местные врачи. Как жаль, что было поздно, когда родители, взвесив всё, решились на это, и опухоль проросла в магистральные сосуды[3], став неоперабельной. Как жаль, что я оказалась в городе своей мечты и бесповоротно застряла в нём вместе с чувствами к парню, который готов был сделать всё, чтобы я ощутила себя ужасным куском дерьма, к которому нет никому дела. Как же, на самом деле, жаль.—?Ты выходишь? —?внезапно спрашивает Гарри, подымаясь со своего места. —?На этой остановке?Благодаря мыслям, которые отвлекли меня, быстро утащив за собой, я и не заметила, как, на самом деле, пролетело время. Так же быстро. Только вопросы парня, с тем же интересом смотрящего в мою сторону, дают мне возможность опомниться и рассмотреть в окне, к которому был прикован взгляд, красивый и уже пожелтевший от осенних листьев двор университета. Нашего университета. Мне необходимо выйти вместе с ним, но я не могу. Я не могу поднять свой взгляд на него. Не в моих силах это?— смотреть ему в глаза. А я знаю, что мне придется сделать это, если я примусь подыматься.—?Нет,?— несмотря на волнение, возникшее из-за возможного опоздания на пару, спокойно отвечаю я, не отрываясь от окна, в котором, как нельзя прекрасно, отображались и студенты, торопящиеся на пары. —?Мне на следующей.В ответ мне удается услышать тихий вздох, который заставляет меня почувствовать, будто сейчас он?— совершенно не тот, которым казался мне всё время, на протяжении которого мы знакомы. Его язвительность будто испарилась, заменившись обычным мальчишеским разочарованием от того, что объект его заинтересованности больше не сможет продолжать свой путь с ним. Или же наоборот. Что он не сможет продолжать свой путь с человеком, вызвавшим у него интерес. Всё было бы достаточно хорошо, если бы этим объектом была не я. Ведь я?— это не то, что вызывает у Гарри интерес. Я вызываю у него только желание ударить в мою душу, совсем завороженную им, как можно сильнее. Всё это?— чушь, которая не имеет ни малейшего значения. Парень, слыша, что двери вот-вот закроются, поспешно выходит из автобуса, и я мгновенно отвожу взгляд от окна, теряя его из своего поля обозрения в движении, которое возобновляет водитель, после чего тяжело вздыхаю.Придётся мне, всё-таки, бежать, чтобы не опоздать.—?Опоздала! —?смотря на огромные настенные часы, красовавшиеся на стене холла, разочарованно произношу я, отчаянно искривляя выражение лица от очередной неудачи на своем пути. —?Не может же всё быть так потеряно.Взяв себя в руки и отодвинув боль, которая усугубилась после интенсивной ходьбы в сторону университета, я быстро направляюсь в сторону лестницы, представляя, как сильно мне сейчас влетит от преподавательницы. Каждый сотрудник этого учебного заведения беспокоился за нашу успеваемость, докладывая в деканат о пропусках и опозданиях. Студенты не должны были портить престижное лицо университета, в котором обучались! Особенно те, кому удалось получить стипендию и бесплатное обучение в нём. Это прямиком относилось ко мне и, как ни странно, Гарри, потому что на всю группу мы были единственными, кто, по вступительным экзаменам и двум дополнительным уже университетским конкурсам, смог получить такую привилегию. Мне влетит, а если уж припомнят недельное отсутствие, так этого точно не миновать. И всё из-за чего? Верно, опять из-за моего любимого одногруппника, Гарри Стайлса, пребывание с которым лишает любого здравого рассудка, вынуждая делать вещи, не совсем уместные и адекватные для меня. Никто не мешал мне выйти из автобуса через второй ход в другом его конце, но я же, как всегда, гениальна и богата на ?отличные идеи?. В самом-то деле!—?Здравствуйте,?— взобравшись на второй этаж, я собираю последние силы и, открыв дверь в аудиторию, в которой должна была проводиться пара с высшей математики, проговариваю я, чувствуя вину, что отображается на моем лице. —?Можно войти?Преподавательница, услышав мой голос, медленно отвлекается от доски, на которой выводила очередную формулу, необходимую для нас в дальнейшей работе в этой сфере, и поворачивается ко мне в то время, как я медленно переступаю порог аудитории, поспешно закрывая за собой дверь. Моё тело болит, отчего я рывком закусываю нижнюю губу, чтобы отвлечься. Необходимо немного потерпеть?— и я смогу принять очередную дозу лекарства.—?Паркер? —?добродушно улыбается она, одаривая меня своим пристальным взглядом. —?Где ты пропадала на протяжении целой недели? Преподаватели с остальных дисциплин сообщили мне, что ты не появлялась и на их занятиях. В чём дело?Сейчас не лучшее время, чтобы проводить допрос. Особенно, когда я готова вырубиться от боли, беспощадно относящейся ко мне. Но я не должна переживать по поводу пропусков?— у меня были веские причины, по которым мне удастся отработать пропущенные занятия без лишних трудностей.—?Болела.А сейчас будет, пожалуй, самое интересное?— второй раунд, в котором я успешно проиграю, если Гарри всё-таки узнал во мне сейчас девушку, что была с ним рядом в автобусе.—?Почему опоздала? —?выражение лица преподавательницы, миссис Смит, которое успело потерять свою доброту, заменив её на суровый взгляд вместе с этими словами не вещает мне ничего хорошего. —?Пара уже, к твоему сведению, больше пятнадцати минут идет!—?Не успела на автобус.Ненавижу лгать.—?Неужели? —?раздаётся звонкий голос на всю аудиторию, просторное и светлое помещение которой поглотилось тишиной, мгновенно воцарившей с моим приходом. —?Неужели не успела?Немедля, я поворачиваю голову в сторону, из которой он доносился, и встречаюсь с самодовольным взглядом Гарри, что, оказывается, давно наблюдал за мной со своего места. Я замечаю на его лице улыбку, которая создаёт милые ямочки, в симметрическом виде расположенные по обе стороны от уголков губ, что помогали взгляду становится более наглым. Что ж, добро пожаловать в ад снова, Элли.—?Ладно, садись,?— к моему удивлению смягчается надо мной она, снова украшая своё лицо улыбкой, которая не отменяет строгости тона, с каким преподавательница продолжает:?— Только чтобы это было в последний раз! —?Я одобрительно киваю, чувствуя волну облегчения, нежно обволакивающую меня со всех больных, на самом деле, сторон. —?Это касается каждого?— все вы были прекрасно осведомлены порядками, которые соблюдаются в нашем, не побоюсь этого слова, лучшем высшем учебном заведении!Студенты мгновенно создают шум, положительные ответы в котором подтверждают её слова о знакомстве с правилами, за нарушения которых здесь наказывали. Как?— ещё не знаю. Надеюсь, и не узнаю.—?Спасибо,?— слабо улыбнувшись ей в знак благодарности, говорю я, после чего направляюсь в сторону своего места. Я испытываю очередное обострение боли, немного жмуря глаза, и тяжелым тоном повторяю ещё раз:?— Большое спасибо!Несмотря на то, что происходит со мной сейчас, мне хочется высказать ей эту самую, наверное, искреннюю в моей жизни благодарность. Не знаю, почему, но миссис Смит просто переступила через все свои строжайшие убеждения, избавив меня от лишнего и мучительного сейчас времени оправданий и извинений. Это удивительно! Когда кто-то из нашей группы опаздывает, она всегда не упускает возможность задержать его, не дав тому даже сесть на своё место, и начать лекцию об этике и эталонах воспитанного поведения, которая часто заканчивалась в кабинете декана, где повторялось, как рассказывали одногруппники, то же самое, но в худшем варианте. А сейчас преподавательница просто берёт и отпускает меня, обходясь словами о том, чтобы это было ?в последний раз?. После такой-то компрометирующей реплики Стайлса!Удивительно.Неужели Вселенная таки восстанавливает обещанный мне при рождении баланс?Вопреки такому прекрасному, на самом деле, раскладу, мне приходится возвращаться к строжайшей реальности?— место, излюбленное мной и моим гордым одиночеством в группе, находится тремя рядами выше того, на котором всегда заседает мой главный обидчик. Как бы не хотелось, мне придется пройти мимо него, потому что Гарри так же, как и я, сидит на самом краешке своего ряда. Продолжая натянуто улыбаться, я совершаю то, что должна, и ощущаю, как мою руку грубо задевают, что, словно раздражитель, только усиливает боль по всему телу. Мне хочется заплакать от снова нахлынувшего чувства, испытывать которое я больше не находила сил, но, увидев, кто является инициатором этих действий, я уничтожаю своё желание. Задержав взгляд на Гарри, я, будто бросив ему вызов, сверкаю глазами и притворяюсь, что ничего не произошло, поспешно следуя к своей главной цели.Убить его, наверно, мало будет.Присев, в конце концов на своё место, я с неописуемым облегчением выдыхаю воздух, осознавая, что могу принять лекарство и утолить боль. Я не теряю времени и поспешно вынимаю из рюкзака конспект по сегодняшней теме, подготовленный мной на протяжении внеплановых каникул, и, поставив его на поверхность стола, тянусь за таблетками. Они создают небольшой шум, раздающийся только на ближайшие ряды, и я, поспешно глотая две за раз, встречаюсь с заинтересованными необычными для этой аудитории звуками глазами. Гарри пронзительно смотрит на меня сквозь ряды, которые разделяли нас, и я, ничем не запивая таблетки, просто глотаю их, блаженно закрывая глаза и разъединяя, тем самым, мой с ним странный контакт.Теперь и математика не страшна. И Гарри. Теперь будет гораздо легче.