V (1/1)

Дымка сна постепенно спадает, и Луи медленно приходит в сознание. Первым делом он отмечает шелест листьев за окном и ровный, спокойный шум океана во время отлива. Затем чувствует на спине тепло другого тела. Слышит шелест бумажных страниц.Улыбаясь, Луи перекатывается на другой бок, прижимается к спине Гарри и заглядывает ему за плечо, чтобы узнать, что он читает. И серьёзно, это что, один из завалявшихся у Луи учебников по дайвингу? Гарри даже чай ещё выпить не успел, а уже читает это? Странный парнишка. Странный, очаровательный парнишка.— Доброе утро, — тихо произносит Луи, и Гарри закрывает книгу, зажимая между страниц указательный палец.— Доброе, — хрипло отзывается он, а затем оглядывается на Луи, и тот замечает лёгкое сомнение в зелёных глазах, кажущихся бледнее в свете утреннего солнца. — Ничего, что я ещё здесь? Просто я не уверен, как вся эта штука работает, так что если хочешь, можешь притвориться спящим, а я, ну, улизну тихонько?Ага, логично (нет), учитывая, что уже через пару часов они всё равно увидятся в дайвинг-центре. Луи не может понять, с чего вообще Гарри решил, что ему тут будут не рады. Ну ладно, если уж начистоту, то Луи обычно не возражает, если его любовник сваливает на утро, но с Гарри ведь всё иначе. Что очевидно.— Вообще… — Он отодвигается, ложась на спину, и просовывает ногу между голеней Гарри, наблюдая за тем, как его лопатки поднимаются и опускаются с каждым вздохом. Внутренности покалывает от желания провести дорожку поцелуев от его верхнего позвонка к нижнему. — Вообще, я и правда надеялся, что тебя здесь не будет.Всё тело Гарри напрягается, и Луи сдаётся, снова прижимаясь к его спине и оставляя поцелуй у основания шеи.— Так как, — он сдвигает бёдра вплотную к заднице Гарри, — я надеялся, что найду тебя на кухне. Готовящего мне завтрак в постель.На секунду повисает тишина, и наконец мышцы Гарри расслабляются. Он оборачивается, а уголок его губ приподнимается в намёке на улыбку.— Вот же мелкий говнюк. Что меня вообще здесь держит?Задумчиво хмыкнув, Луи делает глубокий вдох: комнату всё ещё окутывает запах секса, а от кудрей Гарри исходит слабый аромат яблок. Луи должен будет как-нибудь стащить у него шампунь, потому что пахнет безумно вкусно.— Вот честно, я тоже хотел бы это знать. Ты слышал, что я сказал про завтрак? — В дополнение к своим словам он кладёт руку Гарри на живот и, вжимаясь в его задницу, начинает лениво выписывать круги бёдрами. Гарри льнёт к прикосновению, и воздух с тихим шипением вырывается из его рта.На мгновение у Луи ком встаёт в горле от того, как легко он мог бы к этому привыкнуть. Мог бы привыкнуть просыпаться с таким тёплым и голым Гарри в объятиях, слушать его хриплый от долгого сна голос. Вот только это невозможно. У них всего две недели, и этим придётся довольствоваться.Гарри накрывает его руку своей и, всё ещё держа её на животе, переплетает их пальцы. И когда он ещё сильнее сдвигается назад, надавливая задницей на утреннюю эрекцию Луи, тот чувствует, как сокращаются мышцы пресса Гарри, и будь Луи проклят, если этого не достаточно, чтобы его член заинтересованно дёрнулся. Он слегка толкается бёдрами вперёд.— Как спалось? — спрашивает он, скользя губами от первого выступающего позвонка ко второму. Кожа на вкус солёная.Гарри отвечает с заметной задержкой, а хрипотца в его голосе становится гуще и ярче.— Нормально. Ты в курсе, что в том углу у тебя паутина?— В курсе, да, спасибо большое. — Луи приподнимается на локте, чтобы было удобнее смотреть Гарри в лицо. — И что, просто нормально? Почему? Что-то не так?Взгляд Гарри проясняется, и он немного расслабляет руку, в которой только что сжимал учебник.— Я просто подумал, ну, понимаешь… — Слова текут с его языка так же медленно, как протекает день на пляже под палящим солнцем. Гарри перекатывается на спину и только тогда отпускает руку Луи, его лицо выражает абсолютную открытость. — Не то чтобы мне не… Не пойми неправильно, мне нравится обниматься, да и спать не в одиночку тоже здорово, но просто… — Застенчиво пожимает плечами. — Я могу спать в разных условиях, но, по-моему, мне спится лучше, когда не приходится делиться одеялом.Э-э, ладно? Луи ничего не отвечает.— Ну то есть, — немного помолчав, продолжает Гарри, — когда у вас одно большое одеяло на двоих, под него всегда поддувает. — Он встречается взглядом с Луи и дожидается его кивка. — И из-за этого я просыпаюсь с затёкшей шеей или ещё какой болячкой. Вот.Вот.Очевидно, что Гарри сейчас впервые об этом заговаривает, а это значит, что они с Джейми делили одеяло, как делили и кровать. Луи не хочется думать о том, как Гарри обнимает кто-то другой.Он сдвигается, частично ложась Гарри на грудь. Свободной рукой Луи обводит линию его челюсти ровно до того места, где она поднимается к уху. Он опускает большой палец во впадинку между твёрдой костью и мышцами шеи.— Я правильно понимаю, что это твой шаг на пути к познанию себя?Уголки губ Гарри приподнимаются в слабом намёке на улыбку.— Ага. Похоже, он самый.— Что ж, тогда рад помочь. — Свои слова он подкрепляет тем, что переворачивается, седлая талию Гарри, и улыбается, опуская руки ему на грудь. — И кстати, раз такое дело, то сегодня вечером можем стащить тебе одеяло из твоего номера — провернём настоящую суперсекретную миссию: ты проберёшься внутрь, пока я буду отвлекать внимание. Могу даже поджечь что-нибудь.Луи слишком поздно понимает, что поднял в своей небольшой речи вопросы, которые они ещё не успели обсудить: например, останется ли Гарри у него ещё на одну ночь, и останется ли потом ещё на одну. Так что после всего сказанного остаётся добавить лишь неловкое: — Если хочешь.— Чтобы мы всё это повторили? — тут же спрашивает Гарри с облегчением в голосе, и его улыбка становится чуть шире. Хорошо. Это хорошо. Значит, они на одной волне.Луи медленно опускается ниже, пока не чувствует под собой его твердеющий член.— Эй, ты меня всё-таки почти неделю ждать заставил. Придётся теперь компенсировать.Тихо рассмеявшись, Гарри говорит:— Разве я не загладил свою вину, когда вчера тебе отсасывал? — Не дожидаясь ответа, он опускает руки Луи на талию и продолжает: — И, ну. Как я и сказал, я не уверен, как всё это должно происходить.— У тебя правда никогда не было интрижек?— Нет. — Гарри отводит взгляд, а затем снова его поднимает, и как бы он сейчас ни пытался казаться равнодушным, Луи чувствует под собой его растущую эрекцию. — В маленьком городке для этого не так уж много возможностей, и ну… Как я уже говорил, мы с Джейми сошлись, когда мне было пятнадцать.— И с вашего расставания ты ни-ни? — Возможно, сейчас довольно странный момент для серьёзного разговора, потому что Луи опускается ещё ниже, пока их члены не начинают тереться друг о друга. На мгновение взгляд Гарри теряет фокус, а пальцы сильнее впиваются Луи в бока. Его голос звучит с небольшим надрывом, когда он отвечает:— Нет. Ну то есть мы и расстались-то примерно пару недель назад. Мне не стоило даже… — Он внезапно осекается, и твою мать, две недели? Прошло всего две недели? Пиздец.Луи даже не успевает выдавить из себя подобающую реакцию, как вдруг Гарри запускает руку ему в волосы и притягивает к себе. Теперь они совсем близко и смотрят друг другу в глаза, и Луи сохраняет эту небольшую дистанцию, держа руку у Гарри на груди прямо над выступающей ключицей.— Блять, — выдыхает Гарри, и слово тут же растворяется в сером утреннем воздухе. — Я ведь не должен сейчас даже думать о ком-то ещё, разве нет? Просто… сейчас я тут с тобой, и что это вообще говорит обо мне как о человеке? Разве это не хреново с моей стороны?У Луи что-то ноет где-то в районе груди, а каждый медленный удар сердца отзывается мучительной болью.— У грусти не существует правил, Гарри. Ты не становишься плохим человеком только из-за того, что сейчас ты со мной.Глаза Гарри опускаются Луи на губы, а потом он вновь встречается с ним взглядом. Он кажется потерянным.— Но я ведь этим наслаждаюсь. Это же неправильно?Луи делает глубокий вдох, но в лёгких воздуха всё равно будто бы не хватает.— Ну так наслаждайся, — уверенно говорит он и затыкает уже собирающегося возразить Гарри грубым поцелуем.Под его напором губы Гарри раскрываются легко, без колебаний.* * *Луи не боится идти на свою собственную кухню. Он мужественный мужчина с железными нервами и стальными яйцами и всей прочей хренью, которая есть у крутых парней в запасе, и он ни разу, вообще ни капельки не боится идти на свою собственную кухню.— Эй, как думаешь… — Он хватает Гарри за рукав той же самой футболки, которая была на нём вчера, и невольно отвлекается на пару боксеров, которые Гарри одолжил у него утром. У Гарри узкая талия, всё его тело вытянутое и стройное, но поскольку он всё-таки выше Луи, трусы плотно облегают его тело, соблазнительно подчёркивая каждый изгиб. Луи хочет сорвать их с него. Зубами.— Что думаю? — спрашивает Гарри.Точно, к делу. А дело заключается в том, что им предстоит в унизительном окружении свидетельств бурной ночи войти на кухню. А там, если судить по голосам, которые уловил Луи, пока они с Гарри пробирались в душ, уже собрались Зейн, Лиам и (что особенно важно отметить) Найл. Не то чтобы Луи стыдно. Не то чтобы он чего-то боится.Найл ведь не настолько его больше, правда?— Пожалуйста, скажи, что Найл не убьёт меня, пока я буду спать, — просит Луи.Гарри удивлённо на него смотрит.— С чего бы ему убивать тебя?— Он же типа твой защитник. — Перекатываясь с пятки на носок, Луи ещё раз одаривает Гарри беглым взглядом и, протянув руку, убирает влажный локон с его лба. Гарри спокойно и ласково ему улыбается, а затем распахивает дверь и заводит их обоих на кухню.Первым их замечает Зейн, который задом-наперёд сидит на одном из стульев, обнимая деревянную спинку и упираясь в неё подбородком.— Так-так-так. — Он щурится, точь-в-точь как сонный кот. — Не эта ли парочка засранцев не оплатила вчера свою часть счёта?— И почему-то так и не вернулась из туалета, — добавляет Лиам.Найл, нахмурив брови, тычет в них вилкой.— Мы из-за вас скупердяев с трудом расплатились.— Эм. — Луи встаёт перед Гарри и откашливается. Найл ему не страшен. Честно сказать, Найл в принципе не страшнее… ну, не страшнее чего-нибудь совершенно не страшного. Стакана с лимонадом, к примеру. — Берём всю вину на себя, — соглашается Луи. — Скажите только, сколько я вам должен.— Ты трахнул моего лучшего друга, — обвинительным тоном заявляет Найл.Луи вздёргивает подбородок.— Не буквально.Он слышит, как Гарри за его спиной безуспешно пытается замаскировать свой смех под кашель и подходит ближе, вставая с Луи плечом к плечу. Луи поднимает на него взгляд и замечает искры веселья в его глазах.— Но, Найл, нельзя сказать, что я не пошёл на это добровольно.— Как единственный человек в этой комнате, у кого на данный момент нет регулярного секса, — Зейн машет рукой, — могу ли я сказать, что, на мой взгляд, этот разговор несёт в себе слишком много лишней информации? Спасибо.Поскольку Найл всё ещё хмурится, а его вилка при желании (при нежелании) всё ещё может быть использована как оружие, Луи берёт в руку запястье Гарри и слегка сжимает.— Слушай, — обращается он к Найлу. — Раз ты так хочешь провести со мной беседу в духе обидишь-его-и-я-отравлю-твой-чай, то можно с этим разделаться как-нибудь побыстрее?— Не хочу. — Слабо вздохнув, Найл кладёт вилку на стол и прижимается к Лиаму, их стулья сдвинуты вплотную. — Но предупреждаю: я знаю, где живёт твой кот.— Это не мой кот, — на автомате возражает Луи.Губы Зейна изгибаются в намёке на улыбку.— Ага, можешь внушать это себе и дальше.В доказательство того, что из всех собравшихся только он наделён разумом, Лиам встаёт со своего места и указывает на электрический чайник.— Чаю? — предлагает он.— Разумеется. — Луи решительно кивает и, отметив, что все три стула заняты, привлекает Гарри к себе и вместе с ним прислоняется к тумбе, затем забирая из рук Лиама чашки с дымящимся кипятком. Нехотя, но он всё же отпускает запястье Гарри и тянется за коробкой с чайными пакетиками.* * *На этот раз они находят детёныша осьминога в обложенной ракушками расщелине рифа, служащей ему убежищем. Компания дайверов ему привычна, так что уже спустя пару минут ожидания из-под камней появляется щупальце, привлечённое медленными, осторожными движениями, и забирает предложенную ему в качестве подарка блестящую раковину морского ушка, которую Луи снял с колючек морского ежа.Гарри наблюдает за происходящим с сияющими глазами и улыбается так широко, что под его маску начинает просачиваться вода и ему приходится выдувать её обратно. Это так изумительно, что Луи подумывает утянуть Гарри в подводный поцелуй и проверить, как долго они смогут продержаться без необходимости вдохнуть — из этого может выйти очень полезное упражнение. Вот только подобные выкрутасы только в воображении выглядят сексуально, в то время как в реальности вкус солёной воды далеко не самый приятный на свете. Так что лучше не надо.Вместо этого Луи решает дёрнуть Гарри за ухо (потому что почему нет), и тот беззвучно смеётся, отчего в воде над его головой пляшут пузырьки.* * *Они решают действовать во время ужина, когда большинство обитателей отеля собираются в ресторане.В отличие от Луи, у Гарри есть довольно веская причина разгуливать по пустым коридорам, так что он идёт впереди и отвечает за то, чтобы путь был чист. Когда же он забирает из своего номера подушку и одеяло, они меняются ролями: теперь Луи первым сбегает вниз по ступенькам и заглядывает за каждый угол, и только после этого за ним следует Гарри. Уж лучше пусть Луи поймают слоняющимся по отелю, чем Гарри попадётся на похищении их собственности.Их шаги эхом отдаются на пустой лестнице (большинство гостей не любят физические упражнения, поэтому пользуются лифтами). Они достигают первого этажа, и Луи терпеливо дожидается Гарри, готовясь согласовать с ним последние детали плана, которые позволят Гарри проскочить мимо стойки регистрации незамеченным. Если всё пройдёт успешно.Со скомканной постелью в руках Гарри преодолевает последние пару ступенек и выглядит так, будто вот-вот не выдержит и начнёт хихикать. Хихикать. Это так… Он весь ходячее противоречие: красивейший контраст лёгкого, мальчишеского веселья и чётко очерченной линии челюсти на пару с высоким, мускулистым телом, покрытым тёмными пятнами татуировок. Это интригует.Да, интригует. И ещё вызывает у Луи желание заставить его дрожать и задыхаться, но это уже детали.Едва Гарри его нагоняет, как этажом выше хлопает дверь. Блять. Блять, блять, блять.Луи хватает его за футболку и утягивает вниз ещё на один пролёт, в сторону подвала, и Гарри, торопясь, спотыкается, но успевает себя поймать, упираясь локтем в перила. Как только они оказываются вне пределов видимости (если, конечно, кто-нибудь специально не полезет проверять), Луи толкает Гарри спиной к стене и зажимает ему рукой рот, шепча:— Молчи.Гарри моргает, его глаза расширены и затуманены. Похоже, он вот-вот выпустит из рук подушку, и Луи наклоняется к нему ближе, вопросительно вскидывая бровь. В качестве ответа (или же это просто совпадение) Гарри судорожно сглатывает и опускает взгляд.Хм.Из любопытства Луи надавливает ладонью на рот Гарри чуть сильнее. Гарри делает рваный вдох, на его щеках вспыхивает очаровательный румянец, и… о.Не обращая внимания на ком у Гарри в руках, Луи прижимается ближе к нему, смутно осознавая, что к ним откуда-то с пролёта между первым и вторым этажами приближаются чьи-то шаги. Он не может найти в себе силы этим озаботиться, не тогда, когда он может сильнее, чем нужно, обхватить талию Гарри свободной рукой и впиться большим пальцем в нежную кожу над тазобедренной косточкой. Ресницы Гарри медленно опускаются вниз, будто он под кайфом, и боже, пожалуйста, пожалуйста, хоть бы выводы Луи оказались верны.Он подаётся вперёд, сжимая талию Гарри, и убирает ладонь с его губ, тут же накрывая их своими. Точно повинуясь какому-то инстинкту, Гарри съезжает чуть вниз по стене, чтобы им было удобнее, и наваливается на неё всем телом, полностью теряя контроль и практически окончательно выпуская из рук постель. Луи зажимает ком между их телами и, крепко хватая Гарри за подбородок, притягивает его ближе. И Гарри легко подчиняется.Громко хлопает дверь, и они резко отрываются друг от друга. Пошатываясь, Луи отступает на шаг, чувствуя, как всё его тело напряжено, как оно горит при взгляде на Гарри: на его твёрдые мускулы и остекленевшие глаза. Охуеть, так Луи не единственный, кто тут хочет, чтобы Гарри дрожал и задыхался.Мысль об этом хоть и пугает, но в то же время заставляет Луи опустить ладонь на свою промежность, пока Гарри прослеживает это движение заворожённым взглядом. Луи раз, а потом и другой прочищает горло. Его голос звучит заметно выше.— Так. Это было… Э-э.Гарри какое-то время просто стоит. Затем он внезапно выпрямляется и поправляет ком белья, который держит в руках.— Прости. Прости, я не хотел… Прости. — Он отворачивается и делает неуверенный шаг в сторону лестницы. В его плечах заметно напряжение, и Луи становится интересно, не смутился ли он. Вряд ли, конечно, потому что Гарри не похож на тех, кого настолько легко смутить, но… что ж. Кто знает.— Не понимаю, за что ты извиняешься, — говорит Луи ему в спину. — Это было горячо. — Его голос эхом отскакивает от стен.Гарри замирает, а затем оглядывается. На его губах появляется осторожная улыбка, хотя пока она не достигает глаз.— Правда? — тихо спрашивает он, и Луи кивает. А затем кивает ещё раз с большим энтузиазмом.— Чистая правда.— Оу. — Щёки Гарри всё ещё розовые, но, кажется, теперь ему стало чуть спокойнее, а напряжение немного спало. — Я… Хорошо? Это ведь хорошо?— Даже очень хорошо. Я не прочь как-нибудь заняться этим вопросом более основательно. Если ты тоже за. — Глубоко вдохнув, Луи в два шага его догоняет и слегка пихает бедром. — А пока давай отнесём нашу добычу в безопасное место.— Ладно, — говорит Гарри, и это может быть ответом как на одно из двух предложений, так и на оба сразу. Скорее всего на оба.Луи не помнит, когда он последний раз был настолько возбуждён. Может, вообще никогда.* * *Лиам застаёт их на месте преступления. Не буквально, потому что они в этот момент находятся уже в двух шагах от комнаты Луи. Он смотрит на свёрнутую постель в руках у Гарри, затем переводит взгляд на Луи и улыбается.— Я так понимаю, Гарри его номер больше не понадобится?— Вообще-то, ну, мои вещи всё ещё там. — Гарри хмурится. — Мы просто… Я не переезжаю сюда, ничего такого.Луи кажется, что у Гарри нет ни единого повода так остро реагировать, но он решает на этот раз промолчать. Он наблюдает за тем, как Гарри проскальзывает мимо них, заходит к Луи в комнату и бросает одеяло и подушку на кровать, и серьёзно, что? Лиам всего лишь поддразнил его, не более, а Гарри уже успел сделать на основе этого миллион немыслимых выводов.Луи прислоняется к дверному косяку и подумывает о том, чтобы влезть в его личное пространство и направить эту нервную энергию в более приятное русло. Он вскидывает брови, глядя на Гарри, губы изгибаются в лёгкой ухмылке, и когда их взгляды наконец встречаются, Гарри почти моментально расслабляет плечи, а напряжение из его позы улетучивается. Отчего-то он вдруг начинает казаться смущённым.Луи и сам уже собирается зайти в комнату, но тут Лиам снова заговаривает:— Ладно, в любом случае, мы как раз вас искали, но телефоны, как я понимаю, вы оставили тут. Найл с Зейном пошли в посёлок за пиццей. Встречаемся в пять у костра.Заколебавшись, Гарри бросает неуверенный взгляд в сторону Луи, и тот разводит руками, предлагая ему сделать выбор самостоятельно.— Я бы от еды не отказался, наверное, — говорит Гарри после непродолжительной паузы.Луи прогоняет внезапно нахлынувшее на него разочарование и кивает. Ничего страшного. Наверное, так даже лучше: было бы глупо кидаться с разбегу в то, чего они оба ещё толком не понимают: реакция Гарри ясно дала понять, что он столкнулся с чем-то совершенно новым, а Луи, хоть и был немного знаком с такими вещами, всё же ни разу не чувствовал себя достаточно уверенно для экспериментов, ни разу не чувствовал такой острой потребности увидеть, как кто-то разваливается на части под прикосновениями его рук, его губ. Ни разу до сих пор.Блядский господи боже.Натянув на лицо достаточно беззаботное, как он надеется, выражение, Луи терпеливо ждёт Гарри и, когда тот подходит, приобнимает его за талию. Опуская руку себе на живот, Гарри накрывает его ладонь своей, и они вместе покидают коттедж, направляясь в сторону костра.Луи начинает привыкать к теплу прижимающегося к нему Гарри. Думать о таком опасно, не может же он позволить себе привязанность, если та идёт вразрез с их молчаливым соглашением. Но пока он лишь притягивает Гарри ближе и не ищет никакого подтекста в том, как легко тот подстраивается под ритм его шагов.Не-а.* * *Как Луи и ожидал, Гарри съедает обе своих пиццы, параллельно таская кусочки из чужих коробок, вдруг оказавшихся в пределах его досягаемости. Это ни капли, ни капли не очаровательная привычка, но Луи всё ещё не находит в себе силы ей сопротивляться. Найл же, наоборот, каждый раз, когда рука Гарри подбирается слишком близко, принимается шипеть, чем напоминает светловолосую и гораздо менее безумную копию Голлума. Луи пододвигает свою пиццу ближе к Гарри и, глядя на его сияющее лицо, прячет улыбку.— С этого момента, — громко объявляет Гарри, — Луи я люблю больше. От него я получаю то, чего от Найла никогда не дождёшься. — Например, оргазмы? — сухо спрашивает Найл, и сидящий рядом с ним Лиам разражается смехом, хотя это вовсе не было настолько забавно. Да и к тому же это правда. А ещё Луи совершенно не ошарашен этим ненароком брошенным: ?Луи я люблю больше?. Потому что это ничего не значит. Совсем ничегошеньки.Гарри ослепительно улыбается, в уголке его рта виднеется капля томатного соуса.— Оргазмы и пицца. Что может быть лучше. — Сказав это, он тут же валит Найла на землю, и они какое-то время игриво борются, пока Найл, несмотря на его худощавое телосложение, не одерживает верх, садясь Гарри на живот и прижимая его руки к пледу. Луи ненароком встречается с Гарри взглядом, и несколько мгновений они просто не мигая таращатся друг на друга. Смех Гарри обрывается.Когда Гарри отводит взгляд, Луи ощущает странное, беспокойное предвкушение, волнение, которое отчего-то кажется приятным. Примерно так же он чувствовал себя в детстве, когда просыпался в день своего рождения в доме, пахнущем Рождеством, зная, что утро будет принадлежать исключительно ему. К сожалению, ещё это воскрешает в его памяти традицию отца вечно дарить ему подарки, связанные с футболом: новые бутсы или билеты на матч Манчестер Юнайтед, а это не самые весёлые воспоминания.Сразу же убивают весь настрой.Откидываясь на спину, Луи поднимает взгляд к темнеющему небу, слушая, как остальные обсуждают свою любимую еду и Гарри встревает в разговор, объявляя о своём решении никогда не есть ничего из осьминожек, потому что они умные и их легко подкупить разными блестяшками, страсть к которым Гарри, если честно, прекрасно понимает.— Из осьминожков, — рассеянно поправляет Зейн. — Или из осьминогов. ?Из осьминожек? — это грамматическая ошибка.— Мамка твоя — грамматическая ошибка, — парирует Гарри, и Луи фыркает от смеха, как можно дальше заталкивая мысли о своих семейных проблемах. Его мама так и не перезвонила, да и вообще, чем он может помочь ей отсюда?Поэтому он просто садится и предлагает свою помощь Найлу с Гарри, которые планируют поездку в Фуншал на один день. Найл уже бывал там, но, судя по всему, ограничивался лишь туристическим центром, в котором сосредоточено большинство магазинов, а Гарри хочется туда, где будет что фотографировать.— Можешь сходить в старый квартал, — предлагает ему Луи. — Ему уже полвека или около того, и там двери некоторых домов расписаны художниками. Очень пафосно и красочно — хипстеру вроде тебя должно понравиться.— Я не хипстер, — возражает Гарри. Найл тычет в него пальцем и хохочет. — Да не хипстер я, — настойчиво повторяет Гарри, и Луи печально качает головой и, наклонившись, щипает его за лодыжку.— Hallelujah, — произносит он, будто эхо их недавнего разговора. — В исполнении Джеффа Бакли. Полная версия, блять, разумеется.От этих слов лицо Гарри мрачнеет, и Луи запоздало понимает, что напоминать об этом было не самой лучшей идеей, ведь Гарри тогда признался ему, что не знает даже, чья именно это любимая песня: его самого или же его бывшего.Слегка поджав пальцы, Луи пихает костяшками гладкую пятку Гарри.— Ты стопроцентный инди-хипстерский сноб, — быстро добавляет он. — Типа тех, кто утверждает, что знал какую-нибудь группу ещё задолго до того, как она стала популярной, и вообще как будто сам лично её открыл. Хотя, конечно, второй альбом получился хуже первого. И ещё они продались.Когда он наконец договаривает, Гарри улыбается ему так широко, что на его щеках появляются ямочки.— Всё враньё до последнего слова.— Всё правда, — возражает Найл. — Пять с плюсом, Луи. — Он протягивает ему кулак, и Луи отбивает его с таким приятным чувством, будто он только что выиграл приз — приз, которым вполне может оказаться одобрение Найла. Это не должно значить так много. Но почему-то значит.Гарри шлёпает их по рукам.— Хватит надо мной издеваться, — говорит он, всё ещё улыбаясь, и тут Ник внезапно орёт, что айда купаться голышом и что кто последний, тот дурак.Луи вызывающе играет бровями, а Гарри прищуривается. Они подскакивают со своих мест одновременно.* * *— В следующий раз, — Луи обхватывает Гарри за талию, плывя вместе с ним назад к берегу, — будем только мы вдвоём. Ты сейчас голый, а вокруг столько народу, что мне приходится бездействовать.Плавно загребая воду, Гарри прижимается ближе к Луи, сталкиваясь с ним руками, их тела обволакивает океан. Хоть в темноте и сложно понять что-то по выражению лица Гарри, но глубокие, хриплые нотки в его голосе невозможно не заметить.— Тогда пойдём к тебе.После этих слов он опускает руку к члену Луи, легко и быстро касаясь его пальцами, и Луи пробирает дрожь. Она никак не связана с температурой воды. — Гарольд, тебя возбуждает, что кто-то может нас застукать?Отвечает Гарри не сразу, будто тщательно раздумывая над тем, что хочет сказать.— Возможно, — наконец выдаёт он, на этот раз гораздо тише. — Ну, понимаешь, риск. Это ничего?— Да, вполне. Думаю, что с этим я справлюсь. — Луи сильно щипает его за сосок и получает в награду слабый вздох. Боже, честное слово, Гарри до такой степени отзывчивый, что Луи умрёт, если в самое ближайшее время не уложит его на горизонтальную поверхность и не исследует губами каждый сантиметр его тела. Умрёт. Это не преувеличение.Глаза Гарри прикрыты, вокруг тихо плещется вода. Несильно подтолкнув его локтем, Луи кивает в сторону берега, предлагая продолжить путь.— Только одежду захватим, — тихо говорит он. — И быстро, ладно? Потому что я хочу оказаться с тобой в постели прямо сейчас. А я терпением не отличаюсь.— Я догадывался. — Улыбка Гарри точно светится в ночи, а Луи думает, что стоит им остановиться и хорошенько приглядеться, и они смогут различить сияние в воде. Но для этого ведь нужно остановиться, а это кажется сейчас непозволительной роскошью.Бок о бок они выбираются из воды, Луи украдкой бросает на Гарри взгляды и не раз ловит их на себе в ответ. Темнота ночи скрывает детали, оставляя от тела Гарри только силуэт, и Луи хочется лишь прикасаться к нему, выучивая каждый контур снаружи и внутри наизусть.Он хватает Гарри за запястье и тащит мимо пары ошарашенных курортников, которые явно не рассчитывали на обнажёнку, когда собирались романтично погулять по пляжу. Луи это не колышет. В любой другой ситуации он бы, может, ещё побоялся получить выговор, но раз уж Найл тоже в этом участвует, разгуливая вдоль кромки воды без какого-либо намёка на одежду, и его член раскачивается с каждым шагом…Ну, честно признаться, тут администрация почти бессильна.Гарри подбегает к камню, на котором перед купанием оставил свои вещи, чтобы до них не добралась вода. Хватая одежду, он торопливо натягивает трусы, а остальное суёт под мышку и отступает на шаг назад, впиваясь взглядом в Луи, проделывающего тем временем то же самое. Луи мимолётно на него оглядывается, а затем, покачивая задницей чуть сильнее, чем необходимо, начинает надевать боксеры. Медленно.— Давай быстрее. — Гарри подходит ближе и, опустив подбородок Луи на плечо, тянется вниз и помогает ему до бёдер натянуть трусы, ткань которых прилипает к влажной коже. Очень может быть, что ладонь Гарри вовсе не случайно задевает его член, и Луи и так уже наполовину возбуждён — от того, как плотно торс Гарри прижимается к его спине, от того, как капли воды падают с его кудрей Луи на шею.Он запрокидывает голову и вздыхает, откидываясь Гарри на грудь, а по его телу пробегает искра возбуждения, когда он чувствует, как увеличивается упирающаяся ему в поясницу эрекция. Луи не мешает, позволяя Гарри натянуть на него боксеры до конца, но затем тот отпускает резинку и она несильно шлёпает Луи, заставляя его инстинктивно напрячь мышцы живота.— Эй, — протестует он, выпрямляясь, и одаривает Гарри беспомощным взглядом. — Это ещё за что?Гарри улыбается, сверкая белыми зубами в темноте ночи.— Ты слишком долго копался. А теперь, пожалуйста, отведи меня в кровать.Пожалуйста.Подхватывая остальную одежду, Луи тут же быстрым шагом направляется в сторону коттеджа, повышая голос:— Тогда погнали. И давай живее, не могу же я потратить на это всю ночь. — Он замолкает, делая ещё пару шагов, разделяющих их друг от друга. Оглядывается. — Хотя, если подумать, может, и могу.Гарри срывается на бег, быстро его догоняя, и пристраивается рядом, легко соприкасаясь с Луи плечами. Так они подходят к ведущей в сторону отеля дорожке, красиво подсвеченной солнечными лампами, голоса потихоньку стихают, и ой, похоже, они нарушили негласное правило ночных купаний на всякий случай отчитываться о том, что ты уходишь. Лиам его придумал.Ну что ж. Не то чтобы остальные не смогут догадаться, куда они подевались.— Знаешь, — тихо говорит Гарри, шлёпая босыми пятками по бетону, — я вроде как… Не так я представлял себе эту поездку.Подняв взгляд, Луи внимательно изучает его профиль и губы, изогнутые в робкой улыбке. В слабом голубоватом свете ламп он напоминает мерцающую иллюзию, голограмму. И это и правда ужасно глупая мысль, Луи надо взять себя в руки. Он не заводит серьёзные отношения.Чтобы доказать это самому себе, он засовывает одежду под мышку, а пальцами свободной руки проскальзывает под резинку боксеров Гарри, прижимаясь костяшками к коже.— Жалуешься, Гарольд?— Нет. Нет. — Гарри очень ревностно качает головой. — Просто неожиданно. Ну, ты понимаешь.Его голос кажется каким-то задумчиво-печальным, и Луи не заводит серьёзные отношения. Не заводит.Вздохнув, он притягивает Гарри ближе.— Ну правда, Гарри. Ты не должен чувствовать себя виноватым. У тебя нет ни одной причины чувствовать себя виноватым, понимаешь?— Но разве это не ненормально? Прошло слишком мало времени, я не должен чувствовать себя так хорошо, но просто… — Гарри наклоняет голову, бросая на Луи мимолётный взгляд из-под ресниц, а затем опуская глаза. Он заканчивает: — Мне хорошо. То, что происходит у нас с тобой, настолько хорошо, и, ну. С тобой я чувствую себя свободно. — Он сглатывает, отчего дёргается его кадык. — Это ничего?Ещё как чего. Очень даже чего, учитывая то, как эти слова проникают Луи в кровь и горящей дрожью разносятся по телу. Он сильнее надавливает костяшками на кожу Гарри, может, даже оставляя там след, и от одной мысли об этом Луи чувствует в животе яркую вспышку желания. Не составляет никакого труда представить, как Гарри будет расхаживать завтра в своих жёлтых шортах и те так низко будут сидеть на его бёдрах, что не смогут скрыть напоминания о том, в каких местах Луи его касался. Будет его касаться.Всё вокруг кажется слегка размытым, хотя Луи абсолютно трезв. Гарри трезв тоже, и это ничего?— Ну, конечно же, ничего, — отвечает Луи. — Мне нравится. И, если ты не в курсе, я хочу, чтобы ты чувствовал себя хорошо и свободно.Должно быть, Гарри замечает прорезавшуюся в голосе Луи хрипотцу, его губы изгибаются в улыбке. В ответ Луи только сильнее надавливает на его кожу, и Гарри, спотыкаясь, льнёт ещё ближе к прикосновению, ближе к Луи.Не замедляя шага, они на какое-то время замолкают. Вдруг до слуха Луи доносятся голоса, двигающиеся им навстречу, он делает глубокий вдох и резко сворачивает с дорожки, увлекая Гарри в сторону роскошных коттеджей, за ночь в одном из которых Луи пришлось бы выложить свою месячную зарплату. В этом году некоторые из них остались свободны (может, неявные последствия экономического кризиса), в окнах темно, а значит, никто не станет орать на них за то, что они прячутся на чьей-то террасе. В одних трусах.При мысли об этом Луи едва удаётся сдержать смешок. Он встречается с Гарри взглядом, и, хотя полумрак окрашивает его глаза в серый цвет грозовых туч, ошибиться невозможно, и всего через мгновение Гарри зарывается лицом в свёрнутую комом одежду, приглушённо хихикая. Даже не задумываясь, Луи его обнимает, пряча улыбку в оголённом плече.Пиздец, как же он любит жизнь.Как только голоса удаляются, они отстраняются друг от друга. На губах Гарри красуется широкая улыбка, и Луи тычет указательным пальцем в появившуюся на его щеке ямочку, улыбаясь в ответ. Он старается говорить тихо, и ему кажется, будто они снова стали детьми, делящимися в темноте своими страшными тайнами.— Кстати, хотел добавить… Даже не думай, что должен передо мной сдерживаться, хорошо? Я уверен, что легко подстроюсь подо всё, чего ты ни захочешь. Да и вообще, — он резко подаётся вперёд, целуя Гарри в щёку, — так секс намного веселее. Поверь, я своего рода эксперт.Какое-то время Гарри просто молча его изучает, и выражение его лица невозможно разобрать в темноте ночи. Луи не знает, что и думать: то ли Гарри пытается что-то понять, то ли борется с новым приступом вины, вызванной тем, что он стоит сейчас здесь, с Луи, вместо того, чтобы оплакивать разрыв с парнем, по которому он скучает далеко не так сильно, как, по его мнению, должен. А может, он боится, что Луи не позволит ему двигаться вперёд, будет мешать ему узнавать о себе такие необходимые вещи, как какая у него любимая песня, что ему нравится в постели или что ему нужно для счастья.Луи надеется, всё будет наоборот. Он хочет быть рядом с Гарри, когда он со всем разберётся, он хочет… Боже. Не хочет; не может. Не станет.— Что ж, — как раз в этот момент произносит Гарри, тепло и ласково. — Вы, мистер Томлинсон, определённо умеете развлекаться. Так что, ну, да. Что бы ты ни предложил, я в деле. И как бы. Всё такое.Всё такое.Какое бы там напряжение ни разъедало кости Луи, оно испаряется. Он фыркает.— Очень красноречиво, Стайлс. Но ты прав, развлекаться я умею. — Чуть тише он добавляет: — А насчёт вины… Гарри, если он любил тебя… если он всё ещё любит тебя, он не захочет, чтобы ты страдал. Ты ведь сам сказал, что решение было взаимным.От этого напоминания глаз Гарри чуть дёргается, и он отводит взгляд. Ага.Двумя пальцами Луи приподнимает его подбородок и дожидается, когда Гарри на него посмотрит.— Даже если это не совсем правда, и правда ли?— В основном правда, — на мгновение заколебавшись, отвечает Гарри.— То есть неправда.— Не знаю. Мне казалось, что правда. — Гарри выдыхает, медленно смаргивая с глаз туман. Когда он снова заговаривает, его голос кажется совершенно бесцветным. — Я так думал, но он вчера звонил, ну, ты помнишь, когда мы были в пабе, и он показался мне… Не уверен. Я ни в чём уже не уверен.И всё же это не помешало ему затащить Луи в туалет. Или, может, это в первую очередь его туда и подтолкнуло.Нет никакого оправдания мимолётной вспышке ревности, полыхнувшей в груди Луи. Ему удаётся затушить её до того, как она отразится на лице, но блять, это ведь не значит, что её не было. Она точно, точно была, и это во всех отношениях неправильно. У Луи нет права чувствовать к Гарри что-то подобное.Наверное, ему стоило напиться. Тогда у него было бы оправдание.— Эй. — Его пальцы скользят вниз по талии Гарри и останавливаются у тазобедренной косточки. Кожа там всё ещё холодная после недавнего купания. — Не думай об этом слишком много, ладно? Просто наслаждайся моментом. — ?Пока ты здесь, до тех пор, пока не уедешь?, — то, чего Луи не говорит. Вместо этого он подаётся вперёд и касается губами уха Гарри, и тот немного сутулится, чтобы Луи было удобнее. И блять. Если честно, это очень горячо.Луи понижает голос до шёпота.— Не терпится увидеть, как тяжело тебе будет не двигаться, пока я буду тебе отсасывать.Он выпрямляется настолько, чтобы заглянуть Гарри в лицо, на которое падают густые тени, подчёркнутые лишь отдалённым светом солнечных ламп. Гарри смотрит на него очень пристально, его глаза кажутся чёрными, словно ночь.— Справишься? — спрашивает Луи так тихо, будто это секрет или обещание. — Для меня сможешь не двигаться?Гарри вздрагивает, и не похоже, что это из-за того, как слабый ветерок холодит его влажную кожу.— Да, — хрипло, напряжённо выдыхает Гарри. — Да, пожалуйста.Луи ведёт ногтями к тонкой дорожке волос, идущей от пупка ниже и ниже и скрывающейся под липнущими к коже боксерами. Их тонкая ткань едва ли скрывает образовавшуюся под ней выпуклость.Удобнее перехватывая одежду, которую он держит под мышкой, Луи скользит мизинцем под резинку боксеров, чувствуя лёгкое головокружение из-за тёмного бархатистого воздуха, из-за густого запаха цветов и из-за Гарри, такого близкого и на всё готового. Он не собирается это говорить, но с губ всё равно срывается:— Люблю, когда ты говоришь ?пожалуйста?.Гарри подаётся вперёд, врезаясь в грудь Луи рукой, которой сжимает одежду.— Пожалуйста, Луи, — медленно и сладко тянет он. — Пожалуйста, отведи меня в постель.— Блять. — У Луи в горле встаёт ком, отчего становится слишком трудно выговаривать слова. — Да, хорошо.С этими словами он втягивает Гарри в быстрый поцелуй — настолько быстрый, что Гарри даже не успевает ответить, как Луи уже отстраняется и пускается бегом в сторону дорожки, ведущей к их коттеджу. Гарри так шокирован, что мгновение просто стоит на месте, затем до слуха Луи доносится его смех, а через секунду и шлёпанье босых ног по бетону.Они бегут весь оставшийся путь, так что к моменту, когда наконец добираются до входной двери, слегка отстающий Гарри тяжело дышит, а улыбка Луи немного отдаёт безумием. Он как раз успевает найти ключи в своей скомканной одежде, вставить их в замок и отпереть дверь, когда Гарри с разбега врезается ему в спину.Вдвоём они переваливаются через порог, роняют на пол вещи, и Луи тут же обвивает рукой талию Гарри и, прижав его к стене, страстно целует. Гарри полностью в этом растворяется, а Луи чувствует на своей талии его холодные пальцы. ?Хладнокровие?, — думает он, и ему действительно нужно взять себя в руки, но в то же время ему нужно быть ближе, нужно вжать Гарри в стену, отрезав пути к отступлению, и уничтожить даже малейшее расстояние между ними. Ещё ничего и никогда не казалось ему настолько необходимым.Эта мысль заставляет Луи наконец отстраниться и отойти от стены на шаг. На мгновение коттедж, будто бы затаив дыхание, погружается в полную тишину, а Луи пялится на Гарри, навалившегося на стену так, словно это единственное, что удерживает его от падения.Развернувшись на пятках, Луи направляется к своей комнате.Когда Гарри его нагоняет, на прикроватном столике уже горит ночник, а в руках Луи держит полотенце, которое сегодня утром бросил сушиться на стул, потому что торопился (как оказалось, от поцелуев с Гарри очень тяжело оторваться). Хлопковая ткань всё ещё немного влажная, но тоже сойдёт, потому что нет ни единого шанса, что Луи покинет эту комнату в ближайшем будущем.— Закрой дверь, — понизив голос, командует он. — И разденься.То, как Гарри торопится подчиниться этому мягкому указанию, просто прекрасно. Он ногой захлопывает дверь и молниеносно выскакивает из трусов, даже не пытаясь устроить из этого шоу. Луи подходит ближе, держа перед собой полотенце, и Гарри замирает, опустив руки. Тёплый свет лампы очерчивает золотом его силуэт.Хотя они уже почти высохли, Луи всё же находит время нежно вытереть его полотенцем, их тяжёлое дыхание кажется оглушительным в тихой комнате. Луи не помнит, чтобы хоть раз у него это происходило вот так: медленно и… и… Чёрт, на ум приходит лишь слово ?благоговейно?.Может, так было с Дином… но в самом начале, когда Луи ещё был юным и неопытным. Вот только Дин был его парнем.Отбрасывая полотенце в сторону, Луи ловит на себе взгляд Гарри, губы которого слегка приоткрыты. Что-то странно ухает в груди, а Луи по идее должен всё контролировать, Гарри надеется, что он будет всё контролировать, так ведь?— На кровать, — мягко произносит Луи. — Дай тобой полюбуюсь.Резко выдохнув, Гарри торопливо кивает. Его голос звучит грубее обычного.— Ладно, — шепчет он и под изучающим взглядом Луи подходит к кровати, ложась поверх одеяла. Белое бельё красиво оттеняет приобретённый им за последнюю неделю загар, но в том месте, где от палящих лучей солнца его защищали плавки, кожа всё ещё бледная, и отчего-то в груди Луи вспыхивает собственническое желание не делиться ни с кем этим кусочком информации.Он не хочет, чтобы кто-то другой знал об этом (даже если это Найл). Не хочет, чтобы кто-то другой видел Гарри таким: застенчиво улыбающимся, пока возбуждённый член прижимается к его животу, а глаза кажутся стеклянными. Воздух вырывается из его лёгких быстрыми, резкими вздохами, а Луи ещё даже не успел к нему прикоснуться.Луи подходит ближе, и его тень падает на кровать.— Господи, — выдыхает он, едва узнавая свой собственный голос. — Блять, какой же ты красивый. Так и хочется немножко испортить.Гарри делает дрожащий вдох. Медленно, не нарушая зрительного контакта, он поднимает руки и заводит их за голову. Скрещивая запястья.Пресвятая Матерь Божья. Теперь Луи не уверен, кто из них под конец всего этого будет в лучшем состоянии, потому что сейчас ему приходится крепко сжать член у основания, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться. Гарри, наблюдающий за этим широко распахнутыми глазами и тяжело дышащий через открытый рот, только усугубляет ситуацию.Как только Луи чувствует, как к нему возвращается крупица былого самообладания, он в миг оказывается на Гарри, седлая его бёдра и придавливая его своим весом к матрасу. Утягивая его в ещё один требовательный поцелуй, он ощущает, как легко Гарри раскрывает для него губы, такие мягкие и податливые, позволяя Луи задавать темп.Наконец отстранившись, Луи замечает, что глаза Гарри зажмурены, а кончики ресниц слегка щекочут щёки. Какой же он всё-таки, блять, красивый.Луи впивается ногтем большого пальца в вытатуированную на плече Гарри букву ?А?, которая, как он сам сказал, посвящена его матери.— Смотри на меня, — скорее просит, нежели приказывает он.Гарри распахивает глаза (прямо в ту же секунду) и переводит расфокусированный взгляд на Луи.Улыбаясь, Луи тянется за очередным поцелуем, сдвигаясь так, что теперь его задница прижимается прямо к эрекции Гарри, а боксеры немного усиливают трение. Гарри стонет ему в рот.— Смотри на меня, — повторяет Луи, — и не двигайся.Он приподнимается, на что простыни отзываются резким шорохом. Прикусывает сосок Гарри, и тот аркой выгибается над кроватью, толкаясь бёдрами в пустоту. Мгновение спустя он опускается снова, замирает и расслабляется, сдавленно бормоча:— Прости, прости.Луи приходится вновь крепко сжать основание своего члена, перед глазами всё слегка плывёт. Господи. Ладно, хорошо, у него точно получится, он обязательно продержится как можно дольше. Да бога ради, он же не четырнадцатилетний подросток.Сидя на коленях, одной рукой он упирается Гарри в живот.— Знаешь, а ведь кто угодно может подглядеть за нами из сада, — полушёпотом произносит он. — Там обычно никто не ходит, но если вдруг пройдёт, то увидит тебя, растянувшегося подо мной. Такого красивого и моего.Гарри гулко сглатывает, его глаза глубокого, мутно-зелёного цвета.— Луи, — начинает он, но тут же замолкает, словно имя — это единственное, что ему сейчас под силу вспомнить.Скользя рукой ниже, Луи проводит пальцами по жёстким волоскам, завивающимся у основания члена Гарри. Он наблюдает, как напрягаются бицепсы Гарри, как он скрещивает запястья, а затем переплетает пальцы, ещё сильнее сковывая себя в движениях, и блять, блять, Луи понятия не имеет, как они до такого дошли всего за неделю. Такое ни с того ни с сего не случается.Он жадно глотает воздух, который кажется густым и горячим.— Не хочу, чтобы кто-то ещё видел тебя таким, — шепчет он Гарри. — Никто, кроме меня.Гарри моргает, его ресницы подрагивают, а влажные кудри разметались по подушке. Его взгляд снова возвращается к Луи почти моментально, он будто под кайфом, совершенно выжат, и Луи остаётся лишь надеяться, что в хорошем смысле. Он почти уверен, что в хорошем, но чтобы убедиться, он берёт Гарри за подбородок и наклоняется вперёд, проводя дорожку лёгких, словно пёрышко, поцелуев вниз от его скулы к губам, выдыхая следующие свои слова ему в рот:— Всё нормально? Тебе хорошо?— Хорошо, — тут же отвечает Гарри. — Я… Пожалуйста, да.Луи приподнимается, заглядывая ему в лицо, и в глазах Гарри отражается уверенность, хотя его щёки залиты румянцем.— Клянусь, — говорит он. — Луи, мне хорошо. Мне очень хорошо. То есть, если ты сам, конечно, хочешь…— Хочу, — перебивает его Луи. — Блять, я правда, правда хочу. Просто это немного выходит за рамки того, к чему я привык, да и ты сам, мне кажется, никогда такого не делал. Вот я и… Если что, говори, ладно?— Да. Ладно. — Гарри быстро и энергично кивает, и Луи проводит ладонью по его груди. Он оглаживает напряжённые мышцы, внимательно следя за выражением на лице Гарри в поисках хотя бы малейшего намёка на дискомфорт. Но его нет. Гарри лишь закусывает нижнюю губу, его взгляд немного бегает, и Луи чувствует, как подрагивает его пресс от того, как сильно Гарри старается лежать неподвижно. Господи, Луи в жизни не делал ничего более сексуального, а он ещё даже не трахнул Гарри.Он очень, очень хочет трахнуть Гарри.Но не сегодня. Он всё ещё помнит беспокойство, промелькнувшее на лице Гарри, когда Луи коснулся его там, внизу.— Ладно, — решительно отзывается он, а затем опускается вдоль тела Гарри ниже до тех пор, пока не утыкается носом в его член и не вдыхает тёплый, землистый запах — так пахнет мужское возбуждение. Накрывая ладонью свою собственную эрекцию, всё ещё скрытую тканью боксеров, Луи наклоняет голову и оставляет поцелуй на сгибе бедра Гарри, затем впиваясь зубами в бледную, гладкую кожу. Гарри давится стоном, который кажется слишком громким в окружающей их тишине.?Ты на вкус как океан?, — думает Луи и, отстраняясь, наблюдает за тем, как темнеет место укуса, становясь почти фиолетовым в золотом свете ночника.— Будет синяк, — мягко говорит он. — Просто для справки.Грудь Гарри тяжело вздымается, и он отворачивается, утыкаясь лицом в подушку.* * *Спит Гарри зарывшись щекой в подушку, его ресницы веером ложатся на скулы, а одеяло за ночь сбивается до бёдер. Под челюстью у него красуется багровая отметина, отчётливо различимая в утреннем свете, пробивающемся через стеклянную дверь.Луи очерчивает засос пальцами и слегка на него надавливает. Гарри ёрзает, и Луи подумывает отодвинуться и дать ему немного личного пространства, но в итоге остаётся в том же положении, в котором и был.Медленно поворачивая голову, Гарри приоткрывает веки и недовольно морщит лоб.— Сколько щас? — бормочет он, а Луи кидает взгляд на часы на прикроватном столике и щурится: красные цифры показывают без двадцати восемь. Похоже, он забыл вчера поставить будильник, и это… что ж. С каждым случается, и в свою защиту Луи может сказать, что его отвлекло тепло и солёный вкус кожи между бёдер Гарри.— Через полчаса мне уже надо быть в дайвинг-центре. — Луи придвигается ближе, опуская подбородок Гарри между лопаток. — И я ни за что не переживу этот день без чая и пары тостов. Сделаешь мне, если я скажу ?пожалуйста?? — В дополнение к просьбе он легко касается губами его кожи. — Ну пожалуйста, я отплачу тебе поцелуями и секс-услугами.Спина Гарри содрогается от смеха под губами Луи.— Ладно. Если пообещаешь не ругать мой чай и дашь мне заварить его так, как я умею.— Но, — Луи поднимает голову, встречаясь с Гарри взглядом, — ты неправильно умеешь.— Невозможно. Это же просто чай, его нельзя сделать неправильно.— Просто чай? — Луи от него отстраняется, опуская руки на кровать, его голос сочится презрением. — Ну всё, вали из моей кровати. Я не могу больше с тобой разговаривать. Да я и смотреть на тебя теперь не смогу. Просто чай, ещё чего. Чай это ни капли не просто.Он ещё много чего собирается добавить к своей речи (в основном потому, что это заставляет глаза Гарри светиться весельем). Вот только Гарри вдруг на него перекатывается и вжимает в кровать, простыни путаются между их телами.Луи решает отложить лекцию. Пока пусть будут лишь мягкие губы и открытые рты, пусть будут сплетающиеся скользкие языки, мирная тишина раннего утра и пальцы, путающиеся у Гарри в кудрях.Это хорошо. Это очень и очень хорошо.* * *Поскольку Гарри с Найлом на весь день уехали в Фуншал, обед в дайвинг-центре проходит в странной тишине. Зейн дремлет на скамейке, оставив добрую половину своего сэндвича, а рядом нет ни Гарри, ни Найла, которые могли бы его доесть. Луи втягивает Лиама в дискуссию о второй фазе фильмов Марвел, воздух вокруг них горячий и влажный, в кустах бугенвиллеи жужжат насекомые, а сквозь лозы страстоцвета, сплетающиеся над их головами, просачивается яркий солнечный свет.Меньше чем через две недели Гарри и Найл покинут это место насовсем, а вскоре после них уедет и Зейн. Луи прогоняет эту мысль, не давая ей развиваться дальше.Вместо того, чтобы тратить силы на бессмысленные размышления, он вытаскивает из хижины большое пляжное полотенце, расстилает его на земле и укладывается поудобнее, прикрывая глаза. Солнце окрашивает веки в тёплый оранжевый цвет, и Луи думает о том, как хорошо было бы дремать сейчас с Гарри под боком, прижимая его ближе к себе и дыша ему в шею.Эту мысль тоже стоит прогнать подальше.Он вот-вот провалится в сон, как вдруг начинает вибрировать телефон Лиама. Краем уха Луи улавливает, как гравий шуршит под его отдаляющимися шагами, а затем Лиам здоровается с Найлом, и его голос меняется, становится мягче.Мгновение спустя, Лиам снова подходит ближе и легонько пихает Луи босой ногой. Дважды.Луи приоткрывает один глаз и щурится, глядя Лиаму в лицо, вокруг которого расплывается нимб из солнечного света.— Будь добр, отвали, а? Я тут спать пытаюсь.— Гарри просит твой номер, — говорит Лиам. — Меня попросили передать.Внутренности Луи не должны сворачиваться узлом только от того, что Гарри попросил его мобильный. Может, ему просто нужно уточнить что-нибудь насчёт сегодняшней ночи, или ему может быть интересно, как они планируют возвращать его постельные принадлежности в номер отеля. В этом нет ничего романтичного. Они ведь так не договаривались.— Но будить меня тебя же не просили, — отвечает Луи. Он всё же садится, выуживает из кармана телефон и пролистывает контакты, выводя на экран свой номер. Лиам диктует его Найлу, а затем снова пихает Луи ногой и, когда тот делает резкий выпад в его сторону, быстро отскакивает. Если бы Луи так не разморило от жары, он бы за ним погнался.Вместо этого он лишь показывает Лиаму средний палец и, широко зевая, поднимается на ноги. Высунув в ответ язык, Лиам отворачивается и возвращается к разговору с Найлом, вот только Луи всё равно успевает заметить глупую улыбку, расплывшуюся на его лице.Влюблённый дурак, этот Лиам. Луи за него стыдно, правда стыдно.Его телефон начинает играть весёленький кавер Glee на You Are The One That I Want, и Луи начинает подумывать о том, чтобы заменить травку в заначке Зейна на конфетти, потому что что это? Не эту песню он ставил себе на звонки с незнакомых номеров. Точно нет.Проходя мимо Зейна, Луи щиплет его за сосок и снимает трубку:— Соскучился по мне? — Только когда слова уже слетают с языка, ему в голову приходит мысль, что это может быть и не Гарри.— Ужасно, — в голосе Гарри слышится смех. Улыбаясь, Луи зарывается пальцами в гравий и пинает пару камушков в сторону Зейна. Игнорируя его недовольное ворчание, он отходит от стола в противоположную Лиаму сторону. В конце концов, Луи ведь не хочет ему мешать. И дело не в том, что ему самому тоже хочется поговорить в более приватной обстановке. Потому что у них с Гарри не такие отношения. Ага, да.Он оглядывается через плечо на Зейна, отмечая, что тот снова закрыл глаза.— Так и знал, что ты и трёх часов без меня не продержишься и позвонишь, — говорит Луи в телефон, стараясь не выдавать своей улыбки.— Прошло уже пять, — возражает Гарри, и Луи отмахивается, хотя Гарри этого даже не увидит. Он прислоняется спиной к стене хижины и моргает, привыкая к тени.— Это мелочь, Гарольд. А мелочи меня не интересуют.— Парням своим это будешь рассказывать, — парирует Гарри, и Луи смеётся.— Сам-то понял, что сказал? — Он проводит пальцами по стене: деревянные доски заметно обветшали за долгие годы под дождём и солнцем, синяя краска начала отслаиваться. Похоже, единственное, что не даёт домику развалиться, — это овивающие его лозы страстоцвета и новая крыша, установленная пару лет назад, после того, как старая начала протекать.— Ты точно понял, — отзывается Гарри.— Что ж, если ты так рад обманываться… — Луи не даёт Гарри ответить, поспешно продолжая: — Кстати, как тебе Фуншал? Пофоткал какие-нибудь симпатичные старые двери, чтобы ещё больше соответствовать амплуа бездомного творца-хипстера?— Эй, с каких пор это я бездомный? — За вопросом следует смех, на заднем плане слышится музыка, чьи-то голоса, крик какого-то продавца, торгующего курой-гриль. Похоже, они на Mercado dos Lavradores.— Ты будешь кантоваться у Найла, — отвечает Луи. — Ты даже здесь вторую ночь подряд кантуешься у меня, и это я ещё не упоминал тот раз, когда ты ночевал на нашем диване, из всего этого я делаю вывод, что ты просто бродяжка. — И это может подпортить ему настроение — Луи подобрался слишком близко к больной теме, так что он игривым тоном продолжает: — Я начинаю думать, что ты спишь в моей кровати только для того, чтобы по утрам получать от меня бесплатный чай. Вынужденные меры, так сказать.— Удовлетворение базовых потребностей, — соглашается Гарри.Удовлетворение, ха.— Значит ты и правда спишь со мной ради чая с тостами.— Технически… — Гарри замолкает, а когда продолжает, его голос звучит чуть тише, даже глуше, будто он прикрывает рукой телефон. — Технически, мы ещё не переспали. Ну, в буквальном смысле этого слова. Типа того.И такого… Луи не ожидал. Гарри сам поднял этот вопрос, да ещё и по телефону? Или ему просто проще говорить, когда Луи не видит выражение его лица, не знает, переминается ли он с ноги на ногу, краснеет ли он и отреагировал бы он иначе, если бы Луи снова опустил руку ему на попу и провёл пальцем по расселине между ягодиц?— Что ж, тогда мы переспали не в буквальном смысле этого слова, — наконец произносит он осторожно. — Но мы ведь никуда не торопимся? Смотри, как тебе самому комфортно.Гарри выдыхает.— Спасибо.Значит, ответил верно. Луи улыбается, глядя на свои ноги: кончиков пальцев едва касается свет солнца, медленно ползущего на своё вечернее место.— Всегда пожалуйста.Они оба какое-то время молчат, и тишина должна казаться неловкой, но почему-то не кажется. Луи во всех красках представляет, как Гарри лавирует среди рыночной толпы, и даже подумывает попросить его описывать всё, что происходит вокруг, — только для того, чтобы поговорить с Гарри чуточку дольше, чтобы насладиться его приятным хриплым голосом.Гарри заговаривает до того, как Луи успевает на это решиться:— Кстати, чего я звоню-то. Просто хотел предупредить, что мы с Найлом, скорее всего, поужинаем здесь, так что вернёмся где-то не раньше одиннадцати.Ничего страшного, абсолютно ничего страшного. После череды вечеров в компании Гарри, Луи вообще не против провести пару часиков в одиночестве. Правда не против. Правда-правда.Боже, как же он жалок. Это что, какая-то дурацкая подростковая влюблённость? Потому что если да, то Луи с радостью вернёт её туда, откуда её прислали. Только этого ему в жизни не хватало.Он осторожно запрокидывает голову, слабо ударяясь затылком об стену, и запоздало понимает, что на него пялится Зейн. Демонстративно отвернувшись, Луи отвечает на подразумевающийся вопрос Гарри:— Так, я правильно понимаю, что ты хочешь переночевать сегодня у себя? Я должен попытаться пронести назад подушку с одеялом?Музыка на другом конце провода становится громче, а Найл кричит что-то о мороженном. Мельком глянув на Лиама, Луи убеждается, что тот завершил звонок, а значит и Гарри, скорее всего, совсем скоро повесит трубку.— У тебя даже ключа от моего номера нет, — говорит Гарри после небольшой паузы.— Ладно, но я ведь могу подкупить одну из горничных, и она выполнит всю грязную работу за меня. Элеонор, например, может согласиться за чашку хорошего кофе. Это, конечно, не так весело, как изображать из себя грабителей, но ей наверняка интересно, куда подевалось твоё одеяло.— Вообще-то, я оставил им записку. Утром, когда ходил переодеваться. Просто чтобы они там не волновались, и, не знаю, мне не хотелось создавать проблем.Оу, вот только Гарри уже создаёт проблемы: взять хотя бы то, что в горле Луи встаёт ком всего лишь от того, как он очарован этим мальчиком. Такая реакция никак не может быть здоровой. И это никак, никак не может ничего, блять, значить.Луи начинает уставать от споров с самим собой.— Эх ты, тряпка, — сообщает он Гарри. — Серьёзно, с тобой даже банк не получится ограбить. Ты наверняка начнёшь извиняться перед всеми работниками и оставишь им свой номер на случай, если вдруг из-за тебя у них возникнут проблемы с начальством. Напомни мне никогда не грабить с тобой банк.— Я и не собирался грабить банк. — Голос Гарри звучит неуверенно. — И это… Насчёт того, чтобы вернуть подушку с одеялом в номер, э-э. Да, конечно. Если ты хочешь лечь спать пораньше, тогда… Конечно.У Луи уходит целая секунда на то, чтобы догадаться, чего Гарри недоговаривает. Он не собирается так широко улыбаться, но губы двигаются сами собой.— Зай, если хочешь остаться на ночь, так и скажи.— Я… — Гарри прочищает горло. Свои следующие слова он произносит уже более уверенно: — Если ты не против, что я немного задержусь, тогда да. Могу я остаться ещё на одну ночь?— Всего-то нужно было попросить. — Луи усмехается и добавляет: — Идиот. Будто я смог бы выгнать тебя на улицу. Кто бы тебе утром сделал чай?— Разве это не я сделал тебе чай сегодня утром? — дразнит Гарри с ноткой веселья в голосе.— Неправильно сделал, — возражает Луи. — Так что не считается.— Кто тебя назначил главным по чаю?— Я сам себя назначил, — отвечает Луи, и тут ему приходится отдёрнуть телефон от уха, потому что Найл орёт в трубку:— Гарри не может больше говорить, я хочу есть! — Ауч. Мелкий вредный ирландец. Хотя он всё ещё выше Луи.Когда Луи осторожно подносит телефон назад к уху, он слышит только гудки. Но ведь Гарри проведёт с ним сегодняшнюю ночь, он позвонил специально, чтобы узнать, не возражает ли Луи. Так что Луи старается придать своему лицу как можно более беззаботное выражение.Зейн бросает на него мимолётный взгляд и фыркает.— Чел, да ты прям светишься, — говорит он. — Это из-за беременности? Гормоны шалят?— Точно из-за беременности, — соглашается Лиам, а затем начинает ржать, прикрывая ладонью рот, словно никогда не слышал ничего смешнее. А это, кстати, вообще не смешно.Луи стоит завести новых друзей.* * *Так, окей. Да, возможно, всё это немного… слишком. Фух.Луи моргает, глядя в экран ноутбука.Ну, типа, нет. Он не хочет разрушать Гарри настолько, что тот будет плакать и просить его перестать. Не хочет заходить так далеко, что простого ?нет? уже будет не достаточно и им нужно будет выбрать какую-нибудь фразу, которая станет единственным сигналом, способным заставить Луи остановиться.Как-то это немного чересчур.Просто… есть разница. То есть, да, Луи хочет пометить Гарри, присвоить его, заставить его дрожать от удовольствия. Хочет заставить его забыть обо всём, кроме прикосновений Луи, хотя бы на пару коротких, скоротечных мгновений. Хочет быть единственным, что имеет значение.Но он не хочет сломить Гарри. И он не думает, что Гарри сам хочет быть сломлен.Им нужно об этом поговорить. Да.На кухне звонит телефон, и Луи подскакивает на месте и рефлекторно закрывает браузер, будто звонящий каким-то образом сможет подглядеть, чем Луи там занимается. Что, конечно же, невозможно. Господи.Взъерошив волосы, Луи сползает с кровати и идёт на кухню. Наверняка это кто-то из их родителей или бабушек с дедушками, которые до сих пор считают, что звонить на мобильный (особенно заграницу) слишком дорого. Глупость, конечно, но бог с ней.Пять гудков спустя он добирается до телефона и снимает трубку, слыша в ней голос сестры. Она едва успевает поздороваться, а в животе Луи уже ледяным, жидким свинцом расползается страх.* * *Обычно, услышав такие новости, Луи хотя бы ненадолго сворачивается клубком и упрямо игнорирует весь остальной мир. По крайней мере до тех пор, пока не разберёт бардак в своей голове.Вот только Гарри может вернуться с минуты на минуту.Луи мог бы всё отменить, сказать, что он не в настроении, и отправить Гарри к нему в номер в охапку с его подушкой и одеялом. Но почему-то этот вариант кажется недопустимым.Когда Гарри наконец тихонько стучит костяшками по приоткрытой стеклянной двери, ведущей в сад, Луи остаётся лишь надеяться, что он выглядит достаточно спокойным. Он закрывает книгу (томик ?Вестей из неизвестной вселенной?, который он одолжил у Гарри), садится и улыбается. Сразу же после этого он вспоминает, как Гарри однажды упомянул, что неискренним улыбкам Луи не хватает морщинок возле глаз, и собирается было улыбнуться шире, но уже слишком поздно.— Что-то случилось? — спрашивает Гарри, едва переступив порог.— Здравствуй, Гарри, — произносит Луи, тщательно выговаривая каждый слог. — Рад тебя видеть, как дела? Хорошо сегодня погулял?Гарри смахивает с глаз чёлку и слегка хмурится. Его пристальный взгляд скользит по лицу Луи.— С чего это такой обмен банальностями?И правда, Луи просто сдаётся. Он не может этого объяснить, не может объяснить, как Гарри удаётся вот так легко подмечать его перемены настроения, в то время как большинство людей обычно даже внимания на такое не обращает. Может, в этом всё и дело — Гарри очень внимателен ко всему, что его окружает, проникается им так, что создаётся ощущение, будто он понимает всё, целиком и полностью понимает.Луи снова падает на кровать.— Да просто хреновый телефонный звонок, — объясняет он потолку.Мгновение спустя Гарри уже оказывается рядом, крепко обнимая Луи за грудь.— Хэй, — мягко произносит он, а затем повторяет: — Хэй. Ты как?Да в порядке Луи, правда. Он же не ребёнок, его больше не сломить хуёвым положением дел в его семье.Но он встречается с Гарри взглядом и в итоге отвечает:— Понятия не имею.Луи чувствует, как Гарри едва ощутимо скользит кончиками пальцев по его скуле. От света ночника над кроватью в кудрях Гарри пляшут бронзовые блики, его взгляд серьёзен, и на секунду Луи кажется, будто из его лёгких выкачали воздух. Гарри не должен так на него влиять, не должно быть такого ощущения, словно в этой комнате гравитационный центр смещается и сосредотачивается вокруг Гарри. Никто таким быть не должен. Это всё хуйня из любовных романов, а Луи в неё не верит.Пальцы Гарри нежно касаются его шеи, останавливаясь рядом с бьющимся пульсом.— Не хочешь прогуляться?Луи отвечает единственным доступным ему способом, а именно смеётся и одаривает Гарри хитрым взглядом.— Прогуляться, серьёзно? А за ручки держаться будем? Это входит в твои требования, что-то типа ?должен любить собак, цветы и долгие прогулки по пляжу??— Просто погуляем, — отвечает Гарри. — Не нужно надо мной смеяться. — Он чуть щурится, а в выражении его лица проскальзывает неуверенность, и Луи касается его плеча.— Прости. Я не хотел… В этом нет ничего плохого. Правда, ты просто прелесть. — Он протягивает руку и кладёт ладонь Гарри на затылок, притягивая его ближе к себе. — Чуть-чуть со странностями, но в хорошем смысле. А когда я дразнюсь, то просто выражаю свою симпатию, понимаешь?— Да, я в курсе. — Однако Гарри всё же расслабляется и кладёт руку Луи на грудь. — Так что, ты за?Луи вдыхает, чувствуя, как вздымается его живот.— Да, — отвечает он. — Да, давай.* * *Они бредут вдоль ночного пляжа, карабкаясь по острым камням, и луч фонарика в руках у Луи танцует с каждым движением. Невдалеке поблёскивают огни посёлка: по склону холма разбросаны домики со светящимися окнами, а кое-где виднеются пабы и рестораны, заманивающие гостей яркими неоновыми вывесками.Гарри идёт рядом молча, предоставляя Луи возможность самому выбрать, как заговорить о его недавнем признании в том, что он не знает, как себя чувствует. И когда рядом, словно маятник, раскачивающийся взад и вперёд, шумит океан, когда так близко чувствуется тёплое, уверенное присутствие Гарри, Луи становится гораздо легче вдыхать полные лёгкие воздуха.— Знаешь одну песню Оазиса? — наконец спрашивает он. — Married With Children?— Это не та, в которой есть строчки типа ?ты слушаешь какую-то муть, это мешает мне уснуть?? — Гарри сталкивается с ним руками — может, случайно. Может, и нет.— Ага. Там о том, что бла-бла-бла, я тебя ненавижу, бла-бла-бла, меня раздражает всё, что ты делаешь, бла-бла-бла, я тебя бросаю, но вернусь через неделю или две. — Луи опережает Гарри где-то на шаг. — Потому что мы должны оставаться вместе ради детей и вся вот эта вот хуйня.— Твоя мама звонила, я прав? — говорит Гарри ему в спину. Его широкая ладонь успокаивающе ложится Луи между лопаток.— Нет, сестра. — Луи первым перелезает через валун, а затем оборачивается и направляет луч фонарика Гарри под ноги, освещая ему дорогу. Однако Гарри всё же умудряется поскользнуться, когда спускается с камня вниз, и недолго думая Луи тянется вперёд и крепко обхватывает его за талию, помогая восстановить равновесие. Так они и стоят какое-то время, пока Луи не отпускает его и не отворачивается, устремляя взгляд на чёрную водную гладь.Сзади подходит Гарри и расслабленно оборачивает руку вокруг его живота.— Что она сказала? — спрашивает он, и его слова такие же мягкие, как обволакивающий их шелковистый воздух.Откидывая голову Гарри на плечо, Луи прикрывает глаза. Гарри пахнет летом и солнцезащитным кремом, жарой и заботой.— Отец ударил маму, — отвечает Луи, и объятия Гарри становятся крепче.— Какого?.. — Гарри не договаривает, но Луи с ним всё равно согласен.— Я тоже так подумал. Мама говорит, что на самом деле он не хотел, и что он был бухой и типа слепо всё крушил и был не в себе, и что она даже не пострадала, но… Лотти в бешенстве. — Он открывает глаза и поворачивается, чтобы взглянуть на профиль Гарри, плохо различимый в тусклом свете направленного в землю фонарика. Вдруг Луи осознаёт, насколько крепко он сжимает алюминиевый корпус, и с усилием заставляет себя ослабить хватку. — И я тоже.— Ты имеешь полное право быть в бешенстве. — Гарри замолкает, тщательно взвешивая свои следующие слова, а ночь превращает его глаза в чёрные бассейны. — А раньше такое уже случалось? Или, может, — он сгибает пальцы, лежащие у Луи на животе, — он бил тебя?— Нет. — Луи качает головой и отводит взгляд. — Он никогда не бил маму и меня тоже никогда не бил. Оскорбления — сколько угодно, и в основном тогда, когда никто больше не может услышать. Но нет, он никогда меня не трогал. Может, — он невесело усмехается, —боялся, что гомосексуальность заразна или типа того.— Не смешно, — мягко упрекает его Гарри, а затем целует в щёку. — Что будешь делать?— Отсюда я мало чего могу сделать. По понятным причинам. — Это правда, в этом всё дело; расстояние только усиливает тяжесть в конечностях Луи, настойчиво давит на черепную коробку и покалывает в уголках глаз. Его голос звучит хрипло. — Я очень далеко, и у этого есть куча недостатков. Сначала я думал, что так будет лучше, что с моим отъездом что-то изменится… вот только уже три года прошло.Гарри всей грудью прислоняется к его спине, другую руку тоже опускает ему на талию и целую минуту не говорит ни слова, прижимаясь губами к виску Луи и щекоча дыханием его кожу. Странно, но это успокаивает, даёт Луи то, на чём он может сосредоточиться, чтобы отвлечься от хаоса, в который превратились его мысли.Когда Гарри наконец заговаривает, у него не выходит говорить без запинки:— А тебе никогда… Нет, я понимаю, просто… Тебе никогда не казалось, что ты пытаешься убежать от проблем? А здесь что-то вроде укрытия? При других обстоятельствах Луи накинулся бы на него только за то, что он вообще посмел такое предположить. Но здесь, сейчас, когда ночь прячет их от посторонних глаз, он лишь глубоко вздыхает. Благодаря тому, как сильно их тела прижаты друг к другу, Гарри, должно быть, чувствует, как Луи пожимает плечами. ?Я ещё много чего не знаю?, — думает Луи, точно это эхо тех слов, что Гарри произнёс пару дней назад, тогда, когда в его глазах отражались танцующие языки пламени.Хотя это не то же самое. Гарри тогда говорил о себе, о том, что не знает, чего он хочет и кем является. Луи же, напротив, не потерял над собой контроль, это мир неконтролируемо кружится вокруг него: его семья разваливается на части, Зейн уезжает домой, а Гарри врывается в его спокойную жизнь, нарушая её равновесие.— Может быть, — соглашается Луи. Должно быть, Гарри улавливает в его словах некую завершённость и не настаивает на продолжении этой темы, а лишь поворачивает Луи к себе и утягивает в медленный поцелуй. Они не раскрывают губ, а одной рукой Гарри зарывается Луи в волосы, нежно их перебирая.Луи ему не мешает. Он позволяет себе полностью погрузиться в этот момент, крепко сжимая запястье Гарри и отгоняя все тревоги прочь. Хотя бы на время.