Глава 1. Пещеры (1/1)

Мы выехали из Стамбула рано утром, как только зазвучали голоса с минаретов. Двигаясь сначала по шоссе, мимо больших и мелких городов, а потом по просёлочным дорогам, мы оказались около слияния двух больших и бурных, несмотря на уверения Якова, рек.Мы стояли на высоком утёсе над двумя реками которые слились, образовав новую полноводную реку. Мы приблизились к левой реке, Енидже. Это было сделать довольно трудно, так как оба берега обильно поросли лесом.Казалось, Яков силится узнать места, но местность вокруг слишком сильно изменилась.Яков покачал головой, задумчиво глядя на окружающий нас пейзаж:— Я ничего здесь не узнаю… река, лес — всё вроде тоже, но всё… другое, — произнёс он.— Можем поискать ответвления, — предложила я. — Это единственные реки в этой местности.— Это так странно всё наблюдать, нет ни привычных полей, ни холмов.— А что, если это то самое место? — вдруг спросила Софья. — Отец, ты говорил, что на одном берегу реки был холм, а на другом низина, а потом ещё холмы. Река разлилась, холмы поросли лесом.— А Софья права, там низина — это точно, — я указала на лес за спиной. — А там — то, что может сойти за холм.— Это может быть и другое место, просто похожее, но согласен, там точно холм, — чуть-чуть подумав он добавил: — Если вы всё-таки правы, то, что мы ищем, должно быть в низине.Мы постарались начать поиски пещеры, где Яков нашёл Источник, но лес был слишком заросшим и чуть подтопленным. Пришлось вернуться в ближайший город за рыбацкими сапогами и другими хозтоварами. По дороге назад мы разговаривали.— Что будем делать, если найдём пещеру? — спросила я.— Не пустите меня туда, я не хочу быть бессмертной, как вы, или как воины, запертые в леднике, — отрезала Софья.Повисло тяжёлое молчание.Яков попытался разрядить обстановку:— Ирина, а как ты вышла на следы Источника и Китежа?— Я нашла книгу ?История ереси в Византийской, Российской и Священной Римской Империях?, — рассказывала я, — там описывалась история Бессмертного пророка.— Что есть ересь, а что есть истина? — возразил Яков.— Каждый сам определяет для себя истину, хотя… один писатель сказал: что говорят три раза — становится истиной.— Интересное мнение, но тогда всё в этом истина, включая ложь.— Но и без этого высказывания в этом мире много лжи выдаётся за истину.Мы остановились у небольшого хозяйственного магазина. Старый подслеповатый кассир не говорил ни по-английски, ни тем более по-русски, но всё равно постарался вытянуть из нас побольше денег, так что пришлось торговаться на языке жестов. Я бы могла заплатить и двойную цену за три пары рыбацких штанов, лопату, совок и шоколадные батончики, но собственная гордость не дала мне это сделать. Так что я торговалась до тех пор, пока не сбила половину, а после чего спокойно заплатила сто двадцать лир.— Ты просто кошмар! — произнёс Яков, когда мы уже выходили из магазина, а сзади всё заламывал руки кассир.— Двести сорок лир! Это слишком много!— Да, но, насколько я понимаю, ты не ограничена в средствах.— Это просто банальная гордость.Софья ждала нас в машине. В более мелких городах мы договорились не ходить в магазины втроём. Слишком мы заметное трио — высокий брюнет с двумя худенькими девушками.***Обратный путь к низине прошёл в молчании. У всех была одна надежда и разные опасения.Снова оставив машину у реки, мы стали медленно, но упорно продвигаться по низине. И, оставив лопату в центре неё, разошлись в три разные стороны. Три раза мы находили какие-то полузатопленные дыры с обвалившимися земляными сводами. Но Яков упорно продолжал утверждать, что свод у пещеры, где спрятан Источник, был полностью каменным. На четвёртый раз Софья наткнулась на какую-то довольно большую пещеру — у неё был каменный свод. Я поспешила, ориентируясь на голос Софьи, и вылезла из кустов чуть позже Якова.— Отверстие очень узкое, я не пролезу, — сказала Софья, заглядывая в тёмную дыру в неизвестность.— Я уж и подавно, — усмехнулся Яков.— Тогда полезу я, — я была самой миниатюрной.Я скользнула во тьму. Неожиданно оказалось довольно высоко, и я попала по щиколотку в воду. Включив фонарик, я стала комментировать свои действия:— Мне сейчас по щиколотку, но дальше сухо, проход идёт дальше, сбросьте мне моток бечёвки, на случай, если будут развилки.Почти тут же мне была сброшена верёвка, которую я поймала.— Я иду дальше.— Давай, — сказал Яков.— Будь осторожнее! — послышалось от Софьи.Я обвязала верёвкой камень у входа и шагнула в неизведанное.Проход был метр в ширину и три в высоту. Я предположила, что здесь протекала подземная река, и только потом проход превратился в пещеру. Луч фонаря посверкивал на гранях камня. Путь шёл вниз, и где-то метров через пятьдесят, по моим ощущениям, начал сужаться ещё сильнее, до шестидесяти сантиметров в ширину.?Он как кишка змеи?, — подумала я.Мне дальше пришлось протискиваться боком, пока я не вышла в подземную залу. Я сразу поняла, что это то самое место. Оно выглядело так же, как описывал Яков, большая круглая зала с высоким потолком, с непонятными полустёршимися символами, а в центре — гигантский камень, явно не отсюда. Я присмотрелась к стенам: ни одна из пиктограмм не была мне знакома, здесь были подписи и на греческом — что-то про восхваления истинного бога, но их было довольно мало. Я присела перед камнем и разгребла песок, и почти сразу отдёрнула оцарапанную руку. Ранка моментально срослась, а внутри я увидела осколок сине-голубого кристалла.***Вернувшись к поверхности, я рассказала Софье и Якову об увиденном, и стала командовать:— Яков, пока раскапывай для себя проход, Софья, сбегай к машине и принеси из багажника шкатулку. Я пока не могу выбраться, но попробую сделать ступеньки.Все принялись за работу. Через полчаса Яков был внутри, со мной, а Софья передавала нам небольшую шкатулку с красивыми деревянными узорами. Мы быстро дошли до центральной залы.— Хоть здесь ничего не изменилось, — выдохнул Яков. — Так же, как и десять веков назад.Когда начали раскопки, мы замерли, поражённые довольно большим количеством обломков Источника. Здесь было ровно восемь светящихся голубых обломков кристалла.— Ты не копался в песке тогда?— Нет, нас преследовали, схватил всё, что мог и ушёл, я не думал, что есть ещё кусочки Источника, до твоего рассказа.— Так почему ?Святой Источник?? — спросила я Якова, имея в виду такое странное название, и подцепила ещё один осколок.Яков усмехнулся:— Только не забывай, он вовсе не святой. Когда мы шли на север, я сказал людям, что у меня Источник божьей благодати, и его нужно защищать, а не использовать во зло, хотя сам так и поступил, — Яков нахмурился.— Не кори себя, — произнесла я, — хотя этого сложно не делать… Я долго винила себя… из-за Алекса…— Алекса?— Я встретила… — начала я, всё ещё сомневаясь, стоит ли рассказывать эту историю, но решилась: — Встретила его в 1865 году, в Париже, мне как раз исполнилось двести лет, тогда не понимала, жива ли ещё, или всё вокруг это только моя иллюзия. С Александром я впервые почувствовала себя живой… Я влюбилась как девчонка! Мы провели вместе три года. Три самых счастливых года! Однажды я упала с лошади и сломала ногу, Алекс донёс меня до дома. Как он был удивлён, когда на следующий день я смогла снова ходить, — я улыбалась своим счастливым воспоминаниям. — Тогда он просто спросил, кто я. Я рассказала. Он не ушёл. Он принял меня такой, какая есть. И я решилась. Это существо не было Александром… Я заперла… В подвале моего дома находился вход в катакомбы, они стали его пристанищем. Я не знаю, существует ли ещё он, или нет… Через год я приехала на его могилу…***Париж, 1869 год.Тяжёлые струи майского дождя били о землю. Я стояла около выхода из церкви и не решалась пойти на кладбище, где родственники похоронили пустой гроб Александра. Вернуться в Париж было очень тяжело. Этот город до сих пор являлся напоминанием о трагической истории моей любви. Но всё же решилась и шагнула под дождь. Я долго стояла у могилы, не решаясь что-либо сказать. Волосы обвисли тяжёлыми холодными космами, но по щекам текли горячие слёзы.— Алекс, я ведь знаю, что тебя там нет… — мой голос был глухим и сломавшимся. — Но и где ты — я тоже не знаю. Мне хочется думать, что ты выбрался из того ада, куда тебя отправила, — я горько усмехнулась. — Я ведь сейчас обращаюсь к тебе, — я всхлипнула, — жаль, что так получилось, я любила тебя, мне хотелось бы услышать, что ты меня прощаешь…Я ещё очень долго стояла перед могилой в слепой надежде получить ответ. Чёрное траурное платье от лучшего дома моды Парижа промокло насквозь. Я снова была одна.В эту же ночь я уехала из Парижа навсегда.***В ту же секунду я очнулась, словно от сна.Пещера уже начинала угнетать.— Давай скорее уйдём отсюда, — сказала я, закрывая шкатулку, которая теперь стала убежищем для маленьких источников бессмертия.Возвращение в Стамбул было ничем не примечательным. Мы позволили себе расслабиться и останавливались в мелких городах, фотографируя памятники столь чуждой нам архитектуры.Черту города мы пересекли только вечером, и сразу попали в ужасную пробку, поэтому только через два часа подъехали к нашему апарт-отелю.