Часть 9 (1/1)

—?Та-а-ак… —?протянул Скотт, аккуратно выруливая на дорогу,?— Что же там произошло?—?Да какая разница! —?взбрыкнул Митч, с самым хмурым видом пристёгивая ремень,?— Не хочу об этом говорить.—?А на записи так что было? —?не отставал блондин, бросив на Грасси короткий взволнованный взгляд.—?И об этом тоже не хочу! —?почти прокричал брюнет. Он сложил руки на груди и отвернулся к окну. На душе неожиданно стало пусто. Может, спустя некоторое время, парень взорвётся истерикой, но сейчас просто не осталось сил и эмоций, и пришло неожиданное безразличие, а также столь неуместный, странный покой. Хотелось забыть обо всём, что происходило в жизни пару-тройку дней назад, а лучше даже недель… Или месяцев… Годов… Или вообще всё. Просто бесцельно и тихо забыться, не думать ни о чём. Как же тяжело!Но Хоуинг не был бы собой, если бы не докопался до истины. Он слишком долго и слишком хорошо знает своего друга, чтобы не понять грандиозность и основательность всего, что стряслось с Митчем. Безэмоциональность, отрешённость?— чаще всего последние или предпоследние стадии его истерики. Теперь нужно найти правильный подход, надавить на определённые точки?— и Грасси сам раскроет другу и своё сердце, и свою душу. Скотт тяжело вздохнул, но больше вопросы задавать не стал, уже продумывая, что будет делать по возвращению домой и как ему дальше отхаживать брюнета. Сосредоточившись на дороге, парень повёз их обоих в снова общую квартиру в абсолютной тишине.Когда они приехали, Хоуинг быстро отстегнулся, вылез из машины и обошёл её, открывая перед Митчем дверь. А тот продолжил неподвижно сидеть в кресле, безжизненным взглядом сверля пустоту перед собой. Что оставалось блондину? Он, немного возмущаясь и негодуя про себя, наклонился, отстегнул ремень парня, взял того на руки и понёс домой. В каком бы состоянии Грасси не находился, но королевой, которой абсолютно все обязаны, он быть не переставал.Перед входом в квартиру, Скотт остановился и всё-таки поставил брюнета на землю, придерживая его одной рукой за талию, а другой выудил из кармана ключи и открыл дверь. Заведя Митча внутрь, он снова вставил ключ в скважину, так же приобнимая парня, защелкнул замок, а затем разулся, всё же отпуская при этом Грасси. Тот немного ожил и сам начал снимать с себя обувь, продолжая сохранять полное молчание. Когда оба закончили, Хоуинг вновь обхватил талию брюнета и повёл его в глубь дома.Скотт зашёл в комнату Митча, затаскивая и оставляя того на кровати, а затем двинулся на кухню, решив приготовить немного какао. Сейчас нужно действовать нежно и аккуратно, ухаживая за несчастным пареньком, как за принцессой. Стоит признаться, блондин предпочитал такому отчуждению крики и истерики. Когда Грасси ныл, рыдал и мотал нервы, его можно было утихомирить простыми объятиями и ласковыми словами. А вот из транса вывести его не так-то просто. Нужно с ним поговорить, кропотливо подбирая нужные слова, уделять всё своё время, внимание и заботу только ему, ласкать парня и ухаживать за ним, как за самой большой драгоценностью. Если брюнета прорвёт?— он выговорится и успокоится, у него появится настроение, и пройдут все эти депрессивные мотивы. Но если хоть где-то осечься?— Митч окончательно закроется в себе и прекратит вообще на что-либо реагировать. На памяти Хоуинга такое состояние у друга бывало только раза два, и оба из них баритон был рядом, поддерживая несчастную королеву всеми силами. Что ж, он справится и теперь, надо только приложить усилия.Скотт всеми силами старался и сам сохранять спокойствие, помешивая какао в любимой кружке Митча. ?Нельзя, нельзя бросать его, особенно сейчас, когда всё это разом свалилось нам на голову! Не переживай, малыш, я тебя защищу?. Блондин взял чашку в руки, коротко вздохнул, на секунду остановившись посередине кухни, а потом уверенно направился обратно к брюнету.Когда Хоуинг аккуратно приоткрыл дверь, он увидел Грасси, спокойно сидящего на кровати, сложив ноги по-турецки, и смотрящего прямо на Скотта. Парень немного удивился тому, как спокойно, но при этом не отчуждённо выглядел его друг. Что произошло?—?Скотти,?— брюнет улыбнулся, увидев кружку с какао,?— Дай-ка это сюда,?— он протянул руки и забрал напиток себе, сразу немного отхлёбывая,?— Очень вкусно, спасибо.—?Митч,?— блондин прошёл в комнату и сел рядом на кровать,?— Что-то случилось?—?Да, случилось,?— Грасси кивнул, всё так же странно и немного пугающе улыбаясь,?— Но я расскажу тебе всё, если ты пообещаешь, что потом не будешь об этом вспоминать и поможешь мне кое с чем.—?Конечно, сладкий. Что угодно.—?Пока что, обними меня,?— уже тепло и мягко улыбнулась королева, позволяя утянуть себя на колени и обнять за талию со спины,?— Кстати, надо было больше сахара добавить, а ещё ты не разбавил его водой,?— вдруг капризно пропищал он.—?Ну, Ми-и-итчи! —?немного смеясь другу в шею, протянул Хоуинг.—?Ладно, всё, а теперь просто слушай…***От лица стратегаБыстрые, тяжёлые, твёрдые шаги. Аж земля дрожит. А всё потому, что вокруг рыжей одно сплошное дерьмо! Каждый раз, когда девушка переносила свой вес с одной ноги на другую, асфальт терял по пять лет своей жизни. Редкие прохожие пугались и старались избежать даже короткого столкновения с этим разъярённым быком, почти сносящим всё на своём пути. Ох, как же хочется что-нибудь избить! Вот почему качалка уже закрыта, Лара была бы не против измолотить сейчас какую-нибудь грушу. Да и любой другой вид физической активности пришёлся бы очень кстати. Но увы и ах, уже слишком поздно. Немного подумав, Эклз решила заглянуть на один стадион, расположенный в десяти минутах ходьбы от её дома. Побегает, поотжимается?— авось и лучше станет. Она ускорила шаг.Что сейчас занимает её мысли? Всё вполне логично.Долбанный поцелуй.Нет, это не значит, что ей не понравилось. Скорее даже совсем, совсем наоборот. Просто это неправильно. Это была ошибка. И не Митча, только не его, хотя он начал этот бессмысленный конфуз. Это, определённо, её ошибка. Именно Лара поддалась, ответила, продолжила. И в этом вся её вина.У Грасси были причины?— шок, страх, паника. Он сделал это не подумав, под влиянием ситуации. А она сломалась. Позволила себе большее. Она не должна, не имеет права ломаться. Что же делать?У Эклз нет шансов, она родилась с другим набором хромосом, это не для неё. Как же жестока долбанная судьба, и плевать, что девушка в неё не верит. Как говорится, в падающем самолёте нет атеистов.Да, знаете, даже забавно. Если подумать, если выстроить логическую цепочку, прям как цепь питания живых организмов, можно понять, что все проблемы в жизни у рыжей только из-за этого. Всё просто.Теперь между ней и Митчем?— пропасть, конфуз, смущение. А почему? Потому что поцелуй.А почему произошёл поцелуй? Потому что у Грасси был шок.А почему у него был шок? Потому что он увидел, что парень ему изменил.А почему он ему изменил? Потому что в тот злосчастный вечер Ларе приспичило напиться, и она пошла в клуб.А почему ей приспичило напиться? Потому что Эклз поссорилась с родителями.А почему, блядь, она поссорилась с родителями? Именно! Поэтому!Все проблемы, которые когда-либо возникали в её жизни, все несчастья которые с ней случались, всё плохое, что вообще может быть?— всё из-за этого .Спустя ещё пару минут, девушка оказалась на большом стадионе с дорожками для бега, спортивным городком и турниками. Сейчас он как раз то, что надо. Не долго думая, рыжая, подойдя к спортинвентарю, скинула на один куртку, а затем, оставшись в красной майке, направилась к металлической перекладине. Потянувшись руками вверх, Лара быстро и крепко ухватилась за неё, сразу отрывая своё тело от земли. Теперь нужно просто забыться и сосредоточиться на ощущениях.Поехали.Раз?— плевать на проблемы.Два?— плевать на работу.Три?— плевать на тело.Четыре?— плевать на внешний вид.Пять?— плевать на чувства.Шесть?— плевать на родителей (их можно даже и послать).Семь?— плевать на… На…На поцелуй.?Митч??Восемь, девять, десять…?А на него мне плевать??Одиннадцать, двенадцать, тринадцать…?Как теперь забыть это и стереть, уничтожить чувство стыда??Четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать…?Из-за меня его парень изменил. Из-за меня теперь Митч несчастен!?Семнадцать, восемнадцать девятнадцать…?Всё из-за меня?.ДВАДЦАТЬ!!!Лара упала на землю, на колени, закрывая лицо ладонями и начиная плакать. Рыдать. Наверное, в её случае выражение ?горькие слёзы? буквально: она чувствовала вкус этих крупных капель, стекающих по её лицу и рукам и попадающих даже в рот. Когда Эклз последний раз плакала? Вот так, по настоящему, задыхаясь от судорог и нехватки воздуха, размазывая эту горько-солёную воду по щёкам? Кажется, лет в девять?— упала со скейта на бордюр и снесла себе руку и ногу, при этом немного приложившись головой. Но заплакала она не тогда. Было неприятно, да, но девочка не видела смысла плакать?— ничего от слёз не пройдёт, а голова только заболит. Мама в тот момент видела это в окно и сразу кинулась к дочери. Усадила её рядом, всё перещупала?— ничего не сломала?— а затем повела домой обрабатывать крупные ссадины.Казалось бы, ничего необычного. Но рыжая девчушка ни разу не пикнула, не пожаловалась и не проронила ни одной слезинки, даже когда мама поливала ранки перекисью. Что должен делать ребёнок, когда ему больно? Верно, просто плакать. Лара же считала себя сильной, стойкой, и поэтому рыдать и хныкать?— не для неё.А её мать испугалась. Испугалась спокойствия, серьёзности в детских глазах, испугалась странной, несвойственной маленьким девочкам реакции. Как такое может быть? Что с её дочерью не так? В конце концов она не выдержала и буквально отругала, отчитала маленькую Эклз. Именно тогда в ней что-то сломалось, что-то ещё сильнее сдвинулось в другую сторону, хоть и раньше стояло не на своём месте. Это ещё не конец, и даже не начало.Но и тогда Лара не заплакала. Это не показалось ей существенным поводом, ибо мать боялась дочь и ругала её постоянно. Нет, слёзы пришли на следующий день, когда она, возвращаясь из школы, увидела на улице такую сцену: маленький темноволосый мальчик, лет пяти, сидел на бордюре с разбитой коленкой и горестно плакал. Рядом лежал небольшой двухколёсный голубой велосипед, как-то грустно крутя колёсами по инерции. Малыш подтянул худенькую пострадавшую ножку к себе и обхватил её двумя ладошками, сквозь всхлипы дуя на ранку. Девочка уже хотела подойти и пожалеть несчастного, но тут в её поле зрения нарисовался мужчина?— среднего роста, с грязной головой и выпяченным брюхом, немного торчащим из-под маленькой ему заляпанной майки. Такой вид резко вызвал у рыжей отвращение и заставил остановиться. А человек же подошёл к мальчику, резко дёргая за рукав тоненькой беленькой футболочки и начиная ругаться:—?Майкл, это что ещё такое? Что слюни распустил?! Мужики не плачут, вставай! Так ты никогда не научишься ездить. Я кому говорю, вставай!—?Но мне очень больно! —?тихонечко проскулил ребёнок,?— Пап, я коленку содрал!—?Терпи! —?почти взревело это быдло, буквально краснея,?— Терпи, кому говорю! Ты что, девчонка? Плачут только девчонки! Ух, нюни распустил, прям как баба! Вставай, ты же мужчина, ты должен быть сильным! Вставай!Чем закончилась эта история, маленькая Эклз так и не узнала, потому что со всех ног рванула домой, сдерживая неизвестно откуда взявшиеся слёзы. Почти целый день она рыдала в подушку, каждый раз прокручивая в голове слова того человека и вспоминая маленького плачущего мальчика со сбитой коленкой. Каждая фраза, произнесённая взрослым, отдавалась просто дичайшей, сворачивающей все органы в узел и вызывающей тошноту болью внутри, где-то там, глубоко в душе и сердце, в мыслях и голове. Именно в тот момент внутренний мир Лары перевернулся полностью, разрушился и собрался снова, изменившись до неузнаваемости, именно тогда в её мозгу зародилась пока что блеклая и слабая мысль, позже полностью поменявшая её точку зрения и ощущения. Она решила?— что бы не произошло, как не обернулась бы её жизнь?— Лара должна сделать это, у неё буквально нет другого выхода и других вариантов. Это — единственный шанс.Как эти воспоминания связаны с настоящим, с актуальными проблемами? Да попросту напрямую. Горечь, сожаление, стыд, вина и многое другое сейчас съедали рыжую изнутри, уничтожая каждую клеточку тела, но даже все эти ужасы не были и половиной всех причин слёз Эклз.Давайте спокойно разберёмся. Что гложет учёного? Первое — она чувствует себя виноватой в шоке и горе Митча, ведь теперь из-за неё он, скорее всего, расстанется с парнем. Лара чувствовала себя виноватой вообще в появлении в том клубе (пусть, конечно, и не она приставала и совращала этого Джима, но однако, будь на её месте кто-нибудь другой, девушке было бы спокойнее. Это, может быть, эгоистично, но уж лучше чётко признавать то, что чувствуешь, чем обманывать самого себя). Не будь её там, всей этой мелодрамы вообще не произошло бы. А теперь она является причиной разрыва двух людей, причиной конца чьих-то отношений. Это ужасное ощущение.Чувство совести. Второе — теперь ей закрыто общение с Грасси. В данном случае смущение, стыд и неловкость — непоправимые обстоятельства. Если учёному ещё доведётся встретиться с певцом, то разговор лучше не заводить. Стоит напомнить, что Эклз по сути является фанаткой тенора, более того ультравезучей, ведь ей довелось встретиться, пообщаться и провести время со своим кумиром. Но теперь Ларе даже путь на концерт и, тем более, на бэкстейдж будет закрыт — стеснение не позволит рыжей вживую пялиться на прекрасную и такую желанную королеву. Да и абсурдность ситуации на пределе — встретилась с поп-звездой-в-скобочках-кумиром, поругалась с ним, поязвила ему, затем вы вместе нарушили закон и страстно засосались в тёмном и пыльном шкафу (тут даже не стоит вспоминать о совсем неподходящей для данной ситуации ориентации Митча, это вообще отдельная тема), скрываясь от охраны, а потом разбежались кто-куда с пылающими от стыда щеками. Это ощущение ещё ужаснее. Чувство смущения. Третье — самое болезненное и самое весомое, именно то, что так её мучает. А вкупе с ориентацией Грасси (о которой в любом случае следовало бы упомянуть ещё раз) это просто невыносимо. Даже если бы из этого недомомента, из этой неожиданной недострасти что-нибудь вылилось, если бы у них был бы шанс на продолжение общения, если бы у Лары непонятно откуда, но всё-таки была бы возможность... Всё равно одна преграда оставалась бы, остаётся и будет оставаться.Проще говоря, Эклз — девушка.Встав с колен и окончательно растерев по лицу слёзы, рыжая поднялась на ноги, хмуро посмотрела на дорожку для бега, крепко сжимая кулаки, а затем достала из карманов висящей на железяках куртки телефон и наушники. Что же, теперь нужно просто забыться. Выкинуть из головы все чувства, эмоции, воспоминания. И лучше всего это получается, когда тело занято тяжёлой физической нагрузкой. Девушка вставила наушники в телефон, надела их и начала выбирать саундтрек к пробежке. Листая свои плейлисты, она не смогла не остановиться на одном, с говорящим названием: ?PTX — любимое?. Что ж, сейчас это будет слишком больно. Но ведь так хочется! Лара долго и напряжённо разглядывала пиксели на экране, сведя рыжие брови к переносице и сосредотачивая своё внимание на одной строчке. Ладно, плевать! Решившись, она коротко вздохнула и включила так желаемую песню, сразу поставив её на повтор и быстро убирая смартфон в карман джинс (благо длина наушников это вполне позволяет). ?Uh-huh!?Она быстро и чётко, широкими и твёрдыми шагами топает к дорожкам, всё так же хмуря брови и немного сморщивая свой бледный вздёрнутый нос с дерзкими, но при этом такими милыми веснушками. ?Yeah?!От этого звука всё внутри вздрагивает, сжимается и переворачивается. Блядь!?Tell me am I going crazy??Действительно, почему бы и нет? Более того, так и есть. Эклз уже на месте, и сразу, не разминаясь, не отсчитывая время или расстояние, не выбирая позицию или ещё что-то подобное, она срывается с места, начиная бег.?Uh-huh!?Быстрее, быстрее и ещё быстрее! До износа, до боли во всём теле. Тогда и только тогда мысли уйдут на второй план. Девушка активно помогает себе руками, мерит каждый метр своими ногами. ?Tell me have I lost my mind??Именно! Совсем заблудилась. ?Yeah!?Охрененно больно, а в голове тёмные глаза, так пошло и дерзко разглядывающие всё вокруг, такие же волосы, идеально постриженные и уложенные. Чёрт!?Am I just afraid of loving??Более чем. Скорее даже, в ужасе. У Лары вдруг резко прихватило низ живота и как-то заломило в позвоночнике, голова пошла кругом, но та не обратила на это почти никакого внимания, продолжая бежать. ?Uh-huh!?Плевать на всё, бывали проблемы и похуже. ?Or am I not the loving kind??Боль усиливается, нарастает волнами, распространяясь из одного места, а между ног появляется странное, но такое знакомое чувство. Неужели?..?Yeah!?Эклз резко останавливается и вновь падает на колени, хватаясь за больной живот и осознавая ситуацию. Видимо, даже само тело не упускает возможности напомнить о том, какое оно на самом деле. Слова и мелодия песни сначала смешались, а потом и вовсе отошли на задний план, оставляя девушку наедине с новой проблемой. Менструация. Грёбаная, грёбаная менструация.Это уже, действительно, безвыходная ситуация. Несмотря на всю свою грамотность, знания и опыт, несмотря на логику и ум, рыжая всегда, ВСЕГДА забывает о том, когда хотя бы примерно начинается у неё этот процесс. Это что-то близкое дикому бардаку в её доме — странность, которую никто, даже она сама, не может объяснить. Что же, значит пора сматывать удочки. Ларе так хочется снова заплакать, порыдать здесь, на резиновом покрытии дорожки, но естественную физиологию надо хоть немного поумерить, тем более существует такое понятие, как гигиена. Девушка поднялась на ноги и направилась за курткой. Что ж всё плохо, но теперь хотя бы часть стресса и накопившихся эмоций вышли из Эклз в этот мир, преобразуясь в энергию. Теперь на всё плевать. Медленно и неуклюже переставляя ноги, учёный побрела к своей квартире, всё так же ощущая не просто камень, а целый астероид на сердце. Остаётся только надеяться, что когда-нибудь он остынет и остановится, давая своему хозяину свободу и спокойствие.