Часть 4 (1/1)

Париж, аллея дель Томбо, август 2006 года.Открыв глаза, Линда увидела потолок. Незнакомый, очень высокий потолок. Смутно вспомнился укол в шею, едва она ступила на сцену. Это начинает надоедать… Линда села, и убедилась, что цела и невредима. Связывать ее тоже почему-то не посчитали нужным. Странные у них представления о пленниках. Неужели надеются, что она, Линда, так все и оставит?

Сидела она на постели в комнате, никак не похожей на камеру: просторная, с окном, и резной тяжелой мебелью темного дерева. Линда встала и подошла к двери. Она была не заперта. Начиная недоумевать все сильнее, онас минуты на минуту ожидала подвоха. Девушка вышла из комнаты и оказалась в длинном коридоре, загибающемся с обеих сторон. Она пошла наудачу в одну из них, попутно пытаясь открыть все попадающиесядвери. В основном ей попадались комнаты, похожие на ту, в которой она проснулась, только явно не используемые – пыльные и с мебелью в чехлах. Затем она нашла ?кабинет? — комнату с двумя столами, заваленными бумагами (причем как-то странно: один явно убирали, а второй нет), почти пустой зал с оружием на стенах и выход на мансарду. Затем коридор еще раз повернул. Там тоже были двери, и из-за одной из них звучала вода. Любопытная Линда немедленно сунулась туда, не подумав ни о чем, кроме своего желания поскорее все выяснить. Тот, кто находился внутри, стоял к ней спиной. Девушка скользнула по ней взглядом и судорожно схватила ртом воздух. Такого она еще никогда не видела. Обладатель спины обернулся на шум. И тут Линда заорала.Ирак, Телль-Афар сентябрь 1999 года.— Следующий, пожалуйста, – Лис нырнул в палатку и расплылся в улыбке. Память его не подвела, и голос не зря показался ему знакомым. Между тем, командированный в четырнадцатый полк французского Иностранного легиона, он ожидал встретить тут кого угодно, только не этого человека. Тот, к слову сказать, сидел за столом, заполняя бланки. Точно таким, каким его запомнил Лис – очень высоким, очень худым и очень спокойным. На этот раз экс-вокалист не собирался упускать свой шанс. Он пересек палатку быстрым шагом. А, подойдя к столу вплотную, перегнулся через него (это, благодаря размерам последнего, было нетрудно) и совершил поступок, совершенно не предусмотренный уставом Легиогна. Запустив руку под воротник чужой форменной куртки, вытащил на свет армейский жетон.- Konnichi-wa, Okami-sama, — произнес он. ?Оками? — ?волк? — быстро перевел он с японского.— Konnichi-wa ne, Kitsune-san, — невозмутимо отозвался врач. – Dou deska ne??Добрый день, Лис. Как дела??— Лучше всех! Кстати, меня зовут Карим. Ore-wa Karim Aurum des, – ?Меня зовут Карим Аурум?.- Wakarimas. Aminishinohi wo.?Понял. Приятно познакомиться?.— Вот и хорошо, – покивал парень. — Только Аниматора Японского ради, давай закончим с японским, это нарушение легенды, – он сотворил руками некий пасс, который призван был продемонстрировать целый набор смыслов. Дескать, на самом деле такие мелочи его, Лиса, совершенно не волнуют. Вот еще, тратить время на всякую ерунду, скажете тоже!.. Но вот Оками-сама, несомненно, интересуется данной статьей, так что из гуманных побуждений не будем портить ему реестр. Пусть спокойно трудится. Ну хоть кто-то же должен этим заниматься?— Как скажешь, – Оками поднял голову от бумаг. — Заполни, пожалуйста, эти ведомости.— Так точно! – Лис вытянулся по стойке ?смирно?, но дальше этого его рвение не пошло. Впрочем, не суть так важно. Вот если бы тот же трюк попытался проделать Оками… Это да. Пожалуй, встреча его головы с потолком была бы гвоздем сезона… — А ты теперь здесь… э-э… стажируешься? – Лис неопределенно кивнул за полог палатки, туда, где располагался походный лагерь. При этом он не отрывал глаз от своего собеседника, а потому казалось, что он указывает направление ухом. Оное, по своей оттопыренности, вполне для этого подходило.— Работаю, – рапортовал Оками, снова склоняясь над документами. Складной стол был явно низок ему, но что попишешь. — Я полевой хирург четырнадцатого полка. Ты не будешь против, если мы продолжим нашу беседу позднее? У меня много работы,– Лис одарил груды бумаги на столе своим вниманием и мысленно порадовался, что не на его долю выпало это неземное счастье. А вслух ответил:- Hai-hai, Okami-sama!

— Не говори по-японски, Карим, – педантично заметил Оками.?Интересно, у меня когда-нибудь получится вывести его из себя?? — Лис мечтательно вздохнул и вышел наружу.

— Следующий, пожалуйста, — раздался ему в спину спокойный, как всегда, голос полевого хирурга. Ежу было понятно, что ?Оками? — такой же псевдоним, как и ?Кин-Иро?. Ну не это так важно, ведь все уже в прошлом. Иностранный Легион был великолепной идеей. В это военное подразделение стекались люди с темным прошлым и неясным будущим. Отслужив три года, они получали новый паспорт и французское гражданство. И не так уж важно, как тебя зовут… Лиса такая постановка вполне устраивала – ему было необходимо закопать свое прошлое, и поглубже. Вряд ли кому-нибудь придет в голову искать бывшего музыкального идола в армии. Это же нонсенс! Лис довольно улыбнулся. И попутно бросил беглый взгляд на сослуживцев. Они запомнят его как Карима, а через три года про Кин-Иро забудет даже Косака, и, возможно, даже Белка…— Эй, новобранцы! Все сюда, елки зеленые! Шевелитесь, оболтусы!..Новая жизнь сильно отличалась от старой. Очень сильно.Париж, Малькольм 12, август 2006 года.— Вот здесь я и живу, — Арна разулась и прошла в дом. Ей зверски хотелось кофе, а еще – курить. Только поставив на плиту турку и щелкнув зажигалкой, она обернулась к своему гостю и наконец-то хорошенько его рассмотрела.

Он оказался не рыжим. Вернее, не просто рыжим. Он был ярко-помидорным. Сигнальный флажок стрелочника и запрещающий глаз светофора просто блекли перед этим цветом. Волосы были густые, лохматые и доходили почти до лопаток. Где-то посередине эта буйная растительность была перевязана платком. Часть волос так и не попала в импровизированный хвост, часть попала не до конца. Полное впечатление иллюстрации ?ночи в курятнике? дополняла челка, которую, очевидно, равняли раз в год секатором.— М-м-м…Окованные армейские сапоги остались в коридоре, так что на ногах остались пчелино-полосатые гетры. Остальной костюм составляли камуфляжные штаны и футболка со смайликом-улыбкой и скрещенными костями. На шее был металлический ошейник.— Из какого дурдома ты сбежал? – вздохнула Арна. При этом она подумала, что вот, повезло же, как утопленнице – из всего многомиллионного города только ей достался такой экземпляр.— Я не сбежал. Меня выгнали, – радостно сообщил гость, с любопытством оглядываясь. Он умудрялся даже это, такое простое вроде, движение сделать так, словно прикидывал, куда лучше ставить растяжку.— Заметно. Кофе будешь?— Я его не люблю,– отмахнулся Лис — Слушай, ирис ?Кис-кис?…— Я Арна!— … Я хотел бы посоветовать тебе не делать так больше. Все-таки пантеры на улицах Парижа – явление несколько нетипичное… – менторский тон не оставлял сомнений в намерениях рыжего. Издевается, с тоской подумалось девушке-оборотню, как пить дать издевается… Но вслух она свои подозрения озвучивать не стала.

— Ты не удивлен? – сменила тактику она. Но в ответ новый знакомый только плечами пожал.— Что я, оборотней не видел? – Лис панибратски уселся на стол, несмотря на наличие трех свободных табуретов. – Будь осторожней, ирис ?Кис-кис?, – добавил он так, словно имел на это хоть какое-то право. Арна зашипела.— Ты, дрянь рыжая! – забыв о политкорректности (и сильно подозревая, что рыжему все равно плевать на оную с Эйфелевой башни), начала она —Я, конечно, тебе благодарна и все такое, но…— Да, ирис ?Кис-кис??— Меня зовут Арна! И я хочу знать, каким боком ты связан с… — она запнулась, прерванная только что пришедшей ей в голову мыслью. И мысль эта так сильно Арне не понравилась, что она тут же поспешила от нее избавиться, озвучив оную. —Хм, может, ты конкурент?— Это секрет! – погрозил ей пальцем Лис.Арна судорожно огляделась в поисках сковородки.Ирак, Эк-Наджаф март 1999гТени от каменного обломка едва хватало, чтобы прятаться от ослепительного солнца. Вот уж воистину — горячая точка...— Карим, заканчивай облокачиваться на Оками, ему, небось, и без тебя тошно.— Без меня, может, и тошно, зато со мной — нет, – не замедлил с ответом вышеупомянутый. — И вообще, Тануки, отвянь... Я медитирую...— Медитируешь? – ушам своим не поверил Тануки. — Рыжий, да ты что, окончательно озверел?!— Ну... Это... – Карим растянул и без того широкий рот в улыбке, явно испытывая удовольствие от своей манеры отвечать на важные вопросы.— Только не секрет! – разгадал его маневр собеседник, и даже руки вперед выставил, словно собираясь отбиваться от секретов, буде они полезут на него всем скопом.— Нет, что ты, – ?успокоил? его Карим. — Всего лишь военная тайна, — Тануки устало провел ладонью по волосам. Потом с неудовольствием посмотрел на свою руку и стряхнул с нее песок. Песок был главной бедой – он скрипел на зубах, забивал легкие, он был абсолютно везде, где только возможно, и, что намного неприятней – где невозможно.

— Рыжий, и какая же ты...— Ах!.. — Карим томно прикрыл глаза. — И какая же я там? — Тануки не удостоил его ответом и перевел взгляд на третьего из присутствующих. Этот последний был здоровым противовесом несносному Кариму, и его присутствие изрядно успокаивало Тануки.— Оками, он тебя еще не довел? – поинтересовался он. — Кстати, оставь бинокль хоть на минутку в покое.— Нет, — лаконично отозвался медик, очевидно имея в виду обе части фразы. Тратить слова на пояснения он, очевидно, считал излишним, и потому снова затих. Пользуясь его неподвижностью, Карим устроился поудобнее, пытаясь вписаться в изгиб спины Оками, что-то ворча о костлявых врачах и перинке в вещмешке. Оками проигнорировал. Тануки последовал его примеру, уже на собственном опыте зная, что обижаться на сапера Аурума — дело глупое, неперспективное и вообще дохлое. Вместо этого он снова обратился к хирургу:— Изменения есть?— Повторяю в четвертый раз: будут — скажет, — отозвался Карим из-под своей шляпы, сползшей ему на самый кончик носа. Данный предмет попал на его рыжую голову прямо со стола вражеского командования в прошлой вылазке: Аурум, отстрелив край, сбил шляпу выстрелом с одного из офицеров, после чего счел брошенный хозяином трофей своим.— Мы сидим здесь уже шестой час, — Тануки снял с пояса флягу, глотнул и передал по эстафете Кариму. — И все как на иголках... – он бросил беглый взгляд на необъятные просторы вокруг. — В любой момент подстрелить могут.— Слушай! — оживился Карим, которому эта мысль внезапно понравилась. — Так ты того... Если не получится вернуться... Ну, в общем, я люблю цветы такие, не помню, как называются, желтенькие, а гроб мне сделай бирюзовый — я всю жизнь от него балдею, а он мне дико не идет...— Карим!.. — Тануки осекся, округлившимися глазами следя за мимическими попытками рыжего изобразить гипотетические похороны.— А плакальщиц не надо! – продолжал неистовствовать тот. — Хоронили Лиса — порвали три баяна!— Карим!— Да, и еще...— Карим, — Оками, не отрываясь от бинокля, положил ладонь на голову неугомонного, заставляя перестать прыгать.— Ну хоть какая-то управа на тебя есть! – удовлетворенно кивнул Тануки. Карим осторожно поправил шляпу, следя, чтобы ладонь врача осталась на месте. Судя по всему, она сапера там вполне устраивала. Тануки поправил автомат, врезающийся прикладом в бок, и сделал то же самое с автоматом Карима, который, позабыв о своих похоронах, увлеченно играл сам с собой в крестики-нолики на песке.— Машина, — доложил Оками через минуту относительного покоя. — Приготовились.

Двое остальных легионеров сели на одно колено, готовые открыть огонь, оттолкнуться и бежать или откатиться. В напряженной тишине прозвучало сакральное:— Интересно, а можно тапочки не белые, а...— Карим!!!!Париж, аллея дель Томбо, август 2006 года.Линда узнала своего телохранителя по росту и длинным волосам. Теперь она знала его и в лицо, и понимала, почему он носил вещи, помогающие это лицо скрыть.Когда-то, наверное, он был даже красив. У наемника было удлиненное, сужающееся к низу лицо, миндалевидный разрез глаз, тонкий породистый нос.Но…Волк был одноглаз. Левая половина лица почти полностью представляла собой ожог, и на месте глаза был пустой провал. Правый глаз был гранатово-алым. Над ним на лбу был рубец, напоминающий латинскую букву “L”, а под ним, во всю щеку – крестообразный шрам. И это не только лицо, с телом была та же история. Шрамы, рубцы, язвы, стигмы, швы на ранах не оставляли ни одного мало-мальски живого места. Волк был худ, как велосипед, и весь его вес составляли кости, мышцы и сухожилия. Собственно, уже одним этим он представлял собой завидный экспонат для музея судебной медицины. Но, видимо, этого провидению показалось мало, и оно наградило Волка целым букетом ран. Создавалось впечатление, что на нем опробовали богатейшую оружейную коллекцию. На спине, которую Линда увидела первой, под всем этим великолепием с трудом угадывалась татуировка, изображавшая крылья. На груди, от ключиц и до лобка, и наперекрест, через солнечное сплетение, шел широкий черный шрам, визуально отличавшийся от прочих. А еще на Волке были четыре клейма. Линда смотрела фильм ?Жанна д’Арк?, и знала, как делаются такие метки: раскаленным металлом. Похожий на мальтийский крест на плече, знак ?Ом? под ребра, трилистник на бедре и звезда Соломона на ладони...— О Боже… — выдохнула она. Волк подошел и спокойно закрыл дверь. Линда все еще сидела на полу, переваривая увиденное. Интересно, куда нужно было попасть и чем там заниматься, чтобы заработать такую коллекцию… Хорошо еще, что у этого парня крепкие нервы, и он не стал устраивать разбор полетов прямо сейчас. Линда сильно подозревала, что была бы исключительно пассивным участником беседы. Впрочем, представлялось маловероятным, что этотседой тип сочтет такой воспитательный монолог целесообразным.Девушка собралась с пола и неуверенным шагом вернулась к себе. Она не сомневалась, что Волк зайдет к ней, когда закончит. Девушка не ошиблась – через десять минут в ее комнату вошел наемник. Он был уже полностью одет, а не в полотенце, как в ванной. Линда с интересом оглядела костюм, построенный по принципу ?ничего лишнего и все нужное?. Выполнен из грубой черной кожи (не мнется, не рвется, трудно пачкается) – не лаковой, красиво переливающейся и скрипящей, а матовой и бесшумной. Сапоги выше колена, узкие брюки, колет-кираса, высокие наручи и перчатки. Рубашка обычная, грубого шелка.?Хороший наемник?, подумала она. А вслух произнесла:— Где я?— У меня, — так же лаконично ответил Волк, останавливаясь у окна. Он, словно по некому геометрическому наитию, выбрал место, которое не простреливалосьснаружи.– На тебя было совершено нападение в стенах театра и попытка похищения под видом медпомощи, – доложил он, и Линда догадалась, что, очевидно, подобные рапорты ?оговорены условиями контракта?. Столь длинная фраза просто не могла быть объяснена чем-либо иным.— И тут появился ты, надрал им уши и увез к себе? – обрадовалась она, усмотрев в рассматриваемых событиях весьма романтическую подоплеку.— Не совсем так, но принцип верен, – медленно кивнул Волк. Это была его характерная манера – головой он двигал медленно, за исключением тех случаев, когда требовалось обратное.

— Спасибо, – хмыкнула танцовщица, успевшая уже сначала обрадоваться, а затем и попрощаться со своими куртуазными планами. От этого дождешься, как же… Такое впечатление, что он вообще не понимает, о чем она. Или понимает, но как-то по-своему. А что, с него бы сталось… Ее размышления прервала уже ставшая привычной реплика:— Это оговорено условиями контракта.— И что дальше? – Линда села поудобнее, не сводя глаз с наемника. Зрелище его лица, пусть и изуродованного, доставляло ей приятные ощущения.— Я бы советовал тебе покинуть город,– ровно ответил он. — Или страну, что предпочтительней.— Волк! Ты невыносимый зануда! – Линда прожгла его просто-таки ультра-плазменным взором – другого сравнения и не подберешь. В ее труппе все, от младшего осветителя и до Карлоса включительно, знали: такие взгляды не сулят ничего хорошего. Темпераментную девицу лучше не доводить до греха. Но наемник никак не отреагировал на этот взор – как стоял у окна в тени, так и продолжал стоять, как памятник. С той лишь разницей, что вряд ли кому-нибудь придет в голову изваять нечто подобное.Молчание было ответом. Очевидно, тотальное игнорирование было наиболее рациональной, с точки зрения Волка, реакцией на чужие эмоциональные всплески. Линда еще какое-то время испепеляла долговязую фигуру взглядом, а потом решительно повернула кольцо на пальце.— Волк?.. – снова подала она голос. — Давно хотела спросить… Сколько в тебе росту?— Двести двадцать два сантиметра.Линда не успела отреагировать, в этот момент дверь распахнулась, и в комнату влетели люди. Много людей. Много вооруженных людей. В следующий момент девушка оказалась в углу – одним толчком Волк отправил ее к себе за спину. Девушка принялась лихорадочно шарить по карманам. Накануне этого дня она приобрела миниатюрный, но, по ее представлениям, вполне серьезный ?Глок? и собиралась его использовать. Слава Богу, стрелять она умела, недаром Амари водил ее в тир… Линда смутно запомнила, как все происходило. Нападающие сильно кричали и ругались, Волк работал молча, а она сама пыталась разговаривать с ?Глоком?, как с зависшим компьютером... А потом она бессильно свалилась в кресло, безучастно наблюдая, как наемник вытаскивает из комнаты трупы. Когда он вернулся после последнего рейда утилизации, танцовщица вяло поинтересовалась, скорее ради галочки, чем из любопытства:— Куда ты их дел?- В лес, который виден из твоего окна, — был ответ.— И что? Ты их закопал?— В лесу живут волки.— Родственнички, значит… — Линда решила не заморачиваться над вопросом, откуда взялись эти самые волки буквально под Парижем. Мало ли, что ей ответит наемник, а ведь действительно есть такие вещи, которых предпочтительнее не знать.— Волк, а кто это был? – сменила она тему, едва немного пришла в себя. Обычно после такой встряски неплохо было бы чего-нибудь глотнуть, но рядом ничего подходящего не наблюдалось. Впрочем, если бы и затесалось ненароком, Линда бы не соблазнилась – с Волком лучше иметь дело на трезвую голову. А не то он сделает ее таковой в принудительном порядке.— Полагаю, те, кто ранее пытался нападать на тебя, – Волк прислонился к стене напротив, сложив руки на груди. Клинки, которыми он работал – парные сабли-киличи – снова висели за спиной крест-накрест. У них, обратила внимание Линда, не было ножен. В принципе. Волк носил их в специальной кожаной сбруе. Наверно, причиной служила нестандартная форма клинков.— А как они нашли нас так быстро? – Линда нервно вертела ?Глок? в руках и имела вид человека, который никак не может удержаться, чтобы не трогать больной зуб языком, каждый раз ойкая.— По маяку в твоем перстне.— Ты знал?! – молчаливый кивок.— А почему не сказал мне?!— Какое право я имею тебе указывать? – в голосе не слышалось удивления или негодования. Да и вообще ничего там не слышалось, кроме холодного равнодушия.— Это твой выбор.— Волк… — Линда попробовала было опустить взгляд, но быстро передумала. Волка лучше было бы иметь в поле зрения. Так, на всякий случай... — Прости, — добавила она.— Вонтола, – слово тяжело упало в застойную заводь их беседы.— Что? – не поняла девушка.— Меня называют Вонтола,– пояснил наемник, а его собеседница не преминула отметить странное построение фразы. — Это имя, – добавил тем часом тот. Линда отчетливо почувствовала, что они с этим странным человеком говорят на разных языках, хоть и используют одни слова.— А почему ты не сказал сразу?— Ты не защищала мою спину.Ирак, военный лагерь, февраль 2001 года.— Разойтись! Ни в коем случае не приближайтесь к нему! Отойдите все! – два упаренных сержанта активно разгоняли легионеров. Те, в общем-то, и не горели желанием подходить. Просто им было любопытно – согласитесь, любая опасность таит в себе некую неизведанную прелесть, которая щекочет вас коготками по нервам.Лис медленно шел за ними. Вообще-то, в его нынешнем состоянии ему положены были как минимум санитарные носилки. Но желающих приближаться к нему по-прежнемуне наблюдалось. Так что темп передвижений оставлял желать лучшего – рыжий, не торопясь, хромал за провожатыми, а их крики гулко отдались в абсолютно пустой голове.

Он только что вернулся из плена. Вернее, его подобрал разъездной патруль, потому что сам бы он не добрался. Кажется, оный уже успел пожалеть об этом своем поступке…

В плен он попал, как попадают большинство слишком горячих голов: во время атаки вырвался слишком далеко вперед и не успел отступить вместе со своими.Его допрашивали двое суток и в результате решили казнить. Более того, сообщили о своем решении в четырнадцатыйполк, выражая свои ехидные соболезнования относительно потери одного из лучших саперов. Но потом изменили свое решение, и просто надели на него ошейник во взрывчаткой. После чего десантировали с вертолета. Штабные шифровальщики бились полчаса – лимитированное время – но не добились результатов. Таймер в ошейнике был рассчитан на два часа. Полтора из них отвели на то, чтобы Карим Аурум оказался как можно дальше от лагеря. Сейчас его вели к списанному два месяца назад ?Доджу?. Машина ездила, но тормоза барахлили, за что ее, собственно, и списали. В случае Карима эта мелочь была неактуальной. Легионеры – люди, которых он знал два года, с которыми сражался и делил все военные неприятности – легионеры поспешно расходились на его пути. Он не удивлялся.У ?Доджа? его ждали.— Оками?..— Покажи, — хирург властно притянул парня к себе за ошейник и внимательно его рассмотрел. – Похоже на шестнадцатеричную кодировку. Плюс вероятностные сдвиги… Хм…— Оками?.. – один из сопровождающих сержантов явно нервничал. – Согласно приказу, легионер Аурум…— Я провожу его. Вы свободны, – ответил врач, неотрываясь от ошейника. Карим не видел ничего вокруг, так как стоял с запрокинутой головой, но услышал облегченный вздох.?А я с ними в карты по вечерам играл…?— Стой смирно, Карим, — он зажмурился и постарался сосредоточиться на том, чтобы не мешать Оками. Внезапно перед его внутренним взором возникла картина: ошейник – блестящий, золотистый – экран таймера, кнопки – шесть штук, пальцы врача, ощупывающие замок…— Оками! Вторая! – внутри словно взорвалась адреналиновая граната. — Шестая и четвертая! Еще раз вторая и два раза первая! Подожди… — цифры на таймере замигали, как на электронных часах, упавших в воду. Карим перевел дух, чувствуя, что успокаивается, хотя и неким не вполне естественным образом.– Теперь вторая и пятая. Нет, третью не трогай, это нейтрализатор, но он отключен…— Карим? – он чувствовал дыхание хирурга на своих ключицах.— У тебя есть что-нибудь тонкое и острое? – рыжий почти физически чувствовал, как схваченная было за хвост синяя птица выскальзывает из пальцев. — Например, гвоздь?— Медицинская игла подойдет?— Вполне. Засунь ее в верхний сокет и обломи, чтобы застряла, – тихий щелчок оповестил, что операция прошла успешно.

— Цифры замерли, – доложил Оками спокойно. Впрочем, это-то как раз не удивляло. Он и на рабочем месте был так же спокоен, даже когда счет шел на секунды. — Таймер больше не идет.— Сколько на нем?— Час двадцать две.— Хорошо, – он выдохнул. Онемение начало потихоньку отпускать, мандраж помер своей смертью. Можно спокойно дышать дальше.

— Хорошо… — Карим вернул голову в нормальное положение, потом подумал, и устроил ее на плече Оками, уткнувшись в оное лбом.— Карим, ты в порядке? – поинтересовался тот, слегка наклонившись, и плечом заслоняя слепящее солнце. Открывать глаза не хотелось.

— Сейчас приду в себя и скажу…— рыжий предпринял попытку выпрямится, но покачнулся.— Оками? – оперевшись о худые руки хирурга, он пытливо взглянул ему в лицо.— Я… Я увидел ошейник… — несколько сбивчиво сообщил парень. — Ну, как бы это… Твоими глазами, – он замер в ожидании ответа. Вот сейчас Оками скажет, что у него жар, и отправит в лазарет без разговоров… Но вместо этого непостижимый врач ответил:— Я знаю,– помолчал, и добавил: — Так и было задумано. Ты лучше меня разбираешься в технике.— Это ты мне передал… картинку? – осторожно, как по минному полю, вел расспросы дальше его собеседник.— Да, – Оками, очевидно, убедился, что к самостоятельному передвижению рыжий на данный момент не пригоден. А потому аккуратно взял раненого на руки, направляясь в сторону перевязочной.— Ты телепат? – никак не успокаивался тот.— Не только.— И ты поэтому работаешь в ИПЭ?— Не только.— Оками…— Карим бросил быстрый взгляд на сослуживцев, проводивших их странными взглядами. — Я хочу покинуть Легион. Ты возьмешь меня в ИПЭ?— Это не я решаю.— Для меня – ты,– рыжий чихнул. — Кстати… Что такое ИПЭ?Москва, офис на Лубянке, март 2001 года.— Благодарю. Это пойдет в архив, — Гофмар собрал анкетные бланки. Их в кабинете было всего трое, хотя рассчитан он был на несравненно большее количество посетителей. Зеркальная поверхность стола отражала лица: сосредоточенное, спокойное и крайне любопытное.

– Приветствую вас на работе в Институте Прикладной Экзофизики,– Гофмар одариладресата этой фразы строгим взглядом .— Ваши первые задания, – это Лису. – Влакодлак, это указания к тому, что мы обсуждали в прошлый раз,– вторая папка перекочевала в руки привычно молчащего врача. Сразу было видно, что уж кто-кто, а Гофмар не любит терять зря времени.

— Благодарю, — кивнул врач, названный Влакодлаком, беря протянутую папку.— Мы что, работаем в разных местах? – подал голос рыжий, листая свои документы. За что получил еще один строгий взгляд.— В этот раз да,– тоном, не допускающим возражений, веско ответил Гофмар. — Все организационные вопросы мы выяснили. Или вы желаете что-нибудь уточнить?— Нет, – улыбка.— Нет, – равнодушный взгляд.— Отлично,– Гофмар встал со своего места, давая понять, что встреча окончена. — Всего хорошего, удачи.— Вам также, – Лис спрыгнул с края стола, на котором до этого сидел.Они вдвоем покинули здание офиса молча, и так же молча подошли к машине.— Тебя отвезти в аэропорт? – предложил врач.— Не надо. Мне нужно еще подобрать снаряжение, – Лис предпринял безуспешную попытку усесться на багажник так, как он это делал со столами.– Кстати, ?Влакодлак? — это что? – спросил он, осознав тщетность своих попыток и просто прислоняясь.— Имя, под которым я работаю в ИПЭ, – рыжий отчетливо вздохнул. Излишняя педантичная дотошность, как он и предполагал, и послужила причиной рождения этого перла. Достаточно только было потратить некую толику времени в библиотеке, чтобы убедится в этом… — Если у тебя все, то я откланяюсь: мы стартуем через сорок минут, – прервал его размышления объект Лисьих мыслей.— Сибирь – это далековато, – заметил тот вскользь.— Тем не менее, мы туда отправимся, так как…— ?Это оговорено условиями контракта?! – радостно выпалил рыжий.— Именно, – врач сел за руль. – Всего хорошего, Лис.— Тебе также, Вонтола, – помахал растопыренной пятерней тот.— Прошу прощения? – правильное арийское лицо снова обернулось в его сторону. Но, как и прежде, эмоций не выразило.— А это секрет! – Лис показал язык. – Вот вернешься и узнаешь, – он легко перелез через ограждение парковки, хотя воротца были в паре метров. Потом повернулся и еще раз помахал рукой:— Доброй охоты, Вонтола!Париж, аллея дель Томбо,

август 2006 года.К удивлению Линды, они так и не покинули дом, несмотря на визит неприятеля. После окончания разговора в ее комнате, Волк отправился работать в кабинет, и дом оказался в ее распоряжении. Первым делом девушка его исследовала. Он оказался двухэтажным – или трех, если считать чердак, который был заперт. На первом этаже были холл, гостиная, кухня, библиотека и два чулана с разнообразным хламом – от альпинистского снаряжения до треноги для пулемета. Второй был менее обжит – кроме ее комнаты, зала с оружием, кабинета и ванной, остальные были либо пусты, либо закрыты.?Интересно, где он спит…?И вот, когда она осматривала библиотеку, хлопнула входная дверь и по дому громогласно разнеслось:— Тадаима-а-а!Линде приходилось смотреть аниме, а потому она сразу же узнала язык создателей этого мультипликационного чуда. Что такое ?тадаима?, Линда не знала, но, на ее памяти, ничего подобного в агрессивных ситуациях герои аниме не говорили. А значит, есть надежда, что тот, кто это прокричал, явился сюда не с враждебными намерениями. Осторожно выглянув в гостиную, девушка узрела следующую картину: по лестнице спускался Волк, он же Вонтола. К нему на спринтерской скорости подлетело нечто рыжее и невнятно вопящее. Этот неопознанный условно летающий объект совершил затяжной прыжок, повис на шее наемника (при этом тот умудрился не потерять равновесие, очевидно, сказывался опыт), перелез через перила, спрыгнул на пол и направился к дивану. Вонтола невозмутимо продолжил свой путь вниз.?Он что, вообще никогда ни на что не реагирует?!?— Как твои дела?

— Лучше всех! – не замедлил с ответом рыжий. – Вот сейчас тебе нервы потреплю и дальше работать. Кстати, кто у нас там в библиотеке? – для наглядности, чудо природы ткнуло в упомянутую сторону пальцем.— Мой очередной заказчик.— Очень приятно,– улыбка стала шире, а незнакомец всем корпусом развернулся к двери,всем своим видом выражая неземную радость от встречи. — Пусть вылезает!Линда покорно ?вылезла? и подошла вплотную. Помидорно-рыжий и веснушчатый оболтус сидел на диване с ногами, а потому его лицо можно было наблюдать где-то между коленок. Он очень отличался от Вонтолы, и не только манерой поведения. У него были неправильные черты лица, и в кости он был шире. Линда с сомнением изучила желтые глазищи, острые скулы, вздернутый нос, широкий рот, оттопыренные уши с целой дюжиной побрякушек… Да еще и золотой ошейник впридачу.— Линда Лаэр, – суховато представилась она первой.— Лис, – просто ответил он.— Заметно, – она с трудом удержалась, чтобы не поджать губы.— Более того – заразно! – с азартом подхватил невменяемый тип.— Иди в кабинет, нам надо работать, — подал голос так и не севший Волк.— Белобрысый, ты зануда! – Лис даже не обернулся. — Я с девушкой знакомлюсь, не видно, что ли?Развить свою мысль дальше Лису не удалось: перегнувшись через диванную спинку, Вонтола обхватил рыжего поперек и легко поднял, взвалив себе на плечо, после чего направился к лестнице. Лис весело болтал ногами, и, судя по выражению лица, намеревался откусить Волку голову. Линда глубоко вздохнула, наблюдая эту сцену.?И зачем мне два шизофреника на мою голову?.. Один абсолютный интроверт, а второй – абсолютный… Лис!? На этом месте ее размышлений дверь снова распахнулась. Линда узнала стоящую на пороге Агнессу. И та явно пришла не в гордом одиночестве…Лондон, Грейтхолл, июль 2001 годаТо что их, как иноязычных, отправили в загранкомандировку было еще понятно. Но почему выдали такое странное задание, было уже неясно. Нормальной охраны у них в ИПЭ что ли нет... Волк на эту тему предпочитал отмалчиваться. Возможно, на правах старшего в группе, ему досталось больше информации, и она инструкцией была запрещена к разглашению рабочему составу. Зачем ИПЭ понадобилось охранять коллекционные драгоценные камни, Лис не представлял — третий в их группе, маг-кинетик, приписанный штабом, утверждал, что камнине фонят. А ему можно было верить — даже придирчивый Волк подтвердил, что парень в своем деле специалист. Ну, может, его вклад в работу был и не таким весомым, каким его обычно делал Тануки, но вполне приличным. А Тануки все равно отказался от работы в ИПЭ — пришел, покрутился и смылся. Ну, как хочет. Лису здесь пока было интересно.— Ренард, подьем! — а вот и маг. Имени этого привлекательного молодого человека Лис не запомнил (да, собственно, и не собирался — захочет, сам расскажет). Конечно, перед совместной поездкой ему давали читать формуляр мага (как и магу — его), но гораздо больше, чем паспортное имя (Хэдвард? Хэдин? Хенсон? А, ладно...) Лиса заинтересовало прозвище — Хаул. Явилось оно на свет из-за невероятной схожести мага с главным героем аниме "Бродячий замок Хаула", а к аниме Лис был патологически неравнодушен. Впрочем, и здесь не обошлось без подставы: имя Хаул было созвучно для Лиса с английским словом "Hole" — "дыра", "нора". Беспечно заявив, что какой же Лис без норки, он перекрестил для себя мага. Как ни странно, Хаул, неурожденный Норка, воспринял это весело, и никаких репрессий не последовало.

— Ренард, я кому говорю! — в дверном проеме появился и сам зовущий, на красивом фарфоровом лице которого было отчетливо написано стремление припахать рыжего коллегу к работе во что бы то ни стало. По мере того, как он во всех подробностях изучал внешний вид так и не разгримировавшегося со вчерашнего вечера Лиса, его глаза приобретали все более и более анимешные формы.— Ренард... Это ты?! — Лис сам, словно в первый раз, оглядел свой маскарад — вчера довелось изображать пожилую меценатку, леди Эллис.— Не-а. Это помесь хорька, шнурка и штопора. Гибрид терминатора с игрункой. Боевой таракан.

— Точно ты, — с облегчением вздохнул Хаул, и телекинезом перекинул на кровать вещмешок напарника. — Одевайся, нам в смену.— Хороший ты человек, Норка. Только честный.— Просто адекватный.— Вот я и говорю — хороший. Не пузырься, подушку ты в меня все равно не бросишь...— Почему?! — пропыхтел маг, пытаясь справится с задачей опять-таки телекинезом.— А я ее вчера гвоздями прибил.— Специально, что ль? — поразился такому коварству Норка.— Да нет, просто падала на пол постоянно, я и прибил.— Ренард! Ты — лис позорный!!!— Да что вы говорите...