1 часть (1/1)

—?Читала новости? —?будто Кейко не видит, какая статья открыта у меня в телефоне,?— Кайто Киду сделали операцию, но Кайто Киду сделали операцию, но он потерял возможность говорить!—?Зато жив, разве нет? —?весь класс обернулся ко мне с полными возмущения глазами, а близкие подруги надулись, как хомяки с полным ртом.—?Конечно, это хорошо! Но он написал на записке, что закончил с делами и… уходит,?— и в миг на весь класс обрушился дождь из слёз, ведь жить они не могут без придурка, который будет ?креативно? воровать драгоценности, а потом возвращать их назад! Жизни нет без этого!Не понимала я этой печали в классе. Нет, не то, чтобы я до сих пор ненавижу Кида: судьба нас так помотала, что у меня скорее язык сам отвалится, чем позволит такое сказать. Но разве не вы должны громче всех радоваться за него, раз он нашёл нужную ему вещь? Вы его фанклуб или кто? Разве лучше мучать человека бесконечными поисками, лишь бы он никогда не уходил?Согласно статье, операция прошла в больнице недалеко от школы. Внешность Кида осталась сугубо врачебной тайной: он был переодет до и после операции, в которой участвовали лучшие врачи, а в приёмной пациента терпеливо дожидались папа, Хакуба–кун и под десять полицейских. По окончанию операции пятеро из них уехали исследовать ?место преступления? (где вор, соответственно, и был найден), а все остальные остались, чтобы совершить ужаснейшее открытие: Кид не мог разговаривать. Он открыл рот, издал странный мычащий звук, а потом схватился за горло и, плотно сжав глаза, прекратил попытки что–то сказать, лишь мотал головой. Ровно в этот момент вышел врач, протянул больному альбом для рисования и холодно сказал:—?Голосовые связки повреждены. Он не сможет говорить.Остальную часть дня все провели в частичном молчании: Кид писал на бумаге, папа с Хакубой–куном отвечали на это жестами, с молчаливым уважением к его проблеме, а по–настоящему говорили лишь пять офицеров и врачи. Казалось, если исключить их, онемели сразу трое, но, по окончанию дня, их рот снова открылся и не затыкался до следующего утра.Я не помню, что кричал папа, но помню, что он кричал. Надрывно, громко, печально?— он кричал. Ночью разбудил Хакуба–кун; мы говорили по телефону не меньше часа, и, вина ли отца, голос детектива–старшеклассника казался мне надрывным, словно крик. А сегодня в школе я не увидела его ни на входе, ни в классе, как и Акако–тян.Это менее ожидаемо, чем не увидеть Хакубу–куна, но когда я поняла, что она не придёт… Что ж, я расстроилась. Не то, чтобы мы подружились, она всегда относилась ко мне как–то странно. Но при этом, она казалась мне такой сильной и стойкой, совсем не той, кто готов лить слёзы… кто знал, что я ошибалась. Казалось, весь мир погрузился то в грусть, то в траур, и лишь я как обычно умылась, поела и пришла в школу писать сочинение, изучать английский и решать математические задачки.Хотя нет, постойте, один человек тоже остался непоколебимым?— мальчик в очках по имени Эдогава Конан. Да, он прогулял школу, чтобы навестить Кида в больнице, но долго с ним не просидел. Он не стеснялся говорить и жестикулировать, но чем–то задеть ?соперника? не пытался. Наверное, он был единственным, кто не принижал и не принижался перед Кидом, а просто поговорил с ним, поздравил и поддержал рукой на плече. Как приятель. Как друг. Как и было нужно.Я ещё раз пролистала статью, стараясь не упустить деталей, но, кажется, прочла всё. Мой взгляд был прикован к телефону, уши переполнены шумом голосов одноклассников, которые готовились к уборке, мысли отвлечены?— неудивительно, что я не услышала знакомых шагов. Я повернулась лишь тогда, когда за угол моей матроски схватилась рука.На меня смотрел мой друг детства Куроба Кайто. Я привыкла к тому, что он часто пропадает. Я привыкла к его любви к приколам. Я привыкла к нему, потому что уже давным–давно влюбилась в него, но… В ту же секунду, когда он потянул меня за рукав, я задала себе простой вопрос ?кто это??, ведь Кайто не может молчать. Он орёт, смеётся, язвит, но не молчит, никогда не молчит.Кайто просто физически не может молчать.—?Кайто? —?он продолжил тянуть меня за рукав, и я решила встать,?— Что такое?Все ещё молча, он опустил ладонь к моему запястью и резко потянул меня за собой. За несколько секунд мы вылетели из класса, ещё немного?— добрались до первого этажа, а через несколько минут я заметила его байк у входа в школу.—?Кайто, но в школу запрещено приезжать на байке,?— мой друг лишь протянул мне шлем,?— Кайто, что за, ты воды в рот набрал?Кайто замотал головой и вновь протянул мне шлем, который, судя по всему, украл из моего дома. Может, он все расскажет там, куда он меня тащит? Молча, как и он, я доверчиво уселась на его байк и быстро догадалась, что мы едем домой.Мы приехали туда почти моментально. Я привычно слезла со своего места и направилась к своей двери, но его рука на моем плече остановила меня. Он внимательно взглянул на меня и головой указал на свой дом.—?Туда? —?после кивка на очевидный вопрос, я поспешила к двери, но прямо у неё замерла и дождалась, пока хозяин дома откроет её. После молчания Кайто даже ключ казался адски громким, а в тишине его огромного дома это пугало сильнее любого фильма ужасов,?— Так чего ты молчишь?Не ответив, мой друг детства повёл меня в гостиную, медленно подходя к портрету его отца. Всегда удивлялась, какой он огромный и красивый, но что с ним не так? На этот немой вопрос Кайто неподвижно застыл у портрета.—?Ладно, иду,?— нехотя, я подобралась ближе к портрету, но мой друг не сдвинулся. Тогда я быстрым шагом пересекла ещё несколько сантиметров между нами и встала ровно напротив портрета.Я не знала, как выглядит язык жестов, но Кайто справлялся и без него: он поднял ладонь и, не касаясь портрета, намекнул мне положить на него руку вытянутой кистью и нажать. ?Зачем???— вопрос интересный, и я очень быстро исполнила данную мне инструкцию. Дальше не помню ничего, кроме пары ударов чем–то тяжёлым и попадания в незнакомую мне комнату.Граммофон с пластинками, куча коробок, шкафы?— осмотреться не успела, как Кайто стоял у самого большого из них. В тот момент я всё ещё не догадывалась, к чему идёт дело, хотя те статьи изучила от и до.Шкаф открылся сам, а на его импровизационных вешалках меня встретил костюм Кайто Кида.…Я замерла.Почему–то хотелось пошутить и придумать этому глупое оправдание, вроде ?Кайто, ты настолько фанат Кайто Кида, что посвятил ему целую комнату??, но, когда мой друг обернулся ко мне с цилиндром в руках, я онемела сама.По его щекам текли маленькие слёзы. Не огромные водопады и не одна ?скупая, мужская?, а именно маленькие кристаллики льда, которые тают и капают вниз… И ноги сами довели меня до этого мальчика–плаксы, а рукав моей матроски заменил ему платок. Ещё долго печальный взгляд Кайто изучал меня, ожидая реакции, но вдруг сменился более внимательным.—?Чего? —?лишь когда его ладонь поднялась к моим глазам, я наконец–то заметила.Я тоже плачу.