Глава 9. Мендилл. (1/1)

- И как же это произошло? - голос у Лорда-Командующего нарочито тих и вкрадчив, - Точнее, как случилось, что вы позволили этому произойти?Всё тщательно дозировано и до безупречности отработано - и степень вкрадчивости, и доля металла, якобы плохо под этой вкрадчивостью спрятанная, и скорость, с которой разгораются морозным синим огнём обычно безмятежно спокойные светло-серые глаза. Всё рассчитано и натренировано ещё с тем, прежним, имиджмейкером, которого до сих пор жаль, и которого, по большому счёту, тоже стоило бы записать на счёт доктора Торне. На подчинённых действует просто идеально, вон, несчастный провинившийся Галбарт Кассель только что не в обморок уже падает. Остальные прекрасно понимают, что начальнику ВСД пришёл конец и тоже весьма щедро доятся эмоциями и реакциями. У Мейса Орвелла в глазах неприкрытое злорадство, Джарриан Стокворт застыл в своём кресле с видом послушного ученика - пытается демонстрировать, что уж у него-то, умницы и паиньки, в отличие от неудачника Касселя, в отделе уж точно всё в полнейшем порядке. У Первого Разведчика вид подчёркнуто скучающий, канцелярская крыса Мерт Рисвелл ест Командующего глазами. Аллисер Торне, так уж и быть, включил свою голограмму, но на лице электронного призрака слишком уж явственно написано: "Ничего другого я от этих кретинов и не ожидал". Алфред Гудбранд, формальный Командующий, вообще изо всех сил пытается сделать вид, что его тут нет. Впрочем, его и не должно бы тут быть, обычно и не бывает, просто сегодня Мендилл Сервин благоволил сделать для него исключение. Формальный Командующий видит такой спектакль впервые. Он даже не подозревает, что на самом-то деле во всей этой вышколенности, выверенности каждого вздоха и жеста на самом деле нет смысла, она - просто дань въевшейся в плоть и кровь привычки. Не подозревает, что Командующий действительный ничуть не считает Касселя в чём-либо так уж виноватым. Просто пьесы всегда придумываются и играются в соответствии с законами жанра. Виноват не Галбарт, виноват, конечно, Мэлхаар. Но узурпатора не накажешь, не доведёшь до нервного припадка нарочито тихим голосом и ледяным взглядом, не заставишь задыхаться от безжалостного осознания приговора. А вышеупомянутые законы жанра свято велят опростоволосившегося безопасника прилюдно отшельмовать в назидание другим. Стервятникам, уже изготовившимся всласть потерзать его свежий труп.Галбарт Кассель достаёт из нагрудного кармана платок, нервно комкает в руках, засовывает обратно. Это тоже - обязательная часть постановки. Со стороны может показаться, что глава ВСД возмущён этаким отчитывающим тоном Командующего и изо всех сил пытается с этим возмущением справиться. Но на самом деле, это не гнев, а страх. Кассель понимает, что уже мёртв. Мёртв и похоронен, и похороны его будут Лордом-Командующим употреблены для чего-нибудь полезного.- Лорд Сервин, я... Я уже принял меры, - бормочет Кассель. - Мы компенсируем... случившееся. Я уже отдал соответствующие распоряжения...- И кому же, позвольте поинтересоваться? Лично королю Мэлхаару? - теперь в голосе Командующего слышится малая толика усталого ехидства. Тоже тщательно дозированного.- М-моим аналитикам.Аллисер Торне презрительно усмехается, и звук этот в напряжённой тишине похож на клацанье затвора. Кассель вздрагивает.На самом деле, конечно, он далеко не трус, этот самый шеф ВСД. Он просто подлец. А ещё интриган, циник, казнокрад, садист и сексуальный извращенец. Но не трус, трус бы до столь высокого места в иерархии Последнего Дозора ни за что не добрался бы. Вот только толку ему сейчас со всей его храбрости. если Лорд-Командующий виртуозно и расчётливо на него давит? Зачем? А для того, чтобы соблюсти неписанные правила и преподать урок всем остальным, такие уроки никогда лишними не бывают. Всё равно больше этот отработанный, как внезапно выяснилось, кадр ни на что уже не годится. Кассель понимает, что его не простят. И Кассель, как раз, лучше многих других знает, что делает Командующий с отработанными кадрами. Хоть спор заключай - если после совещания дать вээсдэшнику хотя бы пять минут побыть наедине с собой, он застрелится сам. Не дожидаясь официальной развязки. Что ж, может быть, Командующий и мог бы оказать ему эту маленькую милость. Якобы нечаянно. Да, мог бы. Только не станет.- И что они, по-вашему, смогут сделать, эти аналитики?- Н-не знаю, - разводит руками Кассель, - Но на что-нибудь же они годиться должны.- Значит, они сгодятся без вас, сир Кассель, - Командующий - сама непреклонность, - Вы отлично понимаете, что такого вопиющего сбоя в вашей работе я вам простить не могу.- Понимаю. - опускает голову мёртвый шеф ВСД, - Но вместе с тем понимаю и то, что моя казнь сама по себе, как таковая, обсуждаемой нами здесь роковой ошибки не исправит, Лорд-Командующий.- Боюсь, что её теперь уже вообще ничем не исправить. Увы, но в этом Мендиллу Сервину даже не приходится врать. Это именно так и есть. Хоть весь личный состав ВСД собери и переказни, перед этим заставив публично обделаться. Случившееся случилось, и случившегося уже не отменишь. Случившееся случилось. и с этим теперь придётся как-то жить.И именно проклятый Галбарт Кассель допустил, чтобы это случилось.У Командующего есть свои секреты и свои способы оперативно узнавать, что происходит в родной ВСД. И вот, совсем недавно выяснилось, что мэлхааровцы обнаружили защиту, и теперь колупают её... Более того - в некоторой степени уже проколупали. Какие-то каналы гиперперехода были открыты, задействованы и схлопнуты обратно безо всякого участия и даже ведома суровых ребят Касселя. А сам Кассель об этом - промолчал, и далее тоже собирался до последнего молчать. Как и о том, что некие файлы скачаны и переброшены неведомо куда. А самое паршивое, что из Королевской Гавани совсем недавно исчез вихт-"первичка". Причём, явно, не без помощи всё того же гиперперехода исчез. У всех "первичек" есть вшитый в тело датчик, удалить, или отключить который самостоятельно невозможно в принципе. Если "первичку" просто прихлопнуть, аппаратура бесстрастно зафиксирует смерть, и эта ситуация поводом для беспокойства не считается, выбывшему просто очень скоро найдётся замена. Но совсем другое дело, если датчик почему-то вдруг просто перестанет транслировать нужный импульс Вот это - достойная причина для настоящей тревоги и немедленного выяснения всех обстоятельств столь чрезвычайного происшествия. Крошечное приспособление, подающее нужный сигнал устроено сложнее и стоит дороже, чем тот, кто его носит. Потому что это важно, это очень важно - чтобы все "первичные звенья" в нужный момент находились на своих местах, точнее - чтобы в нужный момент на все необходимые места с лихвой хватило "первичных звеньев". Командующий очень хочет быть уверенным в этом, так что импланты - штука исключительно надёжная. И прекращение сигнала может означать только одно - то, что носитель устройства исчез из привычного мира. Или же - имплант ему удалили.Конечно, иногда любая, даже самая совершенная система даёт сбой. Случиться может всякое и разное. Но каждый случай такой поломки в системе Мендилл Сервин был готов проверять лично. И имел возможность делать это через голову начальника ВСД, будь он проклят, даже не ставя его в известность о наличии этих проверок. Но Кассель ведь тоже не мог не услышать истошный писк. А услышав, обязан был доложить. Причём, сразу же по обнаружении безобразия. А он посмел этого не сделать. Вот и дождался срочного вызова от своего "любимого" Командующего.На территории Семи Королевств изредка всё-таки регистрировались побеги "первичек". ВСД, весьма оперативно прекращала их, вместе с жалким существованием провинившихся, в которых в Староместе, видимо, плохо вбили основополагающие вещи. Разумеется, ни один из этих побегов не мог кончиться удачей, техническое превосходство ВСД делало результат игры в догонялки до оскомины предсказуемым. Самому везучему из пытавшихся удрать, помнится, удалось издеваться над Дозором целых три месяца подряд, скрываясь в болотах Сероводья, но даже и у него имплант всё это время продолжал упрямо работать. По импланту, собственно, беглеца и запеленговали, но туповатое местное подразделение Внутренней Службы слишком долго придумывало, как его, импланта, обладателя из трясины выковырять. Случаев же, чтобы кто-то перестал отслеживаться вовсе, до сих пор не было ни одного. Сами "первички" знать не знают, какая полезная вещь в них зашита, и уж тем более, не могут быть в курсе, куда именно, и как её оттуда достать. Значит, Мэлхаар. Исключительно Мэлхаар, хотя пока и не ясно - каким образом он осуществил это и зачем. Возможно, просто для того, чтобы проверить, насколько хорошо его помощники эту самую защиту уже раздолбали. Пекло седьмое его знает, Короля Ночи самозваного!А Кассель хорош! Среди бела дня, и ни где-нибудь, а в самой Королевской Гавани одна из "первичек" попросту девается неведомо куда, точнее - нетрудно догадаться, куда. А сам начальник ВСД, видите ли, не в курсе! Уже столько времени прошло, а он всё не в курсе! Хотя к этому-то моменту все выезды из города должны быть перекрыты, группы усиления подняты по тревоге и система аварийного поиска включена для всех Семи Королевств. У проклятого мерзавца ведь тоже есть "тревожка", призванная немедленно оповещать его обо всех вдруг переставших фиксироваться "первичках". Почему же она, так блестяще показывавшая себя на испытаниях, не сработала? Нет, скорее уж она прекрасно сработала, вот только Кассель с чего-то ради решил, что столь исключительное происшествие лучше будет от Командующего скрыть. А может быть, эта "первичка" вообще не без ведома, а то и не без помощи Касселя исчезла? Хотя нет, это вряд ли. Вээсдэшник всё-таки не полный идиот, чтобы давать Мэлхаару шанс добраться до себя самого. Да и зачем ему это могло бы быть нужно? После победы узурпатора надеялся стать Командующим самому или ещё что-нибудь в этом духе? Не вариант, уж кто-кто, а Галбарт Кассель лучше всех понимает, что когда партия выиграна, мелкие фигуры летят с доски прочь. А от перебежчиков и предателей умные люди и Иные тем более уж избавляются при первой возможности. Как только оные предатели становятся не нужны. И Мэлхаар вряд ли в этом плане отличается от других властителей и поступает иначе. В любом случае, Кассель из здания Торне-центра сегодня не выйдет. После совещания его арестуют и аккуратно препроводят в личную лабораторию Командующего. А место начальника ВСД займёт, пожалуй, нынешний заместитель Первого Разведчика Каллен Блэкуорт. После чего, кстати, и сам Первый Разведчик станет намного вежливее и сговорчивее, ведь ему придётся учитывать, насколько опасный пост будет занимать теперь его любимец. Как там говорил кто-то из древних? "Держи друзей близко, а врагов ещё ближе", кажется. Как же этот древний был прав!Мёртвый Кассель ещё что-то блеял об аналитиках и о том, что по его мнению, имеет место быть простой технический сбой, в чём не позже завтрашнего утра соответствующие специалисты доподлинно и убедятся. В конце концов, Сервин просто велел ему заткнуться.- И что же вы, теперь собираетесь предпринимать, Командующий? - голос сира Аллисера подчёркнуто нейтрален, но взгляд жжёт драконьим стеклом. Благо у голограммы глаза аспидно-чёрные, а не морозно-синие, так что цвет самый подходящий.- ВСД с сегодняшнего дня должен будет возглавить Каллен Блэкуорт, - наносит Мендилл ответный удар тем же драконьим стеклом. И с удовольствием наблюдает, как Торне вздрагивает и делает шаг назад. Электронный призрак модифицированного Иного - а все реакции такие до смешного человеческие.Блэкуорт невозмутимо спокойно встаёт и безо всякого выражения произносит заповеданные уставами для подобных случаев слова. Его ненависть к Командующему ощущается сейчас так ясно, что кажется, будто от неё вокруг фигуры Каллена дрожит воздух, как бывает над костром в жаркий день. Мендилл едва сдерживает желание ехидно ухмыльнуться - чистоплюю Блэкуорту даже приказ о смертном приговоре принёс бы больше радости, чем объявление о том, что ему теперь придётся взять на себя ВСД. Которую он и ему подобные иначе как "грязной конторой" не называют, когда Командующий не слышит, конечно.Со стороны, наверное, может показаться, что Мендилл Сервин ненавидит Ночной Дозор. Ненавидит подчинённых, ненавидит людей, которых когда-то поклялся защищать, ненавидит вообще всё и вся. Но на самом деле это совершенно не так. Ненавидит Лорд-Командующий только доктора Торне и глупую стаю его обожателей, а всех остальных и всё остальное он любит. Весь мир любит.И только во имя этой любви Сервин взялся делать то, что делает. Во имя любви убивал и предавал, во имя любви делал операции и изобретал машины. Во имя любви он много лет работает и над главным своим проектом. Всё - во имя любви!Любовь, как известно, бывает разной. Его, Мендилла, любовь приходит со скальпелем хирурга, отсекая лишнее и позволяя проявиться совершенству. И это совсем маленькая беда - что иногда приходится обходиться без наркоза. Результат будет настолько великолепен, что это великолепие оправдает любую боль.Мир, в котором нет насилия. Нет преступлений. Нет несправедливости. Нет горьких случайностей, неудач и физического уродства. Совершенный мир.Ради этого стоит вытерпеть и выдержать всё. Триста лет в подполье, работу на износ, полное одиночество. Всё окупится сторицей, когда дело всей его жизни, наконец, окажется сделанным. Когда главная работа будет завершена. когда он взойдёт по высоким ступеням на свой хромированный, опутанный проводами, мигающий датчиками престол, положит руки на сенсоры и отдаст команду "Пуск!".Тогда Командующий улыбнётся - так, как ему естественно, а не так, как учил покойный имиджмейкер и скажет "Здравствуй!" обновлённому миру, чистому ото всякой скверны. Отсюда, от древних Клыков Мороза его воля, его Зов, многократно усиленный могучей машиной, подхватываемый "первичными звеньями" потечёт мощным неукротимым неостановимым потоком. Пропитывая города и веси, смывая с человечества груз тысячелетних ошибок, окутывая всю планету незримым покрывалом защиты, стократ более надёжной, чем та, которую ковыряют сейчас эфирщики и хакеры самозваного короля Мэлхаара. Гармоническое слияние разума самого совершенного существа в мире и мощи самого совершенного вычислительного центра в мире спасёт и сохранит этот самый мир от малейшей небезупречности в чертах. Человечество станет единым целым, исчезнут войны, беспорядки, исчезнет терроризм. Тысячи тысяч всевидящих электронных глаз и тысячи тысяч глаз звёздно-синих будут наблюдать за каждым человеком с рождения его и до смерти, исключая малейшую возможность допустить неправильность, неоптимальность в слове ли, мысли ли, поступке ли. А лучшим из лучших - гениям, святым праведникам, бескорыстным труженикам в этом прекрасном новом мире будет уготовано бессмертие. Соединение биоматериала человека и Белого Ходока уже сейчас даёт поражающие воображение результаты, что уж говорить о том, что будет после завершения системы.Конечно, перед тем, как взойти на свой уникальный трон, Лорд-Командующий должен будет завершить свои маленькие человеческие дела. Отдать все долги и полностью отпустить прошлое. Убить сира Аллисера окончательно, например. Объявить, наконец-то официально Командующим себя самого, а не очередного подставного старика. Составить завещание, велящее после включения Системы опубликовать его дневники и прекратить существование Старков из Винтерфелла. Ещё кое-что по мелочи... А потом Мендилл ляжет на операционный стол в последний раз - для последней психокоррекции. Которая до основания уничтожит в нём последние же остатки человеческой памяти и человеческих чувств, ибо не должно единому управляющему центру целого мира, тем более, мира совершенного, нести в себе элемент хотя бы малейшей необъективности. Пристрастности. Слабости. Ошмётки прежней мендилловской личности могут невесть чем "заразить" машину, и тогда вместо воистину безупречной системы на свет божий явится просто-напросто очередной банальный до тошноты самодур-узурпатор, не умеющий видеть вещи такими, как они есть и потому громоздящий ошибку за ошибкой. Да и стыдно ему, такому, каким он тогда станет, будет тащить этот глупый балласт дальше в будущее. Идеальная жизнь должна начаться с безупречно чистого листа.И если с человеческой точки зрения это смерть, то это далеко не самая плохая смерть. Превратить себя в важнейшую часть самой мощной и безупречной на свете системы - люди Семи Королевств каждый день пачками умирают и за меньшее!Не будет ни малейшего преувеличения в том, чтобы сказать, что в основу великого труда Командующего легли все без исключения знания, накопленные человечеством Вестероса и Эссоса за почти девять тысяч лет. Помноженные на знания илталли. Триста лет Последний Дозор - тщательнейше законспирированная тайная организация, вызревшая в недрах всем известного Ночного Дозора, изучала и апробировала самые невероятные вещи. Отделяя драгоценные зёрнышки истины от золочёной шелухи легенд, ученики доктора Торне и Командующего Фрея исследовали асшайские чары, способности Ходоков, исключительные свойства чардрев, возможности варгов Застенья и Безликих убийц Браавоса. Чудом сохранившийся Рог Джорамуна лежал на предметном столе рядом с детищами самых безумных кибернетиков. Витая обсидиановая свеча горела над полуистлевшими страницами свитков, выкраденных из музеев Йи Ти. Кровавая магия р"глорианцев с дотошностью полицейского следственного эксперимента воспроизводилась в подвалах, битком набитых современной медицинской аппаратурой последних моделей. Опыты, опыты, опыты - без отдыха, по много часов, страшась чего-то не успеть и что-то упустить, жалея времени на еду и сон. Одно время Командующий перешёл на внутривенное питание - когда работа однажды застопорилась и отвлекаться совсем уж отчаянно не хотелось, особенно на такую ерунду, как приём пищи. Электронный доктор Торне, кстати, с самого начала был против замысленного Мендиллом преобразования мира в единую сеть. Почему-то это великое деяние его совершенно не интересовало, а по-настоящему волновался он только о сохранении жизней братьев Последнего Дозора и безопасности организации в целом. Сервина это даже неприятно удивляло. Какая мелкая цель для столь великого и дерзновенного ума! Будто бы доктор Аллисер, после того, как Мендилл забрал у него шанс занять пост Командующего вместе с биологической жизнью, сломался и утратил всю ранее присущую ему смелость мысли...Голос всё того же Аллисера вернул Командующего от размышлений о будущем и прошлом к актуальной действительности.- Что мы предпринимаем ещё? - спрашивал Торне таким невыносимо спокойным, подчёркнуто деловым тоном, будто речь шла не о прорыве защиты, а о какой-нибудь чепухе, вроде планового ремонта древней Стены.- Озвучь для всех свой план, - велел Сервин, - Ну, помнишь, ты мне советовал - с последовательным подведением к Мелхаару разнонаправленных объектов, и прочее.- А что мы делаем с "первичкой"?- Пусть Блэкуорт проследит путь этого ничтожества до точки, при нахождении в которой сигнал пропал. И возьмёт в разработку всех возможных свидетелей. Только без шума и жертв. Задачи устранить свидетелей я пока не ставлю.Доктор Торне бесстрастным подчёркнуто механическим тоном начал излагать свои мысли. По поводу Мэлхаара, с которым придётся сотрудничать, потому что никто в Последнем Дозоре до сих пор так и не придумал, как его убить. По поводу самого Командующего, каковой, на его, аллисеровский взгляд, должен отойти от всякой ерунды, вроде расследований и политических дрязг, и всецело сосредоточиться на доработке Системы. По поводу Мейса Орвелла, назначенного, теперь уже совсем не предположительно, на заклание самопровозглашённому Королю Ночи, ведь только у Мейса Орвелла есть хоть какие-то шансы узурпатора на что-нибудь уговорить. И ещё о многом подобном. Всё, о чём искин говорил, было Командующему уже более чем хорошо известно, так что он снова позволил мыслям унести себя далеко от насущных вопросов и маленького полутёмного зала...Когда-то давным-давно Тринадцатый Командующий Ночного Дозора начал войну, потому что полюбил Иную. Эта Иная, во всяком случае, как можно было понять из легенд, сумела наделить своего горячего во всех смыслах поклонника какими-то из способностей ледяного народа. В других преданиях, между прочим, говорилось, что некоторые женщины Одичалых приводили Иных себе на ложе, и рожали вполне жизнеспособных полу-Ходоков. А сумасшедший нелюдим Крастер, оставлявший в лесу своих новорождённых сыновей, чтобы их там ни в каком не в переносном, а в самом что ни есть буквальном смысле Иные забрали, вообще был лицом не легендарным, а вполне однозначно историческим. И эти младенцы выживали!Скандальный Командующий Джон Сноу, ныне герой популярного сериала и сладких грёз половины вестеросских мальчишек в возрасте от семи до семидесяти, как гласит одна из популярных версий, в конце жизни тоже стал Ходоком. Версия эта, конечно, заслуживает весьма мало доверия, и на самом деле Белый Волк, скорее всего, тихо скончался в Винтерфелле, дожив до почтенных седин и сопливых правнуков, но всё-таки... Даже самые идиотские предположения ведь не на совсем пустом месте возникают... А то, что Трёхглазый Ворон Бринден Риверс прославился тем, что прожил в странном симбиозе с чардревом срок, непосильный ни для какого другого человеческого долгожителя - это, опять таки, не миф, а могущий быть проверенным факт...Когда Мендилл Сервин был ещё маленьким, тёплым и никому не страшным, его любимым чтением были прекрасные и зловещие старинные северные предания. Эти и другие. Он глотал такие книги запоем, сидя на обжигающе-холодном подоконнике своей мрачной спальни в древнем, как сама история, замке Сервинов, а потом засыпал, не выпуская потрёпанного томика из рук. Ему снились сны, в которых он сам был вороном или чардревом. Или - Тринадцатым Командующим, на чьих губах стыл первый поцелуй Королевы Ночи. Или - Ходоком, несущим куда-то сквозь лес последнего младенца Крастера. Наст не проламывался под его лёгкими шагами, и столь же легко и бесшумно следовала за ним свита заледенелых мертвецов, послушная каждому жесту его бледной руки. Иногда почему-то приходил в мендилловы сны и Джон Сноу. Пытался убить его, сдавленно рыча что-то, вроде "За Дозор!". После снов с Джоном Сноу будущий Командующий просыпался полубольным...Наяву Мендилл жарко мечтал о том, что однажды все эти сказки вдруг обернутся для него самого былью. О том, что когда-нибудь он поймёт природу таинственного владычества Иных над холодом, прикоснётся как равный среди равных к загадочному могуществу пророков-древовидцев, вплетёт свою собственную мысль в чародейную песнь Детей Леса. Да, он, Мендилл Сервин, вечно хмурый и слишком серьёзный для своих лет мальчик, хотел не менее, чем узнать, что именно такое помнит Север и обрести власть над этой памятью! Вычитанное в книгах он пытался втайне от всех опробовать на практике.Он ловил дворовых кошек и собак, а иногда - силками - воробьёв, и пытался управлять их телами. Увы, все опыты до одного ясно показывали, что колдуна-варга из младшего наследника Сервинов не получится. Кошки царапались, собаки кусались, воробьи выдирались из рук, больно клюясь и улетали, теряя пёстрые пёрышки. Сердце-древо в замковой богороще к потугам экспериментатора было не снисходительнее кошек и воробьёв. Божественных откровений не посылало, вещих зелёных снов не дарило, а багровые глаза вырезанного на коре лика, казалось, смотрели на самонадеянного мальчишку с неизменным неодобрением. Что же касается Детей Леса и Иных - те и другие давно уже считались давно вымершими, и даже, если это было и не так, у младшего Сервина всё равно не было ни малейшей надежды встретить их к югу от Великой Стены.В конце концов, подрастающий Мендилл постепенно оставил свои глупые попытки стать магом. Отнёс сборники мифов на чердак, приналёг на школьные уроки и пообещал матери, что исполнит её мечту и выучится на детского врача. Обрадованная леди Сервин накупила сыну целую библиотеку строго научных трудов об устройстве и работе органов человеческого тела.Эти книги тоже увлекли взрослеющего Мендилла по-настоящему. Едва ли не горячее, чем до них - старинные северные предания о варгах и древовидцах. И стал бы младший лорд Сервин и в самом деле детским врачом, прожив в итоге до тошноты спокойную, ничем не замутнённую простенькую человеческую жизнь, если бы однажды, будучи старшеклассником, не выиграл на каком-то школьном конкурсе экскурсию в Чёрный Замок Ночного Дозора.Древнее братство переживало тогда едва ли не самые паскудные в своей истории времена. В мире царила эпоха пара и тока. Заря научного прогресса, торжества человеческого разума, покоряющего и укрощающего могущество Природы, всходила над Вестеросом. Во все концы земли разбегались серебряные змеи железнодорожных рельсов, и в окнах древних замков загорался тёплый жёлтый свет электрических огней. За Стеной же последние Одичалые тихонечко умирали в диких лесных углах, или, если умирать не желали, выходили навстречу научным экспедициям, привыкали к паровозам и аэропланам, получали паспорта и тянулись в города на заработки. А дети их учились в школах мудрости Семи Королевств на Общем языке. Мейстеры называли это красивым словом "ассимиляция". Иных же, наряду с великанами и Детьми Леса, повсеместно считали бесследно исчезнувшими, если не вовсе никогда в действительности не существовавшими.А это значило, что Ночной Дозор больше не нужен. Он обречён кануть в прошлое и остаться там - достоянием писателей и читателей исторических романов. И так уже все труды некогда могучего северного ордена свелись ныне к обслуживанию и сопровождению приезжающих с юга исследователей и охране строительства железной дороги. Стоя на древней Стене и выслушивая всё это от седого, как лунь, однорукого разведчика, Мендилл Сервин плакал, и жгучие слёзы замерзали у него на щеках.Мендилл Сервин плакал о смерти легенды. О том, что пройдёт ещё совсем немного времени, и лесозаготовки Старков в союзе с "Северной Железнодорожной Компанией" Амберов и прочими "Топливными Концессиями Кархолда" сделают то, что восемь с лишним тысяч лет не удавалось ни диким Королям-за-Стеной, ни даже Белым Ходокам. И - о себе самом, потому что едва ступив на заснеженный двор Чёрного Замка, Мендилл ощутил, что именно здесь он почему-то и есть дома. В гораздо большей степени дома, чем даже в своей привычной комнате в замке Сервинов.Здесь самый воздух казался ему особенным, и стены, помнящие Джона Сноу, приглашали себя погладить, и было наплевать, заметят ли это языкастые товарищи по экскурсии. Запах времени, шёпот времени, дыхание времени, всех этих слежавшихся холодных веков, всех судеб, что запомнили грубые тёмные камни, всех песен и грёз, разведок и битв, смеха и ужаса - всё это буквально обрушилось на Мендилла, казалось, готовое с ним заговорить, обещающее научить его своему языку. И совсем не казались уже ни глупыми, ни смешными наивные детские мечты о могуществе варга, и кружилась голова от близости тайны, и впервые в жизни по-настоящему обрели смысл эти привычные, с молоком матери впитанные, затёртые слова: "Север помнит". Потому что здесь Север - помнил. И был, наконец, готов поделиться памятью. С ним - Мендиллом Сервином.Через несколько месяцев, выдержав дома многодневный скандал, он надел чёрное. Университет имелась возможность закончить заочно, тем более, что для братьев Дозора там предусматривались довольно весомые льготы при поступлении, а Чёрный Замок, остро нуждающийся в медиках, готов был проплатить обучение за казённый счёт. На побывку домой, в замок Сервин, хоть ему и предлагали, строгий и молчаливый, даже мрачноватый "лордёныш" не ездил, предпочитая вместо этого посещать места, овеянные древними поверьями. Бродил там в одиночку, или с проводником-Одичалым, что-то фотографировал, вёл какие-то записи...А потом наступила зима.И вместе с зимой в Чёрный Замок пришёл доктор Аллисер Торне, потомок того самого, оставшегося в истории, названный в его честь. Ещё совсем молодой, худощавый, невероятно энергичный с искорками безумия в непроглядно чёрных глазах. Гениальный хирург и прирождённый организатор с великолепно глубоким умом и неповторимо желчным характером.Сказать, что весь гарнизон древней цитадели был покорён и очарован сиром Аллисером - это ничего не сказать. Братья легко прощали ему резкие манеры и ядовитенькие шуточки, вышестоящие как-то до неестественности быстро приняли его в свой круг, старенький замковый септон каждый раз поминал его в молитвах, благодарные пациенты готовы были носить его на руках. И упрямые слухи о том, что-де, чудесного доктора сослали на Стену за какие-то запрещённые и несколько зловещие опыты над людьми всеобщему преклонению перед Торне не мешали нисколечко. Постепенно вокруг сира Аллисера сложился небольшой и очень дружный кружок из образованной молодёжи. Вошёл туда, разумеется, и Мендилл Сервин - на тот момент - ещё студент-заочник, делающий первые и робкие самостоятельные шаги в трудном искусстве врачевания. И именно Мендилл обожал тогда доктора Торне едва ли не жарче всех, он даже взял на себя добровольно обязанности аллисеровского личного стюарда. Да что там бегать стерилизовать инструменты и подогревать вино - молодой Сервин по чьему-то меткому выражению, был готов лицо наставника на в лесу на чардревах вырезать! Сплетники, любящие везде, где только можно, высматривать намёки на любовные отношения, наперебой клятвенно утверждали, что Сервина и Торне связывает нечто, гораздо более жаркое, чем до скуки невинное желание северянина любой ценой завоевать расположение старшего коллеги, но сплетники, они сплетники и есть, кто бы их всерьёз слушал...Тогда никто не знал, как страшно это может закончиться...- И запомните главное, сир Орвелл, - говорил между тем Первый Разведчик сидящему напротив него Мейсу, - Если вам удастся заполучить приглашение перейти на их сторону - принимайте его, не раздумывая. Точнее - раздумывая ровно столько, чтобы быстрота вашего решения не слишком бросилась в глаза Мэлхаару. Это - миссия, а не дезертирство, внедрение, а не предательство. Нам любая информация, как воздух, сейчас нужна.Полноватый, слегка лысеющий Орвелл энергично кивал - этакий добродушный, чудаковатый дядюшка, которого нагло обрабатывает недобросовестный торговец. Ровно так это выглядит для стороннего наблюдателя. А вот на самом деле, торговец из этих двоих - как раз таки сам Орвелл. Его безобидный вид и располагающее поведение - только маска, удачно скрывающая предельный цинизм и ни на минуту не отключающийся калькулятор в черепной коробке. Единственное, чем способен по-настоящему интересоваться Мейс Орвелл - это деньги, и пока Лорд-Командующий способен платить этому улыбчивому чудовищу больше, чем могут выложить враги, чудовище ни за что не предаст его. А вот за Первым Разведчиком, таким холодным и равнодушно-жестоким на первый взгляд, наоборот, неусыпно следить надо...В этих мыслях для Мендилла, опять-таки, не было ничего нового, так что он вновь позволил себе отвлечься, разрешив воспоминаниям невозбранно нести себя назад по времени к той прекрасной и страшной зиме.На следующий год её Командующий Фрей предсказуемо ввёл доктора Аллисера в свой штаб. И вместе с ним, "прилипнув у Торне на плаще", как шипели завистники, в ближайший доверенный круг старика Фрея вошёл и Мендилл Сервин. А ещё через несколько снежных месяцев разведчикам Дозора удалось то, что считалось фактически невозможным. Они поймали живьём и притащили в Чёрный Замок Иного. Самого, что не есть настоящего доподлинного Иного. Белого Ходока.Это был, наверное, первый и единственный за всю историю Вестероса случай, когда люди искренне обрадовались Белому Ходоку. Ведь его появление означало только одно - информация о том, что Иные вымерли, оказалась ложной. А значит, Ночной Дозор ещё нужен "царству людей". Самый древний и славный в Семи Королевствах воинский орден не захиреет, всеми забытый, не будет расформирован королевским указом, не лишится дотаций из государственной казны, а наоборот - напомнит о себе и, может быть, даже получит кое-какую новую кровь в свои одряхлевшие жилы. Газеты и журналы обнародуют сенсационное сообщение, и на север по Королевскому тракту потянется ручеёк новобранцев, а надменные лорды и леди юга расстегнут свои тугие карманы. Именно так, собственно, со временем и получилось, вот только самому Ходоку невольно оказанная им Дозору услуга ничем не помогла. Бедолага лёг на операционный стол и оказался в полном распоряжении доктора Торне и его жадных до научных загадок учеников и ассистентов. Каких только опытов на злосчастном Ином не успели поставить! На нём - и на невезучем разведчике, которого эта тварь умудрилась тяпнуть когтями, после чего этот ротозей и сам начал превращаться в подобие Белого Ходока. И на ещё двух более слабых Иных, специально для спешно созданного соответствующего научного общества выловленных Дозором. И на нечестивых братьях, арестованных за всяческие нарушения... Зима переломилась пополам, готовясь потихонечку смениться робкой и бледной северной весной, а доктор Торне, Мендилл Сервин и сам Командующий Фрей продолжали сидеть над приборными стёклами.Старик Фрей был из породы идеалистов. Он одержимо искал оптимальное соотношение человеческого и, если можно так выразиться, "ходячьего". Такое, которое позволило бы преображённому организму продлить срок жизни на столетия, приобрести псионические способности и устойчивость практически ко всем известным болезням, но не превратиться при этом в бледную ледяную тварь, впадающую в спячку на лето и взрывающуюся от прикосновения драконьего стекла. Старик Фрей хотел сделать человечество свободным и счастливым. и считал, что изобретаемая им "частичная вихтизация" как нельзя лучше подходит для этого. Экспериментаторы работали как одержимые, воплощая самые безумные идеи, и каждый новый полный вдохновенного труда день приближал мечту дерзких изыскателей ещё на шаг. Так же в эту самую роковую зиму, ближе к концу её случились последовательно ещё два события. Доктор Аллисер отстранил Мендилла от работы над этим драгоценным проектом. А на связь с Командующим Фреем вышли звёздные бродяги-илталли...- Я не хочу, чтобы Сервин был в моей группе. Он бездарен. И вот не говорите мне о его бесстрашии в экспериментах - он так бесстрашен именно потому что бездарен...Нет, доктор Торне и доктор Сервин не поссорились. И не провинился Мендилл ни в чём, напротив - какой-нибудь запоротый эксперимент или нечаянно погубленный реактив Аллисер легко бы ученику простил. Дело было совсем в другом.В том, что доктор Торне постепенно перестал в Мендилла верить. Медленно, по капельке разочаровался, точно так же, как иногда разочаровывался в какой-нибудь вычитанной где-то гипотезе или теории.И плевать ему, Торне, было на то, как и чем вышеупомянутый Мендилл Сервин будет после этого жить. Такие мелочи, как чьи-либо чувства всегда интересовали сира Аллисера в самой минимальной степени. Даже, если это были его собственные чувства, доктор отличался поразительной строгостью, даже беспощадностью к себе и жил только ради своих исследований. Он и в Сервине-то начал разочаровываться из-за того, что пришёл к выводу, что Мендилл слишком уж любит себя в науке, чересчур, на аллисеровский взгляд, много внимания уделяет размышлениям о собственной будущей власти и славе, и вообще не отличается достойным истинного учёного бескорыстием.- Я не хочу, чтобы Сервин был в моей группе. Он бездарен.Эта обида до сих пор жгла и разъедала жизнь Командующего. Язвила, как кислота. И до сих пор платил, платил и платил Командующему за эту обиду доктор Аллисер Торне.Но тогда - когда рана была ещё совсем свежа, даже эта обида истязала Мендилла менее мучительно, чем просто-напросто тоска по наставнику и жажда любой ценой его вернуть. Что бы он только не отдал за возможность снова быть рядом с доктором Аллисером, на что только не согласился бы! Дезертировать, убить родную мать, разъять самого себя на препараты - всё, что угодно, только бы опять оказаться вместе с Торне! Среди его учеников и друзей. Одним из тех, кто ему по-настоящему нужен. Привычно спускаться в уютную подвальную лабораторию, пить подогретое вино - непременно с гвоздикой, наставник же так любит именно с гвоздикой. Работать и отдыхать, смеяться шуткам, спрашивать, как дела. Ловить иногда благодарно-тёплый взгляд ониксовых глаз, если удалось подкинуть какую-нибудь по-настоящему ценную мысль. Спорить о новейших антибиотиках и будущем Ночного Дозора.Просто быть с ним...- Я не хочу, чтобы Сервин был в моей группе. Он бездарен.Появлению илталли Мендилл Сервин был искренне благодарен. Жгучий интерес к ним отвлекал от душевной боли. К тому же, пришельцы практически сразу начали делиться всевозможными гипотезами и научными разработками. А значит, можно было надеяться с их помощью изобрести что-нибудь воистину замечательное и попытаться вернуть Торне. Его тогда вообще всё на свете интересовало только в качестве возможности вернуть Торне...Ни старик Фрей, ни его тогдашний непосредственный заместитель, ни Первый Разведчик в контакте с пришельцами ничего, кроме целого мешка потенциальных опасностей не увидели. А доктор Аллисер вообще сказал, что все дары, которые илталли наобещают, пропитаны ядом, точно так же, как и сами дарители, и не сотрудничать с небесными странниками надо, а, пока не поздно, прятать от их внимательных глаз всё по-настоящему ценное. Особенно - результаты экспериментов с соединением биоматериалов человека и Ходока, которые как раз в этот период времени начали, наконец-то, обещать настоящий неподдельный успех. Обе стороны вели бесконечные переговоры, обменивались какой-то мелочью и насторожённо приглядывались друг к другу. Чёрный Замок до хрипоты спорил о пришельцах, и такие же жаркие споры днём и ночью не утихали, наверное, и на илталлийском корабле.Мендилл Сервин, тогда по всецело личным причинам, был о гостях с неба наилучшего мнения. Отчисленный из группы Торне, отстранённый от работы в двух шагах от её завершения - что он ещё мог сделать, кроме как предложить свои услуги посредника-переговорщика милостивой госпоже Канниаре, предводительнице странников из космических глубин. Очень осторожно, конечно. И, разумеется, втайне от Командующего.А доктору Торне он с отчаянья предложил самого себя в качестве подопытного. Тогда сир Аллисер, как раз, разработал очередной вариант схемы поэтапного преображения. Курс препаратов, замена части крови, опять курс препаратов и одним только Старым Богам ведомо, что ещё там. И на этот раз вышеупомянутые боги оказались особо благосклонны к последнему сыну Сервинов - именно эта схема оказалась самой удачной из всех опробованных. Счастливый доктор Аллисер снова пригласил Мендилла в группу и даже принёс извинения. (Надо было совсем не знать доктора Торне, чтобы, услышав, что он извиняется, не отвесить от удивления челюсть). А Командующий Фрей во всеуслышание назвал поступок молодого врача "тихим подвигом во имя Дозора и всего человечества". Торжественно рассказывая о результатах опыта в кругу ближайших соратников, старик плакал.Всё дальнейшее было, наверное, предрешено.Мендилл Сервин всё-таки никогда не прощал обид. И всегда имел обо всех вещах собственное неповторимое мнение. А ещё молодой доктор был от природы скрытен и по-кошачьи терпелив. Вскоре умер Командующий Фрей, а чуть позже нелепейший несчастный случай унёс и драгоценную жизнь гениального доктора Торне. На выборах нового Командующего братья почти единодушно назвали имя, которое хотел услышать лорд Сервин. Его собственное. А потом был уже официальный договор с илталли о сотрудничестве, основание Нового Вестероса, глупая история с младшим Торне - Редвином, долгая и кропотливая работа по подготовке будущего триумфа...Которого у нынешнего Командующего. бессменного и бессмертного настоящего Командующего не отнимет никакой Мэлхаар!Официально Мендилл, конечно же, вынужден был инсценировать в подходящий период времени собственную смерть. Не допускать же, чтобы какая-нибудь не в меру энергичная южная скотина додумалась, что он не стареет! Точно так же предписано было поступать и всем ближайшим мендилловским соратникам, тем, кому сделали "настоящую" многоэтапную операцию по аллисеровской методе. Эти немногие избранные, бессмертные, назвали себя Последним Дозором, используя весь прочий Ночной Дозор в качестве прикрытия и потенциального источника кадров. Постепенно была разработана и тщательно отлажена тончайшая и сложнейшая схематика существования двойной организации. Накоплены огромные деньги. Запущена мощная пропагандистская машина, обеспечивающая неослабевающий интерес южан к жизни Ночного Дозора. Созданы агентурные сети, в той или иной мере контролирующие жизнь Семи Королевств. Обеспечено поражающее воображение техническое превосходство любых подразделений Дозора перед остальным вестеросским человечеством. В каждом из Королевств открыли двери Академии Ночного Дозора, где любой талантливый юноша мог получить блестящее военное образование и перспективу стать бессмертным, пока что тщательно законспирированным полу-Иным. Конечно же, на последнее могли рассчитывать только лучшие из лучших. Конечно же, это должны быть лучшие по мнению Командующего Сервина. Всецело разделяющие его взгляды на будущее обоих Вестеросов, и Старого и Нового. Доктор Аллисер Торне, упрямый, склочный искин при каждом удобном случае утверждал, что Командующий дарит билетик в сверхчеловечество не тому, кто по-настоящему этого достоин, а исключительно своим личным верным псам. В глубине души Мендилл был с ним согласен, но что делать, если именно такие люди и были нужны ему для достижения самой высокой из целей. Истинной задачи Последнего Дозора - полного преобразования мира людей в нечто более великое и совершенное. Кроме псов, правда, пополняли собой Последний Дозор и те немногие, которых "продавил" сам доктор Торне, или кто-то из других нужных людей...Пока Мендилл перебирал воспоминания, подзатянувшееся совещание успело всё-таки закончиться. Первый Разведчик нетерпеливо собирал со стола какие-то распечатки, Мейс Орвелл что-то отрывисто и раздражённо гавкал в свой сотовый. Мудрые не зря всегда говорили, что самый хороший начальник - тот, у кого подчинённые способны без его непосредственного участия действовать столь же эффективно. За долгие-долгие годы командования Ночным Дозором и Последним Дозором Мендилл Сервин научился быть начальником исключительно хорошим. Вышеуказанные подчинённые всё актуальное обговорили, текущие задачи распределили и сейчас всем своим видом демонстрировали готовность немедленно приступить к их непосредственному выполнению. Лорд-Командующий мысленно хмыкнул - попробовали бы они вести себя в этом зале иначе! Конечно, когда-то давно они были, такие пробовавшие, но сколь же искренне каждый из них пожалел потом об этом. Не исключая и упрямого сира Аллисера.Пока что оставалось сделать только одно. Сервин встал и уже официально отпустил всех, кроме Алфреда Гудбранда. Последнему он предложил прогуляться на смотровую площадку.Таких людей, как этот Гудбранд, Последний Дозор знал уже несколько десятков. Дряхлеющие старики, битые-перебитые ветераны "просто" Дозора, храбрые и верные люди. Именно люди, им никто никакой вихтизации не предлагал. Зато предлагали их кандидатуры на пост Лорда-Командующего, и рядовые братья с радостной гордостью отдавали голоса за умудрённых и седовласых, за знаменитых в молодости лесных следопытов, уважаемых командиров, истинных чёрных рыцарей. Кому же ещё удостаиваться столь высокой чести, если не им? А вот Командующий, не меняющийся скоро четвёртый век - это всё-таки как-то воистину подозрительно.Алфред Гудбранд был самым проницательным из этих стариков. Во всяком случае, он сразу догадался, о чём пойдёт речь на этой маленькой прогулке. Он вообще всегда многое умел понимать без слов, бывший мастер над оружием в Восточном Дозоре что-у-моря Древней Стены.- Сколько у меня времени, лорд Сервин? - просто, как будто бы речь шла о чём-то, совсем рядовом и незначащем, спросил ветеран, когда они шагнули на заснеженную крышу Торне-центра.- Две недели. Я введу вам препараты, которые вызовут инфаркт по прошествии этого срока. Плюс-минус два или три дня.- Наша хоть разработка, Лорд-Командующий? Или Красных?- Наша, - глаза Сервина на мгновение затуманились печалью. Ему искренне нравился этот умный, гордый и бесстрашный человек.- Хорошо, что наша, - Гудбранд зябко кутался в предписываемый вековыми традициями мохнатый чёрный плащ. В отличие от самого Сервина, он чувствовал холод.- По-прежнему не любите Красных? - Да, Командующий, - Гудбранд замолчал, глядя на город и горы. Потом спросил, опять же - как о незначащем:- Надеюсь, наш договор в силе?- Конечно же, - предельно искренне ответил Сервин. Он всегда исполнял свою часть подобных договоров. Если это было действительно рационально, конечно.- Мои дети, - старик улыбнулся запавшими губами, - Эллара хочет учиться в Королевской Гавани. Роннет - играть в профессиональной сборной.- Я помню, - Командующий улыбнулся в ответ. - А ещё преображение для Тарвина и Солли, да, сир Гудбранд?- Мальчики замечательные, да, - ветеран заулыбался ещё шире, - Такие хорошие, честные. Я их с самого первого дня службы приметил.- Сделаем, - Сервин положил руку старику на плечо и заботливо увёл с продуваемой всеми ветрами площадки. Пожалуй, стоит завтра же слетать на вертушке в Восточный, может, эти парни действительно на что-то годятся, надо самому проверить. Хотя, скорее всего, всё-таки нет.Слишком уж честным людям Лорд-Командующий не доверял никогда. Их обычно в разы сложнее просчитывать, чем всевозможных Орвеллов с Касселями. А это всё-таки отчаянно неудобно. Иногда - самоубийственно неудобно.Кстати, о слишком честных людях... Интересно всё-таки, что поделывает сир Аллисер Торне, когда хозяина нет рядом? Хорошо зная бывшего наставника, никогда не можешь быть уверенным, что способен ответить на этот вопрос правильно.