1 часть (1/1)

—?Чисто белый посох, Юр!—?Это ничего не значит,?— мрачно ответил Мелисов, поднимая взгляд на Белоброву.—?Ты знаешь, насколько сильным он будет! И насколько нестабильной будет его магия,?— Екатерина отошла к окну, вглядываясь в парадный вход Колдовстворца. —?Этот мальчик нам школу с землей сравняет.Юра негодующе взмахнул руками. Он невольно посмотрел на свой собственный магический посох, внешне выглядящий как волшебная палочка. Волшебник еще помнил, как много лет назад стал свидетелем такого же разговора. Страх. Единственное, что он тогда чувствовал. Он сжал руки в кулаки.—?Это не повод лишать ребенка возможности учиться. Он маленький мальчик, который уже получил свой магический посох. Как ты ему объяснишь, почему на этом всё закончилось? —?спросил Юра, пытаясь настоять на своем. Екатерина резко повернулась к нему.—?Ему сотрут память о магии в целом. Посох уничтожат, ты же знаешь… —?она с болью посмотрела на Мелисова, который заметался по кабинету. —?Можешь попробовать договориться с Дурмстрангом, уверена, они с радостью возьмут его к себе. Магическая проводимость палочек ограничит его силы, он будет не более, чем одаренным студентом.—?Если они узнают, кто он… Последний раз, когда в Дурмстранг попал маг с такой мощью, мир увидел одного из сильнейших темных волшебников! Кать, я не отдам его им! —?сорвался Юра, сжав в руке свою палочку с такой силой, что дерево едва не хрустнуло. Она, почувствовав прикосновения хозяина, отозвалась успокаивающей теплотой и готовностью вернуться в свою изначальную форму. Такая маскировка была удачной лишь в моменты редкого спокойствия.—?Тебя они не из…—?Я попал туда в семнадцать! —?грубо перебил ее Мелисов. —?По милости твоего предшественника! Вы предали меня, но я справился. И я не позволю тебе загубить его жизнь! Катя. Я чувствую, что он должен учиться здесь. Должен.—?Я не… —?она осеклась, видя огонь в глазах Юры. Тот ни за что не собирался сдаваться.—?Мне придется убить его, ты же понимаешь? —?спросил он, встав напротив Екатерины. Женщина устало кивнула. —?Ему не удастся стереть память, и им я его не отдам.—?Ты за него отвечаешь. Ты будешь контролировать его магию. И если ты все-таки его не сдержишь, ты ответишь за то, что он сделает. Понял, Юрий? —?она намеренно назвала его полным именем, заметив, как его тряхнуло.—?Понял. Кать, он же даже языка не знает… Куда мы его отдадим?—?Иди уже! —?усмехнулась Белоброва.***Его Юра заметил сразу. И не потому что у мальчика был действительно белоснежный посох, скорее, просто потому, что он возвышался над другими первогодками почти на голову. Мелисов встревожено подумал, что если парнишка окажется еще и старше на год, то у него будут нехилые такие проблемы. Он и так будет сильнее всех учеников на своем курсе, а если ему уже тринадцать…Юра вовремя вспомнил, что у них не было никого на этом курсе семьдесят девятого года рождения. Он с удивлением беззастенчиво уставился на мальчика, ошарашено понимая, что ему и двенадцати то нет. День рождения у него был в сентябре, но родители видно посчитали, что стоило отдать его в Колдовстворец чуть раньше. Юра подавил в себе трусливую мысль, что, возможно, стоило согласиться с Екатериной Юрьевной.Директор школы сейчас зачитывала приветственную речь, объясняя первогодкам правила, и как раз дошла до того, что в Колдовстворце было строго-настрого запрещено. Она рассказала детям о преподавательском составе и о том, что им сейчас предстояло. Юра посмотрел на мальчика, чувствуя его страх. Держался ребенок молодцом, слыша громкие перешептывания за своей спиной. Все дети знали, что означал его белый посох.—?Всем первокурсникам предстоит пройти распределение и присоединиться к одному из факультетов: Огненный Туман, Пыльная Гора, Темная Вьюга, Звездчатый Лист и Бузинный Ветер,?— Белоброва эффектно выдержала паузу. —?Последний факультет, факультет ведунов. Тех волшебников, которым подвластна магия слов. Не бойтесь, если вас распределят туда, и не огорчайтесь, если попадете на иной факультет. Туман, деканом, которого я являюсь…Костер ее факультета громко загалдел, но она несдержанно их прервала.—?Путь всех неутомимых лежит туда. Факультет, которому покровительствует сам Сварог. Будьте достойны его, но помните, что разум всегда мудрее силы. Пыльная Гора?— дом всех справедливых, тех, кого защищает Макошь, только помните, что погоня за истиной застилает глаза, не упустите того, что у вас под носом. Темная Вьюга, стоящие в тени Чернобога, хитрецы, что обыграют и Бога, и черта, не упадите с вершин, потеряв всё. Помните, что есть вершины, которые гораздо ближе, но не менее ценны. И Звездчатый Лист, дети Даждьбога, готовые помирить всех, чья доброта согреет всех в самую холодную ночь, выбирайте аккуратнее, кому доверить свою душу и сердце. Говорят, что всё это сказки, легенды, в этом вам предстоит разобраться самим, а теперь подойдите к главному костру! —?властно взмахнув рукой, сказала Екатерина, остановившись у огромного столба. Ученики, сидящие у факультетских костров, загалдели, зная, что сейчас произойдет. Сильнее всех кричал Огненный Туман, факультет самой Белобровой. Юра оглядел первогодок, вряд ли у них будет сегодня большое пополнение, большая часть поделится между Горой и Листом. Он вновь перевел взгляд на Екатерину, которая потянула за цепь на столбе. Раздался звон, а затем по поляне пронесся удивленный вздох. Юра сам с трудом удержался от возгласа.Первогодок вышел встречать сам Баюн.Огромный черный кот с ярко-синими глазами сидел на верхушке столба, лениво дергая пушистым хвостом.—?Немного же вас в этом году… —?раздался его урчащий голос, и поляна резко ожила. Костер Звездчатого Листа закричал наперебой с Туманом. Юра поморщился от этих громких голосов. Белоброва взмахнула рукой.—?Тихо!—?Не надо, Катенька,?— зашипел Баюн. —?Пусть. Не часто такое увидишь. Трое… Мне нужны трое, чтобы зажечь костер. Ветра нет? Что ж… Тогда три самых сильных ученика.Юра внимательно проследил, как встали старосты Тумана, Горы и Вьюги. Всех из них он частенько встречал на своих уроках. Андрей откинул капюшон белой мантии, подходя к костру первым. Старосты Тумана и Вьюги задержались, переговариваясь без слов, одними лишь взглядами, но тоже встали рядом со сложенным костром. Баюн удовлетворенно кивнул.—?Малыши. Вы знаете, что вас ждет? —?обратился кот к перепуганным детям. Они закивали, а самые смелые начали повторять слова Белобровой.—?Тогда… Трое,?— кот вытянул лапу вперед, и старосты одновременно с ним ударили посохами о землю. К небу взметнулось пламя.—?Богданов, Виталий!Юра выдохнул. Теперь оставалось дождаться, когда распределят этого мальчика. Детей было действительно немного, Мелисов быстро пробежался по ним взглядом, а затем стал разглядывать факультетские костры. Везде мелькали знакомые лица, он нашел лучшего друга старосты Тумана, и сидящего за этим же костром мальчика, подававшего надежды в боевой магии. Девочка с факультета Пыльной Горы, которой пророчили будущее преподавателя нумерологии. За этим костром собрались многие знакомые ему ученики, самые внимательные и прилежные в учебе. Юра перевел взгляд на костер, за которым когда-то сидел сам.—?Окунев, Павел!Мелисов вздрогнул и с затаенным страхом посмотрел на вышедшего вперед мальчика. Он сжимал свой белый посох, боязливо ступая по сырой земле. Юра внезапно заметил, что его волосы были почти такими же светлыми.—?Не бойся,?— промурчал Баюн, протягивая ему лапу. Паша аккуратно взял нож, оставляя порез на ладони, а затем перевернул руку, позволяя капле крови упасть в огонь. В небо взметнулось черное пламя.—?Темная Вьюга!Юра зажмурился, не желая видеть, какой уничтожающий взгляд бросила на него Белоброва. Ребенок с посохом из белого дерева на факультете Чернобога. Хуже не придумаешь. Мелисов заставил себя посмотреть на следующего мальчика, подошедшего к костру.—?Процко, Дмитрий!Огонь стал изумрудно-зеленым.***Паша вжался в стену. Он затравленно смотрел перед собой, как один из мальчишек вытряхнул его вещи на пол. Окунев всхлипнул, попытка вырваться успеха не принесла, его вновь с силой ударили посохом по лицу.—?И чего ты ревешь как девка?Паша задрожал, пытаясь закрыться руками, но получил лишь новый удар. Из разбитой губы потекла кровь, и он болезненно пискнул, сжимаясь в комок. Паше было страшно. Они уже отобрали у него посох, чуть не сломав ему руку при этом, и теперь он остался совсем беззащитным. Их было четверо, а он один, гораздо худее и куда более хрупкий, хоть и самый высокий на курсе. За свой рост он уже получил обидное прозвище ?дылда с рыбьей фамилией?. Паша утер обжигающие слезы, но голову поднять так и не решился.—?Ты такой жалкий!.. —?его снова ударили по голове. Окунев вскрикнул и, не сдержавшись, вновь заплакал.—?Да отстаньте вы от него!—?А то что? Что ты мне сделаешь? —?мальчишка с Тумана резко развернулся к нему, и тут же получил в челюсть посохом.—?Я тебя побью,?— спокойно сказал второй мальчик, вставая рядом с Пашей. Тот вспомнил, что его звали Дима. —?Что, можешь только слабых обижать? А как встретишь кого сильнее, так всё… сразу сбежать норовишь! Какой же ты Туманник, ты трус, которого и в Колдовстворец взять не должны были!—?Да я с тобой в два счета справлюсь!—?Попробуй,?— предложил Дима, перехватив посох удобнее. Паша с удивлением заметил, что тот у мальчика был полностью черным, будто бы негатив его собственного. Туманник попытался ударить, но у него получилось очень неловко. Паша вскрикнул, прижавшись к Диминой спине, доверчиво за ним прячась.—?Тебя не будет рядом, и я его убью! —?злобно крикнул мальчишка, понимая, что Окунева ему теперь не достать, и тут же убежал в другой конец комнаты. Диму он всё же опасался. Его товарищи сразу обступили парня, наперебой о чем-то спрашивая и некрасиво тыкая пальцем в Окунева. Тот всё так же цеплялся за Диму, чем весьма сильно его смущал.—?Может, отпустишь?—?Прости,?— пробормотал Паша, почти отпрыгивая в сторону. —?У тебя посох черный…—?Я заметил,?— огрызнулся Дима, подтаскивая к кровати свой чемодан. Он устроился рядом с Окуневым. —?Это черный граб. Родители так удивились, когда увидели. У тебя же белый?..—?Тоже граб,?— первый раз за вечер улыбнулся Паша. —?Свитер порвали… Он у меня один был.Дима удивленно посмотрел на погрустневшего Окунева, а затем с головой засунулся в свой чемодан. Самый большой свитер, который мама наивно положила ему на вырост, оказался на самом дне. Процко аккуратно пробежался пальцами по черной шерсти и бросил его Паше.—?Тебе может быть будет коротковат…—?Не привыкать. Я из своего-то вырасту через пару месяцев,?— хмыкнул Окунев, а затем свалил все свои вещи одним большим комом на кровать. —?Гады. Всё испортили.—?А нам с ними еще четыре года жить,?— мельком глянул на них Дима.—?А потом?—?Дальше живут по двое или четверо,?— рассказал Процко, расстилая постель. У него с собой был свой плед, а потому он хотел натянуть веревку и отделить им их с Пашей кровати от остальной комнаты.—?Я с тобой буду! —?радостно заявил Окунев, заметив, как усмехнулся его новый товарищ.—?Повесишься в первый же день. Я Дима. Дима Процко.***—?Паша.—?Да? —?он замер, не сразу сообразив, кто его позвал. Дима рядом с ним напрягся, за две недели учебы уже привыкший, что в большинстве своем Окунева задирали все, кому не лень.—?Юрий Мелисович! —?сообразил Паша, кидаясь к преподавателю. Юрий обнял мальчика одной рукой, понимая, что тот иначе не отстанет. Он помнил, каким испуганным Паша был, когда он только пришел к его семье, чтобы объяснить, что означал белый посох ребенка.—?Я смотрю, ты уже успел подружиться с кем-то…—?Это Дима, он подрался с теми уродами с Тумана в первый день из-за меня. Ой, и это его свитер, смотрите,?— Паша показал на полюбившуюся ему шерстяную вещь.—?Будь осторожен,?— Юрий потрепал его по светлым волосам, чувствуя, что мальчик не хотел от него уходить. —?Какой у тебя сейчас урок?Паша открыл рот, потом закрыл, усиленно пытаясь вспомнить.—?Основы практической магии,?— сжалившись, подсказал другу Дима.—?И как, у вас получается? —?улыбнулся Мелисов, догадываясь, что у непоседливого Окунева точно будут проблемы с таким точным предметом. Магические формулы и схемы заклинаний на первом курсе еще не брали, но сосредоточенности там требовалось с лихвой. Юрий внимательно наблюдал за двумя мальчишками: Паша недовольно хмурился, не желая показывать, что у него что-то не выходит, а Дима, наоборот, расплылся в улыбке.—?Он вчера чуть не спалил учебник,?— всё же расхохотавшись, рассказал Процко, за что тут же получил несильный тычок в плечо.—?Всё у меня получается!—?Рассказывай! Я с тобой за одной партой сижу!—?Это было один раз! —?громко возмутился Окунев, даже остановившись посреди коридора от возмущения и топнув ногой.—?Не торопись, когда упражняешься в магии. Ты хочешь, чтобы у тебя было всё и сразу. Магии не нравится эта спешность. Чем медленнее ты будешь делать сначала, тем точнее будет получаться,?— подсказал обиженному мальчику Юрий. Он с грустью понял, каким болезненным тот выглядел на фоне своего друга, стоя среди темных деревянных стен коридора. Бледные щеки залил румянец, а свитер, который ему явно был мал, только усугублял положение. Дима со своей дурацкой стрижкой на чуть завивающихся волосах, выглядел куда более привычным первокурсником Колдовстворца.—?У меня и так всё получится! —?взвинчено заявил Паша. У него взлетел голос, и он напряженно вцепился в свой посох. Юрий успокаивающе положил руку ему на голову.—?Не потеряй только при этом то, что тебе дорого. Помнишь ведь, что говорила Екатерина Юрьевна? —?спросил Мелисов, видя, как тут же переменился ребенок. Окунев испуганно на него посмотрел, вцепившись в рукав.—?Я не…—?Вот и не спорь, Пашка,?— улыбнулся Юрий, потрепав мальчика по светлым волосам. Тот доверчиво подставился под прикосновения. —?Пойдемте, я вас провожу до кабинета. А вы пока подумайте, может, еще что в голову придет…—?А Петя так странно говорит! —?тут же заявил Окунев, почти подпрыгнув на месте. Дима дернул его за руку, пытаясь успокоить, но того было не остановить. Паша забежал вперед, чтобы у него была возможность смотреть на Мелисова.—?Елфимов из Беларуси,?— объяснил Процко, видя, что Юрий не совсем понимал возбужденно тараторящего Пашу. —?Вырос вроде в какой-то далекой деревне, вот и по-русски говорит не очень.—?Да его вообще понять невозможно! —?недовольно пробурчал Окунев. —?Точно что-то про нас говорит на своем.—?Меня тоже не особо понимали, когда я в Колдовстворце оказался,?— вспомнил свой далекий первый курс Юрий Мелисович. —?Думаю, он быстро освоится. Он с?..—?Пыльной Горы,?— ответил Паша, невольно поморщился. Ему не нравился этот факультет.—?Тогда точно освоится,?— кивнул самому себе Мелисов. Он приоткрыл дверь в комнату для занятий, пропуская мальчиков вперед. Паша на мгновение прильнул к нему и тут же последовал за Димой. Процко с удовольствием заметил, как вытянулись лица их однокурсников, когда они поняли, к кому прижался в дверях Паша. Мелисова боялись и уважали.***—?Меня пугает этот парень.—?Знаешь, это довольно странно слышать о того, кто подбегает к самому загадочному и жуткому преподавателю Колдовстворца, чтобы его обнять,?— усмехнулся Дима, оторвавшись от книги по основам магических формул. Она была для третьего курса, но его это мало заботило. —?Он тебя обижает, когда я не вижу?Они сидели в самом дальнем углу внутреннего двора, под огромным раскидистым дубом. Кто-то додумался обустроить здесь маленькую лавочку, дерево которой уже почти окаменело от времени, но особо упорные студенты Колдовстворца ухитрялись даже вырезать на ней свои имена. Паша углядел это место на второй день учебы, когда их вели на опушку Затаенного леса на первый урок по магическим тварям. С той поры они проводили здесь почти каждый вечер, когда заканчивались занятия.—?Нет,?— задумчиво протянул Окунев. Он грыз кончик перьевой ручки. —?Петя из тех редких людей, которые делают вид, что меня не существует. На самом деле, так почти вся Пыльная Гора делает. Им же по статусу не положено кого-то просто так бить, они ж за справедливость, а это идет в разрез с их правилами.—?Надо же, хоть кто-то в Колдовстворце не пытается тебя побить,?— фыркнул Дима, плотнее заворачиваясь в меховую жилетку. Октябрь выдался довольно холодным, а все шерстяные вещи у него отобрал Паша, мерзнущий даже на ярком солнце. Процко был в ужасе, когда тот еще в сентябре нахлобучил на голову криво связанную шапку, спрятав светлые волосы.—?Ты меня не пытаешься побить! —?довольно улыбнулся Окунев, с наслаждением вытянув длинные ноги. Уместиться на маленькой скамеечке вдвоем было весьма проблематично, но они пока справлялись.—?Если ты еще раз двинешь меня по спине и будешь отвлекать от книги, я тебя убью,?— угрожающе ответил Дима и в шутку замахнулся на него учебником. —?Так чем он тебя пугает? И да, я всё еще не верю, что это возможно! Да чего вообще можно испугаться после Юрия Мелисовича?—?Этот Петя слишком умный. Серьезно, ты видел, как он отвечал на истории магии? Он словно весь учебник наизусть знает!—?Твое счастье, что ты не знаешь старосту Горы,?— хмыкнул Дима и вновь попытался сосредоточиться на книге. Паша у него под боком завозился, пытаясь спрятаться от коварно пробирающегося под одежду холодного ветра. Солнце село уже довольно давно, и все, кто еще не успел спрятаться в уютных стенах школы, постепенно начинали замерзать.—?А что он? —?заинтересовался Окунев, изворачиваясь так, чтобы удобнее было смотреть на Диму.—?Он недавно выиграл чемпионат по Зельям. Это спустя месяц после того, как его исследовательскую работу по нумерологии опубликовали в ?Вестнике магической науки?,?— рассказал Процко то, что случайно услышал от старосты Вьюги. Тот тогда ругался на своих товарищей с Тумана, которые в очередной раз решили забить на учебу, предпочитая заниматься постановками сказок на магической сцене.—?Давайте просто сойдемся на том, что он не человек,?— предложил Паша, понимая, что такие люди его по-настоящему пугали. Они всегда производили впечатление, что знают всё и обо всех, и Окунев, который и так был уже ходячей легендой Колдовстворца, предпочитал их избегать.—?А Юрий Мелисович…—?Не надо мне в сотый раз про него рассказывать,?— устало попросил Дима. —?Я знаю, что ты его обожаешь, и знаю, за что именно ты это делаешь.—?Когда он первый раз пришел к моим родителям, я так испугался, думал, меня не хотят брать в Колдовстворец… А Юрий Мелисович объяснил моим родителям, что значит мой посох. Сказал им, чтобы они не боялись. И он так серьезно говорил! Ему невозможно было не поверить! Он впервые обратился ко мне, словно уже отчитывал меня за что-то. А потом я понял, что он добрый,?— радостно улыбаясь, рассказал Паша, вспомнив, как он дрожащим голосом спрашивал Юру, почему ему не разрешают учиться, как всем обычным детям. И как тот, улыбнувшись, потрепал его по голове.—?Давай каждый останется при своем,?— ответил Дима, невольно понимая, что его-то Мелисов пугает и еще как. И еще Процко не нравилось, сколько Паша о нем говорил. Паша был только его другом, и Дима ни с кем не собирался его делить.***Мальчик почувствовал неясную тревогу еще сквозь дрему. Что-то было не так. Дима рывком сел, сгоняя с себя остатки сна. Он врезался головой в склонившегося над ним Пашу, и оба мальчика вскрикнули от неожиданности. Процко потер ушибленный лоб и глаза, пытаясь рассмотреть друга в полутьме. Окунев дрожал всем телом, а глаза его лихорадочно блестели.—?Чего ты?.. —?тут же взволнованно спросил Дима, понимая, что тот не стал бы просто так его будить посреди ночи. Паша нервно дернул головой, указывая в сторону кроватей других мальчишек, скрытых за натянутым на веревке пледом.—?Мне так страшно стало, прямо во сне. Мне кажется, случится что-то плохое,?— скомкано объяснил Окунев. —?Они…—?Кошмар приснился? —?предположил Дима. Паша раздраженно взмахнул костлявой рукой, его рубашка сползла с острого плеча, обнажая молочно-белую кожу. В неясном лунном свете, проникавшем в комнату сквозь неплотно закрытые занавески, мальчик весь выглядел призраком.—?Нет. Будто предчувствие,?— он замялся, не решаясь добавить что-то еще. Паша переминался, зябко потирая ноги. Дима тяжело вздохнул, а затем откинул одеяло в сторону. Ему безумно хотелось заснуть обратно, и если для этого ему нужно было пустить Окунева в свою постель, он уже был не против. Тот резво забрался на кровать, подбирая длинные ноги под себя, чтобы согреть замерзшие стопы.—?Не пихайся только,?— устало попросил Дима, когда Паша случайно задел его локтем.—?Прости…—?И ложись, я спать хочу,?— пробурчал Процко, падая лицом в подушку. Окунев завозился у него под боком, заехав коленкой по спине.—?Дима.—?Ну чего тебе?—?Ты мне волосы прижал,?— тихо прошептал Паша, когда тот чуть приподнялся. Дима быстро вытянул из-под подушки книгу и шнурок, который использовал как закладку.—?Повернись,?— попросил он, уже предчувствуя, что сейчас вновь получит длинными конечностями Окунева. Дима быстро заплел светлые пряди в простенький хвостик, для чего-то большего они были слишком короткими. Паша попытался извернуться, чтобы посмотреть, что сделал Процко, но тот легонько щелкнул его по носу.—?Нам завтра на занятия вставать с рассветом,?— сказал Дима, улегшись вновь. Глаза у него слипались, и даже холодный Окунев под боком не мог прогнать сон. Паша вновь завозился, доверчиво к нему прижимаясь. Он, наконец, смог чуть-чуть согреться, хотя руки всё еще были ледяными, как у мертвецов из старых сказок. Паша ткнулся Диме в плечо, чувствуя, что тот несмело закинул на него руку.—?Ты всегда мерзнешь во сне? —?спросил Процко, растирая Пашины холодные ладони. Тот испуганно пискнул.—?Тут слишком тонкое одеяло, и даже свитер, в котором я обычно сплю, не спасает,?— грустно объяснил Окунев. Он устало зевнул, пригревшись в теплых объятиях. Дима мрачно что-то пробурчал, но Паша уже не услышал, проваливаясь в сон. Процко погладил его по острым плечам, а затем плотнее укрыл их обоих одеялом.Он только задремал, когда услышал шаги мальчишек, тихо подбиравшихся к кровати Окунева. У одного из них был посох, и Дима тихо выругался, прижимая Пашу к себе. Не кошмар это был, предчувствия его вновь не обманули. Процко с плохо сдерживаемой злостью подумал, что завтра с самого утра надо было разбудить Юрия Мелисовича, чтобы тот проверил, что успели натворить эти мальчишки.***—?Окунев!От этого вопля задрожали стены. Екатерина была в бешенстве.Мальчик весь сжался, прячась за спину тут же выступившего вперед Процко.—?Чуть что, беги к Мелисову,?— приказал Дима, заводя руку за спину и касаясь теплой поверхности посоха. Они оба уставились перед собой, готовые защищать друг друга, если понадобится. Паша коснулся своего посоха, заметив, как заискрилась по нему магия. У него заболела ладонь, и он чуть не отдернул ее, но вовремя сдержался.—?Вы же не собираетесь со мной сражаться? —?спросила появившаяся будто из ниоткуда Белоброва. Дима, стоявший прямо перед ней, упрямо вздернул голову, и директор невольно поразилась тому, как самоотверженно этот мальчик собирался защищать Окунева. Возможно, единственный в Колдовстворце, кто не желал тому смерти.—?Если понадобится,?— ощерился Дима, готовый в любой момент оттолкнуть Пашу от себя и вступить в бой.—?Оба за мной,?— приказала Екатерина. —?Живо.Она развернулась на каблуках и направилась к своему кабинету, но не быстро, чтобы они успели ее догнать. Мальчики взволнованно переглянулись за ее спиной и бегом последовали за ней. Белоброва ощущала их страх на магическом уровне, но они всем своим видом показывали, что не боятся. Она коснулась рукой переносящего камня, меняя коридор так, чтобы он вывел их прямо к порогу ее кабинета. Екатерина зашла к себе, резким поворотом руки распахивая двери.—?А теперь потрудитесь объяснить мне, что это? —?директор указала на свой стол, видя, как переменились ребята. Не ожидали.—?Кошка…—?Мертвая,?— закончил один за другого. —?Она!..Дверь вновь с грохотом распахнулась. Юра окинул комнату взглядом, сразу заметив прижавшихся друг к другу мальчиков. Белоброва всплеснула руками.—?Паша, Дима,?— он кивнул обоим, незаметно коснувшись плеча Окунева. Того колотила дрожь. —?Идите. Екатерине Юрьевне я всё объясню.—?Они должны быть…—?Я разберусь с наказанием,?— перебил ее Мелисов, думая, что в лучшем случае просто заставит этих двоих учить защитные заклинания. Всё, что сам вспомнит. —?Идите, мальчики. С этого урока вы освобождены.Он почувствовал, что Паша был готов начать спорить со всем миром и с ними, но Дима вовремя схватил его за руку и потянул за собой. Процко вежливо кивнул на прощание, а затем вытащил сопротивляющегося друга за дверь, аккуратно прикрыв ее за собой. Юре даже показалось, что он услышал глухой удар, а затем возмущенное Пашино шипение. Мелисов заставил себя отвлечься от мальчишек и запечатал дверь заклинанием.—?Какого черта? —?сорвалась Екатерина, понимая, что Юра опять решил всё по-своему против ее воли.—?Он не виноват,?— сразу оборвал директора Мелисов. Та возмущенно ударила по столешнице.—?Естественно! Он никогда не будет виноват, виновата будет его сила, но отвечать за это ему! И тебе! Я позволила тебе подставиться, когда ты брал за него ответственность. Ты знаешь, я всегда ?за? любой риск. И готова принять любую авантюру, если она достаточно тщательно продуманна,?— медленно проговорила Екатерина, опираясь обеими руками о свой стол. —?Но брать этого мальчишку в школу с самого начала было дуростью!—?Он зол. И напуган.—?Мелисов. Я знаю, что ты обожаешь его, но он выпотрошил кошку своего однокурсника.—?Того, что хотел убить Пашку? О, ты права, на его месте я бы потрошил именно его.—?Юра!—?Он напуган, и решил напугать этих детей в ответ. Они так жестоки к Паше, что я удивлен, что он сделал это только сейчас. Особенно, после того, как я снимал проклятье с его кровати,?— мрачно рассказал Юра, переведя взгляд на огромное окно. Ему вспомнилось, как они так же сидели здесь перед началом учебного года. —?Они травят его как зверя. Чудо, что он сломался и ответил им так, как они поступали с ним, лишь сейчас.—?Ты не шутишь? Про проклятье? —?Екатерина переменилась.—?Не шучу. Простенькое, первогодки же накладывали. Но черт подери, они его наложили! И не уведи Окунева оттуда интуиция, эти дети его руками уничтожили бы нам пол школы. И это второе чудо, что он удержал свою магию, отомстив им так, хоть это и жестоко,?— заключил Юра, с жалостью глядя на мертвого зверя. Он знал, что Паша до смерти хотел собаку. Возможно, так он невольно еще и выразил свою обиду на то, что у него не было даже возможности получить желаемое.—?Кто второй? —?внезапно спросила Катя, подняв заинтересованный взгляд на Мелисова. Думать о том, что отвечать разгневанным родителям хозяина мертвой кошки, ей сейчас не хотелось.—?Дима Процко, первый курс, Звездчатый Лист. Они подружились в первый же вечер в школе, когда трое с Тумана измывались над Пашей. Он защитил его, и с тех пор я их не видел порознь, на уроках, на завтраке, в библиотеке, они всегда вместе. Именно Дима ко мне примчался с утра, когда на кровать Паши наложили проклятье. Он не знал, что это, но чувствовал, что что-то нехорошее,?— рассказал Мелисов. —?Я обоих накажу, не сомневаюсь, что и это была их общая задумка.—?Исполнили они ее, разумеется, вместе?—?Даже не сомневаюсь. Я же говорю, они неразлучны.—?Это я заметила. Этот Процко собирался защищать твоего Окунева от меня! Он закрыл его собой, встав в закрытую боевую! —?поразилась Екатерина, с удовольствием видя, как удивился Юра.—?В настоящую боевую стойку? Он знает такую магию? —?будто самого себя спросил Мелисов, но Белоброва помотала головой.—?Вряд ли, скорее он сделал это интуитивно. Из желания защитить друга,?— высказала свое предположение Екатерина. —?Но всё это не отменяет того, что ты должен вразумить их обоих! Им учиться еще почти девять лет, они должны понимать, что так нельзя решать свои ссоры с однокурсниками.—?Я же сказал, что накажу их,?— лениво протянул Мелисов. От осознания, что ему с этим возиться, становилось тоскливо. Он отошел от стола, на котором так и лежала мертвая кошка, снимая заклинание с дверей. Юра взмахнул рукой на прощание и накинул на голову капюшон, а затем постарался прикинуть, где могли спрятаться эти двое. Вряд ли они стали бы убегать далеко, скорее, старались бы подслушать под дверью или где-нибудь рядом. Мелисов пошел вперед, не сворачивая, и оказался прав. Мальчиков он нашел в ближайшем коридоре.—?Простите, Юрий Мелисович! Простите. Я не хотел,?— тут же запричитал Паша, утирая покрасневшие глаза. —?Меня отчислят, да?—?Нет,?— не сильно успокоил ребенка Юра. Он погладил его по голове, позволяя прижаться к себе, а затем забрался к ним на подоконник, подумав, что это будет не самым страшным нарушением школьных правил за сегодня. —?Тебя не отчислят. Но в следующий раз, давай, ты придешь ко мне прежде, чем будешь мстить своим товарищам.—?Не товарищи они мне,?— огрызнулся Паша. —?Они мне никто, только и говорили, что я могу только реветь да вам жаловаться.—?И ты решил, что это меньшее из зол?—?Эта кошка всё равно всех бесила! Даже Петю спросите!Мелисов расхохотался, глянув на Диму, ожидая объяснений. Тот замахал рукой перед лицом, подбирая слова.—?Елфимов, он с Горы. Самый серьезный у нас и всё время твердит ?Давайте жить дружно?,?— сумел объяснить Процко. Юра вновь невольно рассмеялся, довести такого, это действительно нужно было суметь.—?Ладно, бедствие вы мое, исключать вас никто не будет, но в качестве наказания вам придется помочь мне с защитными заклинаниями, поняли? —?спросил Мелисов, дожидаясь их кивка. —?Но с кошкой… Хорошо вышло, еще бы формулу поставили и!..Юра осекся, видя, как зажглись у Паши глаза. Тому явно пришлось по душе пугать своих однокурсников. И Юра не мог не признать, что Окунев добился своего. Задирать в открытую его почти перестали, обходя по широкой дуге.***—?И он действительно ее выпотрошил? —?нервно рассмеялся Борисенков, глядя на заходившего из угла в угол Юру. Мелисов нервничал, его выдавали потемневшие глаза.—?Не совсем. Катя всё и всегда любит преувеличивать, они убили эту кошку, причем довольно быстро, не мучили…—?Ты их будто оправдываешь! —?не удержавшись, хмыкнул Митяй. Он взял со стола чашку, прикидывая, догадался ли Мелисов положить туда хоть ложку сахара. Юра взмахом руки притянул ему маленькую сахарницу с красивым цветочком на пузатом боку. Это был чей-то подарок, чудом выживший в хаосе кабинета преподавателя боевой магии.—?Чтобы ты знал, наш зельевар требовал их исключения. Мне с трудом удалось убедить всех в том, что Паша лишь пытался сделать так, чтобы его перестали травить. И здесь я не соврал, они действительно жестоко издеваются над ним! —?Мелисов ткнул пальцем в стол, царапнув ногтем лакированную поверхность, и поморщился от неприятного звука. Он с размаху плюхнулся обратно в свое кресло, вытянув ноги к камину, и потянулся за второй чашкой. Они сидели уже третий час, и скромные запасы заварки у Юры уже постепенно начинали заканчиваться.—?Справедливости ради замечу, что он мастер выводить всех из себя. Ты у него еще ничего не ведёшь, а всем, кто с ним сталкивается, приходится несладко. Один раз они с Процко чуть не сорвали мне урок, начав вслух читать историю о ведьме Мстиславе. Даже все заклинания прочли, а они там сложнейшие! И часть о том, как она соблазняла рыцаря?— тоже, со всеми подробностями. Представляешь, что началось? —?спросил Митяй. Юра расхохотался, явственно вообразив, как Паша с Димой вчитывались в древние письмена. Волшебник уже давно заметил, что у них обоих были недурные способности к языкам, но Паша словно боялся показать, что он еще в чем-то отличался от других детей.—?И что ты сделал?—?Заставил их по описанию определять период написания легенды. И самой истории,?— Митяй постучал по чашке, чуть-чуть ее подогревая. —?Меня мало чем можно смутить, если ты об этом. Если тебе интересно, они быстро справились. А вот хохотавшие до этого над их шуткой мальчишки, тут же обозлились, разве что заклинаниями в них не швырялись.—?Диму они ненавидят заодно с Пашей. Потому что он защитил его, пошел против всех и стал ему другом. А Окунева…—?За что они на него так взъелись? —?удивился Борисенков, видя, что Юра устало откинул голову, потирая лоб и переносицу. Он с самого начала замечал, как Мелисов переживал за этого мальчишку, но никак не мог понять почему. Митяй перевел взгляд на волшебную палочку, лежавшую на столе.—?Ты у нас историк. Ты мне скажи,?— волшебник всё так же не открывал глаз.—?Его посох? Только лишь из-за этого? —?спросил он, замечая, как Юра, изогнувшись, потянулся к своей палочке. —?То есть, я знаю эту байку про белый цвет и то, откуда такой посох черпает свою силу. Но лишь из-за этого? Это же детская сказка!—?В которую верят, и не только дети,?— взмахнул рукой Юра. —?Детей напугали родители, наставляли их не подходить к нему, ведь он проклят. Они считают, что Паша принесет всем несчастье. И поэтому боятся его. Боятся, что из-за него им придется страдать.—?И поэтому хотят, чтобы страдал он?—?Страх порождает жестокость,?— Юра резко двинулся вперед, опираясь на подлокотники кресла. —?Они будут издеваться, прикрывая этим свой страх перед ним. А он гораздо сильнее, чем они. И им есть чего бояться. У белого дерева больше силы и больше способности впитать ее. У других бы она просто рассеялась, но не у Паши. Она будет жить в нем и в его посохе.—?По легенде эта сила дана таким волшебникам Угрюмым,?— кивнул Митяй, пододвигая к Юре свою чашку. Он коснулся гладкой керамической поверхности, проводя по кругу, вновь наполняя ее чаем.—?Если только он не такая же легенда, как Ярило и Морана,?— хмыкнул Мелисов. —?Все волшебники?— это капли солнца, задетого посохом Ярило. Но свет не может существовать без тьмы, и тени Мораны потянулись к ним, подчиняя их себе. И тот, кто не справится со злой ведьмой, станет темным колдуном. У всех этих россказней нет подтверждения, как и у того Мерлина, в которого верят англичане. Лишь суеверный страх, который заставляет детей с белым посохом быть для всех чудовищами.—?Знаешь, что всю жизнь с таким посохом прожить невозможно? —?вспомнил Митяй одну книгу по истории магических проводников. Этот талмуд до сих пор хранился у него в шкафу, и сейчас Борисенков подумывал, что его стоило раскопать под горой свитков и сданных студентами, но так и не проверенных работ.—?И что же станет с магом? —?выражение лица Юры стало до невозможности скептическим.—?Его сила испепелит его и всех, кто будет находиться с ним рядом. А если попытается ее подавить, сойдет с ума, когда тело будет постепенно умирать,?— почти точно процитировал книгу Митяй. Юра чуть не подавился чаем.—?Мне кажется, или ты звал меня, чтобы приободрить?—?Верно,?— Борисенков довольно потер руки. —?Ты же знаешь, что всё дерево белое, пока не вырастет в огромную махину? А что, если и белый посох это такое же ?не выросшее дерево??Юра кивнул, задумчиво выстукивая пальцами по деревянному украшению подлокотника медленный монотонный ритм. Он не думал о таком, предпочитая вообще не размышлять о том, что значил белый цвет посоха. Верить в то, что это была лишь сказка было удобно, но уже давно не получалось, как когда-то в детстве. Мелисов посмотрел на свою палочку, вспоминая, как та выглядела в своем истинном обличии.***—?Куда вы собрались?Паша споткнулся об порог их комнаты от неожиданности и с размаху врезался в друга.—?В библиотеку!—?Он хочет полетать на дереве,?— решил честно рассказать Процко.—?Предатель! —?возмущению Окунева не было предела. Он недовольно уставился на Петю, догадываясь, что тот сразу же побежит жаловаться преподавателям, и их вылазка накроется медным тазом, даже не начавшись. Но Елфимов лишь с интересом смотрел однокурсников, словно ждал, когда они продолжат. Мальчишки молчали, спешно соображая, как им выкрутиться из этой ситуации.—?Я с вами пойду,?— и Петя решил всё за них.—?Ты не… —?Дима несильно ткнул Окунева в бок, чтобы тот заткнулся, и парень болезненно зашипел.—?Иначе он побежит рассказывать про нашу вылазку! И в этот раз мы наказанием у Мелисова не отделаемся,?— Процко кивнул сам себе и для верности пнул Пашу еще раз. —?Пошли. Только молчите оба! И ты, Петька, расскажешь кому…—?Убьешь? —?весело хмыкнул Елфимов, но Дима лишь покачал головой. Он уже придумал, что сделает с нежеланным гостем, если тот решит им помешать.—?Вырублю заклинанием и оставлю в коридоре, а их не топят,?— мальчик недобро улыбнулся. —?Холод всё за меня сделает.—?Договорились,?— Петя протянул Диме руку, заметив, как сжался за его спиной Окунев. Эти двое были странными, но Елфимову думалось, что с ними было куда веселее, чем с его товарищами с Горы. Он пошел за Димой, стараясь не отставать, но держаться всё же на расстоянии. В редком свете коридоров белый посох Паши приковывал к себе его взгляд.—?Я буду сзади,?— уверенно заявил Паша, но Дима лишь рассмеялся, чем вызвал раздраженный удар и ужасную обиду во взгляде.—?Это мы еще посмотрим,?— Процко вновь рассмеялся своей собственной шутке.—?Откуда вы знаете, куда идти? —?решил прервать Петя их ругань. Несмотря на все препирательства друг с другом, шли друзья уверенно, сворачивая в мелкие коридоры и избегая Переносящих камней.—?Илья рассказал.—?Не знал, что у тебя есть еще друзья, Пашка,?— невесело рассмеялся Елфимов. Окунев с яростью на него посмотрел и тут же ушел вперед, перехватив поудобнее свой посох, ярко блеснувший в лунном свете.—?Илья с третьего курса, они на одном факультете. Он Паше рассказал, когда тот заблудился?и чуть случайно не ушел в ту башню,?— тихо рассказал Дима и поспешил догнать друга. Окунев от него демонстративно отвернулся, но через мгновение схватил за руку, вздрогнув от промозглого порыва ветра.—?Мы хоть правильно идем?—?Гобелен же уже прошли?—?Вроде,?— Дима обернулся. —?Ты бил меня в этот момент, прости, было не до разглядывания картин на стене.—?Гобелен не картина! Значит, после следующего поворота, вторая дверь,?— как ни в чем не бывало, продолжил Паша. Он быстро постучал по ней костлявыми пальцами, а потом указал посохом на дверную ручку. Та со скрипом поддалась, отворившись наружу, так как дальше, сразу за ней, начиналась лестница. Дима аккуратно ткнул своим посохом в ступеньку, вздрогнув от гулкого эха.—?Зачем здесь лестница? —?поразился Петя, оглядывая узкий винтовой подъем.—?Летающие деревья хранятся в одной из башен. Обычно туда прилетают на них, а снизу свое дерево хозяин призывает специальным заклинанием,?— объяснил Паша, дожидаясь, когда все поднимутся на ступеньки, и закрыл за ними дверь. Он вновь взмахнул посохом, используя простенькое запечатывающее заклинание. Дима взмахнул рукой, создавая маленький мерцающий шарик, который замигал и сначала даже потух, но всё же разгорелся холодным белым светом. Он пошел впереди, привычно протянув Паше руку, за которую тот охотно взялся.—?Как вы собираетесь летать, если у каждого дерева есть свой хозяин? —?спросил Петя, стараясь не отставать.—?Не у всех. Там есть ученические деревья, мы будем на них учиться летать с третьего курса,?— рассказал Дима, чуть обернувшись так, что свет его посоха осветил залитую чем-то темным стену и расползшиеся везде заросли мха на ней. Паша, стоявший рядом с ним в белом магическом свете, напомнил Пете призрака, и его невольно передернуло. Они медленно поднимались по винтовой лестнице, иногда оступаясь на скользких ступеньках. И чем выше мальчишки поднимались, тем страшнее завывал промозглый ветер, гуляющий по башне. Петя ежился от холода, растирая замерзшие руки и отчаянно завидуя теплым свитерам Паши с Димой. Вечно мерзнущий даже рядом с камином Окунев нахлобучил шапку, неаккуратно запихнув под нее светлые волосы. На руках у них у обоих были перчатки с неровно обрезанными пальцами, и их рваные края наводили на мысль, что ребята сделали это сами. Они давно продумали эту вылазку до мелочей, а Петя, бросившийся за ними, желая приключений, сейчас замерзал до самых костей.—?Мы почти пришли,?— сказал Паша, задрожав всем телом от очередного холодного порыва. Он на мгновение прижался к Диминой спине, тут же спешно отстранился, почувствовав внимательный взгляд Елфимова. Окунев дернулся, чуть не врезавшись, когда Дима с грохотом отворил дверь в небольшой зал на вершине башни.В помещении было огромное количество деревьев. Магических, тех самых, на которых участвовали в легендарной Гонке зимы и играли в вышибалы. Большинство из них уже не выглядели так, будто только что были вырваны с корнем и земли. Корни и ветки кроны были обработаны магией, представляя собой теперь голое дерево, с красивыми резными узорами. У каждого дерева рисунок был свой, как и удивительная форма корней и кроны.Паша вышел в самый центр зала, заворожено рассматривая деревья. Он осторожно вытянул руку вперед, касаясь ближайшего к нему, черного, как вороново крыло.—?На них можно летать…—?Можно,?— шально улыбаясь, кивнул Дима и подошел к нему. —?Мы попробуем?—?Стоило сюда столько лезть, чтобы, в конце концов, не полетать! —?взбудоражено заявил Окунев, закружив по комнате, чтобы выбрать для них дерево. Большая часть здесь была учебными, но даже с ними нужно было подобрать наиболее подходящее. Дима более придирчиво рассматривал их, прикидывая, как им встать: ведущему в кроне, направляющему в корнях. Первый еще должен был закрепить свой посох в ветках кроны, чтобы получить контроль над деревом.Процко медленно подошел к темно-коричневому с широкими ветками и удобным стволом, на который при желании можно было сесть. Дима примерился, покачал на ладони посох, думая, как лучше его установить в кроне. Это дерево бы им подошло, не слишком мощное, но достаточно крепкое, чтобы выдержать их обоих. Он обернулся в поисках друга.—?Дима,?— голос у Паши был почти испуганным. Мальчик стоял напротив белоснежного дерева, такого же, как его посох.—?Это оно,?— Процко почувствовал, что всё, что он думал до этого, было глупостью, то дерево был лишь деревяшкой, такой как метла. Это же было довольно потрепанным, с царапинами на стволе, запыленными и где-то поломанными корнями, но таким родным, будто давным-давно потерянная игрушка.Дима отодвинул его от стены, тут же опуская посох в крону. Дерево довольно загудело, словно приветствуя, и медленно поднялось над полом.—?Вы серьезно собрались летать? —?всё еще не веря, выпалил Петя. Он встал прямо перед Пашей, который уже собирался забраться в корни. Оба мальчика синхронно кивнули.—?Помнишь, что я тебе говорил? —?угрожающе начал Дима, выступая вперед и закрывая собой Окунева. Елфимов устало кивнул.—?Тогда отойди,?— попросил Паша, дожидаясь, пока его лучший друг займет место в кроне. Студент Вьюги не знал, как ему было лучше, а потому просто сел на ствол, уперевшись ногами в нижние ветки. Дерево задрожало и, подчиняясь диминому посоху, взлетело вверх. Процко высоко вскрикнул, чуть не впечатав их в стену, но вовремя справился с управлением.—?Они убьются,?— пробормотал Петя, наблюдая за тем, как друзья, переругиваясь, пытались вывести дерево из башни. —?А Екатерина Юрьевна убьет меня.Смотреть на Пашу с Димой ему было страшно до дрожи в коленках. У них получилось медленно вылететь из башни, и теперь дерево зависло рядом с ее краем.—?Мы еще живы… Летим вперед,?— тут же потребовал Паша, когда сумел без страха приподняться со ствола на ногах. Дима неясно мотнул головой, а затем двинул посохом, надеясь, что дерево отзовется. Оно затряслось и резко нырнуло вниз, заставив мальчишек заорать. Пашу протащило правым боком по стене, он только и успел отчаянно пискнуть, вцепившись в корни, чтобы не свалиться. Их мотнуло, Дима чуть не перелетел через посох вперед, больно ударившись виском об одну из веток. Он попытался отодвинуть их от стены, но лишь вновь врезался корнями в башню.—?Мы разобьемся! —?заорал Окунев, хватаясь за посох, чтобы выровнять их дерево. Другой рукой он вцепился в вырезанные корни, чувствуя, что его сносит ветром.—?Держись,?— крикнул Дима, резко прокручивая свой посох вперед. Дерево тряхнуло, Паша вскрикнул, едва успевая оттолкнуться от стены, когда их резко подкинуло вверх.—?Я падаю!—?Корни выровняй! —?рявкнул Процко, закладывая крутой вираж. У них, наконец, получилось набрать высоту. Паша взмахнул посохом, рассекая им воздух, след от заклинания заискрил, но корни дерева перестало мотать из стороны в сторону.—?Живой? —?попытался переорать ветер Дима. Окунев неловко кивнул, медленно выпрямляясь. Он уперся посохом в один из корней, чувствуя, как отзывалось им дерево. Оно принимало их.—?Попробуем долететь до башни? —?Паша обернулся, аккуратно выводя их на нужный курс. Дима крутанул посох вперед, заставляя дерево резко дернуться вперед и вверх. Мальчик чуть не упал, приложившись грудью о ветки, но все же сумел удержать их в воздухе.—?Дим!Их снова тряхнуло.—?Дима! —?заорал Паша изо всех сил. Он погладил пальцами белоснежную в лунном свете поверхность посоха. В том, что он справится, студент Вьюги не сомневался.—?Что? Нас размажет…—?Я разберусь с направлением полета, держи скорость и высоту! —?крикнул Паша, начиная медленно уводить дерево от стен башни. —?Давай! Аккуратненько…Дима осторожно коснулся посоха, положив ладони на его середину, а затем сдвинул вперед верхнюю часть. Крона начала подниматься, заставив Пашу невольно заорать, но в этот раз он выровнял их практически сразу. Дерево стало равномерно двигаться вперед, подлетая к балкону башни. Мальчики не без труда развернули его кроной вперед, залетая в зал с остальными деревьями и сшибая с ног Елфимова.—?Да как вы!..—?Прости, не рассчитали,?— начал оправдываться Дима, сняв посох с кроны. Дерево последний раз тряхнуло, и оно плавно опустилось на пол. Процко зачесал волосы назад, чувствуя, что его можно было выжимать. Он стянул с себя свитер, оглядываясь на Окунева. Тот смотрел на него диким взглядом, а на щеках расцветал лихорадочный румянец. Петя, наконец, сумел выбраться из-под дерева, глядя на этих двоих с нескрываемым восхищением.—?Хочешь покататься? —?радостно хохоча, спросил Паша, спрыгивая на каменный пол башни.—?Упаси меня Ярило сесть с вами на одно дерево!Окунев с Процко дружно переглянулись и расхохотались.***—?Юрий Мелисович?Неуверенный стук в дверь. Паша так непривычно смотрелся в темном кабинете преподавателя боевой магии. Он взволнованно оглядывался, не решаясь переступить порог. В глубине души мальчик понимал, насколько, в сущности, была наивна его просьба. И за утро он успел уже десять раз решить, что не нужно загружать Мелисова такой ерундой, и еще одиннадцать?— подумать о том, что иначе просто не сможет пережить новогодние каникулы, никого не покалечив.—?Да? —?Юра всё же поднял на него взгляд, быстро оценивая на предмет любых травм и ран. С Окуневым ничего нельзя было сказать наверняка.—?Можно мне остаться в школе на Новый год? —?замялся Паша, теребя нижний край черного свитера. Волшебник подозрительно сощурился.—?Ты не хочешь домой?—?Мама попросила не приезжать, она боится… —?Окунев замолчал, опустив взгляд вниз. —?Меня.Юра невольно подумал, что ожидал чего-то такого. Семьи тех, у кого был белый посох, почти всегда отказывались от своих детей.—?Ты можешь остаться,?— кивнул Мелисов, понимая, что согласится, даже если мальчик сам испугался и не хотел ехать домой, и поэтому придумал такую отговорку. Он слишком хорошо знал страх ребенка, понимающего, что любящая семья отказывается от него, и виной тому лишь белоснежный цвет посоха, и сила, что родилась вместе с ним. Волшебник отложил бумаги, видя, что Пашка всё еще неуверенно переминался в дверях.—?Что-то еще? —?спросил Юра и жестом подозвал Окунева ближе. Тот нерешительно подошел, будто опасаясь комнаты, что его окружала, а потом всё же устроился в кресле, напротив стола. Он подтянул ноги к себе, весь сжимаясь в комочек.—?Кто еще остается в Колдовстворце на новый год?—?Довольно много твоих однокурсников будут здесь,?— ответил он и невольно улыбнулся, понимая, что Паше нужен был один конкретный человек. —?Дима, да? Почему ты сам его не спросишь?—?Он подумает, что я его уговариваю остаться! Он будет хотеть домой и разрываться между мной и семьей! Дима же точно останется, если я его попрошу,?— рассказал как на духу Окунев. Он натянул свитер на колени и положил на них голову.—?Ты больше ни с кем не дружишь в Колдовстворце? —?с грустью спросил Юра, наблюдая за таким несчастным Пашей. Мальчик был совсем один, теперь не нужный и своей семье, и только Дима помогал ему не сойти с ума от этого одиночества и травли, что на него обрушилась.—?Мне никто кроме него не нужен!—?Я это вижу, но это… —?Мелисов задумался, понимая, что мальчик просто не захочет его слушать. —?Что ты будешь делать, если Дима оставит тебя? Он может испугаться твоей силы, которая будет с тобой всю жизнь. И ты останешься с ней один на один.—?У меня… —?Паша вцепился в свои колени. —?У меня есть вы. Мы ведь похожи.Юра ошарашено охнул, догадываясь, что мальчик даже не осознает насколько он прав. Мелисов посмотрел на свою палочку, лежащую на столе, которая отозвалась приятным теплом, стоило ее коснуться.—?Похожи, Пашка. Ты даже не представляешь насколько,?— медленно сказал Юрий, встав со своего места, и подошел к сидящему к кресле Окуневу. Тот поднял вмиг посветлевшие серо-голубые глаза, любопытство в нем взяло верх.—?Не повторяй моих ошибок. Не потеряй своего Диму, ты ведь тоже ему дорог,?— волшебник положил руку на плечо своему ученику. И Паша медленно кивнул, так, что светлые волосы закрыли лицо. За своего друга он был готов сражаться до конца.***Паша сидел на кровати Димы, подтянув острые коленки к груди и уткнувшись в них лбом. Веселые голоса однокурсников, раздававшиеся из-за пледа, лишь сильнее раздражали его. Подумаешь, тому мальчишке с Тумана подарили белого ворона на новый год. ?Нашел чем хвалиться, кретин?,?— зло подумал Окунев, с ненавистью глянув в сторону, откуда раздавались громкие крики. Обиднее всего было то, что даже Дима ушел посмотреть на птицу, оставив его в гордом одиночестве. За их импровизированную ?занавеску? кто-то заглянул, но Паша был слишком зол и расстроен, чтобы обращать на это внимание.—?А ты чего здесь один? —?по голосу и легкому коверканию букв в зашедшем быстро узнался Петя.—?Отстань.—?Я же не… —?Елфимов не ожидал, что тот так зло огрызнется.—?Сказал же: проваливай. В порядке всё,?— Паша так и не поднял голову от колен, пряча злые слезы. Ему отчаянно хотелось, чтобы кто-то обнял его и успокоил, обозвав остальных мальчишек уродами. Он уже думал сбежать к Юрию Мелисовичу, но в последний момент передумал, понимая, что преподаватель вряд ли будет доволен такому раннему визиту. Он и так за эти полгода натерпелся от него.—?Я же вижу, что…—?Да что ты прицепился? —?сорвался Окунев. Он сжал правую руку в кулак, понимая, что посох сейчас подтянуть к себе нельзя. Иначе все пострадают.—?Что тут у вас?.. —?в их маленький закуток заглянул Дима, сразу понимая, что произошло. Паша так вел себя, когда у него что-то не получалось или он не получал того, чего хотел. —?Петь, лучше уйди.—?Он? Ты… —?Елфимов явно пытался что-то спросить, но Дима быстро вытолкнул его за плед. Паша зло глянул на друга из-под спутанных светлых волос, и снова уткнулся в колени. Он и хотел, что бы Процко был рядом и поддержал его, и не хотел.—?Иди, давай, к этим! —?гневно сказал мальчик.—?Паш…—?Уйди! —?он почти сорвался на крик. Взгляд Димы стал недовольным.—?Окунев,?— тот поднял голову, вздрогнув от такого жесткого голоса. —?Я тебе не Петька, который носится со всеми как мамочка. Уйду, и реви здесь один.Паша вскинулся, почувствовав, что тот не шутит. Он утер злые слезы и зачесал пальцами назад волосы. Мальчик внимательно проследил, как Дима задернул плед, а затем присел рядом с ним на кровать.—?Ну чего ты? —?Процко ласково погладил его по плечу, чувствуя, что тот подался под прикосновения.—?Все носятся с ним!.. —?Паша яростно утер глаза рукавом. —?Ему птицу подарили, видите ли, какая невидаль! И ты! Ты тоже пошел, бросил меня!Мальчик с силой ударил его в плечо. Дима ловко схватил его за руку, дернув на себя. Окунев упал, уткнувшись ему в плечо и вновь невольно захныкав.—?Я думал, мы друзья!Процко поднял голову вверх, заставив себя сосчитать до десяти, чтобы не приложить его по голове. Он ласково погладил Пашу по светлым волосам, и тот прижался к нему сильнее, будто пытался спрятаться от своей боли.—?Я обещал, что никогда не оставлю тебя, помнишь? —?Дима погладил его по спине с выступающими позвонками, чувствуя, как сердце у Паши забилось чаще.—?Почему ты не пошел? У него красивый ворон, посмотрели бы вместе,?— тихо сказал Дима, заправляя ему светлую прядь за ухо. Паша вздрогнул.—?Не хочу ни на что смотреть! —?взвился он, а глаза вновь защипали слезы. —?Мама даже не написала мне, ни то, что подарить что-то. Слушая их, я вспоминаю, что мне никто ничего не подарил! И не подарит…—?Так ли уж никто?Паша встрепенулся.—?Закрой глаза,?— многообещающе попросил Дима и встал с кровати, чтобы дотянуться до своего чемодана. Он взял посох и попытался воспроизвести заклинание, скрывавшее тайное дно. У него получилось не сразу, но вскоре замок щелкнул, и Процко быстро вытащил столь тщательно сделанный им подарок. Ему даже пришлось написать маме, чтобы та прислала схему. Мальчик вернулся к другу, с разгону почти упав на кровать.—?Ты на меня лег! —?вскрикнул Паша, тут же нервно задергавшись. —?Я могу открыть глаза?—?Нет. И дай мне ногу,?— попросил Дима, почувствовав, как тот задрожал под его руками. Окунев вздрогнул, когда его голой стопы коснулась кусачая шерсть. Процко поправил ему пятку, оставив остальную часть материи на щиколотке.—?Я немного не рассчитал, они будут тебе велики,?— Дима щелкнул Пашу по пальцам руки, когда тот полез помогать со второй. Окунев не выдержал и распахнул глаза, с радостным писком уставившись на полосатые шерстяные носки. Он быстро заправил в них штаны, натянув почти до колен.—?Ты сам связал? —?Паша всё еще не верил. Процко кивнул, помогая тому распрямить резинку.—?Нравятся?—?Спрашиваешь? —?тут же подскочил Окунев, почти повиснув у него на шее. Дима улыбнулся, видя, как горели серые с голубым глаза Паши. Его такое искреннее счастье стоило каждого мгновения потраченного на подарок.***—?Процко!Он недовольно оторвался от своего конспекта по зельям. Врезавшись в стол, рядом с ним затормозил Оганян с Тумана и чуть не свалил на пол шаткую стопку учебников.—?И чего ты бежишь так, будто спасаешься от Змей Горыныча? —?хмыкнул Дима, успевая поднять свой свиток, чтобы его не залило чаем. На нем было написано меньше половины, часть там была перечеркнута и исправлена мелким и размашистым почерком, но терять и это было очень жалко. Дима легонько надавил на лист, сворачивая его, и положил внутрь их с Пашей книги. Оганян проследил за ним взглядом, а затем спешно замахал руками.—?Мои убьют меня, если узнают, что я тебе рассказал! Парни решили, что будет смешно запереть его в заброшенной комнате и оставить там до утра,?— ни разу не вдохнув за эту фразу, выдал студент Тумана.—?Его это кого??Пашу?,?— сообразил Процко, даже не успев договорить. Все всегда пытались достать именно Пашу. Дима резко подскочил, успев зашвырнуть все листы в сумку, сверху придавив их книжкой.—?Ты знаешь, где они? —?он почти вцепился в рубашку Оганяна, едва того не придушив, но вовремя отпустил, догадавшись, что с нападением на другого студента ему и Юрий Мелисович не поможет.—?Я не знаю, я сбежал от них, когда понял, что они не шутят. Но уже тогда мы были в старой части замка!Дима хлопнул его по плечу и заметался по комнате, чуть не сбив того с ног.—?Ищи Юрия Мелисовича, если я вдруг не вернусь!—?Ты с ними драться собрался? —?опешил Оганян.—?Если придется. Я им его не отдам,?— Дима перехватил свой посох, чувствуя, как он отозвался почти настоящим огнем, прошедшим сквозь всё магическое дерево. Туманник удивленно на него посмотрел, но согласно кивнул, хотя Процко явственно ощутил его страх. Дима хмыкнул, вспомнив, как сам сначала боялся преподавателя по боевой магии. Но сейчас ему нельзя было медлить.Он быстро выбежал из общей для всего первого курса комнаты, чуть не врезавшись в кого-то. Дима едва успел заметить, что это был староста Вьюги. Процко промчался мимо него, даже не обратил внимания на возмущенный выкрик. Ему было не до того. Дима попытался прикинуть, где они могли запереть Пашу, медленно понимая, насколько огромным был Колдовстворец.Дима потянулся к навершию своего посоха, вспоминая нужное ему заклинание. Он попытался представить нить, текущую из посоха, которая тянулась бы до Паши, но она сорвалась лишь тускло заискрив. Процко грубо выругался. Без этого заклинания самому ему было Пашу не найти. Он вновь взмахнул посохом, вспоминая картинку со схемой этого заклинания, и внезапно дернулся, чувствуя, что посох не послушался его. Дима поддался, позволяя ему вести. Он подметил, что схема заклинания, которое стало у него получаться, очень сильно походила на ту, что он использовал изначально. Последний росчерк по воздуху отличался сильнее всего, после чего Дима интуитивно коснулся посохом кончика своего безымянного пальца.На нем тут же проступила ярко алая нить, пару раз обмотанная вокруг первой фаланги. Мальчик посмотрел на нее, чувствуя, как затрепетало сердце. У него не было сомнений, к кому она вела.Дима сорвался с места.Он больше мог не задумываться о том, куда надо бежать. В том, что магическая нить выведет его к лучшему другу, мальчик не сомневался. Процко лишь успел заметить, как свернул в Старую часть Колдовстворца, когда нить на его пальце замерцала. Он на мгновение замер, даже попытавшись подергать за нее, но худые детские пальцы прошли сквозь, не задев. Он бросился бежать еще быстрее, стараясь не думать о том, как она сокращалась и куда девалась. Дима вновь схватился за посох, надеясь, что это не разобьет заклятье. Он с облегчением вздохнул, когда нить лишь затрепетала, но не исчезла. Дима мысленно отвесил себе подзатыльник, бросившись бежать с удвоенной скоростью. Ему нельзя было не успеть.Он чуть с разгону не влетел в дверь, едва успевая, затормозить и дернуть ручку. Та не поддалась. Дима выругался, пнув ее ногой. Мальчишки с Тумана использовали заклинания, чтобы запечатать дверь и заглушить звуки. Процко перехватил посох удобнее, вспоминая всё, чему их учили на практической магии и, думая, что-то, чем они отпирали шкафы, сюда не сильно подходит. Он вспомнил заклинание, которым Паша случайно вынес окно на уроке практической магии. Дима подумал, что ему еще пригодится заклинание левитации, и сразу очертил круг, чтобы дверь не отлетела в Окунева. Мальчик сжал посох в ладонях, выставив его вперед и, резко прокрутив в пальцах так, что навершие со свистом рассекло воздух. Дверь сорвалась с петель, и Дима с трудом удержал ее магией на весу. Он взмахнул посохом, отшвырнув ее в сторону и тут же оказываясь в комнате. Алая нить на его пальце замерцала и, медленно поблекнув, исчезла. Дима облегченно выдохнул. Он нашел Пашу. Окунев лежал на промерзшем полу, забившись в угол маленьким калачиком. Дима присел рядом с ним, отбив себе колени об холодный камень, и резко встряхнул за плечи.—?Пашка! Очнись!Его друг ему не ответил, и мальчик с ужасом почувствовал взметнувшуюся волну отчаяния.—?Паш! —?он снова затормошил его. —?Ты не можешь меня бросить! Я один и нашего историка разыграть не смогу…Дима ткнулся Окуневу в плечо, наивно надеясь услышать тихое дыхание. Тот не шевелился.—?Пашка,?— он затащил мальчика на колени, пытаясь отогреть своим теплом. —?Ты же мой единственный друг… Пожалуйста…На краю сознания он понимал, что это бесполезно, но и сделать что-то еще, Дима просто не мог. Бросить Пашу, чтобы побежать за Юрием Мелисовичем, он бы себя не заставил, а вся магия будто в одно мгновение стерлась из детского перепуганного сознания. Он лишь тер ледяные Пашины ладони, прижимая его к себе. Дима стащил с себя свитер, укрыв им худые плечи, и уткнулся куда-то в шею, будто прячась за взъерошенными светлыми волосами. Процко прикрыл глаза и услышал тихий кашель. Паша задрожал, пытаясь вырваться, и слабо ударил того в коленку.—?Это я, Паш!Окунев замер.—?Пашка… —?Дима подтянул его к себе, вглядываясь в невидящие серо-голубые глаза. Мальчик заморгал, а затем согнулся в приступе душащего его кашля. Его пробила дрожь, но вырываться он уже не стал. Узнал. Дима прижал его к себе, шепча какую-то ерунду, пытаясь унять свое бешено колотящееся сердце.—?Как ты меня нашел? —?прохрипел Паша, утерев губы рукавом. На подбородке у него остались следы крови.—?Шел за нитью, что нас связывает, зная, что мне нельзя ошибиться,?— с трудом сумел ответить Процко. Дурацкое было объяснение, но Окунев улыбнулся. Его трясло всем телом, и мальчик старался спрятаться от этого пробирающего до костей холода.—?Я думал?— замерзну тут,?— признался Паша, понимая, что действительно не надеялся выбраться. Он инстинктивно вцепился в ладонь Димы, будто боясь, что тот был лишь наваждением. —?Эти туманники?— уроды. Вытянули из комнаты всё тепло, а меня вырубили моим же посохом!—?Мне про тебя рассказал Оганян, а он с Тумана,?— хмыкнул Дима. —?Давай, мне нужно вытащить тебя отсюда.—?Мы упадем с тобой! —?слабо возмутился Паша. —?Я просто не дойду…Его голос дрогнул. Признаться в своей слабости ему было безумно сложно. Окуневу отчаянно хотелось вцепиться в друга, чтобы почувствовать хоть каплю его тепла.—?Обхвати меня руками за шею.—?Что?—?На спине дотащу,?— уверенно заявил Дима, помогая тому забраться. Паша задрожал, с трудом сцепляя руки. Он ткнулся Диме в плечо, чувствуя, как тот подхватил его под коленками.—?Ты посох забыл,?— тихо напомнил Окунев, прижимаясь к уютному теплу друга. А ему казалось, что он уже и забыл за эти несколько часов?— каково это. Дима резким взмахом руки потянул посох к себе. Тот привычно лег в ладонь, и Процко даже не сообразил, что это заклинание разбирают лишь на четвертом курсе, когда впервые его уменьшают, начиная пользоваться беспроводниковой магией. Он сжал посох в руке, стараясь еще и удерживать Пашу на весу.—?Нам направо,?— внезапно поправил его Окунев, когда Дима чуть не свернул не туда. —?Ты даже не заметил куда бежал?—?Я нашел тебя по нити, которая меня вела. Мне было немного не до поворотов, если ты не заметил. Это как ты помнишь, куда нам надо? —?тут же заинтересовался Процко. Паша надрывно закашлялся, а потом спрятался в воротнике его рубашки. —?Я всё равно заставлю тебя рассказать, ты же понимаешь?—?Я расскажу сам,?— поморщился Паша. —?Просто потом. Снова направо, тут быстрее.Дима рассмеялся, поправляя руку и невольно защекотав того.—?Ты ж понимаешь, что только дразнишь мое любопытство? —?хмыкнул Процко, почувствовав, как тот вздрогнул. Паша всегда был очень чувствительным, и даже холод не мог этого убрать.—?Я честно расскажу…—?Эй, Пашка! Не смей засыпать, слышишь? —?встрепенулся Дима, понимая, что иначе может уже и не разбудить друга. Тот что-то недовольно заурчал, вновь утыкаясь тому в шею. Мальчик попытался ускориться, но быстро понял, что иначе они просто упадут. Он подхватил Пашу удобнее, устроив одну из рук на его бедре. Дима невольно покраснел, и тут же смутился гораздо сильнее, испугавшись этого.—?Паш! —?Процко позвал его, надеясь, что друг отзовется.—?Я хочу спать,?— пробурчал тот, ледяными руками проходясь по его шее. —?И мы почти пришли. Это уже коридор с комнатами младших курсов.Дима кивнул, внезапно понимая, что они действительно уже почти на месте. Он постучал ногой в нужную им дверь с именами мальчишек, живущих за ней. Никто не отозвался, и Процко выругался про себя.—?Паш, постучи, а то я дверь открыть не смогу,?— попросил Дима, чувствуя, как завозился на его спине Окунев.—?Я открыть могу.Паша дотянулся до ручки, и они почти ввалились в комнату, чуть не сбив с ног взволнованных Петю и Димку Оганяна.—?Где вы были?—?Пусти! Кровать…—?Дима, ты мне коленку ударил! —?заверещал Паша, когда они запутались в пледе, разделявшем комнату. Дима затормозил, и они с тихим смехом свалились на кровать, заворожено уставившись друг на друга.***Гул барабанов Колдовстворца отдавался у Паши в теле и словно сбивал сердце с привычного ритма.?Тун. Тун. Ту-ту-ту-туту?,?— проследил Окунев его у себя в мыслях и начал отстукивать костяшками пальцев по коленке. Он вслушался, пытаясь разобрать слова, но их перекрыли приветственные крики: команды начали выходить на поле. Паша поморщился, пододвигаясь к сидящему рядом Диме и отчаянно спорящему со своим тезкой с Тумана. По соседству с ними сидела еще Ира с Пыльной Горы и Петя, который всё же перебрался на лавку ниже, чтобы удобнее было обсуждать матч.—?Как можно столько орать? У них связки что, железные? —?поморщился Окунев. Он был готов зажимать уши руками, лишь бы не слышать, как встречали ?Черную Розу?. Сегодня они играли не с самым сильным своим соперником, а потому преимущество было за ними и на поле, и на трибунах. Но Паше эта команда была до одурения противна, он на дух не переносил позеров и хвастунов, а эта команда являлась ими в квадрате. Их соперников?— ребят, которые смогли собрать под одним началом и вышибальную, и гоночную команду, Окунев недолюбливал чисто из принципа. ?Я и лучше могу?,?— всегда думал он, а теперь ему приходилось, горестно насупившись, слушать про этих придурков.—?Дима,?— он потянул того за рукав. Процко не отозвался. —?Дима!—?Ну что? —?мальчик неохотно обернулся к Паше, но тут же переменился, увидев его замученный взгляд. —?Ты замерз? Хочешь, пойдем отсюда?Окунев невольно кивнул головой, но тут же замахал руками.—?Тебе же нравится! Просто сядь рядом…—?Я же и так рядом,?— удивился Дима, но Паша тут же прижал его вплотную к себе. Процко зарделся, благо всё внимание было приковано к взмывшим в небо командам. Паша невольно прикрыл голову, с завистью глядя на летающих. Ему самому очень хотелось забраться вновь на корни дерева, чтобы Дима приказал ему взлететь. Он скучал по этому ощущению ветра, сбивавшего его с ног и дарившего дурманящее чувство свободы.—?Не помешаю? —?несмотря на шум и крики на поле, все сидящие рядом студенты вздрогнули, услышав голос преподавателя по боевой магии.—?Я могу пе… Пересесть,?— от испуга Димка Оганян даже начал заикаться. Юрий остановил его.—?Подвинься и, если вы не против, я присяду рядом,?— сказал он, потрепав довольного Пашку по голове. Окунев сразу же потянулся к нему, вызвав гневный взгляд Димы. Мелисов присел на лавку чуть поодаль от детей, с интересом наблюдая за каждым. От него не укрылось, как Паша спешно обхватил Диму за плечи, будто извиняясь.—?За кого болеете? —?первым спросил Мелисов, понимая, что все остальные, кроме Паши, боялись его до дрожи в коленках.—?Конечно за ?Изгонителей?! —?тут же яро ответил Процко, и Петя с Оганяном его поддержали.—??Черная Роза? играет нечестно,?— вставила Ира, указав на то, как грубо игроки этой команды подрезали соперников. Юра был согласен с детьми, на поле творился бардак, но по правилам нарушений пока не было. И как раз в этот момент Наташа из ?Изгонителей? грубо сбила с дерева экипаж ?Розы?, пытаясь отомстить за своего ведущего. Леша едва держался в кроне, но управлял деревом всё так же отменно. И стадион испуганно охнул, ожидая, что их команде засчитают нарушение, но обошлось.—?Кошмар, она его!.. —?едва сумел выдохнуть Петя, даже закрывший глаза и смотревший матч сквозь пальцы.—?А Маша говорит, что Андрей и круче может! —?вновь влезла в спор маленькая Ира, искренне восхищавшаяся второкурсницей с Тумана. Та же искренне была влюблена в их старосту, а потому весь Колдовстворец гадал, когда маленькая Машенька стала бегать хвостиком за самой отпетой бандой школы, а они этот хвостик принимали за свою, да еще и защищали ото всех.—?Пусть молчит твоя Машка!—??Лешие? и получше этих могут,?— яростно заявила Ира, стукнув Елфимова по голове. Мальчик, с трудом пересилив себя, вспомнил, что студентам Пыльной Горы не пристало драться, и потому лишь сурово глянул на однокурсницу.—?Смотрите, как они их загоняют! —?Дима указал на Наташу с Алексеем, которые вместе с другим деревом не давали ?Розе? пробиться к коробам.—?Что они делают? —?не сразу понял Оганян их стратегию.—?Раз не могут сбить их с деревьев, не дают им забивать! Побеждает тот, у кого больше забитых!—?Но у них и забитых пока меньше, и три дерева в игре. А у одного еще и сбита балансировка, вон, как Илье приходится их удерживать,?— показал Паша на дерево Мамонтова и Захарова.—?И откуда ты знаешь, как ведет себя дерево при неправильной балансировке? —?сурово спросил Юрий, видя расширившиеся от ужаса глаза Окунева. До него дошло, что он проговорился.—?Я… Мы с Димой читали…—?Про квиддич и вышибалы,?— закивал Процко, в отличие от Паши сразу сообразив в какую передрягу они попали. Мелисов сурово на них посмотрел: Дима гордо поднял голову, но зажмурился, ожидая приговора, а Паша опустил взгляд пронзительных серо-голубых глаз. Юрий с трудом смог подавить улыбку. Он уже понял, что Окунев безумно гордился какой-то своей проделкой, но понимал, что ему за это влетит.—?Паша,?— от вкрадчивого голоса Мелисова поежились все сидящие рядом. —?Я же вижу, что дело не в том, что вы сбежали ночью в библиотеку, нарушив запрет. Я не слепой, уже подметил, что тебя туда и силком не загнать. Так откуда ты знаешь про балансировку дерева именно со стороны направляющего?Окунев обернулся за помощью к Диме. Протянул к нему руку, ища поддержки и, дождавшись одобряющего кивка, с вызовом посмотрел Юре в глаза.—?Мы забрались на башню и взяли дерево, чтобы полетать.—?Вы… —?Мелисов устало потер переносицу. Эти дети его когда-нибудь доведут. —?Как вы вообще сумели поднять дерево в воздух?—?Оно само мне отозвалось! —?возмущенно заявил Дима. Им не верили, а даже Петя мог подтвердить, что это правда.—?Значит, ты ведущий?Процко кивнул. Мелисов перевел взгляд на Пашу. В том, что Окунев будет занимать место в корнях, он не сомневался. Слишком уж сильным был его посох для любого из деревьев, кроме…—?На каком дереве вы летали? —?пораженно спросил Юра, жаждя подтвердить свою догадку. Мальчишки переглянулись, всё еще опасались, что их будет ждать наказание.—?На белом,?— неуверенно начал Паша. —?Как мой посох. Я его увидел и понял, что вот оно. Это было наше с Димой дерево! И оно нам отозвалось!Юрий не удержавшись, рассмеялся. Эти дети сумели найти его самое первое, всеми богами забытое, дерево. О котором он сам уже не вспоминал столько лет, с тех пор как потерял своего напарника.—?Юрий Мелисович,?— тихий голос Паши заставил его вынырнуть из воспоминаний.—?Вы?— ходячее бедствие, Окунев,?— усмехнулся Юра, погладив мальчика по голове. —?Вы с Процко умудрились отыскать мое учебное дерево. Даже не думал, что оно сохранилось. И уж тем более не ждал, что оно окажется в Колдовстворце.—?Ваше? —?обалдел Дима.—?Без сомнений,?— кивнул Мелисов, замечая, что глаза мальчишек зажглись надеждой.—?Не забирайте его у нас! —?тут же заныл Паша. —?Я очень хочу летать, знаю, первому году нельзя заниматься на деревьях, но, пожалуйста!..—?Не буду. Но сами вы больше летать не будете, вам ясно? —?Юра дождался их дружного кивка. —?Хотите на дерево, зовите меня. Я постараюсь научить вас всему, что сам знаю о полетах. Больше, правда, Диме смогу рассказать, но помогу обоим. Узнаю, что нарушили договор, никогда больше к дереву не прикоснетесь.—?Мы не подведем! Обещаем,?— последнее они выдохнули хором. Мелисов заметил, что рук они так и не расцепили.—?Хочешь играть в вышибалы, Пашка?Окунев перевел взгляд на поле, где как раз Наташа забила победный мяч. Илья с Ромой взмыли вверх, пока Леша делал круг почета. ?Изгонители? с боем вырвали победу.Паша помотал головой.—?Вышибалы?— это детская игра. Я выиграю Гонку Зимы!***Митяй осторожно постучал в дверь, а затем воровато заглянул из-за нее в комнату. Мелисов даже не поднял голову, работая с чем-то на своем столе. Часть была огорожена магическими кругами, а остальное волшебник посыпал порошком из сушеных плавников мавок. Юра взмахивал над всем этим рукой, наблюдая загоравшиеся в разных местах письмена.—?И над чем ты колдуешь? —?Борисенков подошел к столу, на всякий случай поставив на себя защитный барьер. Мелисов поднял на него непонимающий взгляд, словно только его заметил, что было бы не удивительно.—?Пытаюсь запечатать часть своей магии,?— Мелисов вновь вернулся к наблюдению за магическими кругами на своем столе. Те очень ярко вспыхнули и через мгновение погасли.—?С чем пожаловал? —?Юра воплотил палочку, уложив ее рядом с собой. —?Опять Пашка что-то натворил?—?Если и да, то я не в курсе,?— тут же поднял руки Митяй, мол, я тут не причем. —?Хотя, ты правда разрешил ему и Процко летать на дереве?—?Да. Под моим присмотром,?— кивнул Юра. Он взмахом руки навел морок на свой стол, чтобы любой зашедший видел там лишь стопку книг и свалку из различных бумаг.—?Ты даешь этому мальчишке слишком много свободы,?— хмыкнул Борисенков, вспоминая, что ему на уроках Окунева хотелось прибить.—?Лучше так, чем он будет делать это, норовя убиться сам, и еще и Диму с собой захватить,?— объяснил Юра, падая в кресло перед, камином. —?Ты же не об этом пришел поговорить?Митяй согласно мотнул головой, отставляя чашку в сторону. Она в кабинете Мелисова уже по праву могла считаться его собственностью.—?Мне тут один друг идею подкинул,?— осторожно начал говорить Борисенков, видя лукавую ухмылку преподавателя боевой магии.—?Толик?Митяй нерешительно кивнул. Они редко об этом говорили, об этом вообще практически никто не знал. В самом начале ему было страшно о нем с кем-то говорить, а потом и вовсе стало опасно, когда тот стал одним из самых сильных борцов с темными силами.—?И что за идея? —?поспешил отвлечь его Юра, заметив, как поник Борисенков. Тот покачал чашку в руках, вспоминая их почти такие же посиделки у этого камина.—?Ты знаешь, в чем отличие посохов от волшебных палочек?Мелисов кивнул, беря свою в руки. Он прокрутил ее в пальцах, вспоминая, когда в последний раз видел ее истинный облик. Он по нему скучал.—?Я не совсем про это,?— настырно помахал у него перед носом Митяй. Он заставил посох с вырезанной сердцевиной и обезвреженным заклинанием деревом возникнуть у него в руке.—?У них и палочек совершенно разная проводимость, но и объем магической силы, которую способен вместить посох в разы больше,?— объяснил Борисенков. —?Тут нет сердцевины, он не взорвется от наших прикосновений, но даже само дерево могло бы быть отличным проводником.—?А белое еще сильнее?—?Как ты догадался? —?издевательски хмыкнул магический историк. Он протянул бессильный посох Юре, который осторожно ухватился ближе к его навершию. —?Наше с…Дмитрий резко замолчал.—?Да говори уже,?— Мелисов удерживал посох в воздухе магией, вызвав себе для удобства еще и его магический отпечаток.—?Наше с Толей предположение в том, что белый посох заставляет своего владельца использовать свою магию до предела. Организм волшебника начинает искать еще больше энергии, всё увеличивая и увеличивая свои резервы. В какой-то момент магии становится так много и она прибывает с такой быстротой, что тело волшебника начинает не выдерживать,?— рассказал Митяй, замечая, как с каждым словом лицо Юрия становилось всё мрачнее. Мелисов аккуратно отодвинул от себя безжизненную пустышку, встал с кресла, поморщившись от его противного скрипа, и отошел к своему столу. Он вновь был напуган. Ему казалось, что это как тогда, когда его не пускали на порог Колдовстворца в детстве, и как тогда, когда он понимал, что маленький мальчик с загубленной с самого начала судьбой может никогда и не увидеть этот порог. Юра сжал руки, чувствуя, как ногти поцарапали кожу ладоней.—?Ты про эти байки, что магия сожжет такого волшебника изнутри? —?Мелисов поморщился. Голос от нервов стал хриплым.—?Это не сказки, Юр. Еще никому с таким посохом не удавалось дожить хотя бы до двадцати пяти…—?Половину утопили, ища в них дух ведьм.—?Да и это тоже,?— отмахнулся Борисенков, понимая, что когда они дойдут до ритуалов людей, чтобы призвать в ком-то магию, ему не сдобровать. Если Елфимов не успеет утихомирить Окунева с Процко, эти двое по камушку снесут школу до основания.—?Он не выживет с таким посохом. Я прочел всё, что смог найти, и единственное, в чем эти книги сходились: смерть, мучения, мучительная смерть, проклятье, страдания, смерть, бегите от белого дерева. Его собственная магия будет сводить его с ума, он будет видеть то, чего на самом деле не существует. Убьет Димку, потому что магия будет шептать ему, что так он облегчит свои страдания. Он спать не сможет, потому что она душить Пашу будет. Магия будет терзать его, забирая жизнь по капле. И он будет чувствовать каждый кошмар, который она ему подкинет. У него руки гореть будут, и Паша будет видеть и ощущать этот огонь, хотя там будет лишь пустота…—?Руки,?— перебил его внезапно Мелисов. —?У него они всё время дрожат, ты видел?—?Когда он что-то держит,?— Митяй кивнул, вспомнив, что на прошлом занятии Окунев выронил мел из пальцев, стоило ему взять его. —?Я не могу понять больно ли ему, но Паша старается это скрывать. Знает только…—?Дима,?— закончил за него Юрий. —?Он не простит мне, если я Пашку не спасу. Я сам себя не прощу.—?Стоит признать, что Екатерина Юрьевна была права. Стерли бы ему память, уничтожили бы посох, да и дело с концом. Родители бы намучились, правда, скрывать его от волшебного мира,?— раздосадовано помотал головой историк.—?Не стерли бы,?— огрызнулся Мелисов. В его глазах полыхнула так ярость, что Борисенков невольно отпрянул. Он сжал спинку своего кресла, надеясь, что его собственная сила не выйдет из-под контроля. Юра подтянул к себе палочку, поглаживая кончиками пальцев теплое дерево и медленно успокаиваясь.—?Не стерли бы. Магическую силу невозможно стереть, особенно у него. Пашиной силы хватит, чтоб нас всех отправить в Навь к чертовой бабушке.—?Оставь ее в покое! —?возмутился Митяй. —?У нее и так не протолкнуться, нас туда еще не хватало!Юра расхохотался, невольно представив себе милую избушку и бабушку в ней, только с рогами и хвостом, да и избушка среди теней и болот в Нави. Откуда Митяй знает саму бабушку черта, он задумываться не хотел, но с того сталось бы.—?Есть у меня догадка, не с пустыми руками же я к тебе шел…—?Да уж, ты шел с такой жутью, что мне в пору быть седым,?— мрачно заметил Юра. Митяй сделал вид, что он оскорблен до глубины души.—?Паше надо попробовать деть куда-то свою силу.—?Деть? —?Мелисов искренне не понимал. —?Если он будет растрачивать магию, выплескивая ее в Явь и в Навь, посох заставит его дать ему еще силы. И вот тогда он точно не выдержит.—?Ему нужно отдать ее живому. Тому, у кого он сможет ее забрать в любой момент, и при этом самого его перестанет корежить от магии внутри. Он будет чувствовать свою же силу, и его посох будет, но тело сможет отдохнуть от избытка,?— объяснил Митяй, загибая пальцы. —?Дима…—?Не смей говорить об этом Процко!—?Это же…—?Он согласится. Сразу, не думая, а эти мальчишки и так слишком сильно связаны на магическом уровне! Паша не умеет управлять своей силой, и если мы это сделаем, испугавшись, он инстинктивно попытается забрать свою магию обратно. И заберет у Димы всё. Пашка еще слишком маленький, чтобы уловить эту грань, и это убьет их обоих,?— Юра зажмурился от того, как горчили эти слова на языке. Он понимал, что попробовать это они смогут не раньше чем через три или даже четыре года. ?Лишь бы Паша к тому моменту еще был жив?,?— взмолился Мелисов, пытаясь докричаться до всех высших сил, о которых знал. Он посмотрел на растерявшегося всего лишь мгновение Борисенкова, тот сразу вернул себе дурацкую улыбку, над которой так любили потешаться все ученики.—?Пойду-ка я,?— Митяй сладко потянулся. —?Завтра эти черти мне всю душу на уроке вынут.Юра, не выдержав, улыбнулся. Эти двое, совсем еще мальчишки, пока прибывали в счастливом неведении о своей тяжелой судьбе. Преподаватель истории почти что стек с мягкого кресла у камина и аккуратно пристроил чашку на юрин стол. Оставалось только надеяться, что она оттуда не сбежит, сетуя на нерадивого хозяина. Вещи у Юры часто девались куда-то сами собой, и волшебник уже не обращал на это внимания. Он махнул на прощание Борисенкову, на мгновение дав маленьким искоркам заплясать на кончиках пальцев. И запечатал дверь заклятьем, стоило той щелкнуть маленьким замком.—?За что ты так ненавидишь своих детей? —?Юра сложил ладони вместе, обессилено прикрыв глаза. —?Ярило, помоги…За окном бушевала метель.***Паша вновь вздрогнул под ледяным порывом ветра. Метель разбушевалась еще вчера вечером, и сейчас из Колдовстворца невозможно было разглядеть даже Затаенный лес. Всё вокруг накрыла снежная мгла, и дети, особенно первокурсники, искренне надеялись, что уроки отменят, позволив им греться в теплой спальне. Артур Вячеславович оказался непреклонен, и весь первый курс сейчас дрожал, стараясь прижаться друг к другу.Окунева немилосердно трясло всем телом. Он уже спрятал руки, застегнул плащ, завернулся в капюшон и шапку, но всё равно почти терял сознание от холода.—?Паша! —?Петя с силой встряхнул товарища и чуть не рухнул вместе с ним в огромный сугроб. —?Да ты же ледяной!На них стали оборачиваться девочки, кто-то даже шикнул пару раз. Заметившая их Ира тут же вступилась за них и начала тихо спорить с Аней Бутусовой. Петя невольно улыбнулся, подумав, что Сорокина была не такой уж и противной, хоть и болела за ?Леших? и была девчонкой.—?Дим! —?Елфимов махнул рукой Процко, стоявшему у самого заграждения. Тот лишь отмахнулся, первый раз за весь год хотел послушать учителя. Артур Вячеславович, которого все студенты Колдовстворца и, что уж там, даже некоторые преподаватели во главе с Митяем, называли Беркутом, о самой разнообразной живности магического мира знал всё и даже больше.—?Да чтоб его,?— буркнул Петя. Он оглянулся, пытаясь придумать, как привлечь внимание Процко, не отвлекая никого в округе. Паша опередил его, дрожащей рукой подхватив что-то с утоптанного снега. Мальчик чуть сощурился и метким броском попал шишкой Диме в голову. Тот схватился за затылок, оборачиваясь к ним так резко, что чуть не сбил ходившего теперь за ним хвостом Оганяна.—?Иди сюда,?— одними губами прошептал Паша. Дима взволнованно кивнул и стал аккуратно отходить назад, когда Артур Вячеславович поворачивался к ним спиной, показывая сложные схемы на созданной им в воздухе доске. Мальчик спрятался за спинами недовольных однокурсников и быстро пошел к Паше с Петей, чувствуя, что в плохо зашнурованные ботинки набился снег.—?Вы без меня и пять минут постоять не можете?—?Да он ледяной весь! —?Петя указал на Пашу и неосознанно поежился, вспоминая, какими были его ладони. Дима недоверчиво сощурился. В том, что Окунев был отличным актером, он уже успел убедиться, и в том, что тот ненавидел, когда его игнорировали, Процко тоже не сомневался. В этот раз он не придуривался. Дима внимательно оглядел его, с волнением подмечая белые губы, и не заметил воротника черного свитера под плащом.—?Ты с ума сошел? —?зашипел Процко, щелкнув защелкой под горлом. Под плащом у Окунева оказалась лишь тонкая льняная рубашка, на удивление, подходящая ему по размеру. И Дима сразу узнал в ней ту, которую ему выдали вчера, заметив, наконец, что мальчик изо всех вырос. Процко отвесил Паше подзатыльник, а потом притянул к себе за шкирку, беря его руки в свои и растирая холодные пальцы.—?Даже не сомневался, что ты так сделаешь,?— Дима принялся рыться в своей сумке.—?Что ты?..Процко, сорвавшись, резко выдернул из сумки свой второй свитер Звездчатого Листа. Он был ему большим, а вот Паше должен был быть как раз. Дима придержал ему плащ и заставил вытянуть руки вверх, и затем быстро натянул на него свитер. Окунев неловко в нем забарахтался, пытаясь выпутать светлые волосы из-под воротника и расправить шерстяную ткань. Дима поправил ему перекрученный рукав, набросил плащ на плечи. Они одновременно потянулись к застежке и столкнулись холодными пальцами, невольно отдернув руки.—?На дворе минус двадцать семь, у всех глаза замерзли уже, никто на твою рубашку даже смотреть не будет! —?отчитал друга Дима, аккуратно надавливая ему пальцами на внутреннюю сторону ладони. Паша возмущенно запищал.—?Я тебя согреть пытаюсь! —?он вновь притянул Окунева к себе, закидывая руку ему на плечо. Тот пробурчал что-то невнятное, но доверчиво прижался, стараясь не думать, с каким выражением лица на них смотрел Петя.—?Спасибо,?— смущенно пробурчал Паша, видя, что Процко изо всех сил старается не улыбнуться. Он неловко погладил его по плечу, замечая, что Окунев почти перестал дрожать.—?Пойдем,?— Дима потянул его за собой. —?Нам еще с ледяными волками гулять сегодня.Паша мученически застонал.***Окунев с измученным видом рухнул на стол, уткнувшись лбом в руки. Они уже третий час сидели в библиотеке, и за окном медленно падал снег. Несмотря на то, что весна на календаре была уже давно, холода даже не думали уходить.—?Зачем нам писать этот реферат? —?он поднял взлохмаченную голову. —?На кой-черт нам вообще этот предмет! Запихнули бы в изучение тварей и дело с концом!—?Мы изучаем разумных существ: мавок, гамаюнов с алконостами, злыдней каких-нибудь и… —?Дима замахал руками, пытаясь подобрать слова. —?И всей остальной твари по паре! На старших курсах мы будем проходить даже кентавров!Паша задумчиво хмыкнул.—?Интересно, а волкодлаки относятся к какому предмету?—?Да ну тебя!Процко стал спутывать ему волосы, не обращая внимания на то, что Паша бил его учебником.—?А упыри и ледянники? —?влез в их разговор Петя. Он сидел за соседним столом, но невольно стал прислушиваться к ним, всё же Паша всегда был довольно громким. Дима заинтересованно к нему повернулся, оставив, наконец, Окунева в покое.—?Ледянники такие же люди. Только мертвые,?— хмыкнул Процко, рисуя на полях своего свитка повешенный скелет. —?Сложно сказать, разумные они или нет. Ходят медленно, белые все, холодные…—?Ты сейчас Окунева описал, ты знаешь? —?Петя свалил все книги в кучу и перебрался к ним за стол. Паша недовольно на него посмотрел и подтянул Диму к себе, а затем устроил голову у него на коленях. Процко бережно укрыл его своим плащом, и тот уткнулся носом в мягкий мех.—?Ледяники могут искать то, что было привычно им в жизни. Свой дом, родных, иногда даже любимую еду… За морковкой в огород полезут, а деревенские давай орать,?— грустно улыбнулся Дима, чувствуя, как поежился Паша. —?А вот дорогу с трудом находят. Раскрути ледяника, он и не вспомнит, где был. И говорят медленно. Они довольно безобидные, если их не злить. Увидишь такого, и просто с дороги отойди, ледяник тебя не заметит. Их что-то держит на земле, но никто не знает что. Ими и утопленники становятся, и те, кто от запретных заклинаний умер. Только тех, кого сожгли, точно минует эта участь.—?Ты много знаешь про ледяников,?— подозрительно заметил Петя.—?Читаю много,?— отмахнулся Процко, подтягивая к себе листы. —?Вы мне лучше скажите, у домовых и банников физиология разная?—?Они духи! У них нет физиологии!—?Да? —?Дима стал спешно листать огромный справочник, раскрытый на довольно жутковатом изображении полевика. —?А я их приводил для сравнения мавок и мэрроу…Петя хлопнул себя по лбу, глядя на поистине озадаченного Процко. Елфимов накинул на плечи теплый плед, которым он всегда укрывался в библиотеке, когда не получалось сесть рядом с камином, и принялся листать книгу по всем известным магической науке существам, что обитали в воде.—?Хотя я могу волкодлаков с верберами сравнить… —?задумчиво протянул Дима. —?И те, и те в животных превращаются. Правда, масса человека должна быть равна массе зверя, что с медведем сложно.—?Вот и напиши ?оборотень-медведь?,?— подсказал Елфимов. —?А то потом тебе не засчитают работу, потому что у нас верберы не водятся.—?Кто бы говорил,?— пробурчал Процко, но всё же переправил строчку в листе. —?У тебя весь реферат в белорусских названиях!—?Исторически это одни и те же территории, так что можно считать, что они относятся к тем, кого мы проходим! Вот когда дойдем до скандинавских… А не верберы какие-то, что это вообще за название ты удумал? —?Петя потянул к себе его работу, но тот лишь отмахнулся, стукнув по рукам. —?А еще ледяники на крыжациков похожи.—?Кого? —?подавился малиновым отваром Дима. Он еле успел схватить посох, чтобы не залить весь стол и всю их многочасовую работу.—?Духи такие, в виде седого ворона с белыми глазами. На кладбищах живут! —?рассказал Елфимов, искренне уверенный, что они похожи. Дима покрутил пальцем у виска. Он поспешил вернуться к своим записям, зарисовывая схему сердца у волкодлака.—?У них оно одно.—?Что? —?вновь не сразу понял Петя.—?Сердце. Оно у волкодлаков одно в груди, легкие чуть дальше, и сердцу одиноко. А еще оно заперто в клетке! Ребра не дают ему никуда деться, и оно скучает! И когда оно хочет поговорить, оно передает по нервам что-нибудь, а у волкодлака что-то болит,?— с грустью рассказал Дима, расставляя все подписи. Петя смотрел на него с нескрываемым ужасом.—?У них действительно так всё устроено? —?Елфимов, казалось, был готов перечеркнуть весь свой реферат, чтобы начать писать про волкодлаков.—?А еще у них кости сжимаются…—?О, Ярило! Даже думать про этот бред не хочу!?Дим, а давай спать пойдем? —?вынырнул из-под стола Паша. Он уже действительно заснул, пригревшись у товарища на коленях под теплым плащом.—?Кости должны быть гибкими, чтобы!.. —?он неловко взмахнул рукой, когда Окунев потащил его с диванчика, на котором они обитали весь вечер.—?Пойдем спать!—?Но волкодлаки…—?Я тебя сейчас волкодлаком сделаю! —?пробурчал Паша, запихнув все вещи в одну сумку и надев ее Диме на шею. —?Петя, пошли!Окунев взмахом руки затушил свет в библиотеке, невольно замерев с непривычки в темноте. В окно заглядывала луна, освещая его своим белым светом, и он теперь действительно напоминал ледяника. Дима заворожено на него уставился и начал что-то быстро шептать Пете, и Окуневу ничего не оставалось, как потащить их за собой.***Над магическим куполом, защищавшим обеденные костры, ярко светило солнце. Ребята щурились, кто-то всё так же кутался в теплые плащи, не веря, что в карельском лесу действительно начинало теплеть. Многие старшие лишь набросили жилетки, хвастаясь перед остальными своими факультетскими рубашками. Сильнее всех выделялись ?Лешие?, которые разрисовали свою одежду яркими картинками из сюжетов столь любимых ими сказок.—?Слишком холодно, и даже солнце, выползшее на небо, не убедит меня в обратном,?— мрачно пробурчал Паша, плотнее заворачиваясь в плащ, который еще в комнате отобрал у Димы. Тому пришлось нахлобучить на себя сразу два свитера, чтобы не замерзнуть.—?Ты мог бы радоваться! —?попытался подбодрить его Петя, но оба друга бросили на него убийственные взгляды. Паша потянулся к котлу, надеясь, что хотя бы в этот раз получится его на себя не опрокинуть.—?Если будет солнце, поле для вышибал поплывет,?— пожаловался Дима, придерживая Паше цепочку, на которой висел котел. Петя удивленно уставился на них.—?Вы же не играете в вышибалы, зачем вам поле?—?Юрий Мелисович учит летать,?— поморщившись, объяснил Паша. —?Он считает, что так безопаснее…—?Верно,?— раздалось за его спиной. Окунев подскочил, как ошпаренный, чуть не влетев плащом в костер. Он замер, глядя на Мелисова.—?Я уже говорил, что знаю, как ты хочешь летать, и лучше я смогу вас подхватить, если что-то случится. Смогу подсказать, как лучше направить дерево,?— вновь объяснил Юрий, подзывая Окунева к себе. —?Покажи руки.—?Я ничего не сделал! —?попытался вырваться Паша, но волшебник лишь ласково коснулся пальцами его плеча, а затем отошел в сторону. Мальчик едва успел пристроить тарелку на свою сумку так, чтобы она не упала. Он кивнул Пете и Диме и помчался за Мелисовым, почти врезавшись в него.—?Мы действительно ничего не делали!—?Я не поэтому попросил, не переживай, я ни в чем тебя не обвиняю,?— успокоил мальчика Юрий.—?Точно? —?всё же решил уточнить Паша и, лишь дождавшись кивка, вытянул худые руки вперед. Правая ладонь у него дрожала.—?Давно так? —?Мелисов указал на его руки, болезненно поджав губы. Окунев кивнул и поспешил спрятать ладони в рукавах диминого свитера.—?Когда я волнуюсь или слишком много колдую на занятиях,?— рассказал Паша, опустив взгляд, он слишком стыдился этого. —?Я никому об этом не говорил, даже Диме. Как вы догадались?—?Дмитрий Александрович заметил,?— пришлось признаться Юрию, понимая, что лучше мальчик так узнает правду. Окунев скривился, а затем невольно посмотрел на свои руки.—?Болят, я прав?—?Каждый раз, когда я касаюсь посоха,?— зажмурившись, признался Паша. —?Только, пожалуйста, не говорите Диме!Он сложил руки в умоляющем жесте и скривился, стоило ладоням хлопнуть друг о друга.—?Я бы не стал, но он же твой лучший друг… Почему ты хочешь, чтобы он не знал? —?и лишь задав этот вопрос, Юрий подумал, что Окунев никогда на него не ответит: ни самому себе, ни кому-либо еще.—?Он не даст мне колдовать! Дима уже замечал, что мне больно, когда я касаюсь своего посоха. Он говорит, что на нем словно остаются мои отпечатки,?— Паша замолчал, собираясь с духом. —?Кровавые. Но я ничего не вижу, и мне всегда казалось, что он хочет меня напугать. А теперь и Дмитрий Александрович заметил…—?Он заметил, что ты боишься колдовать, и что ты выронил мел,?— Юрий Мелисович обернулся к их костру. —?И ты зря думаешь, что Дима не знает, он не пугает тебя, а ждет, когда ты сам ему расскажешь. Твой друг куда проницательнее, чем тебе кажется.—?Знает? —?Паша уставился на друга, возившегося у костра. Юра подтолкнул Окунева.—?Он поддержит тебя, а мы с Ми… Дмитрием Александровичем придумаем, как поскорее научить тебя уменьшать посох. Это поможет тебе,?— Мелисов вытащил из кармана амулет из бирюзы и осторожно надел Паше на шею. —?Когда будет слишком больно, прикоснись к камню.—?Он волшебный?—?Ты учишься в школе волшебства, если ты еще не забыл,?— усмехнулся Юрий, а потом, поддавшись какому-то неясному порыву, спрятал камень Паше под свитер. —?Естественно он волшебный. И когда-нибудь я научу тебя этим заклинаниям, а сейчас иди завтракать и на уроки. И да, Диме о нем можешь рассказать.—?Я умру от нетерпения, прежде чем у нас начнется боевая магия,?— захныкал Пашка, тут же получив щелчок по носу.—?Бегом,?— развернул его Мелисов, отчаянно надеясь, что тех защитных и стабилизирующих заклинаний и формул на камушке бирюзы хватит, чтобы Окунев продержался до конца года. А там он бы поднял на уши всех, кто мог хоть в чем-то помочь с тем, чтобы научить тринадцатилетнего мальчишку невербальной магии.***Белоброва аккуратно постучала по подоконнику, привлекая к себе внимание. Юра не отозвался, лишь тихо дернул головой, так, что темные волосы закрыли лицо. Он неотрывно следил за суетящимися во дворе детьми: Димка Оганян, забравшийся на телегу пылко размахивал своей кофтой, приковав к себе тяжелый взгляд незнакомого парня, уже сидевшего там. Петя пытался помочь Ире и Маше и почти отпрыгнул, когда столкнулся нос к носу со старостой Огненного Тумана.—?Целый год пролетел,?— едва слышно произнес Юра. Он всё так же наблюдал за двором, но, даже не глядя, понял, что Екатерина улыбалась. Директор Колдовстворца ласково положила руку ему на плечо.—?Раньше тебя это не сильно заботило.Юра не мог подобрать слова.—?Не бойся отпускать…—?Я боюсь, что не увижу его в сентябре,?— перебил он Белоброву. —?Что не буду снимать их с Процко за шкирку с дерева, что мне не придется выслушивать от всех преподавателей, как Паша всех выводит из себя.Юра как раз заметил этих двоих, пытавшихся дотащить по раскисшей дороге свои чемоданы. Паша явно о чем-то яростно выговаривал Диме, судя по его жестикуляции, а потом и вовсе выхватил у того всего его вещи и упрямо потащил за собой. Юра невольно усмехнулся, споря сам с собой, через сколько Окунев сдастся.—?Я так привык к этому шебутному мальчишке. И я знаю, как тяжело Паше удерживать свою силу…—?Колдовстворец он пока не снес, как я предсказывала,?— весело заявила Екатерина.—?В этом ему упорно помогает Дима, причем я не всегда понимаю в какую, именно, сторону! Но если снесут, то только вдвоем,?— грустно сказал Юра, всё уговаривая себя выйти и попрощаться с ребенком. —?У Митяя есть идея, как ему помочь.—?Ох уж этот Митяй! Не сомневаюсь, что с Толиком у него эта идея на двоих…—?Ну, они-то Колдовстворец снести не успели! —?рассмеялся Мелисов, вспомнив, как облегченно вздохнула преподавательская часть в день выпуска Анатолия.—?Не они, так Князев с Горшеневым,?— отмахнулась Екатерина, сразу припомнив, кого чаще всего притаскивали за шкирку к ней в кабинет.—?Только Процко с Окуневым дадут им фору,?— рассмеялся Юра, не желая напоминать ей, как она кричала на них за историю с кошкой. —?Я боюсь за них. Пашка так привязан к Диме, что меня начинает это пугать. И пройдет еще несколько лет, прежде чем они смогут трезво рассудить идею Митяя. И я боюсь, как бы Пашка не погубил их обоих до этого. Его сила пугает остальных детей и, думаю, именно она привлекает в нем Диму. Он ведь с Листа, а они в первые годы…—?Не важно, что и как они,?— Екатерина мягко заставила Юру повернуться к себе. —?А вот ты сейчас должен пойти к ним и проводить на каникулы. Ты для них не учитель, а почти старший брат, и даже Оганян будет ждать твоего прихода. Не прячься здесь, иди.Мелисов улыбнулся, согласно кивая. Она всегда знала обо всем, что происходило в школе. И к Кате никто никогда не боялся прийти за советом, ее любили и уважали и студенты, и преподаватели. Юрий спустился по лестнице, пальцами касаясь холодных стен Колдовстворца. Он помнил, как сам бежал навстречу своим первым каникулам. Его было тогда некому провожать, а сейчас Юру чуть не сбили с ног?— Пашка не успел затормозить.—?Юрий Мелисович, вы пришли!..—?А вдруг вы какую пакость затеяли, обормоты? —?усмехнулся он, притягивая второй рукой к себе и Диму. Процко смутился, но отстраняться не стал. Им обоим не хотелось прощаться с Юрой, к незримому присутствию которого они уже успели привыкнуть за год.—?Будьте осторожны. Оба. И, Паша, не бойся своей силы, но не позволяй ей брать над тобой контроль. Ты ей владеешь, а не она тобой,?— подсказал Мелисов, растрепав светлые волосы. —?На какой вы телеге?Окунев замер, словно не поверив Юре, сощурив серо-зеленые глаза, а затем взмахнул рукой и счастливо улыбнулся.—?Там, где Петя! Мы уже всё дотащили!—?А на телегу заносить нас оставили! —?возмущенно крикнул ему Елфимов. Им пытался помочь знакомый Диме Миша со второго курса, но даже совместными усилиями у них не выходило. Оганян радостно командовал сверху.—?Отойдите,?— попросил Юра и, вскинув руку, сгрузил все чемоданы между лавками в телеге. —?Усядетесь? Никому ноги не придавило?Оганян тут же забрался верхом на чей-то чемодан. Петя забрался вслед за ним, протянув руку Мише. Елфимов еще успел поискать взглядом Иру, но та уже сидела вместе с Машей.—?Вам тоже пора,?— грустно улыбнулся Юра, видя растерянность Паши. Тот замялся, словно не решаясь о чем-то попросить. —?Пиши мне, если будут вопросы. И попробуй написать Пете, думаю, он с радостью тебе ответит, и, конечно же, Диме.—?Каждую неделю мне пиши, понял! —?тут же закивал Процко, потянув друга за собой, но тот не сдвинулся с места. Паша порывисто бросился вперед, повиснув у Юры на шее, и тот бережно обнял его, коснувшись худой спины.—?Спасибо, что взяли меня тогда,?— мальчик смутился, но Мелисов лишь улыбался. Окунев с Димой неловко забрались на телегу, с трудом уместившись рядом друг с другом на лавке. Юра вскинул руку вверх, помахав им на прощание. Первый год они продержались.