Наставник (1/1)
***Свет в уборной был холодным и тусклым. Алые капли стекали по стенкам белоснежной раковины. Мариус пытался отмыть запекшуюся кровь со своих щек и подбородка. Он даже не стал идти в медкорпус, так как понимал, что сейчас там и без него суматоха. Штрайхер тяжело дышал, думая о том что сделал на сегодняшнем задании. Он провел ладонью по своему лицу от лба до шеи, открыл глаза и увидел себя в зеркале. Уставший взгляд. Капилляры в правом глазу лопнули от удара Блица.Что будет дальше? Служба для Егеря была очень важна. Он горел этим и был благодарен отряду, в особенности Доминику Браунсмайеру, за все чему он научился за этот год. Все тренировки прошли бок о бок. Практически с самого начала как Егерь поступил в отряд, они с Бандитом сразу нашли общий язык. Штрайхер восхищался профессионализмом Браунсмайера. Но и вне службы у ни сложились весьма крепкие дружеские отношения, хоть и времени на простые посиделки было мало. Послышался глухой скрип двери. Парень в черной балаклаве зашел в помещение. Это был Доминик. Кажется он даже не успел сдать форму. Он хотел видеть Штрайхера как можно скорее.— Мне сказали, что ты здесь. – Браунсмайер закрыл за собой дверь. Встав ближе к Штрайхеру, он немного развернул его за плечо. — Ничего не сломано? — Бандит обеспокоенно осматривал лицо друга.— Нет. Я ... Доминик, мне тут нечего делать — с отчаянием в голосе произнес Мариус. — Моника из-за меня долго не сможет служить. А мне можно забыть об этой должности. Браунсмайеру уже доложили обстановку о предстоящих разбирательствах. Он понимал что Штрайхер ошибся, но и Блиц неверно распределил силы штурмотряда оставив Егеря в позиции плохой видимости. Одно было не ясно, почему Блиц так строг с новичками. Как будто не давал шанса до последнего и вот, на первом штурме дал приказ не высовываться. Но оперативник искренне хотел себя проявить. Он был готов. Думал что готов. Сейчас Мариус хотел просто упасть, закрыть глаза. Даже тупая боль на лице не так сильно ощущалась. Как будто все в тумане, но он был рад что Доминик сейчас оказался рядом с ним.— Начальство со всем разберется. Сегодня дали приказ всем оставаться на базе, в общежитии. А завтра будет отчет. Они проверят все материалы. У всех будет право высказаться. — говорил Доминик. Он хотел чтобы Мариус был уверен в своих силах и не позволял Кётцу на него давить.— Спасибо. Я тебе благодарен. — парень взял полотенце и вытер свое лицо. Кажется кровотечение остановилось, но гематома осталась заметная. — Элиас в ярости на меня. Он это так не оставит, сделает все чтобы меня отстранили. А я правда не понимал что делаю, я не узнал ее.— Ты не уйдешь. — Браунсмайер сделал один шаг ближе к Мариусу. Лампа была прямо над головой Доминика и ярко освещала его хмурые надбровные дуги. В глазах было искреннее беспокойство за друга. — Я тебя не оставлю. Бандит был не менее уважаемым оперативником в отряде. Его навыкам работы с техустройствами можно было позавидовать. Выдержка и профессионализм Доминика вызывали восхищение. Весьма строгий, но справедливый. Иногда холодный, но готовый прийти на помощь. Все знали о его непростом прошлом. Подступиться к нему мог далеко не каждый. Для многих неожиданно было заметить как он возится со Штрайхером почти на всех тренировочных заданиях. Ранее сложный на подъем, неразговорчивый парень завел себе друга. С Элиасом они тоже были друзьями, но времена меняются. Судя по всему Моника давно уже была у Блица в приоритете, да и своих проблем в жизни Бандита хватало. Он с головой ушел в службу после смерти своей бывшей девушки. Было вполне ожидаемо что и без того закрытый парень вовсе замкнется в себе. Свою эмоциональную боль он предпочитал заглушать в работе, отдавался службе на все сто процентов. Честно сказать хоть он и доверял Егерю, все равно редко позволял высказываться о себе и своих проблемах. Предпочитал просто быть рядом в нужный момент, действиями показывать что друг ему не безразличен. Мариус замечал это и был бесконечно благодарен. Иногда парень пытался разговорить Бандита на определенные темы, но все что делал Браунсмайер это отшучивался и снова возвращался к обсуждению работы. В любом случае между двумя была плотная связь и они знали что могут друг на друга положиться. Это был странный момент. Мариус смотрел в глаза Доминика. Редко удавалось вот так остаться вдвоем. Смешанные ощущения. С одной стороны благодарность, с другой стороны стыдно, за то что не оправдал себя и не проявил должным образом. В комнате нависла тишина. Браунсмайер сейчас хотел лишь чтобы друг был спокоен и уверен в его словах. В этот момент Егерь понимал, насколько важно для Бандита чтобы тот остался на службе. "Я тебя не оставлю". Эти слова словно эхом пронеслись в голове Мариуса. Он встал к другу чуть ближе и его рука потянулась к лицу Доминика. Егерь снял маску оперативника. Теперь были видны мужественные черты лица Браунсмайера. Идеально выбритый подбородок. Не густые брови и короткие, но слегка взъерошенные волосы. Бандит провел взглядом до руки напарника, в которой он держал балаклаву. Доминик держался невозмутимым, как будто все происходило так, как должно было быть. — Я тебе доверяю, Доминик. — Штрайхер смотрел на сухие слегка поджатые губы Браунсмайера. Момент такой близости, непривычный для обоих. Доминик неспеша взял маску из рук Мариуса и снова перевел взгляд в глаза напарника. Он чувствовал что сейчас происходит что-то странное, как будто тепло разливается в груди. Он думал что Егерь ему возможно хочет ответить благодарностью за сказанные слова поддержки. — Я тебя ни к чему не обязываю, Мариус. — сказал Бандит. Штрайхер немного смутился от таких слов и подумал что позволил сейчас себе слишком много. Доминик заметил его обеспокоенность. — Давай поговорим чуть позже, мне нужно сдать форму и кое что закончить по отчету. Увидимся вечером.— Конечно. — с неловкой улыбкой ответил Штрайхер. Бандит улыбнулся в ответ и покинул комнату.