Единственная Моя, Светом Озаренная... (1/1)
Мертвой хваткой вцепившись в гриву лошади, Луиза словно со стороны наблюдала, как теряет всякую связь с реальным миром. Она не слышала больше щебетания птиц в густых кронах деревьев над своей головой и шуршания листьев, не слышала, как лошадь нервно переступала с ноги на ногу, готовясь в любой момент сорваться с места. Все это – и зелень, и голубизна, и что-то движущееся внизу, казалось, поднимающееся с колен – отодвинулось в глубину. В пределах досягаемости осталась только сама принцесса и мысли в ее голове, которых было великое множество, настолько великое, что она не успевала додумать одну, как ее место уже занимала другая. - Ваше величество… - прозвучало откуда-то из глубины леса. Луиза не отреагировала. Ей казалось, что она видит собственные мысли – в основном, это были различные формулировки вопроса ?как жить дальше??, - пролетающие перед ее глазами как последние вспышки огня свечи, прежде чем на нее наденут колпачок.
- Ваше величество, - повторил Александер. - Не называй меня так, - зажмурившись, ответила она. - А как?.. – опешил он. Александера, как и любого старшего сына короля, с детства обучали тому, что, когда придет время, и его будут называть ?Ваше величество?, что всегда льстило юношескому самолюбию принца. Потому он искренне не понимал, как кто-то мог отказываться от такой чести. Тем более из его уст. - Желательно никак. Луиза закрыла глаза, чтобы додумать очередную мысль, а когда открыла их, увидела только светло-серое небо и густую листву. - Ничего ты неженка! - Заткнись. - Грубо, - вздохнул Александер. Он подошел к лежавшей у кромки воды Луизе и протянул руку. Крови дракона на нем уже не было, и принцесса, впервые увидев его так, как видели все принцессы до нее, начинала понимать, откуда растут ноги у его невменяемого высокомерия. Поднимаясь с земли, она ощутила влагу на лице и в недоумении дотронулась до мокрой щеки. - А, это, - Александер почесал в затылке, - Я пытался тебя разбудить. - Удачно? Несколько мгновений принц думал, что ответить. - Не очень, - наконец сказал он. Луиза шумно вздохнула. - Сколько… - она попыталась помочь себе найти подходящее слово жестами, но безуспешно. - Сколько что? - Сколько это все длилось? - Сколько что длилось? Луиза отерла лицо рукавом платья и направилась к лошади, не сдвинувшейся со своего места у ясеня. - Зачем смыл? Вид у тебя, конечно, был… зато мужественно. - Лошадь сказала. Луиза на ходу обернулась на принца и подняла брови. - Какая лошадь? - Твоя, - он кивком головы указал на переступающее с ноги на ногу животное. - Моя лошадь не разговаривает, - медленно и с расстановкой ответила девушка. – Я знаю: это моя лошадь. Она обернулась и пошла вперед, скрывая ехидную улыбку. Александер совершенно перестал понимать, что происходит. - Да и не хотелось пачкать шерсть твоей лошади. - Кто сказал, что ты поедешь на моей лошади? – не оборачиваясь, парировала Луиза. – Только не говори, что она сама. - Мне кажется, учитывая, что я дважды спас тебе жизнь только за то время, пока солнце высоко стояло в небе… Принцесса подняла голову и увидела только бескрайнюю серость. - …То у меня есть право по меньшей мере путешествие до замка. - Моего замка, на моей лошади, через мой волшебный лес! - Я начинаю понимать, почему твой отец так хотел передать трон своему бастарду. Ты невыносима, и все королевство превратится в груду руин в руках захватчиков прежде, чем ты успеешь короноваться. Луиза ничего не ответила и запрыгнула на спину лошади. - К слову о бастардах: как ты думаешь, пока я тут вожусь сначала с драконом, потом с говорящей лошадью, а теперь вот с тобой, они с разбитым сердцем оплакивают отца? Не думаю. Я думаю, они делают все, чтобы, даже если чудом ты останешься жива после дракона, ноги твоей никогда не ступало на ковры королевского замка. Тебе нужна помощь, и просить тебе ее не у кого. У высоких парадных ворот замка собралась толпа. Угрюмых лиц здесь было меньше, чем на пристани, куда прибыл Александер: большая часть из них сменилась на недоумение и любознательность. За воротами, в полутьме каменных стен, собрались советники и министры короля Луи, его дочь и принц Александер, вмиг почувствовавший себя совершенно лишним на этом собрании. Луиза одновременно обсуждала свои действия сразу с несколькими министрами: планировавшееся на завтра собрание самых приближенных к королю чиновников, встречу делегаций иноземных государств, пару приемов, вывоз драконьей туши из чащи леса с целью ритуального сожжения и, конечно, свою коронацию. Когда все обсуждения были завершены и ворота должны были вот-вот открыться для встречи новой королевы с народом, Александер обратился к ней: - Ваше величество… - Я тебя умоляю, - наигранно вздохнула она. Министры и советники благоразумно отступили на пару шагов назад. Они не могли не понимать, что значило спасение Прекрасной Принцессы из лап кровожадного чудовища Прекрасным Принцем, хотя полушепотом и высказывались опасения о собственной шкуре и насиженном месте при дворе. Возможность будущее личной унии пугала их сильнее, чем выросшая в одиночестве девочка на троне. - Я не могу просить о многом… - Пожалуйста, ускорься. - Но не могу не попросить о судьбе твоего брата. - У меня нет братьев, - раздраженно отвернувшись в сторону, заявила принцесса. - Старшего из… бастардов твоего отца. - Какое отношение к тебе имеет его судьба? Ты недоволен своим постом главы королевской гвардии? Теперь тебе хочется втянуть в эту ораву ничегонеделающих псевдовояк еще и друзей? Александер действительно получил этот пост по настоянию главного личного секретаря короля. Луиза, долго колебавшись, согласилась: ее обучение генеалогии своей династии не прошло даром, и она представляла, чем может обернуться затянувшееся пребывание принца при ее дворе. Уже на следующий день после своего чудесного спасения Луиза представила гвардии ее нового главу. Наслышанные о многочисленных подвигах Александера, а частично и в прошлом сражавшиеся рядом с ним, гвардейцы были в восторге. Короче говоря, в восторге от этого решения были все, кроме Луизы. Александер же открыл в управлении гвардией свое второе любимое детище после походов. Вид строящихся по одной его команде гвардейцев грел его честолюбивое сердце, а также занимал почти все его время. - Луиза, - почти переходя на шепот и придвигаясь ближе к ней, сказал Александер, - Ты не можешь игнорировать их всех. Их много – ты одна. - Я не одна, я единственная, - так же шепотом парировала девушка. - Я не сомневаюсь, что ты никогда не снизойдешь до придворных интриг, но неблагоразумно слепо ожидать от них тех же чести и достоинства. - Если они сыновья моего отца, они никогда не пойдут на такое. Мой отец был честным человеком и наверняка предоставил им прекрасное воспитание. - Они бастарды, Луиза! Не было никакого воспитания. - Ваше величество, - кашлянув, подал голос один из министров. – Пора. Ваши занятия… - Да, я помню. Открывайте. Александер, сложив руки за спиной, отступил назад и встал в один ряд с министрами. Ворота открылись, и серая холодная комната залилась светом.