Прекрасный Шанс, чтобы Умереть (1/1)

В мастерской Рональда было душно, жарко, темно и кисло пахло железом. У каждого, кто по делу попадал в это полуподземелье – а не по делу сюда никто не попадал, потому что дело военного гения требовало от него высоко ценить свое время, - все это непременно сопровождалось чиханием, кашлем, слезами и зажмуриванием глаз. Но для Александера это место со всеми его запахами и еле заметными под чернотой копоти очертаниями было, наверное, гораздо в большем смысле домом, чем высокие стены дворца, его огромный зеленый сад с песчаными дорожками – безответная любовь матери, - его холод и сырость, а самое главное люди, его населявшие. Александер был – всегда, сколько себя помнил – живым воплощением идеала принца, наследника, сына, рыцаря, и был вполне доволен своей долей. Он знал гораздо более несчастных людей: без королевских кровей, что могли бы стать прекрасными правителями, или же перворожденных сыновей, что готовы были отдать все, только бы затеряться подальше от ненавистного трона. К первым – с некоторой натяжкой, но все же – относился, в первую очередь, оруженосец Александера, сопровождавший его во всех походах и кампаниях. В бою он был отважен: не будь Александера рядом, наверное, он бы прослыл лучшим своего времени. Как товарищ он был честен: одному ему, а совсем не полнокровным братьям, готов был Александер рассказать все, что угодно, зная, что секрет останется секретом. Единственным, чем принц не мог поделиться с другом, было происхождение последнего. С того самого момента, что Александер начал обучаться боевому искусству и познакомился со своим будущим оруженосцем, который в целях взращения искренней любви к своему господину обучался совместно с ним, принц знал о запретных кровных узах, связывающих их крепче, чем названное братство рыцарства. Знал он и то, что о своем истинном происхождении сам друг его и не мог подозревать. Такие примеры всегда вставали перед мысленным взором молодого человека, когда он возвращался в мастерскую Рональда после дальних странствий. Где-то в глубине души он хотел бы остаться здесь, поступить в подмастерья и провести всю жизнь в огне и красном свете раскаленного металла, но эта глубина была недосягаема для монаршего отпрыска, прежде всего в раннем детстве обученного следованию долгу. Александер никогда не завидовал – это не соответствовало рыцарским добродетелям, - но никто не запрещал ему помечтать раз в сезон. Потому и возвращался он из раза в раз в это родное сердцу место, к учителю, в чем-то заменившему ему отца, порой слишком занятого монаршими делами типа выбора цвета новой мантии для приема иноземных гостей. Рональд всегда был очень занят, но более, чем занят, он был рад видеть своего ученика, которым, пусть он и нечасто это показывал, учитель справедливо гордился. - Александер! Мой любимый ученик! Прикрикнув на кого-то для виду, Рональд вышел из полутьмы мастерской на свежий воздух, на ходу вытаскивая за собой Александера. Кузнец стащил с больших морщинистых ладоней варежки, бросил их на порог и отер руки об полы фартука. Пожимая руку учителя, Александер ответил: - Твой единственный ученик. Рональд ухмыльнулся: - Это правда! Ну, рассказывай, как погулял? Этим вопросом он из раза в раз спрашивал, как завершился очередной поход. - Хорошо, - принц дернул плечом. – Наша взяла. Как всегда. - Как? – Рональд кивнул на меч у бедра принца. Все снаряжение Александера изготовлялось исключительно Рональдом без какой-либо помощи даже обученных им самим подмастерьев. - Замечательно! Как масло, - улыбнулся принц, оголяя меч. Это действительно было исключительно выкованное оружие высочайшего качества. - Да, - вздохнул Рональд, выхватывая меч из рук ученика, - Но у меня есть для тебя кое-то получше. Погоди здесь. Он скрылся в темной мастерской вместе со старым мечом принца и вернулся через пару мгновений, через плечо выкрикивая что-то неразличимое одному из особенно незадачливых подмастерьев и держа на вытянутых руках новый, сверкающий резной рукояткой меч. Это не было новостью для Александера: Рональд, как и положено гению, постоянно улучшал свою технику. Почти после каждого похода принц получал новейший, лучший образец последнейших технологий, хотя каждый раз ему казалось, что лучше и вовсе не может быть. - Спасибо! – кивнул он, принимая меч и рассматривая его со всех сторон. В идеальное лезвие отражало лучи клонящегося к горизонту солнца, как будто повторяя огонь, из которого оно недавно вышло. - Это еще не все, - спохватился Рональд, когда принц, спрятав меч в ножны, уже открыл было рот, чтобы распрощаться. - Что-то случилось? - Случилось, - кивнул учитель. Он обеспокоенно осмотрелся по сторонам и жестом поманил за собой ученика. Вместе они прошли на задний двор стоящего рядом домика; куры, утки и даже один непомерно огромный гусь встретили их совершенно безразлично, а толстый рыжий кот спрыгнул с крыши курятника и принялся тереться о ноги Александера. - Недавно из очень достоверного источника слышал, - затараторил Рональд, переходя на громкий шепот, - Что за морем произошла страшная беда! Александер сразу задумался о бастарде Луи, который как будто еще вчера сражался с ним бок о бок, а теперь отдыхал на побережье. С Александером они были не очень близки, но в походах сплетни разлетаются как огонь в сухом поле: в последнее время отношения Луи с сыном серьезно испортились, и последний не особенно торопился домой, поэтому планировал подольше оставаться где-то примерно посередине вечных вооруженных перепалок и домом. К тому же, побережье для удачливого вояки было почти раем на земле: выпивки там было даже больше, чем воды (и это на берегу моря), да и в остальных удовольствиях – в первую очередь, конечно, в приятной компании – недостатка не наблюдалось. Но теперь, когда его дому грозит опасность, бастард Луи должен быть серьезно обеспокоен. Хотя, насколько помнил его Александер, этот экземпляр был мало расположен к беспокойству. - Что за беда? - Дракон! – широко распахнув подслеповатые глаза, в которых как будто танцевал огонек – осколок того, что послушно танцевал в его подземных печах, - шепнул Рональд. - Так он же всегда там был, - опешил Александер. Сказки (и не только) о заморском чудовищном драконе были любимым литературным жанром его отца, а потому вскоре после того, как принц научился складывать больше двух слов друг с другом, он мог наизусть пересказать их все с мельчайшими кровавыми подробностями. Разумеется, к искреннему ?восторгу? матери. - Да, но тогда Луи мог его сдерживать. Теперь он угрожает всему королевству – а может и не только! Но в первую очередь, конечно, принцессе Луизе… - И ты туда же? Это моя мать попросила тебя придумать это все?! – Александер не на шутку вспылил. Мать давно и непрозрачно намекала ему о женитьбе, но он никак не ожидал, что она запишет в свои союзники Рональда. - Я не об этом, - скривившись, махнул рукой учитель. – Подумай – ведь это и есть твое пред-наз-на-чение! Дракон, прекрасная дама, острый меч… ты рожден для этого. - Ты говорил, я рожден для того, чтобы умереть героем! - Так это прекрасный шанс это сделать, - развел руками Рональд. – В любом случае, рад был повидаться. Мне пора идти, пока эти идиоты не спалили мою мастерскую… Александер догнал учителя, когда тот уже спускался по покатым ступеням в свое подземелье. Снизу слушался гул молодых голосов и то и дело вылетали искры. - Рональд! – окрикнул его принц; когда учитель обернулся, он добавил, - Я отправляюсь завтра же. Рональд ничего не ответил и скрылся в мастерской.