1 часть (1/1)

Сэр Бевьер, пять лет как магистр ордена Сириник мрачно просматривал свитки, принесенные двумя секретарями в монашеских рясах несколько часов назад и все же не мог примерить написанное верными агентами ордена к реальности. Это все же произошло. Произошло. Рыцари ордена Сириник напали на стирикскую деревеньку, вырезав все тамошнее население. Это теперь, после десяти лет жизни в мире, после того, как Сарати* официально побывал в Сарсоссе и наладил дипломатические отношения с главным советом стириков?— Тысячей. Нарушено слово Магистра Бевьера, гарантировавшего безопасность всем стирикам Арсиума. Нарушено слово архипрелата Долманта, величайшего из архипрелатов этого тысячелетия, говорящего от имени эленийского Бога. Нарушено слово Бога. И вина послушников его ордена доказана безоговорочно. Да и сами виновники, собственно, завтра будут доставлены в главный замок ордена, где магистру предстоит решать их судьбу. И тут все тоже непросто…За эту неделю Арсиум, как впрочем и всю Эозию покинули все жившие до этого на территориях эленийцев стирики. Покинули, лишив Эозию своих знаний и благ, ставших за эти годы такими привычными и естественными. Лекари ещё помнили рецепты облегчающих боль сборов и знали, как наносить разрезы, для иссечения гнусных опухолей, в городах Эозии все ещё существовала канализация с бронзовыми, а кое-где уже и железными трубами, а все ручьи и реки обсажены были невзрачной травкой, дарующей небывалую чистоту и свежесть воде, но как быстро все это придет в упадок без поддержки и помощи мудрых, но беззащитных? Сколько больных умрёт от того, что лекари ещё недостаточно искусны, ибо невозможно постичь тысячелетнюю мудрость за годы? Сколько эленийцев теперь отвернется от Церкви, ибо нападение это выглядит в глазах крестьян и ремесленников черным вероломством? А дворяне? Эти костные, замшелые, бесконечно надоевшие своим фанатизмом не только Бевьеру, но и Архиепископу глупцы, упрямо цепляющие за старые взгляды и не менее старые, бесполезные привелегии.Сейчас стыдно было даже вспоминать, но в свой первый визит в Сарсосс сам сэр Бевьер, тогда ещё вовсе не магистр, просто один из рыцарей Ордена Сириник, вел и чувствовал себя не лучше. Ослеплённый эленийской гордыней он считал лишь свою цивилизацию великой, а знания ее абсолютом, и хоть стирики могли обучить магии, но во всем прочем казались эленийцам немногим выше диких зверей. Тогда ещё никто не знал, что на самом деле включают в себя жалкие земляные домишки в деревеньках стириков, что они растят на своих огородах, откуда берут воду и куда сливают помои. Тогда он смотрел на беломраморный город сдерживая ненависть, порождаемую завистью и не видел толком ничего вокруг. Все они были таковы, все доблестные рыцари проиграли в тот день битву с собственной гордыней и лишь слабая молодая женщина выиграла. Элана, юная королева Элении, смотрела иным взглядом, не исходя постыдной завистью. Она просто решила, что сделает Симмур, свою столицу, столь же привлекательной, хоть и на эленийской лад.Лишь по возвращении в Симмур Спархок, принц-консорт Элении и прочие спутники узнали, что юная королева не тратила время в городе стириков зря, а подробно разузнала все о его планировке и особенностях, дабы потом собрав умнейших ремесленников, адаптировать все находки для своего города. Два года все жители недоуменно смотрели на странные работы, морщились от обилия стириков, приглашенных королевой, глухо роптали, не смея оспорить приказ, подкрепленный мощью Пандионских рыцарей, а потом заработала канализация. И за одно лето сделала Симмур самым привлекательным городом всей Эозии, вопреки отвратительному климату. Больше не было зловония от выливаемых на мостовую нечистот, королева ввела драконьи штрафы за подобные выходки, стала меньше болеть городская беднота… Прочие нововведения принимались уже легче, вскоре в Симмуре появились не коптящие лампы вместо факелов, горящие долго и доступные даже беднякам свечи из некоего странного вещества, отдаленно напоминающего воск, ароматное мыло и полезные притирания. Все это продавалось и в прочие королевства, некоторые аристократы за глаза презрительно именовали Элану ?королевой прачек", но чем дальше, тем больше звучала в этом презрении бессильная зависть. Доходы казны Элении год от года росли, при этом королева не только не повышала налоги, но даже могла снижать их в неурожайные или тяжёлые годы. Постепенно примеру Элении последовали и другие королевства, особенно после того, как Долмант повелел устроить канализацию в Чирелоссе и даже самые упертые фанатики из патриархов признали, что сотрудничество со стириками иногда несёт не зло, а удобства и всемилостивый Господь вряд ли жаждет массовых смертей среди своей паствы от кишечных и прочих расстройств.Теперь на этом сотрудничестве можно поставить крест, а казнь двух виновников вполне может расколоть Арсиум, как будто несчастному королевству нужна ещё одна война. Бевьер был почти уверен, что юноши действовали не сами, что за этим ужасом стоит некое темное колдовство, но доказательств не имел никаких. Да и как найти их не имел ни малейшего представления, тем более теперь. Тысяча отозвала все стириков Эозии, а Младшие боги Стирикума перестали отзываться на молитвы эленийцев. Возможно, все они сейчас играют по правилам неведомого пока врага? А может просто это вероломство оказалось последней каплей, переполнившей чашу терпения стириков.Непростые размышления прервал стук в дверь, кто-то из братьев принес некие важные вести. На секунду Бевьер испугался, что уже доставили ослушников и сейчас магистру придется принять и огласить тяжёлое решение, даже захотелось не открывать прочную дверь, но тут же Бевьер встал, устыдившись собственного малодушия. Как бы там ни было, а братья оказали ему немалое доверие, избрав Магистром и доверие их следует оправдать.Стучал совсем молоденький послушник, лишь второй год живущий в замке и глаза его сейчас сияли странным, будто неземным огнем.?— Магистр, у нас… Там… Во дворе!?— Что во дворе? —?трудно так сразу различить на слух, но неужели в голосе отрока надежда??— Там стирик! Стирикская леди и она одна, без сопровождения. Спускайтесь скорей, ваше присутствие может охладить… некоторых.Бевьер подхватил плащ и поспешил вниз, на ходу обдумывая слова юноши. Некоторых… Значит, эти некоторые были. Были среди его братьев те, кто оправдывал гнусное нападение? А может даже организовал его?***Ристания не торопилась спешиваться, дожидаясь магистра в седле, дабы в любой момент успеть сбежать. Обманчиво-заурядная кобылка каурой масти была, пожалуй, лучшей из всех, что ходили под седлом жрицы последние две, а то и три сотни лет, и при небольшом усилии со стороны всадницы вполне могла перепрыгнуть даже мощную крепостную стену и широкий ров одного из самых укреплённых замков Арсиума. Плетение подобного заклинания требовало немалых навыков, но Ристания, вот уже шесть тысяч лет как бессменная верховная жрица Латтиэль, богини познания, совершенствовалась все эти годы. Возможно, что теперь она могла не меньше, чем некоторые младшие боги, хоть подобная мысль и отдавала некоторым святотатством по меркам Стирикума. Именно потому и посмела требовать у Тысячи права на эту поездку, на отсрочку окончательного приговора существующей цивилизации.Сэр Бевьер стремительно выскочил во двор, будто имел все основания опасаться за жизнь своей гостьи, даже руки не отнимал от рукояти топора, что могло бы показаться знаком плохого приёма, но Ристания не испытывала страха или сомнений. Вовсе не потому, что верила в благородство эленийцев, просто…Верховные жрецы младших богов Стирикума практически бессмертны, прикосновение божественной сущности и благодати в тысячу раз замедляет для них время, но ничто не даётся без соответствующей оплаты. Платой за служение Латтиэль была постепенная утрата всех человеческих чувств, кроме любопытства. О нет, Ристанию никто бы не осмелился назвать злой, жестокой или черствой, подобное противоречило бы самой сути стириков, но страхи и удовольствия ее давно уже не волновали. Многие тысячи лет по крупицам собирала она знания, изучала языки, путешествовала по миру, включая и те континенты, что были пока недоступны жителям Дарезии и Эозии, посещала библиотеки и книжные лавки, выискивала среди гор хлама древние свитки, редкие записки и малоизвестные рукописи. Мало кто, кроме самих стириков, знал про Университет Сарсосса и даже стирикам не было ведомо, насколько в самом деле огромна собранная ею лично библиотека.Спускаясь во двор Бевьер рассчитывал увидеть Сефрению, верховная жрица Афраэли казалась ему единственной, кто мог бы поверить и поддержать эленийцев сейчас, но нет. Верхом на каурой кобылке сидела совсем другая леди.На сопровождении сэра Бевьера, как и ещё ряда рыцарей воинствующих Орденов, названных поименно, настоял Архипрелат Долмант, едва только запланировал официальный визит в Сарсосс, после первых реформ королевы Эланы. Тогда они пробыли в беломраморном городе больше месяца и после долгих молитв с божьей помощью Бевьер смирил недостойную рыцаря гордыню и начал учиться. Ему указали тогда на беломраморный дворец на окраине города, огромный, но будто затерянный на фоне древнего парка и огорошили вестью, что это местный университет. Странно было даже слышать от стириков подобное слово.Второй странностью было то, что в университете его приветствовали без страха и брезгливости, кои стирики испытывали к эленийцам столь же часто, как и эленийцы к стирикам, его встретили как равного. Да и в целом студенты были мало похожи на обычных стириков, хотя разве не то же самое часто можно сказать о любых студентах?Эту леди Бевьер сразу заметил среди студентов, отнюдь не потому, что потерял контроль на своими желаниями и позволил себе хотя и мысленно, но преступить данный Господу обет безбрачия, хотя она была весьма привлекательна, а из постыдного любопытства. Все эленийцы доподлинно знали, что стирики темноволосы и темноглазы, что невозможен брак между эленийцем и стириком, что боги не примут такого союза и не благословят его детьми, но… Но волосы сидевшей на ступеньках вместе с прочими леди были медно-рыжими. Невозможный цвет. При виде гостя она поднялась первой, будто закрывая собой прочих от эленийца и рыцарь смог рассмотреть ее платье. Темно-синее, как и у всех, оно покрыто было искусной золотой вышивкой. Чуть позже сэр Бевьер узнал, что леди зовут Ристания и она, как бы странно это не звучало для уха эленийца, ректор Университета Стирикума. Бессменный ректор, то есть верховная жрица некого бога или богини, Бевьер на тот момент уже усвоил, что имя бога, которому стирик служит спрашивать нельзя. Хотя леди Ристания охотно отвечала на прочие вопросы, будто бы даже радуясь его любознательности и даже предоставила доступ в Библиотеку Университета, хоть и исключительно в своем сопровождении.Сейчас эта же леди сидела в седле небольшой каурой кобылки во дворе главного замка ордена, с чуть заметной настороженностью рассматривая высыпавшие во двор эленийцев. Собрались, кажется, все от стражей ворот до последнего послушника и Бевьеру показалось непосильным различить мотивы каждого из братьев. Кто смотрит на леди с любопытством, а кто с недостойной рыцаря ненавистью??— Сэр Бевьер. Рада вас приветствовать вновь.?— Леди Ристания. Сожалею, что мы встречаемся при таких обстоятельствах, но все же… Прошу вас быть моей гостьей и гостьей нашего ордена. Да будет мое слово залогом вашей безопасности.Бевьер протянул леди руку, помогая спешиться, потом кивком подозвал одного из послушников, поручая его заботам лошадь. Слова прозвучали. Древняя формула гостеприимства, принятая среди воинствующих Орденов, напавший на леди пойдет против своего магистра. Только остановит ли это тех, кто уже пошел против воли Архипрелата?Леди будто поняла его страхи, ободряюще улыбнулась, вполголоса произнесла, неким коротким замысловатым жестом отгородив их беседу от праздных ушей:?— Право же, сэр рыцарь, не стоит беспокойства. Уж управиться с молодежью я всегда могу, не так уж важно послушники это будут или студенты. Вы знаете уже виновников??— Да, леди.?— Их доставили в замок??— Доставят завтра.?— Позволите дать вам совет? Пусть завтра во дворе с них под любым предлогом снимут головные уборы. Неважно, шлем это будет, капюшон или шляпа, но пройти по двору юноши должны с непокрытой головой.