Глава вторая. Оптимизаторы. (1/1)
Труба пропела над ночным городом всего две или три ноты и как-то странно умолкла, будто на нее кто-то в темноте накинул платок. Но они сразу забыли обо мне, завертели головами. Некоторые даже привстали на цыпочки, сразу став похожими на степных сурков. - Это Трубач! Это Трубач! Где он?!- Это у ратуши,- быстро сказал я и состроил страдальческое выражение лица.- У Ратуши? - засомневались они,- Да нет, это у Цветочного Моста! Или за Кошачьим Рынком!Бороться с коллективным бессознательным себе дороже. Особенно, когда толпой движет строптивый бес отрицания. Им требовался убедительный аргумент! Из опыта общения с одноклассниками я знал, что чем меньше в нем будет рациональности и чем больше авторитетной околесицы, тем скорее в него поверят. Главное, чтобы нелепую смесь фактов и домыслов, которую я им сообщу, невозможно было быстро перепроверить. Меня смущала лишь старшая девочка…- Конечно, у ратуши,- я говорил, не забывая корчить болезненные рожи,- У меня идеальный музыкальный слух, ребята! Я вам могу ?Аппассионату? Бетховена сыграть из начала в конец и обратно - и ни разу не ошибусь! Проверено! Тональность-то была си-бемоль! А здесь улицы кривые, и звук… хмм… интерферирует, потому что… э-м-м… волновая функция… это самое… нелинейная! Это точно у ратуши!Никогда еще на моей памяти столько уважительных взглядов не соединялось на одном предмете поклонения. Я даже немного загордился собой…- Бежим!- сразу решился Мыш, и девочка неуверенно кивнула. Но тут же спросила: - А… А ты? Что с тобой? Ты чего так скривился? Болит что-то?- Ногу подвернул,- я снова мучительно улыбнулся им,- Ступеньки крутые… Вы бегите, ребята! Я вас догоню. Доковыляю. Трубач, он важнее… Ну!- Нельзя же тебя одного тут бросить!- Я доковыляю,- повторил я, чертыхнувшись про себя,- Обо мне не беспокойтесь!- Мыш,- велела девочка,- Ты побудь с ним лучше. Проводи потихоньку. А мы - к Ратуше!?Да мать вашу! - подумал я,- Когда ж вы все от меня отвяжетесь-то?!?Я, конечно, не имел ни малейшего понятия, откуда шел звук. Однако я уже твердо решил, что лично с меня глупостей на сегодня - достаточно! Трубач там или не Трубач, а носиться по городу в компании этих непонятных малолеток и выскакивать вместе с ними неизвестно на кого, как в стаде перепуганных кенгуру - не самая лучшая идея. Пусть они, если хотят, проверяют свою Ратушу или еще что угодно, а я потихоньку осмотрюсь и решу, что делать дальше. Лично мне! Одиночество сейчас лучший союзник, и странные попутчики тут точно не к чему... Но лучше укусить хоть полпирога, если уж нельзя целый.- Ладно,- пожал я плечами и уселся на ступеньку у двери,- Немного передохну и пойду за вами.- Мыш…- строго начала девочка.- Да понял я, понял уже,- насупился Мыш,- Посижу, провожу… Ветка, вы только, как Трубача найдете, никуда не уходите без нас! - Дурак что ли? - возмутилась она,- Куда мы денемся-то?! Бежим, ребята!И они сорвались с места. Глядя им вслед, я понял, почему Командор так маниакально интересовался детскими царапинами - они гоняли по улицам, как стая каких-то свихнувшихся мартышек! Кто-то на бегу перепрыгнул пустой ящик, запутавшись в нем ногами. Другой наткнулся на него и с хохотом свалился на спину. Естественно к ним тут же прилип третий, и вся эта куча мала полетела дальше, словно перекати-поле в вестерне. Ко всему прочему они еще восторженно вопили на полдюжины голосов что-то индейское! Пустяковая добыча для самого ленивого хищника…Мы с Мышем остались одни у старой Башни. - Лишь бы это был Трубач…- сказал он, когда ребята скрылись за поворотом,- Командор сказал, что он обязательно придет за нами!Я промолчал, раздумывая, как бы от него отделаться. Тем более, что со мной Командор ни про каких трубачей ни полсловом не обмолвился. Мыш потоптался и, наконец решившись, сел рядом со мной.- А ты, правда, от теплохода отстал что ли?- Ну,- осторожно ответил я,- Я на него не попал…- Понятно… И поэтому к Командору пошел?Я сделал какой-то неопределенный жест рукой.- Ты не бойся,- Мыш проятнул руку и похлопал меня по плечу,- Трубач нас выведет!- Ясное дело,- кивнул я и слегка отстранился. Вблизи от Мыша пахло каким-то подвалом…- Да! Слушай, так тебя как зовут-то? Меня Мыш!- Это, наверное, потому что ты на мышонка похож, да? - спросил я ласково, чтобы получить небольшую фору. Прямо сказать, мышиного в нем не было ни капли. Мышата - они пушистые, мягкие и вообще славные, особенно, когда игрушечные. А этот был весь голенастый и нескладный, как кузнечик. Я кузнечиков и прочую насекомую живность вот с такого же возраста и недолюбливаю…- Ага! - радостно согласился Мыш,- В приюте так и прозвали. Мышонком. Только я уже с тех пор немного вырос, поэтому теперь я Мыш. Звучит солиднее,- прыснул он,- А ты?Я лихорадочно придумывал себе новое имя. Мне почему-то казалось, что Тит Корнелий Лентул уже свое отслужил. Здесь требовалось что-нибудь попроще. Я как раз собирался ответить ему, как вдруг услышал металлический гул.Этот гул собирался и долетал до нас из дальнего конца улицы, от мрачно-темного перекрестка. Звук был как бы полифоническим и состоял из разных тонов, один другого неприятнее. Жужжало что-то вроде сломанной коробки передач, чавкал какой-то поршень и тошно скрежетало по камню невидимое железо. Мыш внезапно ринулся ко мне и прижался всем телом…- Святые Хранители!- Что это?!- Это Цирк…- сказал Мыш, дрожа, как в лихорадке,- Бежим!Мы вскочили. Я еще не видел, что на нас надвигается, но у перекрестка стало светлее. Там, на стенах домов сначала заплясали желтые круги фонарей или прожекторов. Скоро их перечеркнула одна громадная вертикальная тень, а за ней другая. Я с ужасом понял, что из-за угла, высоко вздергивая двухметровые ноги, выступает нечто инфернально-гротескное, словно сбежавшее с полотен Босха прямо сквозь ворота стимпанк-мастерской. Задержавшись по дороге в городке Касл-Рок, штат Мэн… Это был механический шагоход с велосипедным седлом посередине. В седле, между двух зажженных решетчатых фар, болтался клоун-рулевой. Обрюзгший, в ядовито-красных шароварах и полосатой блузе. На мучнисто-белом лице у него была намалевана улыбка, а вместо глаз торчала пара круглых авиационных очков, подкрашенных зеленоватым сиянием. Клоун сжимал в кулаках черные рычаги и с остервенением дергал их в разные стороны, вращая рыжей головой.- Мамочка!- пискнул я, прирастая к мостовой. Справа от меня звякнула о камень выроненная шпага, а слева, падая, прошелестела страницами книга-инкунабула. Мыш дернул меня за рукав.Я успел заметить и других клоунов. Они шли пешком двумя нестройными рядами, на манер имперских штурмовиков, и водили вокруг себя стволами ружей, похожих на маленькие пушки. Они были еще довольно далеко от нас, но задерживаться здесь, чтобы рассмотреть процессию в подробностях, мне почему-то не хотелось…- Бежим!Я присел и пошарил вокруг себя руками. Подхватил идиотскую шпагу (на кой черт она мне сдалась?!) и книгу. Мыш ткнул пальцем в сторону какого-то подъезда через улицу.- Туда!Мы едва успели ворваться под полукруглую арку и проскользнуть в дверную щель, как шагоход со скрипом встал возле Командорской башни. Металлические шпоры на его ногах выбили сноп искр из мостовой, а передние когти намертво вцепились в булыжник. Клоун в седле качнулся, как привязанный к нему бурдюк с жиром. В свете прожекторов замелькали длинные тени остальных. Мы смотрели на них сквозь витражное стекло парадной двери, притаившись в темноте у начала лестничного марша, и дышали, как два кролика в ловчем капкане.- Надо уходить,- прошептал мне Мыш на ухо,- Раз Цирк здесь, значит они сейчас улан выпустят, будут по подворотням искать. - Кто ?они??- Оптимизаторы,- прошелестело у меня над ухом,- Говорю, надо к Ратуше бежать. Там Солнечные Часы, они туда не сунутся, пока Переход не закрылся…Я кивнул и оглянулся внутрь подъезда. Цирк? Уланы? Оптимизаторы? Да наплевать мне на весь местный паноптикум… В главном он прав - надо смазывать пятки! Задними дворами, пожарными лестницами, обходя улицы, как угодно! Я обдумывал все это, бегая глазами по углам парадной лестницы. Здесь должен быть черный ход, какая-нибудь щель для двух загнанных в угол мышат! Но при этом я боялся даже пошевелиться. Мне казалось, что малейший звук выдаст нас с головой. Затем я снова бросил взгляд на улицу. Клоуны у башни успели расступиться, и показалась новая странная пара. Высокий, благородно-профессорской внешности мужчина - с аккуратным пробором в седых волосах, в ладно скроенном, немного старомодном костюме - и мальчик, на затылке которого он крепко держал длинную костистую руку. Мальчик шел, прямой, как натянутая струна. С виду мой ровесник. Было почему-то сразу понятно, что он здесь пленник… Какой-то клоун протянул мужчине тускло блестящий горн с оборванным шнуром - на нем, видимо, раньше крепился вымпел или баннер. Мужчина отнял руку от головы мальчика, не глядя протянул ее за инструментом и затем вопросительно посмотрел ему в лицо. Но мальчик только сжимал губы в струну, он был холодно-безучастен к происходящему. Я подумал, что он здорово похож на медальонный портрет, украшающий инкунабулу. Такой же хрупкий и одновременно безнадежно-непримиримый, с вызовом глядящий на все это цирковое полчище. Только одет современнее, и трубу у него - на этот раз - отобрали враги. Вот этим все и кончается рано или поздно… Терпеть таких не могу! - Трубач,- услышал я мертвый полустон Мыша,- Они взяли Трубача!- Молчи ты, блин,- зашипел я,- Все, валим отсюда.- Ты что?- А что? - удивился я.- А как же он? Бросим его тут?Я нашел в темноте его крошечную горячую ладонь и с силой впихнул в нее здоровенную рукоять шпаги. Мне уже осточертело ее таскать…- Валяй. Иди, воюй с ними. Выручай своего Трубача. А я делаю ноги.- Гад ты! - чуть не расплакался Мыш,- И нога у тебя целая. Врал ты все. Ты на обоих драпал, как… - Угу,- согласился я,- И дальше буду драпать. И тебе советую. Считаю до трех и ухожу, а ты сам решай. Раз… Два…- Тр-ри! - заорал Мыш так, что зазвенели стекла, ударил тяжелую подъездную дверь плечом, охнул и вылетел наружу. Я бессознательно потянулся, чтобы схватить его за рубашку и втащить обратно, но было поздно. Взвыли сервоприводы шагохода, машина лязгающее, по-куриному, переступила на брусчатке и два конуса света беспощадно ударили нам в лицо. Я сразу же зажмурился, но зато отчетливо услышал, как клацают казенники клоунских ружей. Мы пропали…- Сдаюсь! - я поднял над головой руки, и попытался осмотреться сквозь ресницы.Мыш, хоть и вслепую, но все уже успел почти добежать до мужчины в костюме. Теперь его держал под мышки один клоун, а другой, ругаясь, выкручивал из кулака рукоять шпаги, острие которой бестолково кроило воздух сантиметрах в двадцати от породистого равнодушного лица…- Что это? - раздался бархатно-клейкий, умиротворяющий баритон,- Какая приятная неожиданность! Я уже полагал, что город пуст, а здесь, оказывается, еще прячутся дети. Да уж… Ведем, ведем разъяснительную работу, приглашаем на Дни Открытых Дверей, в школах выступаем - все впустую… И зачем столько драматизма, мальчик? Уберите свет, довольно пугать ребенка… Опустите руки. Или вы тоже думаете, что мы ваши враги? Одна из наших первых педагогических заповедей - бескорыстная забота о детях, построенная на самоотдаче… Так, ну а ты, мой юный храбрец? - это он уже Мышу,- С тобой-то мы хорошо знакомы. Опять сбежал… И разве можно играть таким опасным оружием? Оно тебе немного великовато, ты не находишь? Чья эта вещь? Уж не ваша ли?- Шпага не моя!- быстро заговорил я, распахнув глаза как можно шире,- Что вы, Ваше Превосходительство! Я не террорист. Я бы никогда даже не дотронулся... Шпаги детям не игрушки! Мне ли не знать?! У нас в школе буквально на днях семинар был по этому поводу… Да я вообще тут случайно! Ваша Светлость,- приложил я руки к груди,- Я лояльный мальчик и против беспорядков. Я за стабильность! Долой кровавых Командоров! Слава Оптимизаторам!- Ну ты и сво-олочь,- поразился Мыш, перестав даже барахтаться в руках клоунов.- Ваше Преосвященство,- я выпрямился по стойке ?смирно?,- Я хочу заявить, что тут некоторые малолетние преступники пытались меня силой втянуть в свой деструктивный культ. Кристаллы, Дороги, Острова и все такое! Трубачи разные там… Но я им твердо так сказал: ?Руки прочь! Я за Порядок и Оптимизацию! Меня не сломить!? Тогда они мне оружием стали угрожать, а тут как раз вы поспели. Спасибо! Вот спасибо родным Оптимизаторам! Я в школе сочинение про вас напишу! Обязательно! Можно, я пойду теперь?Вероятно, мой спич произвел впечатление на мужчину в костюме, потому что он некоторое время просто открывал и закрывал рот, силясь что-нибудь произнести. Затем без лишних слов указал на меня подбородком одному из своих миньонов. Отвратительная клоунская рожа сейчас же замаячила у моего плеча. Меня грубовато подтолкнули к Трубачу и Мышу, которые теперь стояли рядом. Я обратил внимание, что оба они, не сговариваясь, сделали полшажка вправо от меня… Ну и ладно. Тем лучше.- Давайте-ка мы с вами познакомимся, молодой человек. Надеюсь, вы не откажетесь представиться? - Конечно,- весь засветился я изнутри,- С превеликим удовольствием!Мы помолчали. Я продолжал преданно поедать его глазами.- Очевидно,- с легкой растерянностью сказал мужчина,- Вы ждете, что я первым назовусь?- Вы читаете мои мысли, Ваша Честь!- Что ж… Наверное, это разумно. Я Винтер.- Лорд Винтер? - поинтересовался я, вложив в голос максимум младенческой наивности.- Не лорд Винтер,- с некоторым подавленным раздражением сказал он,- А просто Винтер. Доктор педагогики Эмиль Винтер. Директор Суперлицея имени Кантора! Вы, наверное, слышали о таком?- Разумеется, господин Винтер,- я свел вместе каблуки и вежливо наклонил голову, надеясь, что прическа моя после всей этой беготни по подворотням выглядит более-менее аккуратно,- Помню, на прошлой неделе нам как раз рассказывали. Суперлицей! Имени Кантора! Ну, конечно! Новейшие педагогические методики! Углубленное изучение предметов! Э-эм… Заботливость и самоотдача воспитателей! Какой мальчик не мечтает оказаться среди… - Извините, если я вас перебиваю, мой юный эрудит. Но я все-таки сгораю от нетерпения услышать и ваше имя. Этого требуют элементарные правила вежливости, надеюсь, вы согласны?- Разве бы я осмелился спорить?- Имя! - не выдержал доктор педагогики.- Мое? - спросил я и понял, что переигрываю. Даже Мыш со своим ненаглядным Трубачом давились тихим смехом. Доктор Винтер же просто медленно багровел. Я потер переносицу,- Простите мою растерянность, господин Винтер. Весь этот стресс просто выбил меня из колеи. Только теперь, оказавшись рядом с вами, в безопасности, я чувствую, что начинаю прих…- И-мя! - по складам проговорил Винтер,- Ваше имя, сударь мой…- Тьери. - Тьери? - переспросил Винтер немного удивленно,- Тьери… А дальше?Я вздохнул.- Тьери де Колиньи и де Лаваль, виконт де Шатийон-сюр-Луан. Но сам я, сударь, не из Франш-Конте, вы не подумайте. Я из тех Колиньи, которые еще при Карле IX отреклись от протестантской ереси и…Винтер сузил глаза и сделал медленный вдох, вернув щекам ровный, бледно-карминный цвет. Самообладание этого человека было поистине сатанинским.- Хорошо… Мы еще обязательно поговорим об этом. А пока… Тьери, виконт де Колиньи… и де Лаваль, не соблаговолите ли ответить мне, знакомы вы с этими двумя милыми ребятами или нет?- Первый раз их вижу, господин Винтер.- Ну-ну, с господином Мышкиным-то вы прятались в одном подъезде, насколько я помню.- Ах, с Мы-ышкиным…- я посмотрел на Мыша, и тот ответил мне кинжальным взглядом,- Но это же была чистая случайность. Поверьте, мы даже не успели познакомиться. Я в принципе, даже и не знал, что он Мышкин.- Допустим,- пожевал губами Винтер,- А с этим мальчиком?- Разрешите взглянуть поближе?- Сделайте одолжение,- галантно отступил в сторону Винтер.Здесь бы мне и взять ноги в руки. Пара клоунов, которые стояли чуть поодаль, вряд ли успели бы загородить мне дорогу. До темной, спасительной подъездной арки было меньше пяти шагов. Я чуть напружинил ноги и тут же почувствовал на плече цепко-ласковую руку доктора педагогики. - Вы посмотрите, посмотрите поближе,- вкрадчиво предложил он,- Не бойтесь.- Я и не боюсь,- буркнул я и тут в первый раз столкнулся с Трубачом глазами. Они у него оказались очень теплого, зеленовато-солнечного оттенка. Как глубокая морская вода днем. Они были наполнены брезгливостью, смешанной, правда, с любопытством. Словно он видел перед собой какой-то ядовитый гриб… Я решил, что первое впечатление было верным - Трубач мне не понравился! Он стоял прямо у железной ноги клоунского шагохода, пара каких-то замасленных резиновых трубок отвратительного вида свисавших из-под поршневого узла, бросала на его плечи перечеркнутую тень, словно отмечая зловещей меткой. Я покачал головой.- Никогда не встречались.- Снова допускаю,- сказал Винтер,- И относительно других юных обитателей сего города вы, разумеется, тоже меня вряд ли можете просветить?- Каких еще обитателей? Мне кажется, в городе пусто…- Пусто или нет, мы как раз сейчас разберемся. Впрочем, простите меня, виконт, мы немного заговорились с вами…- О, наша беседа доставила мне редкое наслаждение,- расплылся я в улыбке и попытался бочком отойти в сторонку,- Я почерпнул из нее просто… не знаю… бездну нового. Теперь мне есть над чем задуматься… Как-то изменить жизнь! Но раз у вас дела, то разрешите откланяться. Не смею ме…- Не торопитесь, виконт, лишать нас вашего драгоценного общества. Встаньте-ка рядом с ними,- велел мне Винтер и отвернулся,- Ну-с, мой юный друг. Вернемся к нашей беседе, которую прервало столь внезапное появление молодого дворянина с его верным оруженосцем…- Протестую! - я поднял руку, которую тут же перехватил один из клоунов и вернул не место.Винтер даже не обратил не меня внимания. Он закончил со мной. Он придал своему голосу обволакивающе-мягкую интонацию и вновь обратился к Трубачу:- В городе, по моим сведениям, прячется еще около дюжины детей, которые, поддавшись вредным спекуляциям и даже внушению лже-Командоров, покинули Лицей организованной группой. Мой педагогический долг - вернуть их к нормальной жизни. К учебе. К теплу и заботе. К друзьям и близким! Подумай сам, наконец, что ты защищаешь с таким упрямством, достойным лучшего применения? Какую судьбу ты им готовишь. Беспризорников? В мире, полном опасностей и зла…- Вы сами… Вы и есть опасность и зло,- сбивчиво ответил Трубач,- А их вы спросили?! Хотят ли они в ваше ?тепло?? Нет! Вы охотитесь за ними, как… стая волков. Хуже даже…Голос у него был очень чистый и мелодичный, хотя и дрожащий от напряжения. Я посоветовался с собой и решил, что и голос его мне тоже - не нравится!- Ты должен, наконец, понять, что ответственность за их судьбу это тяжелое бремя,- уговаривал его Винтер,- Этот остров вот-вот погрузится в море. Я должен буду действовать жестко, если нужно. Итак, подумай еще раз! Прошу тебя! Все, что от тебя требуется, это подать им сигнал, о котором вы условились. Остальное мы сделаем сами. Мы немного поторопились, когда ты только появился здесь, признаю… Наверное, где-то были излишне грубы. Но сейчас, когда я тебе все объяснил, неужели ты будешь упорствовать?- Буду… Буду! И сигналов никому не подам! - он подумал и добавил немного издевательски,- Если вам нужно, поиграйте сами на этой трубе? Вон вы ее отобрали у меня… Что вам мешает?- Ты прекрасно знаешь,- грустно ответил Винтер,- Что нам мешает сделать это за тебя. Труба это слишком чувствительный прибор, очевидно, пока неизвестной нам физической природы, позволяющий напрямую работать с метрикой Кристалла. Но мы изучим его, не сомневайся… Мы не бестолковая ?Молекулярная общность сгустков разума?, не ?Наблюдатели?, с которыми вы имели дело до сих пор. Мы Оптимизаторы, Кирилл… Вы видели, что мы не стремимся к разрушению. Только к созиданию… Например, как на Якорном Поле…- Например, как на Якорном Поле?! - аж задохнулся Кирилл,- И это вот вы называете ?созиданием??! Между прочим, и имя у него тоже какое-то… Когда у меня будет хомячок, я его обязательно Кириллом назову!- Это издержки Оптимизации,- поморщился Винтер,- И эксцесс исполнителей. В какой-то мере… Главное, ты понимаешь, что мы умнее, последовательнее и систематичнее ?тех?… - Уж ?систематичнее?! Это точно! Вы им вкалываете вашу сыворотку, а они потом становятся как больные! Как чужие! Они никого не узнают! Зверье вы! И их в зверей превращаете!- Этот этап, Кирилл, просто особенность клинической картины все той же Оптимизации. Ты взрослый мальчик и должен понимать, что мы улучшаем… Мы у-луч-ша-ем способности этих детей! Мы создаем принципиально нового человека, помогаем эволюции сделать новый шаг вперед!- Зверье! - вступил в разговор и Мыш,- Зверье и есть! Довольны, что Корнелия уже нет, да?!- Мы строим свои операции на четкой научной основе. Вы уже поняли, что шариками, фантиками, елочными игрушками и прочей сказочной чепухой нас не запугаешь. Кстати, Кирилл, тебе это особенно хорошо известно. Поэтому, предлагаю тебе еще раз…- Нет! - отрезал Кирилл, выпрямился и сунул обе руки в карманы шорт. Вот… Ну, просто, ненавижу его!- Ты не оставляешь мне выбора,- печально сказал Винтер и щелкнул пальцами.Кто-то из клоунов, ухмыльнувшись, снял с пояса свернутый в кольцо длинный черный кнут и молча вручил его доктору педагогики. Я поежился…- Я должен сделать непростой выбор,- объяснил Винтер, похлопывая кнутом по ладони,- На одной чаше весов жизни детей, на другой мои принципы воспитателя и ученого. Остров погрузится в море. Я обязан, понимаете? О-бя-зан спасти детей! Подумай об этом… Все подумайте!Он поднес свой кнут к самому лицу Трубача. Тот даже не пошевелился, мерзавец. Тогда Винтер перевел взгляд сначала на Мыша, а затем на меня. Вот именно! Теперь я еще и должен оплачивать чью-то твердость духа и прочие рыцарские достоинства? Да хрен вам!- Что скажете, виконт? Ваше мнение?- Э-э… Физическое насилие запрещено Конвенцией о Защите Детства,- откликнулся я, глядя то на кнут, то на самого Винтера,- Хотя… Если подумать… С другой стороны, многое в ней спорно с точки зрения... Э-эм… Некоторые меры воспитательного воздействия, конечно… Наверное, оправданы, да?- Наверное,- усмехнулся он,- Некоторые меры. Исключительные и в исключительных ситуациях. Вот как сейчас. Так все-таки, что вы скажете, виконт… Вы готовы к этим исключительным мерам?- Вы собираетесь меня этим бить? - я удивленно округлил рот,- Меня?! Но за что? Клоуны внезапно развеселились. Они явно не раз были свидетелями подобного и заранее предвкушали хорошее развлечение. Особенно тот, наездник на шагоходе. Он даже свесился со своего седла, как спелая груша, пыхтел от смеха и буравил нас своими очками-консервами…- Я собираюсь извлечь максимум информации, которую могу получить, закрыв, скажем так, глаза на известные положения педагогической теории. В конце концов, строгость и дисциплина необходима мальчикам, и мы отчасти зря пренебрегаем ей даже в наш гуманный век. Умеренная практика… хмм… телесных наказаний… хмм… послужит лишь укреплению характеров. Такая точка зрения тоже имеет право быть. Или вы мне все же сейчас расскажете, где остальные?Глаз он, однако, ни на что не закрывал. Ни на какие там положения своей теории… Наоборот, он так и сверлил меня ими. Зрачки у него расширились, а радужка даже подернулась какой-то мечтательной поволокой. Внезапно я догадался - он страстно желает, чтобы мы отказались, и у него появился, наконец, повод. Это сразу вернуло мне прозрачную, какую-то кристаллическую уверенность.- Я? Конечно, скажу! Все-все! Господин Винтер, знаете, всегда легко говорить правду. От этого сразу становится та-ак легко на душе… И вы сейчас здорово убедительно… это… про педагогический долг… Я все осознал. Зачем мне скрывать-то? Тем более я точно знаю…- Ах ты…- замахнулся на меня Мыш, но Трубач вовремя взял его за плечи и привлек к себе.- Ах ты сволочь! Просто подлюка какая-то,- не унимался Мыш, плача,- Гад! Гад! Скотина!- Мыш, не надо…- тихо произнес Трубач,- Не стоит он этого. Совести у него…Я презрительно хмыкнул.- Да тьфу на вас обоих! Я в вашу "гверилью" партизаном не записывался. Чего я должен молчать… Особенно, когда тут такое! - я наклонил голову и медленно, ласкающе пробежался пальцами по плетеной коже кнута,- Нет, вы, правда, собираетесь меня этим бить? - уточнил я,- Правда-правда? Не обманете? Вот просто возьмете и отхлещете меня этой страшной, черной плеткой?- Это кнут…- странно севшим, сомнамбулическим голосом сообщил Винтер.- Кну-ут,- я полузакрыл глаза и похотливо провел кончиком языка по верхней губе,- Да, я заслуживаю кнута. А знаете, доктор Винтер, что я подумал… Я ведь очень плохой мальчик и вел себя сегодня скверно. Очень-очень скверно! Меня нужно наказать гора-аздо строже… Вот что мне по-настоящему требуется! Горячий воск, металлические зажимы и кожаный ошейник. Особенно воск! Я обожаю горячий воск… А вы?Винтер ловил воздух открытым ртом. Он просто приклеился ко мне взглядом. Кнут в его руке трясся. Прямо-таки ходил ходуном! Клоуны вокруг молчали, как статуи Острова Пасхи. Многие из этих лунатиков даже опустили стволы своих ружей к земле…В груди у меня теперь стучало не сердце, а какой-то хорошо откалиброванный метроном. Я сделал два плавных шага к Кириллу, с мстительным удовольствием пхнул его плечом, и занял место у ноги шагохода. Повернулся к ней спиной и высоко вытянул над головой руки.- Вы меня привяжете сюда, доктор Винтер, разденете и отстегаете своим огромным, длинным, гибким кнутом. Сильно-сильно… Безо всякой жалости… Да? Вот так вот!Я рывком повис на гидравлических шлангах поршневого узла. Где-то надо мной хлопнул, как граната, сжатый воздух, зазвенели слетевшие с гнезд вентили и прочая металлическая дрянь. Нас тут же накрыло огромным, ослепляющее плотным облаком колючих водяных капель, мелких как иглы. Завоняло машинным маслом. А затем все звуки этого мира поглотил чудовищный скрип, с которым шагоход стал оседать набок. Я швырнул себя вперед, зацепил на бегу Кирилла за локоть и завопил Мышу:- Валим! Быстро!!!Я, конечно, страшно рисковал, когда затевал это. Во-первых, я ни капельки не разбирался в гидравлических приводах. Честно говоря, я имел о них лишь самое общее представление… Да никакого, блин, не имел! Все могло кончиться каким-нибудь взрывом. Там ведь давление! Или вообще ничем, оборви я не тот шланг… Во-вторых, я совершенно не был уверен, что они сразу сообразят, что делать. Особенно, этот книжно-героический Кирилл. Впрочем, второе меня беспокоило куда меньше. Если они такие же тупоголовые и самодовольные кретины, как этот доктор Винтер, это тоже не моя вина. Я не собирался никого спасать ценой собственной свободы… Правда же?Однако мы оказались в глубине подъезда спустя две секунды. Сам шагоход еще продолжал падать на удивленного Винтера, и даже клоуны не успели толком метнуться в стороны, а тяжелая входная дверь уже оберегающее захлопнулась за нами. Первое, что я сделал у лестницы, это больно споткнулся о чертову инкунабулу. Оказывается, я забыл ее здесь! Проклятье!- Куда теперь?! - взвизгнул я в истерике, прыгая на одной ноге.- Черный выход! - скомандовал Мыш, на удивление спокойный и собранный,- А там дворами!- Быстрее! Мы ринулись в дверь, и она оказалась не заперта. Еще одна удача! С улицы донесся грохот. А затем истошные человеческие вопли, но мы уже пересекали задний двор. Мыш бежал впереди, за ним Кирилл, а следом я, сжимая в руках книгу и размахивая ей, как молотом. Это была самая невероятное ралли в моей жизни! Адреналиновый бич беспощадно гнал нас вперед, заставлял без малейших раздумий нырять в какие-то узкие проходы, антилопами перемахивать через скамейки и поливные канальчики, протискиваться между стен, руша за собой мусорные контейнеры, карабкаться на заборы, продираться сквозь живую изгородь... О, Командор был бы доволен! К тому моменту, когда мы, тяжело дыша, сгрудились у какого-то очередного безлюдного перекрестка, на мне уже живого места не оставалось! Во всяком случае, свое лучшее выходное поло от ?Lacoste? за двести евро я варварски разорвал минимум в двух местах. Еще и воротник был облит какой-то липкой гадостью. Мама, когда вернется, меня просто убьет на месте. А о новом PlayStation можно решительно забыть до Рождества. Просто отрезать и забыть… И все из-за этого чванливого паразита. Ненавижу его! Их обоих!- Куда… теперь? - согнувшись в три погибели и хватая воздух раскрытым ртом, спросил я.- К Ратуше… ф-фух… куда ж еще? - Мыш тоже еле переводил дыхание,- Ох, давайте прямо полминутки… а? Передохнем… Здесь уже два поворота осталось.- Давайте…- кивнул Кирилл. Грудь у него вздымалась и опадала, а мокрые волосы облепили лоб,- Слушай, Мыш. Только теперь по Тени пойдем. По Часам… Трубы-то нет… У Винтера осталась. Значит, прямо к Сфере уже не прорвемся. Придется… ох-х… обходить. А остальные-то?Мыш дважды слабо махнул рукой куда-то налево.- Все там… Как раз у Ратуши. Так что все в порядке. Туда Винтер не сунется, пока Часы… И Ветка там. Они нас должны ждать… Он вот им… ф-фух… сразу сказал! Они уставились сначала друг на друга, а затем оба вместе - на меня. Мы молчали…- Ну, ты даешь,- наконец сказал Кирилл и покачал головой,- Как ты додумался только?!- Что додумался?- Ну это… с шагоходом! Я уж подумал, что все, крышка нам всем! Слушай, а… что ты там нес? У Винтера чуть инфаркт не случился! Никогда его таким не видел!- Ага, я тоже…- подтвердил Мыш, очень внимательно, наново меня рассматривая.Я понял, что сейчас, наверное, от моих щек можно будет запросто поджечь что-нибудь легковоспламеняющееся. Зажмурился и сосчитал про себя до десяти. Не помогло - открывать глаза мне все равно не хотелось… Но что-то ведь отвечать было нужно, поэтому я собрал все оставшееся скудное нахальство в горсть и сказал с подчеркнутым вызовом:- Ты не только не воображай, плиз, что я такой… это… испорченный! Я просто импровизировал!- Да ничего я не воображаю,- бесхитростно улыбнулся Кирилл,- Наоборот… Я там стоял, как болван и только ушами хлопал. И за Мыша боялся! И за себя! И ноги ватные… Я бы точно разревелся там через минуту. Вот честно! А ты… такой молодец! Просто не знаю, как… Спасибо!Я отметил простодушно-веселый взгляд Кирилла и тут же увидел перед собой его протянутую руку. Поколебавшись, я все же пожал ее. И сразу же почувствовал, как Мыш робко сует мне свою грязную ладошку в левую руку. Так мы и стояли втроем под звездами, сцепившись в хоровод, словно три придурка, и постепенно приходя в себя. Зимняя сказка какая-то на фиг! Убью их!- А как тебя все-таки зовут? - спросил Мыш, совсем по-детски, доверчиво ткнувшись в меня острым плечом. Я поморщился. Вот ведь привязался…Я открыл было рот, чтобы ответить, но услышал чей-то голос:- Вот вы где! Быстрее, Ветка! Я их нашел!