Часть 9 (1/1)

Когда Макс вернулся из рейда в пустыню, был поздний вечер следующего дня. Он не нашёл в себе сил добраться до дома, - свалился спать в казармах со своими бойцами. Его беспокоила мысль о Наксе, который остался один-одинёшенек на столь долгий срок, но усталость взяла своё. Утром он справился о положении дел и, оставив за себя Малыша, рванул домой.Рокатански думал, что по приезду увидит разгром и пустое жилище, но ещё издали разглядел Накса, орудующего в открытой кухне. Накануне Макс сам её дооборудовал: установил стол и скамейку, вбил столбик с крючьями для кастрюль и сковородок, огородил всё симпатичной заборкой из лозы. Заборка ничего не скрывала, но создавала иллюзию ограниченного пространства. Рокатански стало любопытно, чем таким занимается его муж, и он постарался подъехать к дому с подветренной стороны. Верблюд не подвёл?— не всхрапнул, не закричал. Макс подкрался совсем близко к кухоньке.Накс остервенело взмахивал ножом, отсекая головы ящерицам, тушки потрошил, солил и нанизывал на верёвочку, а головы бросал в бурлящий на печи котелок. Печурка дымила горьким душным запахом кизяка. Баптистёныш ругался сквозь зубы и выглядел очень кровожадно. Рокатански понаблюдал за ним ещё немного, а потом отошёл и звякнул верблюжьей сбруей. Накс вздрогнул, вскинул голову и недобро на него глянул.—?Привет! —?улыбнулся Макс и получил в ответ тишину. Муж опустил глаза и продолжил своё грязное дело.Рокатански пожал плечами и не стал навязываться. Управившись с верблюдом, зашел в дом и ахнул?— всюду на крючьях для светильников висели пучки вяленых ящериц. ?Что за хрень?? —?подивился он.Умывшись и, наконец, переодевшись, вышел на двор и сделал ещё одну попытку заговорить.—?Что есть поесть? —?спросил Макс, усаживаясь за очищенный уже от внутренностей стол.Накс молча зачерпнул похлебки из котелка, налил в приготовленную плошку и поставил перед мужем, рядом с хлебной корзинкой. Было видно, с каким трудом он сдержался, чтобы не грохнуть тарелку об стол. Рокатански не хотел ругаться, а ещё очень сильно хотел жрать (он так спешил, что не стал завтракать в столовой), поэтому никак не отреагировал. Он принюхался?— суп пах неплохо, с опаской зачерпнул первую ложку?— вкус оказался на высоте. Он съел всё до крошки и налил себе ещё добавки. Накс с ним есть не стал, утащил готовых к сушке ящериц и начал развешивать их на солнышке.Наевшись, Макс развалился на скамейке и принялся наблюдать за действиями мужа.—?Зачем нам столько вяленых ящериц? —?поинтересовался он, но вновь не получил ответа.—?Жёнушка, что случилось? —?спросил спокойно, внутренне закипая.Тот лишь хмыкнул и нервно дёрнул плечом. От послеобеденной неги Макса и следа не осталось. Он стукнул кулаком по столу и рявкнул:—?Отвечай, когда тебя спрашивают!Накс в раздражении выкинул конец верёвки, который никак не мог закрепить на углу веранды. Гирлянда из ящериц рухнула в пыль.—?Пусть тебе отвечают там, где ты шлялся всё это время! —?заорал он, покрываясь красными пятнами и брызгая слюной. —?Чтоб тебя! Ты не смеешь со мной так обращаться!Макс сразу остыл и в смущении почесал затылок.—?Я был на службе,?— ответил он. —?Образовались срочные дела.—?Не ври мне! —?яростно зашипел Баптистёныш. —?Я видел вчера на торгу твоих подчинённых, они знать не знали, где ты находился.Рокатански не представлял, что на это ответить. Накс явно себе чего-то напридумывал. То ли переживал за своё честное имя, а, может, просто бесился? В любом случае Макс не нашёлся, как его успокоить. Правду рассказать он не мог?— Фуриоса запретила. Дело было серьёзное. Стражи с городских стен приносили тревожные донесения?— несколько дней подряд перед заходом солнца в пустыне наблюдалось движение. К городу при этом никто не приближался?— ни человек, ни повозка. Фуриоса неожиданно решила сделать вылазку, неофициальную, ограниченным составом. В рейд пошли только избранные. Ночь и весь следующий день отряд дежурил в пустыне. Они никого не встретили, не видели ни движения, ни следов, но это не значило, что можно было успокаиваться. Наоборот, комендант приказала не распространяться насчёт вылазки и сделать рейды в пустыню постоянными, будто бы тренировочными. Пусть интуиция Макса молчала, как прибитая пыльным мешком, но он понимал, чего боялась Фуриоса. Вторжение могли организовывать не только снаружи, но и изнутри.—?Я был на службе,?— упрямо повторил Рокатански. —?Можешь не верить, твоё право.—?Я и не верю,?— рыкнул Накс, пнул многострадальную гирлянду и отвернулся от мужа.Макс скрипнул зубами и ушёл в дом, натянул походный бурнус, собрал в мешок вещей про запас. Ночью его ждала ещё одна вылазка, уже с отрядом отроков. На дворе, прежде чем оседлать верблюда, он подкрался к Наксу со спины и притиснул его к себе. Тот затрепыхался было, но Рокатански быстро его отпустил, перед этим жарко поцеловав в красное от гнева ухо.—?Всё было очень вкусно,?— сказал он на прощанье. —?Мне придётся быть на службе практически круглые сутки, поэтому можешь пожить пока у родителей.Баптистёныш глянул на него недоверчиво, скорбно изогнул брови и капризно выпятил нижнюю губу. ?Бензак! Какой он ещё ребёнок?,?— подумал Макс и взобрался на верблюда.***Накс ушам своим не поверил. Он был уверен, что его только что выставили прочь. Рокатански даже придумывать ничего не стал. ?На службе он был, как же! Животное!??— ругался сын Баптисты сквозь зубы. Он отказал мужу в постельных утехах, и тот сразу забыл о своей ?статусной жене?. И месяца с ним не протянул под одной крышей - сбежал к любовнице. Накс с час бродил по дому и двору, отходя от шока и слов Макса.?Вот значит как!??— думал он. —??Сначала он чуть ли не силком тянет меня под венец, а спустя пару недель отсылает обратно? Прелести Фуриосы настолько хороши??Накс не знал, почему так расстроился, почему вчера потащился на торг, несмотря на то, что продукты ему принёсли на дом. В конце концов, он сам хотел, чтобы старикан отстал от него, хотел вернуться к старой привычной жизни. Ему ведь не нравилось вести хозяйство, подчиняться, быть зависимым от кого-то. Но он же только-только начал привыкать к новому дому, к самостоятельности, и даже не успел исполнить все свои планы мести. Накс не ожидал, что всё закончится так быстро и прозаично. В то, что Макс просто на время отсылает его домой, он не верил. Он с тоской посмотрел на котел похлёбки?— от злости у него руки чесались оттяпать чью-то тупую башку, пришлось пускать агрессию в созидательное русло. И кто теперь всё это будет есть? ?Макс умял только треть. В бульоне пропадёт куча специй и мяса?,?— подумал Накс, и ему стало жалко своих стараний. Хорошо хоть накануне он сушил ящериц с головами и особо ничего не готовил.Когда его немного отпустило, он смог, наконец, поесть. Похлебка действительно вышла неплохая, даром, что только из голов и смеси специй. Пока Накс размышлял не залить ли в себя добавки, на ближайшем поле появились работники.?Он мгновенно понял, как избавиться от супа и не лопнуть при этом.Пятеро ребят, посланные проверить орошаемость поля, опустошили котелок за считанные минуты. Накс им скормил вообще всё, что было в доме съедобного, кроме ящериц. Немного вернув тем самым себе душевный покой, он решил последовать совету Макса. Его так и подмывало напоследок напакостить как следует: всё разворошить или оставить дом открытым настежь, но он сдержался. Даже убрал со двора посуду и недосушенные тушки, чтобы те не приманили с Грязей воронья, что всё чаще и чаще стало долетать до Цитадели. Сложив в корзину охапку готовых к употреблению ящериц и спрятав голову и лицо под плотной льняной накидкой, Накс отправился к родителям. Точь-в-точь отвергнутая жена.Он шёл пешком, как простолюдин, пока совсем не выбился из сил. Ближе к главной улице поймал рикшу. Так странно было возвращаться домой после долгой отлучки, последний раз они были здесь с Максом дней десять назад. Всё выглядело так же, но в то же время по-другому. Ворота Наксу открыл старый слуга, обрадовался, распричитался, что давно не видел юного господина. Родителей дома не оказалось, отец уехал на карьеры, мама принимала роды где-то на задворках Цитадели. Только Ангхарат встретилась ему в зале. Она сидела на кушетке, на большой мягкой подушке, и пыталась то ли шить, то ли вязать. Сестра отяжелела, и её беременность теперь бросалась в глаза.—?Тебя что, выгнали? —?спросила Ангхарат, даже не поздоровавшись.—?С чего ты взяла? —?спокойно ответил Накс, удивляясь прозорливости сестры.—?Выглядишь, как побитая жизнью собака,?— съязвила она, сморщив опухшее злое личико.—?Много ты собак в своей жизни видела! —?окрысился Накс. (Все знали, что собиратели который год пытаются отыскать кошек и собак для разведения, но пока безуспешно). —?Дурища!Сестра показала ему язык, она явно была не в настроении, и Накс решил не провоцировать ссору. У него и без этого голова болела. Он отдал корзину на кухню, попросил его не беспокоить и сбежал в свою бывшую комнату. Заняться было решительно нечем, и Накс, помаявшись часок, уснул.Он проснулся, когда день уже сходил на нет. За окном было сумрачно, ветер гудел и швырял пригоршни песка в стекло. Неслышно вошёл слуга и принялся закрывать наружные и внутренние ставни. Значит, налетела песчаная буря. Давненько такого не случалось, Накс даже начал забывать насколько это бывает страшно. Он спустился вниз: мама крутилась вокруг Ангхарат, одетой в лёгкое белое платье, отец расположился в кресле и пил вино. Накса никто не заметил.—?Нет, мама,?— причитала сестра,?— мне не нравится. Я ужасно выгляжу.—?Неправда,?— возразила Гризелла.—?Ты прекрасна,?— поддержал Баптиста.Ангхарат всплеснула руками, топнула ногой и расплакалась:—?Ай! —?запричитала она?— Вы не понимаете! Я же вижу себя в зеркале. Я жирная и уродливая.—?Наконец-то ты это поняла,?— Накс просто не смог удержаться от подколки. Он вышел на свет, зевнул, почесал лысый затылок и улыбнулся вмиг успокоившейся сестре.—?Да, заткнисть ты, шланг малохольный! —?прошипела она и рванула прочь из гостиной.Накс не ожидал. Ему словно по лицу ударили. Сколько бы они не ругались и не враждовали, Ангхарат никогда не задевала его через статус. Стало до слез обидно.—?О, Боже! —?выдохнула Гризелла. —?Сынок, не стоило тебе её обижать. Она в последнее время сама не своя.—?Хм! —?только и смог выдать Накс.Отец лишь вздохнул и покачал головой.—?Ты должен понять,?— продолжила мама. —?У неё настроение скачет?— беременность. Ей тяжело, особенно в дневные часы, а ещё эта свадьба.—?Её никто не принуждал,?— отчеканил сын Баптисты, едва обретя дар речи,?— сама придумала устраивать праздник.Гризелла подошла и обняла его, шепча на ухо:—?Просто она хотела быть как ее старший братик. Не принимай близко к сердцу.—?Какими судьбами, сынок? —?спросил, наконец, Баптиста из своего кресла. —?Где Макс?Накс почувствовал себя отвратительно. Называется, вернулся к родителям.—?Макс на службе,?— ответил он. —?А я в гости. Можно?—?Конечно, можно,?— махнула рукой на мужа Гризелла. —?Если буря не стихнет, останешься у нас ночевать. А теперь пойдем к столу, надо пораньше поужинать.Ангхарат всё же присоединилась к ним за едой, но на брата даже не взглянула. Мать с отцом обсуждали какие-то дела, выспрашивали у Накса подробности семейной жизни. Буря за стенами набирала обороты, вой ветра и раскаты грома слышны были уже и на первом этаже. После еды все перешли в залу, сюда же подтянулись слуги. В такие вечера никому не хотелось быть в одиночестве. Повелись неспешные разговоры, как из рога изобилия посыпались истории, сказки, байки. Накс сидел с ногами на диване, и под мерный гул голосов ему виделась тёмная комнатка с единственным светильником, большая кровать, переплетённые между собой руки и ноги любовников. Пока снаружи бушует стихия, они неспешно занимаются любовью, и Макс страстно целует Фуриосу…?Провались всё к Бессмертному Джо!? Накс очнулся от своих видений, ему хотелось вскочить посреди гостиной и заорать что есть мочи:?ПОЧЕМУ МЕНЯ ЭТО ВОЛНУЕТ, БЕНЗАК ПОБЕРИ?!!?Но он, конечно, не вскочил и не заорал, а лишь плотнее завернулся в верблюжий плед, украдкой смахнул злые слёзы и не заметил, как уснул.Проснулся Накс рано, на том же диване, что уснул. В гостиной было пусто и сумрачно. Только-только встали слуги, и было слышно, как постепенно открывают окна на первом этаже. В спёртый воздух жилища неожиданно ворвалась нотка свежей влажности. К ней присоединились возгласы удивления. Накс поспешил встать и, пошатываясь, побрёл к распахнутым настежь окнам. Двор, забор, хозяйственные постройки?— всё блестело от воды. Небо было хмурым, но не от мелкой песчаной взвеси, а от облаков. Ночью буря притащила за собой самый настоящий дождь. Второй раз за всю свою жизнь Накс видел подобное чудо.Утренний переполох пробудил семью раньше обычного. Настроение у всех было приподнятое, и сын Баптисты даже подзабыл свои вчерашние терзания. Сели завтракать вместе. К столу подали яичницу и наксовых вяленых ящериц. Всем они пришлись по вкусу, в меру солёные и в меру жёсткие. Когда старый слуга обмолвился, кто их принёс, посыпались вопросы.—?Я сам приготовил,?— не без гордости заявил Накс, он и не думал ничего скрывать.Гризелла удивилась и принялась выспрашивать рецепт, Ангхарат захихикала (что с неё, с ?беременной?, возьмёшь). Баптисте же подобное не понравилось, он был в курсе всей эпопеи с комендантской столовой и хождением сына по торгу и не очень этому радовался.—?Не понимаю я твоего мужа,?— завёлся отец. —?Зачем заставлять тебя работать по кухне? Я разве не для того всю жизнь трудился, чтобы мой сын не знал подобной работы?Покашливания жены не заставили Баптисту замолчать. И он всё разорялся о том, какой Макс упрямый, и что его сын достоин большего. А тот лишь позорится на всю Цитадель.Хорошее настроение Накса растворилось как дым на ветру. Он встал, громко отодвинул сиденье и, копируя Рокатански, грохнул кулаком по столу.—?А на что ты надеялся, выдавая меня замуж? —?рявкнул он. —?Он?— мужчина! Он?— воин! Всё, что ему нужно это вкусная еда и грелка в постель! Нафиг ему не сдался малохольный парень, который ничего в этой жизни не умеет!Накс хотел было развернуться и красиво уйти, но сестра подала голос.—?Вот именно, не сдался,?— поддакнула она. —?Вам, отец, не стоит больше беспокоиться. Правда, Накс?—?Сучка! —?взвизгнул сын Баптисты.—?Брошенка! —?не осталась в долгу Ангхарат.—?Что?! —?отец явил миру своё темное ?Я?: спросил тихо, но так, что всем стало страшно. —?Что это значит? Накс?!В этот момент со двора пришёл слуга с кучей свёртков и прервал зарождающуюся бурю.—?Просили передать,?— сказал он, глядя на юного господина. —?Посыльный от вашего мужа, специально к завтраку.Накс так торжествующе улыбнулся Ангхарат, что та побледнела. Баптиста превратился обратно в кроткого старичка. Мама сразу зарылась носом в посылки. Там оказались различные сладости?— всего понемногу?— от мака в сахаре, до пахлавы, но всё свежее и дорогое. Такие сласти делали только по заказу и только в комендантской столовой.Инцидент за завтраком сам по себе был замят. Все лакомились сладким, а Накс рассматривал содержимое ещё одного свёртка. Там лежали книги, старые, с затёртыми обложками, но абсолютно целые. Две в мягком переплёте, а одна?— в жестком. Таких Накс ещё ни разу не видел. На душе было хорошо и горько одновременно. Хорошо: потому что никто (кроме родителей) ещё не дарил ему ничего подобного, горько: потому что он знал, Макс так заглаживает перед ним свою вину.Кажется, несмотря ни на что, Накс уже всё для себя решил. После завтрака он распрощался с родными и отправился домой.