4 (1/1)

Докладываться герцогу Рамсесу было всегда тяжело.По крови он был её дядюшкой — двоюродным братом отца по матери, если точнее — но легче от этого не становилось. То, что в обычных семьях считалось крайне близким родством, Рамсес воспринимал скорее, как раздражающую помеху. Или наоборот, как повод принимать доклад с кислой миной полулёжа в глубоком мягком кресле и в домашнем шелковом халате. На взгляд Джед, хотя Рамсес не был уродом, из однозначно привлекательных черт в нём были только титул и состояние. Торчащие из-под пол шелкового халата волосатые ляжки в бархатных тапочках без задников выглядели просто отвратительно. Джед представила прилагающиеся к этим ногам чресла, и с трудом удержала в желудке скудный обед.– О чём он тебя спрашивал? – герцог цедил кофе. Так как перед ним стояла дорогая племянница Джеда, а не кто-то важный, он не скрывал своего истинного настроения. А настроений у светлейшего герцога Рамсеса существовало только два – отвратительное и премерзкое. Всё остальное было хитрым притворством.– О здоровье Василины, – Джедефре было жарко в полной форме. К тому же тяжелый плащ янычара впился ей в горло, а поправить его она не решалась, пока не станет ясно, какова степень недовольства дядюшки миром. Но уже то, что он, получив её письменный доклад, вызвал к себе на ковёр, изрядно пугало. Джедефре ещё не доводилось испытывать на себе настоящий гнев дяди, но она насмотрелась на последствия этого гнева для других – и не хотела их судьбы.– Что ты ответила?– Что она по-прежнему выполняет обязанности Первой Советницы, как и прежде, – Джед напряглась. – Я сделала что-то не так? – она ведь даже не соврала. Василина, конечно, стара, как Империя, но она действительно Первая Советница. Слухи о её болезни гуляют по стране последнюю сотню лет. То, что она какое-то время назад перестала посещать публичные мероприятия, ничего не значит. Такое бывало и прежде. К тому же, по слухам, на суде над Дайме выглядела вполне здоровой.– Нет, всё в порядке, – Рамсес равнодушно всосал в себя остатки кофе. – Дальше.– Он сказал, что глава инквизиции церковников мёртв. Его убил новый советник Папы и теперь хочет поставить на его место своего человека.– Он был в этом уверен?– Да.– Ещё?– Он сказал, что Папа сошел с ума, поэтому его новый советник может им легко манипулировать.– Всё?– Да.– Неплохо. Как он тебе?– Он терран... странный для террана, – Джедефра опешила от вопроса и чуть не спросила, кем был тот информатор, но вовремя прикусила язык. Это не её дело. - Мне показалось, что он не самый простой терран в том городе, – на мысленно отвесила себе подзатыльник. Ещё бы информатор герцога, который знает, на кого работает, был простым терраном! Только бы Рамсес не счёл её конченой дурой. Джед спешно попыталась выкрутиться. – Я не очень хорошо понимаю, зачем ему притворяться маргиналом... Настолько маргиналом. Всё равно очевидно, что он притворяется... Ещё он был очень болтлив. Но важного сказал очень мало– Да, у него есть такое, – старик наконец-то соизволил поднять на неё взгляд. – Повтори, что он ещё сказал про наркотики на границе.– Что они подорожали, – немного удивилась Джедефра. Она не придала значения этим словам, но в отчёте отметила. Или нет? Точно, отметила. Рамсес же велел записать абсолютно всё. Но почему его заинтересовали наркотики для терран?– Я так и буду вытягивать из тебя по одному слову? – тихо и очень спокойно спросил Рамсес. Понятно, настроение у него премерзейшее. Не повезло ей.– Он сказал, что появились новые держатели марштутов контрабанды. Они подняли цены, но сделать с ними ничего не могут, потому что они, предположительно, либо из штаба графа Фортуны, либо из торговой палаты.– Понятно. На месте ничего не выяснила?– Нет. Вы велели мне немедленно возвращаться в столицу.– Да, помню, – Рамсес посмотрел в пустую чашку, отставил её в сторону и отошел к своему рабочему столу. – Свободна.– Айе, – она отсалютовала герцогской макушке и вышла.Встречи с Рамсесом всегда портили настроение, даже когда он был доволен – в той степени, в которой он в принципе мог не считать результаты полным провалом – её работой. Второй советник не был излишне тактичным человеком. О, нет, разумеется, перед важными или очень нужными ему людьми он был самим очарованием. И перед публикой. Вот тогда герцог был самым любезным и сладким человеком на свете. Он улыбался. Он расточал комплименты. Его голос был глубоким и сильным. Он мог потрепать по голове ребёнка. Он мог пустить слезу скорби. Он мог всё. Вот только Джедефра не была ни важной, ни нужной, ни толпой. Хотя герцогиня Нефери в приступе разговорчивости как-то сказала, что ворчливость её супруга наоборот, признак расположения, Джед в это не очень-то верила. Герцог много на ком срывался, и многие из них уже могли принести пользу разве что как удобрения...Воспоминания о тётушке Нефери сделали настроение ещё хуже.Не то, чтобы тётушка была плохим человеком. В целом, она была гораздо приятней своего супруга. Но настроение Джедефре портили любые упоминания об институте брака и строительства семьи. Этот институт она очень не любила и вступать в него, несмотря на увещевания родителей, сестры, всяких тётек, дядек и другой далёкой, незнакомой, но почему-то очень важной родни, не собиралась. Одного примера брака Рамсеса и Нефери для Джед было достаточно, чтобы твёрдо решить не заводить семью.А ведь есть ещё её собственные родители. Вот уж кто точно отбил у неё желание связываться с другими людьми ближе, чем на расстоянии вытянутого клинка.Точнее, детей можно, а вот супруга - ни в коем случае. От супругов есть только проблемы и никакого удовольствия.Вот герцоги Александрийские, например. Рамсес, безусловно, жену очень любил. В своей неподражаемой манере, правда, искренне считая, что той для счастья достаточно просто знать о самом факте его чувств. Герцогиня Нефери тоже любила мужа, но считала, что тот мудак и скотина (она была на самом деле, очень права, хотя и не в том смысле, который имела ввиду) и регулярно устраивала сцены ревности и просто грозила разводом. Это после двухсот лет брака-то! Что, в свою очередь невероятно расстраивало герцога, не понимавшего, чего супруге не хватает в жизни. Джедефра один раз брякнула, что мужа и отсутствия его любовниц, после чего почти год караулила терранский туалет на задворках дворца. А премии ей не вручали почти три года. Если бы не доплаты от самого герцога, Джедефра бы с голода продалась кому-нибудь другому, вон той же Фортуне или бешенной Арсалан.Гад он всё-таки, второй советник. Мелочный.… да и среди более близкой родни Джед удачных пар она не помнила. Родители да, живут спокойно, но словно соседи. Сестра уже три раза подавала на развод, но каждый раз муж и родня её отговаривали. После чего муж снова находил себе какую-нибудь терранскую проститутку, Бехрет злилась, муж извинялся, его мать умоляла его простить, потом приезжали родители и требовали не разрушать репутацию семьи такой мелочью, ведь терранки скоро умрут, а внуку ещё жить да жить.Идиллия, счастье и надёжный тыл при любых невзгодах, с какой стороны не посмотри.За дверью кабинета герцога Джед ждал Бейг и их смена. Так как коридор был пуст, они просто пожали друг другу руки, лениво поменялись церемониальными лентами и разошлись.– Как поездка? – тихо спросил Бейг, когда они вышли в сад.– Как обычно, – Джедефра пожала плечами. – Ничего интересного.– Ты всегда так говоришь.– Как и ты.Они замолчали.Джедефра не знала, работал ли Бейг с герцогом более тесно, нежели предписывал устав императорский гвардии. Формально они были верны только Императрице и никому более. На деле их, как и всех других чиновников, покупали, по крайней мере, янычар Внешнего Круга, оказывали влияние через родственников и просто использовали. Чаще всего покупали. Легко служить за идею, но только не на пустой желудок. А наполненный желудок требует, чтобы его наполняли не казённой кашей, а чем-нибудь повкуснее. И чтобы одевали красиво, там, отдыхать вывозили на острова, а не в Анатолию... Нет предела человеческой жадности. Джедефра в порыве чувств представила свои собственные пороки в виде блестящей драгоценной сферы и залюбовалась ею.Когда Джед завербовал герцог, ей было всего шестьдесят, она только-только получила красный плащ янычара и охраняла крайне важную калитку на западе Дворца, что находилась между складом садового инвентаря и терранской столовой. Как там оказался дядюшка со своей охраной, она не знала. Но он её узнал и задал три вопроса: как она тут очутилась, не хочет ли она в офицеры и не боится ли она грязной работы. В офицеры ей очень хотелось, особенно после ссоры с Медев-эфенди, и Джед согласилась.Ну, что сказать. Рамсес свою часть сделки выполнил. Она офицер. Настоящий. Деньги есть. В разы больше, чем если бы родители ей что-нибудь присылали, не говоря уж об официальном жаловании. Уважение там всякое, черпаки смотрят с восхищением, а сослуживцы -- с завистью.Хотя кого она обманывает, всем плевать на неё.Они вышли на площадь перед залом Дивана. Терране и мелкие служки расступались перед багровыми фигурами Её гвардейцев. Имперские дворяне пытались смотреть на них с вызовом, но они благодушно не обращали на эту мелочь внимания. Ещё бы. Они всё-таки на службе лично у Её Императорского Сияющего Величества. Высокородная шваль тоже, разумеется. Но одно дело охранять лично Императрицу, а другое дело шататься по её Дворцу в поисках подачек от более удачной швали.Джед порадовалась, что её лицо скрывает форменная маска. Лицо в порыве цинизма так и норовило сложиться в презрительную ухмылку.Её до допуска во внутренний Дворец ещё служить и служить. Если вообще дослужится. Внутренний Круг, элита элит, служили по своим правилам и со Внешними не пересекались. Говорили, что каждый из них лично видел Её Величество и служит только её идеи. Благородная и честная жизнь на службе великой цели, наверное.… некоторые сомневались, что Внутренний Круг существует. Джед после нескольких заданий во дворце лично от Рамсеса знала, что нет. Они есть. И много чего, что считалось легендой, есть.Джедефра невольно задумалась, а чем она отличается от всех людей, снующих по дворцу в поисках незнамо чего. Ничем, по сути. Если дядя внезапно откажется от её услуг, кем она станет? Скорее всего, трупом, потому что слишком много знает.Они с Бейгом молча пересекли главный парк и зашли в зажатую между Дворцом и Приёмным домом казарму.– Чем занимаешься сегодня вечером? – Бейг открыл перед ней двери, словно Джед потеряла руки во Внешнем Мире.– Сплю, – отрезала она.Бейг уже начал ей надоедать со своими ухаживаниями. Ей было даже немного жалко парня. Но совсем немного. Бейг был родом из задницы мира, чуть ли не с истоков Нила, к тому же чернокожий, как тамошние терране, и из обедневшей семьи. Для столичных мафусаилов он был чем угодно, от терранского маргинала до экзотической обезьянки, но никак не равным. Впрочем, Бейг сам был хорош. На его подлизывания к Медев-эфенди смотреть было противно. Но Бейг упорно не хотел ничего понимать и считал её, видимо, столичной зазнайкой.Ну и пусть. В конце концов, самомнение у неё действительно не маленькое. Она любимая племянница Второго советника, а не абы кто!Жаль, только пользы от этого никакой, одни проблемы. Да и не любимая, и вообще скорее слуга, чем родственница... Если у неё на душе ещё оставалось что-то светлое и хорошее, его погребло под волной раздражения, усталости и тоски.– А завтра? – Бейг не отставал от неё до порога её комнаты.– Пока не знаю. Светлейший хотел меня куда-то снова послать, – она изобразила на лице полное равнодушие и потянулась к ручке двери. – Извини, я хочу спать.В этот раз Медев-эфенди то ли просмотрела, то ли проявила неслыханное великодушие, и поставила следующее дежурство Джедефры через сутки. Ей предстояло сопровождать герцогиню Эдесскую во время заседания Государственного Совета. Неплохо. Оставшееся свободное время Джед решила потратить, чтобы прошвырнуться по городу, отдохнуть и встретиться со своими информаторами.Азиатский берег Джедефра любила гораздо больше, чем западный. Тут было шумно, тут не было пустых улиц, со всех сторон зажатых глухими заборами и бдительной охраной аристократов. Терране гораздо вольнее относились к своей одежде. Это вам не домашние слуги герцогских домов, которые готовы расплакаться из-за растрепавшейся окантовки форменного мундира. Для прогулок по городу Джед переодевалась в простую полотняную одежду и шляпу с вуалью. Последняя, конечно, чуть ли не кричала, что её хозяйка – мафусаил. Но была ночь, и шляпу можно было откинуть на спину, а кургузые очки с цветными стёклами снять. К тому же последние годы многие гражданские осмелели и стали носить широкие шляпы с простыми вуалями, подражая господам.Джед мысленно отвесила себе подзатыльник. Она не во Внешнем мире, где за такими мелочами надо следить. Для всех своих знакомых на том берегу она была оператором консервного завода. Должность уважаемая, но не высокая. Таких мафусаилов в столице больше тысячи. Действительно, не всем же быть имперскими дворянами и красиво заседать на бархатных подушках Дивана.Джед переехала Золотой мост на рикше, вышла на небольшой улочке недалеко от рынка. Она неторопливо обошла несколько знакомых лавочников, рассказывала им о своём отпуске в Мемфисе, а те в ответ жаловались или хвастались городскими новостями. Строительство Великого Купола сдвинулось с мёртвой точки, но булошник Ахмед ничуть не верил, что он будет работать. Вот если бы над городом большую крышу натянули, он бы поверил, что господам-долгоживущим станет лучше. Недавно настоящую аристократку осудили за убийство терран. Ужас какой! Две сотни изувеченных трупов и хула на Её Императорское Величество! Швея Мадина до сих пор в ужасе и рада, что в столице господа разумные и добрые.По пути через Большой Базар Джед приобрела шелковый платок, кебаб на палочке и блюдечко для кальяна. Блюдечко ей было даром не нужно, но она случайно брякнула в фаянсовой лавке, что разбила своё, и Астан почти силой засунул ей в карман свою поделку. Мол, неказистая, но послужит доброй госпоже, пока она не купит новое.Добрая госпожа. Джед было, конечно, приятно, что её образ доброй и весёлой женщины, лояльной к терранам, вышел таким убедительным, но нахрена ей это блюдце в кармане?! Она обгрызла кебаб, ища глазами, куда бы ей подкинуть злочастное блюдечко, чтобы не таскать его с собой, когда рядом возникла тень.Джед приготовилась поймать наглого воришку в своём кармане, тоненький голосок радостно пропел:— Тёть, не хочешь лукума?Вдобавок её нагло дёрнули за плащ. Джедефра узнала голос и лениво скосила глаза вниз.— Нет, не хочу. И тебе не советую. Маленькие девочки от сладкого покрываются прыщами, а то и слипаются.В ответ заливисто расхохотались.— А я бы на твоём месте купила, тётенька. Он свежий, из самых лучших персиков, а ты вон какая большая. Сама себя не порадуешь, никто не порадует, тётенька!— Прекрати кривляться, Сэс, — Джед потрепала девчонку по голове. — И больше не трогай мою одежду.— Пфф, какая ты нежная, — Сес отпустила её плащ и поправила висящий через плечо короб с лукумом. — С возвращением в город, мастер-инженер.— И тебе не хворать, маленькая торговка, — Джед закатила глаза. Сес была ростом ей под грудь, но при этом наглости в ней хватило бы на десяток аристократов. Если бы девчонка попала во Дворец, она бы уселась на стол “дяденьке” Рамсесу и потрепала его по щеке. Это была бы её последняя ошибка в жизни, но Джед отдала бы многое, чтобы посмотреть на его выражение лица в тот момент.Сэс хитро прищурилась. Иногда Джед казалось, что малявка знает, что её “тётенька” не инженер. Но чаще Джед считала, что это глупости. С чего Сэс считать иначе? Возможно, она считает её сплетницей или агентом какого-нибудь аристократа. Такое тоже не редкость. — Я по тебе скучала, — Сес беззастенчиво обняла её одной рукой за талию. — Хочешь дам попробовать бесплатно? Кусочек.— Нет, спасибо, я уже с мясом.— А пошли поболтаем? Ты в Мемфис ездила?— Угу, типа того. — Там тепло наверное. Финики как, дешевле, чем тут?— Угу, дешевле. И самогонку достать дешевле, — Джед понятия не имела, так ли это, но в её детстве финиковую бормотуху можно было найти без проблем даже мафусаилу. — Да ладно, это же гадость. Джед, пошли где-нибудь посидим? Я тебе такое расскажу!— Про Дайму я уже знаю. Я даже приговор читала.— Тьфу на тебя. Как будто в городе только этот суд и случился. Слышала, стройка купола возобновилась? Обещают первые три башни запустить черезгод.— А я слышала, что пять нужно, чтобы накрыть западный берег.— Пять лет?— Пять башен.— Лейма-кондитерша пятого ребёнка родила.— Кто она вообще и почему должна меня интересовать?— Угостишь чаем — расскажу.— Ну ладно, — сдалась Джед. Она уже поняла, что малявка от неё не отцепится, но была не против послушать её болтовню. — Пошли. Куплю тебе чая.— А кебаб у тебя как, вкусный?— Ничего так. Хочешь?— А купишь?— Понятно, пошли, — Джед взяла её за плечо и повела к ближайшей кальянной.— А лукум у меня купишь? Мне за квартиру платить ещё надо.— Куплю, куплю, не ори только.Они расположились в уютной кальянной на мягком низком диване, с трёх сторон окруженной старыми деревянными решетками. Джедефра заказала блюдо плова и пару кебабов девчонке. Заказывать себе, как мафусаилу, вино, она не решилась. Сэс даже внешне выглядела девчонкой-недорослью. Ещё начнут спрашивать документы и кто они такие.— Ну, в городе тихо пока, если не считать казни Даймы,— Сэс явно вознамерилась наесться за её счёт на пару дней вперёд и жадно грызла кебаб. Джед молча отпила свой салеп. Она знала Сэс около семи лет, и она по-прежнему выглядела девочкой-подростком, хотя терране взрослели быстро, и ей бы пора уже стать взрослой женщиной. Сколько ей тогда было лет? Джед напрягла память. Тринадцать терранских лет, сейчас ей остался год до совершеннолетия. Юное дарование, выигравшее досрочное поступление в медицинский атений Университета. Приехала откуда-то с севера, поэтому такая бледная. Подрабатывала на рынке, потому что её семья слишком мала, бедна, и она не хотела их обременять своим содержанием. Так не положено, но Сэс возразила, что раз она успевает хорошо учиться и зарабатывать себе лишний , то почему бы и нет? Джед с ней согласилась и не донесла. Девчонка несколько раз оказывала ей услуги, консультировала на тему болезней терран и даже долгоживущих, приносила свежие сплетни, и Джед не пожалела о потраченных на неё деньгах. — А что говорят про Василину?— Её видели на одном заседнии, так что верят, что она ещё правит, — Сэс дожевала кебаб и счастливо похлопала себя по животу. — Лукума?— Да оставь ты его, я с собой возьму. Что говорят про нового Первого Советника?— А что говорить, пока Василина жива?— Брось. Что болтают?Сэс облизала пальцы и задумалась.— Честно? Последнее время охранение лютует. Чуть что не так про Советников скажешь — могут забрать. Не насовсем, конечно, но пару особо болтливых неделю назад из города выслали.— Что болтали?— Что Василина — Императрица, и что скоро советники будут делить трон,разумеется. О чём ещё могут болтать? Все боятся, что война будет или что во Внешнем мире снова решат повоевать. Ещё боятся, что кто бы не захватил столицу, его противники наверняка начнут блокаду, а в городе из еды только камни да вода в проливе.— Какие-то невесёлые мысли.— А какие они должны быть? Все боятся, что новая метла будет мести по-новому. Сейчас Василина лояльна к терранам, защищает их, заботится. А что, если трон сядет кто-нибудь вроде Даймы? Это ты добрая, а многие твои сородичи считают, что терран надо поставить на место. Не знаю уж, на какое место, но точно на какое-нибудь, с указанием, что они хуже мафусаилов.Джед пожала плечами. Свои мысли на эту тему она решила придержать при себе.— Императрица всё равно останется. Василина же не сама придумала наши законы.Сэс криво ухмыльнулась. Красивые зелёные глаза зло прищурились.— А есть ли Императрица, Джед?Джедефра допила свой салеп и ничего не ответила.Сэс покачала головой.— Вот видишь.— Не вижу, Сэс. Императрица есть, она существует, — Джед чуть было не брякнула “я видела её трон”, но вовремя прикусила язык. Неважно, что она видела. Если подумать, то она видела не очень утешительные вещи.— Ты плов будешь? — Сэс встряхнулась и снова улыбнулась до ушей. — Не против?— Ешь… И куда всё девается?— У меня быстрый обмен веществ. А ты будешь?— Буду, — Джед посмотрела на пустой стакан и заказала себе кальян.Сэс умяла тарелку плова одна. Джед молча наблюдала за процессом. Денег было не жалко. Девчонка подтвердила её опасения, что терраны столицы на взводе не меньше, чем аристократы Великого Дивана. И никто не верит в их Великую Мать.Джед выдохнула глоток дыма.Императрица, Великая Мать, Мать Ночи, Мать Возлюбленных Детей Своих, Кровопийца и Мерзость… последнее, если верить терранам Внешнего Мира, была их правительницей уже триста лет. Во время Войн Возвращения она увела своих людей, мафусаилов и терран, на восток, в безжизненыне пустоши. Под её руководством они очистили отравленные почвы, проложили новые каналы и восстановили города. Она же установила их законы. Мафусаилы — её дети. Она создала их. Породила ли из чрева или тут подразумевался другой смысл, Джед никогда не интересовалась. Императрица была чем-то далёким и неважным. Она уже две сотни лет не покидала свой дворец, и для молодёжи вроде неё превратилась в легенду.Если размышлять логически, то правы те, кто верит, что за вуалью Императрицы скрывается Василина. — Ты как будто не отдыхать ездила, — заметила Сэс, дожевывая лаваш.— Ммм? Так заметно?— Так ты не в Мемфисе была? — оживилась девчонка.— В нём. Родня замучила. Замуж выйди, роди кого-нибудь, — Джед закатила глаза.Решетка над её головой вздрогнула.— Это ещё что? — Джед оглянулась, чтобы увидеть идиота, который пытается испортить ей вечер. — Ой, ну началось, — Сэс спешно допила свой чай. — Там ваши детишки пршили буянить.— Нихрена не вижу, — призналась Джедефра. Кто-то закричал, потом ломающийся юношеский голос потребовал проявить уважение к детям Императрицы. Ему вторил женский, требующий знать своё место.— Слева, у входа на кухню, — Сэс придвинула к себе коробку с лукумом. — Давай я тебе сразу твой кулёк заверну, а то если придётся бежать.— Сэс, что это такое? Что за явление? — Джед увидела группу из семи-восьми фигур в длинных серебристых плащах. Двое были с гербами домов на плечах. У всех на головах были широкополые шляпы с вуалью. — Пример сирийки был заразителен?— Типа того. У детишек в школах начались каникулы, — Сэс всунула ей в руку бумажную салфетку с несколькими кубиками лукума. — Ходят по базару, задирают торгашей и нарываются на драку.— А охранение куда смотрит? — смелые детишки, не отнять. Восьмером на одну перепуганную кальянщицу.— Терране на толпу аристократов не попрут. А все ваши сейчас на западном береге. Для суда над Дайме понаехало аристократов, и все тотчас же начали выяснять отношения. Вот всех на западный берег и отозвали.— Да подожди ты со свим лукумом, — рассердилась Джед, наблюдая за ссорой.Юнцы были идиотами. Джедефре захотелось отвернуться в другую сторону, чтобы не видеть такой глупости от дворян. Судя по выправке, дорогим тканям и надменным рожам, детишки были весьма знатны. И, видимо, знатность начисто вытеснила им мозг, раз они не смогли надеть что-нибудь поскромнее. Единственной, кто более или менее думал в этой компании, оказалась невысокая светленькая девчонка. Правда, умной её тоже было не назвать. Одежду-то она подобрала обычную, не броскую, но её изящное сложение, молочно-белая кожа и волосы выдавали её происхождение с потрохами. Хоть бы волосы спрятала, дурочка...Кальянщица уже рыдала от ужаса. Терране спешно разбегались из кальянной, и Джед с неудовольствием поняла, что они с Сэт остались тут одни. Она на всякий случай отодвинулась за решетку чайной и продолжила следить за юнцами через резное дерево. С одной стороны, ей хотелось, чтобы юнцы как можно быстрее убрались куда-нибудь подальше и не портили ей отличный вечер. То, что они юные придурки ощущали себя всемогущими и всесильными, она не сомневалась. Сама такой была, хотя Джед и её компании хватало мозгов не шастать такой толпой и одеваться попроще. Эти могли бы перед выходом отправить вестового в дворянскую инспекцию и сообщили свои планы на вечер!… Ах да, вся инспекция на западном берегу, охраняет Великий Диван.– Не, ну вот что они за люди? – Сэс влезла на диван рядом с Джед и прижалась лицом к решетке. – Сейчас драться будут.– Не будут, – возразила Джед. – Потом из академии отчислят, если не поймают.– Этих не отчислят, – девчонка неприязнено скривилась. – Знатненькие. Уже не первый раз приходят.– Ну я тоже знатная, – возразила Джед. – А инспекции боялась.Внезапно один из юнцом взял глиняную курильницу на стойке и швырнул её через кальянную. Ваза влетела прямо в решетку, за которой прятались Джед и Сэс. Решетка рассыпалась на детали.— Быстро на пол! — Велела Джед, поняв, что их заметили. Сэс незаставила себя долго упрашивать, и рыбкой нырнула на пол вместе со своим лукумом.— Эй, ты там! Иди сюда! Интересно подглядывать?Джед поправила шляпу так, чтобы она была видна придуркам и показала ему оттопыренный средний палец.Эх, гулять так гулять. Она не сомневалась, что если начнётся драка, она сумеет отбиться. Она янычар Её Величества! Под просторной рубахой у неё спрятан отлично заточенный нож с серебряным узором и тяжелый пистолет.— Джед, не провоцируй их! — прохрипела с пола Сэс.— Я отдыхаю, вы, сопляки! — заорала Джедефра. — Именем Возлюбленной Матери, катитесь отсюда, пока целы!В ответ в неё метнули табуретку. Джед без проблем увернулась и приготовилась кому-то навалять.Но тут юнцы внезапно бросились врассыпную. Джед, приготовившаяся для стремительного, почти незаметного для терранского глаза рывка, замерла. Это они так её испугались?На месте юнцов появилась красная тень в маске.Янычары.Ставни и решетки кальянной разлетелись под напором прибывших гвардейцев и разбегающихся детишек.Белобрысая низенькая девчонка попыталась сбежать мимо них с Сэс.На мгновение их с белобрысой девчонкой взгляды встретились.Откуда-то Джед её знала.Узнавание кольнуло так, что Джед даже не поняла, зачем и что делает.— Давай сюда, — Джед ухватила её за плечо, развернула и указала на угол между диваном и столом. Девчонка рухнула туда, а Джед сверху накинула плед. Сэс ловко подскочила с пола и загородила ноги девчонки своей коробкой.Через секунду к ним заглянул один из янычар. Джед подобралась. Показывать свой знак гвардейца не хотелось, но иначе от них не отстанут…— О, Джед, — судя по голосу, под красной маской была Амирия из третьей сотни. — Как, эти придурки вам не помешали?— Привет. Да не успели. Кто это, что даже вас подняли?— Пфф… распоясались тут. Не обращай внимания. Кандидаты на высылку без гербов. Третью неделю повадились буянить на базаре. — Ааа, понятно. А где инспекция и охранение?— Так разве охранение на нас попрёт? А от инспекторских никакого толка. Пусть на стрёме стоят... Славной ночи! — Амирия подобралась и смазанной тенью выпрыгнула в окно. Снаружи раздался крик и рёв осла.— Ух! Пронесло! У тебя похоже, везде друзья есть! — восхитилась Сэс, подходя к развалившейся решетке. Джед посмотрела на стойку кальянщицы. Женщина уже не рыдала, а мелко тряслась. Здоровенный янычар, которого Джед не узнала, держал её за плечо и ждал, пока двое мафусаилов в простой одежде свяжут серебряной цепью лежащего на полу юнца. Тот хныкал и ныл, что не виноват. Жалкое зрелище.Здоровяк в красной коже заметил Джед, приветственно махнул ей свободной рукой и повёл кальянщицу на выход. Джед махнула ему в ответ.— Кто это? — свистящим шепотом спросила Сэс.— Да если бы я знала! — искренне ответила Джед. Они подождали ещё несколько минут, и повернулись к спрятанной девчонке.– Вот зачем ты это сделала? – вздохнула Сэс, поднимая коробку с лукумом. – Добрая?Джедефра пожала плечами.– Наверное.– Я знала, что ты не безнадёжна! – Сэс похлопала Джедефру по локтю. – Ладно, я побежала, а то время, пора торговать. Бывай, – девочка поправила ремень своего коробки, притворно отсалютовала и нырнула в разгромленную кальянную. Джед даже не успела глазом моргнуть, как она исчезла на оживающей улице базара.– Ну, и? – Джедефра оглянулась на спасённую. Девчонка попалась то ли трусиха, то ли очень сообразительная. Она лежала на полу и не шевелилась. — Вылезай уже. Они ушли.– Спасибо, – Девчонка плавно поднялась на ноги, расправила плечи и подняла на спасительницу взгляд бледно-золотистых глаз. Джедефре её лицо снова показалось знакомым. Где же она её видела? Какая-то родня? Родственников у Джед полно, это точно. Но таких белобрысых и белоглазых, кроме герцогини Нефери, нет. Да и рамзесовское потомство почти всё чернявое. У кого жена тёмненькая, у кого просто бабкины гены проснулись...Кто же она такая? Дочка кого-нибудь из знакомых? Да нет, у них в гвардии таких красавцев не водилось. Джедефра чуть ли не самая красивая.– Пошли, – Джед взяла её за плечо и вывела на улицу. Двое янычар стояли и неторопливо разговаривали около соседней аптекарской лавки. Терране боязливо обходили их по широкой дуге.— Лицо сделай попроще, — велела Джед, проводя девчонку мимо них. Один из янычар узнал Джедефру и отсалютовал ей рукой в багровой перчатке. Джед кивнула в ответ.В конце улицы им встретился юноша в мундире инспеции в сопровождении нескольких терран. Он попытался было их остановить, но Джед показала ему свой медальон янычара, и сообщила, что они с племянницей ну никак не могут гулять там, где терране бьют благородных аристократов или аристократы терран, она не присматривалась. Патрульный похлопал глазами, но отцепился. Девчонка при этом скорчила такую физиономию, словно впервые в жизни слезла с шелковой подушки и увидела что-то, кроме лукума. Талант, ничего не сказать.Они отошли на два квартала, и девчонка начала вырываться. Джед сладко ей улыбнулась и спросила:– Ну, как тебя зовут?– Амири.– Врёшь.– Не вру. Амири Рахман.– Ну, и дура. Рахманы чернокожие.– Вот и нет.– Вот и да.– Я же не чернокожая!Джед улыбнулась ещё ласковее и сжала пальцы. Девочка немедленно заткнулась.– Когда врёшь, не выбирай громких фамилий. Обычно их все знают в лицо.– Это Рахманы - громкая фамилия? – удивилась девчонка.– А по-твоему что, они мелкие чинуши из Вавилонии? – Джедефра снова задумалась, почему ей знакома эта девчонка. Ишь ты, аль Рахманы для неё не громкая фамилия...– Нет. Но... – девочка замерла, потом вздохнула. – Спасибо, я поняла свою ошибку. Но Рахманы всё равно не темнокожие. Чернокожи только семьи из Нубии.– По сравнению с тобой Рахманы – чёрные, как ночь.Девочка ничего не ответила.– Итак, ещё раз. Как тебя зовут?– Марьям Вазил.Джедефре это стало надоедать.– Если бы я собиралась причинить тебе вред, я бы сдала тебя патрулю.– Почему не сдали?– Ты мне напомнила кого-то.– Кого?– Понятия не имею, никак не вспомню. Может, ты мне кто-то из родни.– А кто вы?– Девочка, хочешь обратно к патрульным? Мы недалеко ушли.Она вздохнула и опустила голову.– Если пообещаете ничего не говорить моему отцу, то я назовусь.– Не скажу.– Милица Фортуна.– Тю... – Да уж, для такой аль Рахманы – точно не громкая фамилия. Заодно Джедефра наконец-то вспомнила, кого ей напоминала девчонка. Мать, Милешу Младшую. И бабку, Милешу Старшую. Первую Джед видела три раза в жизни, последнюю же лицезрела пару раз в месяц на заседаниях то Дивана, то Тайного Совета. Обе ей не нравились. Младшая, к тому же, ещё дурочкой была...– Вот-вот, – неопределённо вздохнула девчонка. – Вы правда отцу ничего не скажете?– А кто твой отец?– Милош Аслан.– Ааа, – вот и разгадка, откуда она знает это семейство. – Мы учились с твоим отцом вместе, – и не то, чтобы были очень дружны. Скорее даже наоборот. Милош был грёбанным высокомерным занудой. Джед напрягла память и сумела вспомнить их родство. Отцом Милоша был герцог Эйе, брат Рамсеса. Вот почему она в своё время получила приглашение на его свадьбу с Милешей Младшей. Милош и Милеша. Отличная пара, на свадьбе только ленивый не упомянул сходство их имён. Она в тот день даже пробовала считать количество шуточек на эту тему. Вышло совсем уж неприличное число.Правда, почему девчонка так боится гнева отца? Знатные родители обычно равнодушно относятся к выходкам отпрысков, если только эти выходки не стали достоянием общественности. Это не говоря уже о том, что Милош может разве что уболтать насмерть. Он даже драться толком не умел, не то, что отстаивать своё мнение.– Ты же не попалась, – вслух удивилась Джедефра. – Почему он будет злиться?– Вы же сказали, что его знали.– Знала. Это когда было! А серьёзно, чего это он будет недоволен?– Он запретил мне ходить на этот берег.– Сильно накажет?Она покачала головой.– Ничего не сделает.– Тогда чего боишься? – не поняла Джедефра.– Он расстроится, – Милица скинула её руку с плеча. – Я не убегу.– Угу, – куда она убежит, когда Джед знает её имя. И надо же, какая заботливая дочка. Боится, что папочка расстроится. Милица словно угадала её мысли.– Папа очень боится, что меня, как маму, радикалы убьют.Джед перестала улыбаться.– Радикалы?– Угу.– Как?– На улице плащ сдёрнули.Понятно. Джедефре сразу стало как-то неуютно. Сгореть на солнце — страшная смерть. Джедефре очень хотелось облечь свои мысли в слова, но материться в присутствии ребёнка не хотелось, а приличных слов на языке не было. Странное дело, рядом с этой аристократочкой Джед чувствовала себя огромной грубой тёткой.— Пошли, переведу тебя на тот берег.— Вы не назвались.— Джед.— Джедефра Арфея?— Типа того. А теперь шевелись. Надо поймать рикшу, а то пойдём ножками.Девчонка жила с отцом в семейном доме. Как и все знатненькие, они отгородились от мира высоким забором и кучей охраны. Терране охраняли ворота, ухаживали за садом, и выглядели так надменно, как будто Джедефра была попрошайкой.Настроение у Джед разом упало. Это на том берегу она — добрая госпожа. А тут она так, безродная шавка с титулом, к которому прилагается доход с пары деревень. Ты поди ещё собери этот доход…Поэтому Джед остановилась около ворот и не стала проходить дальше. – Зайдёте в дом? – предложила Милица.– И рассказывать Милошу, как именно мы встретились? Уволь. Можешь думать о папаше что угодно, но лажу в показаниях он всегда замечал.– Отца нет дома, – возразила Милица. Она нахмурилась. – И, похоже, сегодня он уже не вернётся.– С чего это?– Сегодня казнь виконтессы. А она была... близка некоторое время с моей младшей сестрой.Джедефра ничего не поняла. Лопух Милош расстроился, что отправил под солнышко убийцу и любовницу дочки? Нет, это глупо даже для него.– Извини, у меня работа, – Джед ухмыльнулась и помахала девчонке рукой. – Так что бывай.– Спасибо вам за помощь! – Милица улыбнулась и церемонно поклонилась Джед, как старшей. Та ответила кивком. Хорошая девочка. Сообразительная и знает, как подмазаться и оставить хорошее впечатление. И компанейская, не то, что её отец. С другой стороны, ей легче любить мир: вряд ли Милеша Младшая питала страсть ко внебрачным сношениям с терранами и родам сыновей с сомнительным происхождением. Это вам не сумасшедшая Марика.Когда калитка захлопнулась, Джедефра перестала улыбаться. Хорошие у Милоша ворота. Красивые, с каменной дорожкой до дома и пышным садом с маленьким прудиком. Всё, как у настоящих людей.Джедефра развернулась и побрела к Золотому мосту. Здесь, в дворянском районе, было тихо, горели все фонари и пахло роскошными садами. Собственный дом в столице! Джедефра о таком и мечтать не могла. Родители Джедефры, не смотря на высокое происхождение и родство с Рамсесом, жили... никак. Он – директор речного порта, она председатель городской торговой палаты. У них был дом в Александрии, который сейчас занимала её старшая, умная и деловая сестра, гордость семьи. А вот в столице не было. У них кроме дворянского знания ничего больше не было.Джедефра остановилась на крутом на перекрестке. Дорога расходилась на двое: к мосту и к самым роскошным дворянским гнёздышкам. Она вздохнула. Ей приходилось в них всех бывать. Красота. Мрамор. Слуги с надменными мордами и брезгливыми носами. Она достала из кармана салфетку с лукумом и побрела между двух высоких белых заборов к сияющему вдали Дворцу. Кто-то рождён для прекрасных домов, кто-то — для казармы на двадцать солдат. Мир вообще несправедлив.