1 часть (1/1)

Кейден закончил первый курс колледжа по психологии. На лето его отправили на практику в маленький городишко, где-то у самого края материка.– Ты шарф взял?– Да, мам, куртку и шапку тоже, я уже взрослый.– Прости, прости.Женщина преклонных лет наблюдала за исчезающим сыном. Сердце сжималось, родительский страх залил комнату, не давая вдохнуть.– Будь осторожней, – её шёпот услышали лишь побледневшие стены, лёгкие наполнились отравляющей морской солью.Маленькая клиника для не совсем обычных детей (сказать "неправильных" было бы кощунством, особенно для Кейдена) стояла особняком от остальных домов, пряча от посторонних глаз свое уродство. Был в этом и плюс, больные могли наблюдать из своих зарешеченных окон свободу побережья. Давно выросший и переживший все эти ужасы мальчик сгибался под тяжестью воспоминаний. Глубоко вздохнув, он протиснулся в двери.***– Вот тут у нас столовая, прямо рядом с комнатами персонала, – плотный невысокий дяденька, с приятной улыбкой и седыми усами, водил Кейдена по пустым трюмам помещения.Он заглянул внутрь, поворчал на кого-то и обратно повернулся к "туристу", смахивая крупной рукой капли пота со лба.– Вам мы комнату, к сожалению, предоставить не можем, – директор пожал плечами, – мест нет, да и вы всего лишь волонтёр.Кейден понимающе кивнул. Они двинулись дальше.– Скажу по правде, – мужчина начал задыхаться, – у нас тут дети сложные.Вы скажете, а где в нашей работе легко? Но у нас городок не крупный, не нужен никому. Безнадёжных к нам отправляют, чтобы главные клиники не загрязнять. А мы что? У нас то и выбора нет.***<В комнатушке, она была квадратной десять на десять метров, сидели дети. Кто-то рисовал, кто-то играл в простые забавы, но большинство либо потупили головы, либо не прерываясь следили за стеной, словно она без присмотра могла их раздавить.– Вон он, в белой маечке, – толстый палец указал в угол, – пока только познакомьтесь, во все подробности вас позже посвятит медсестра.Тучный мужчина удалился, не обернувшись.***Кейден сидел в небольшом гостиничном номере. Вокруг хищными рыбами валялись скомканные листы бумаги. Первый, последний и единственный человек в комнате тёр виски, склонившись над рисунком. На бумаге покоился карандашный мальчик с кудрявыми волосами, торчавшими во все стороны. Его необратимо поглощала бездна.Из-за угла подглядывал старый капитан.***За всю неделю парень, которого как оказалось по документам звали Эндрю, не проронил ни слова. Как Кейден к нему ни поступался, он был молчалив как рыба.Волонтёр двигал фигуры, мальчик двигал их в ответ."Любит шахматы", – было написано в главе интересы.Черный конь, входивший во владения кудрявого тихони, прошел две клетки вперёд. Кейден почесал давно не мытую голову и поднял взгляд на мальчика.– Он так не ходит, это не по правилам.Эндрю пронзительно смотрел на Кейдена своими ледяными стеклышками глаз.– У тебя правила неточные.Придя домой, Кейден заплакал.***Мальчик говорил, но очень редко, обычно ограничиваясь несвязным бредом. Лишь иногда Кейдану добивался от него фразы, соответствующей действительности.– Стены белые, скучно, некрасиво."Возможно шизофрения"***– Что это? – Эндрю указывал в окно.– Это море, – никто больше в комнате не разговаривал. Мальчик пожевывал губу, составляя в уме вопрос.– Что такое море?– Это там, где много воды, а внутри живут рыбы, – оба смотрели в морскую мглу, не имеющую края, не считая грязного, заросшего песчаного берега.Кудрявый кинулся к детским книжкам, начал перерывать одну за одной, царапая пальцы страницами, пока не нашел то, что искал. Он подтащил ее, словно она весила не меньше якоря, к Кейдану и открыл на нужной странице. В голубой синеве плескалась самая разная живность, от китов до золотых рыбок. Он ткнул пальцем.– Это – рыба? – голова его наклонилась на бок.– Да.Мальчик понимающе кивнул.– Море и рыбы красивые.***В комнате стояли две деревянные кровати, одна заправлена, вторая погребена под одеждой. Хрупкий парень сидел на полу, рядом присел на корточки взрослый. Все молчали. Со стен сползала краска.– Ты должен это выпить, – Кейден держал в руках маленькую баночку с разноцветными пилюлями.Эндрю отрицательно завертел головой. Волонтёр устало сел на пол, выпустив измученный выдох из лёгких. Он повернул голову к ребенку, уткнувшему нос в колени.Воспоминания проникали в голову, рвали защитную оболочку, образовывая дыры. Негодный корабль тонул. Взрослый лишь вымученно улыбнулся.– Ты правда хочешь, чтобы грозный капитан пиратов победил? – заинтересованный мальчик понял голову, Кейден понял, что надо делать. – Есть только один способ победить эту старую каргу, знаешь как?Эндрю с энтузиазмом завертел головой.– Выпить волшебный коктейль, который готовят волшебные бармены!Мальчик впервые за долгое время улыбнулся.В этот день таблетки нужны были не только ему.***Он смотрел на море.После больницы, после своей маленькой победы, Кейден никогда больше не приближался к воде. Купание в ванне становилось худшей частью дня. Он боялся. Вода могла вновь поглотить его.Кейден снял кроссовки, сбросил носки и задрал штаны к коленям. Сквозь пальцы ног просачивался холодный песок, царапая ступни. Бросив все, он пошел к морю. Холодная вода колола ноги, поднимаясь выше щиколоток с каждой волной. Он был словно русалочка, при каждом шаге чувствуя боль сотни ножей, впивающихся в его ноги. Холод дошел до колен. Кейден закрыл глаза и бросился вперёд, ощущая себя тем самым непонятым мальчиком, каким он был, а может является и до сих пор. Голые ступни натыкались на редкие камни, движения с каждым разом становились тяжелее, он двигался словно в замедленном действии. Вода достигла груди, прозябшее тело остановилось. Кейден больше не чувствовал дно, только поглощающую его бездну. Одежда обволакивала тело, неприятно липла. Морской бриз ударил в лицо, покалывая бело-синее лицо. Его голова разразилась идеей.***– Если вы возьмёте все затраты на себя, то пожалуйста.Кейден ввалился в детскую с банками краски и кисточками. Дети удивлённо рассматривали его, повернув маленькие растрепанные головки.К вечеру стены стали пестрить всеми оттенками голубого. Нарисованные рыбки то тут, то там освещали квадратную коробку комнаты своими цветами.Эндрю осторожно потрогал высохшую стену.– Рыбка.Оба улыбались.***Они сидели в тесной комнатке с двумя кроватями. Кейден читал вслух тоненькую книжечку, показывая Эндрю каждую иллюстрацию. Тот вглядывался несколько мгновений, потом рассудительно кивал, и чтение продолжалось. Красиво выведенные буквы на обложке гласили: "Маленький принц".– Я понял, – курчавый мальчик перебил Кейдена на половине предложения.– Понял что?– Капитана.В Кейдена словно ударила молния. Словно его облили водой, водой с самого дна.– Что ты понял про капитана?– Он хочет помочь. Прекратить боль.Никто больше ничего не говорил. Хвост чудища сжимал шею парня, бывшего когда-то мальчишкой.Он попытался возразить, но только закашлялся, раня горло невысказанными словами.– Вы должны взять больничный.***Он пытался, он бился, но к Эндрю его не пустили.– Представьте, что будет, если здесь начнется эпидемия!Кейден бил кулаками стены, царапал руки и долго рыдал. Что-то пошло не так, что-то идёт не так. Он где-то ошибся и теперь не мог ничего сделать.Сны его были беспокойны, что обычно для человека больного (простудой). Он сидел с семьёй в ресторане. Вместо ужина им подали шоколадные монеты. Никто не возмущался. Мама, папа, сестра хохотали.– Вы слышите? Да он мог стать великим! Знаете, знаете, что он ответил?– Папа, мы слышали эту историю тысячи раз!– Он отказался! От-ка-зал-ся!Захохотали пуще прежнего. Кейден попытался остановить это, но никто его не видел. Он закричал. Ресторан залило водой, у нее был соленый привкус.Кейден открыл глаза. Вокруг было темно. Он весь горел, но так и не смог заставить себя пошевелиться. Пот стекал с него, образуя соленые пятна на подушке. Перед глазами всплывал только один момент сна. В ложке, проплывавшей мимо, четко виделось его отражение. У Кейдена никогда не было кудрявых волос.***"С днём рождения, сынок! Нам очень жаль, что ты не с нами! По твоему возвращению обязательно испеку пирог. С любовью, мама!"День был таким же, как и остальные проведенные здесь. Сырыми и туманным. В этом брошенном месте нельзя было спастись от чего-нибудь. Только лишь потонуть.Торт Кейден купил самый дорогой, из тех, какие ещё оставались в магазине. Он старался не для себя, сегодня вечером клиника будет вновь открыта для него. Пора Эндрю съесть что-нибудь кроме бумажных котлет, жидких каш и пилюль на закуску.Еду с собой приносить запрещалось, потому план заключался в том, чтобы пронести маленький кусочек с собой под курткой.Орехи дробились на зубах, курага давала кислинку, шоколадный крем доводил все это до вязкого, сладкого совершенства. Так Кейден и просидел один в своем тесном номере.Телефон завибрировал. Парень сорвался со стула и выбежал из гостиницы без куртки. Недоеденный торт, вместе с сокровенным куском остался на столе.***– Вы должны меня пусть! ВЫ ДОЛЖНЫ!– Простите, простите, мы не можем, – вспотевший мужчина нервно промачивал лоб платком с чудным узором. – Я вас понимаю, но вы всего лишь волонтёр, мы не можем...Тучный человек закряхтел. Юный парень прорвался в комнату. Дверь тоскливо скрипнула, стараясь удержатся на петлях.Все было так же, две кровати. Одна чиста до боли в глазах, другая все в одежде. На тумбочке у зеркала сиротливо покоилась записка, написанная, по-видимому, на листке, вырванном из какой-либо тетради. Трясущиеся руки схватили ее. "Кейдену", – корявыми почерком было выведено на передней части. Пальцы раскрыли записку лишь через пару тревожных секунд. "Мне теперь будет хорошо. Спасибо". Буквы скакали, налезали друг на друга и все никак не стояли в ряд, как должны были. Юноша закричал, словно умирающее морское чудище и упал на колени. Боль, томящая сердце и душу, тихо подкралась сзади, обнимая его за плечи. Рядом с ней стояла вина, большая и жестокая.Спустя пару долгих минут слез и вырывания волос из головы он встал. Лицо покраснело и опухло, коленки дрожали, кожа на кистях померкла от холода. Окно было открыто, батареи не работали. Из зеркала на него с жалостью смотрел капитан.