24 июня (1/1)
Она знала, что будет, когда она проснется, она знала, чего ожидать и была готова к этому. Вернее, ей казалось, что она была готова. Но когда она открыла глаза, помимо глухой темноты, тишины, холодной кровати, она чувствовала притупленную, чуть ноющую боль на лице. Не ментальную боль в сознании, а что-то более, чем реальное. Что еще могло произойти? Встала, включила свет, нашарив на стене выключатель - ТАРДИС больше никак не реагировала ни на что. И почему-то самым нереальным, самым диким и выбивающимся из всего моментом было именно это: факт включения света в машине времени выключателем. Как отправная точка, как та самая фиксированная точка во времени, которые нельзя менять. Точка, за которую удерживается вся реальность. Сознание Ривер мгновенно уцепилось за это, как за что-то неправильное, что стоит изменить, что необходимо изменить, что само по себе вопит о помощи. И она уже не помнила, зачем включала свет и искала зеркало, пока не увидела свое отражение.Едва сдержала удивленный, даже испуганный вскрик: левую щеку от виска до уголка рта пересекал глубокий порез с рваными краями, делавший лицо больше похожим на гротескную маску. Она осторожно коснулась его кончиками пальцев... горячий, чуть подзаживший... болезненный. И самое главное, что она совершенно не представляла, кто и каким образом изуродовал ее лицо. Так, без паники Ривер, без паники. Внутренне пыталась себя успокоить, вернуть мыслям какую-то ясность. Судя по логике "скачков", сейчас должно быть 24 июня, а рану на лице, судя по ее состоянию, она получила не раньше, чем несколько дней назад. Но этого не было! Ничего подобного не было! События должны подчиняться хоть какой-то логике. Тяжело дыша, женщина прислонилась спиной к стене, спрятала в ладонях лицо. Ей сейчас как никогда необходима толика здравого смысла и хоть в каком-то роде трезвый рассудок. Дни не идут логично и постепенно друг за другом. События тоже не поддаются хронологии. Если 22 июня она оказалась в ТАРДИС, и Доктор вел себя так, будто они действительно долгое время не виделись, то почему тогда днем раньше он был уверен, что они провели вместе уже несколько дней, а она этого в упор не помнит? Значит и эти раны на лице могли быть. Просто она этого не помнит. Что же происходит? К горлу подобрался какой-то горький ком, это даже не подступающие рыдания, а невыносимое давление откуда-то извне, тяжесть почти непомерная и иррациональный порыв опустить руки и смириться с тем, что ничего уже не изменить, что она осталась одна, что все попытки что-то менять - более чем смехотворны и эфемерны. Ривер казалось, что она сходит с ума. Каждый раз, как только ей кажется, что ухватывает суть, что может с этим бороться и победить, это неведомое подкидывает новый удар в цель, старается пошатнуть ее равновесие и сбить с пути.Внутренняя истерика длилась недолго, ибо Ривер не была бы собой, если бы позволила этим пугающим эмоциям завладеть своим разумом. Нужно идти вперед. Даже не идти - лететь, стремительно лететь, закусив удила, а уж потом разбираться: что, куда и зачем. Если начать анализировать все сейчас, то с места не сдвинешься. Она встала, быть может слишком резко, потому что тут же слегка закружилась голова и подступила легкая тошнота, что заставило ее пару секунд постоять на месте, придерживаясь за стену в попытке вернуть равновесие и сфокусировать взгляд. По коридору она почти летела и едва не наткнулась на Эми. Грустную, собранную, сосредоточенную Эми. Деловую Эми. Ее мать всегда была более, чем эмоциональной, и то, что Ривер видела сейчас, ей чертовски не понравилось.- Мелоди, дорогая, с тобой все в порядке? - оглядела Сонг с головы до ног изучающим взглядом, видно было, что старается держаться, но все равно инстинктивно чуть поджала губы, когда взгляд упал на лицо Ривер. Как в каком-то глупом банальном кино. Захотелось встряхнуть девушку за плечи да посильнее, чтобы сорвать эти картонные жесты, слова и взгляды.- Мама, я не могу быть в порядке, и ты это знаешь. - Немного устало произнесла профессор Сонг. - Мама, мне кажется, что происходит что-то странное. Что все вокруг какое-то ненастоящее. - Может быть, не только она одна это замечает? Может, есть еще хоть кто-то, кто поможет ей добиться истины? Ведь Амелия - ее мать, она так много времени провела в ТАРДИС.- О чем ты, дорогая? Нам всем сейчас тяжело, без Доктора... Но это... это должно было когда-то произойти. Тут ничего не поделаешь. - Она вздохнула горько, в ее голосе сквозила печаль, но это все за стеной полнейшего смирения и спокойствия, как будто это произошло тысячу лет подряд или же у нее умер какой-то дальний родственник и не скорбеть по нему - плохой тон. Что с ней?- Эми! Откуда у меня этот шрам на лице? Почему ты не хочешь смотреть на мое лицо? - еще один старательно отведенный взгляд почти взбесил Ривер, которая была и так на грани. Она всегда решала все проблемы улыбкой, поцелуями и с помощью оружия, она всегда держала ситуацию под контролем, она не боялась ничего и никого. Вокруг нее могло происходить что угодно: апокалипсис, нашествие зомби, вселенские войны, Плачущие ангелы - что угодно, но она всегда держалась спокойно и уверенно, сохраняя ясный ум, трезвость рассудка и не изменяя логике. А сейчас, черт возьми, что-то происходило внутри ее головы, что-то бесконтрольное и разрушающее. И она просто н-е-п-о-н-и-м-а-л-а. Она барахталась в собственном сознании, пытаясь хоть как-то связать что-то, взять в свои руки и исправить. Потому что это зациклено на ней, эта чья-то злая шутка направлена именно на нее.- Мелоди, тебе нужно отдохнуть. И я знаю, как тебе помочь. Рори! Мелоди нужна помощь! Она снова! - нарочито ласково, а потом почти без перехода повысила голос, зовя мужа. Ривер малость опешила, потому что ее мать никогда не разговаривала с ней так, будто ей действительно пять лет или словно она несколько не в своем уме.Рори появился почти тут же. Усталый, грустный, спокойный. Выражение его лица, словно отражение его жены, как будто их кто-то заморозил в этом спокойствии обреченности. Они же никогда такими не были!- Мелс, тебе не нужно нервничать, давай я тебе сделаю укол, ты поспишь немного и успокоишься. Ты последнее время много нервничаешь. - И вот тут ей стало действительно страшно. Вокруг нее сейчас творилась какая-то бредовая фантасмагория. Мир наоборот. Что-то бесконтрольное.Тело действовало быстрее мыслей: она оттолкнула отца и побежала в консольную. Для того, чтобы взять манипулятор временной воронки, ей понадобилось полминуты, о нужных координатах не задумывалась, сейчас не могла совершить далекое перемещение, поэтому на километр дальше и на пять минут вперед.- Ривер! - обернулась резко, готовая тут же отразить удар, уже априори готовая к худшему, но наткнулась взглядом на Джека Харкнесса. Хотя, в этом чокнутом мире "всего лишь Джек Харкнесс" может оказаться тем, кто запросто транспортирует ее в межгалактическую психиатрическую лечебницу.- Профессор Сонг, Вы так смотрите на меня, будто я восстал из мертвых. Хотя, черт, это неуместно и не смешно, ты сто раз видела меня восставшим из мертвых. Скажи мне только, что ты тут делаешь? - никогда, ни при каких обстоятельствах Джек не терял своей балаболистости и идиотической жизнерадостности, а еще феерической способности топорно шутить.Но Ривер не особо слушала его, потому что ее взгляд наткнулся на большое пятно сожженной травы, несколько поваленных деревьев, обломки чего-то металлического... как будто здесь не так давно происходил бой.- Это здесь?... - не могла говорить в полный голос. - Расскажи мне, как... - она до сих пор не знает, как именно это произошло, что случилось. Что, черт возьми, могло его победить?- Да, здесь. - Капитан посерьезнел моментально. - Это все так банально, до глупости. Понимаешь, до нас в Торчвуде дошли странные сигналы отсюда, я не мог их расшифровать. Сама понимаешь - потенциальная угроза и прочее. И в кои-веки, едва ли не единственный раз за все время, Доктор отвечает на мой шепоток о помощи. Сам в шоке был. И вот я, Доктор, это место, ничего больше. И тут из по земли, буквально из под земли появляется далек. Молча. И стреляет. Он успел только обернуться. Я никогда не видел, чтобы далеки так стреляли - это было больше похоже на ракету узконаправленного действия. Одна и вторая... Даже, если теоретически он мог регенерировать после первой, то после второй... от него мало что осталось. - Говорит как-то рывками, запускает ладонь в свои и без того взъерошенные волосы, опускает взгляд. - Я, правда, не знал, Ривер! - Эй... я тебя не виню. - Она едва-едва улыбнулась уголками губ, но перед глазами (иногда отличное воображение - настоящее проклятье) проносилась картина, только что описанная капитаном. Это невозможно. Доктора не мог убить какой-то далек, пусть и с усовершенствованным оружием.- Джек, откуда у меня эта рана на лице? - неожиданно, хлестко, смотрит на него, поймал взгляд. - Скажи мне, как это произошло?- Я не знаю. Когда я появился - у тебя уже был этот порез. Доктор сказал, чтобы я не заострял на этом внимание, потому что тебя это расстраивает, я и не спрашивал. А ты почему спрашиваешь? Это проверка? - теперь сбитым с толку был еще и Харкнесс, который никак не мог понять, в чем кроется причина такой резкой смены темы разговора и вообще при чем тут это.- Да потому, что я не помню. Я не помню, откуда это взялось, я не помню тысячи важных моментов, о которых знают все вокруг. - Нет, она не сорвалась, просто тот факт, что Джек остался самим собой в этой иррациональной вариации развития событий вселил хоть какую-то надежду и ей показалось, что он может помочь. Чтобы рассказать всю историю понадобилось от силы полчаса. Тот слушал внимательно, подчас уточняя какие-то моменты, был предельно серьезен и, кажется, верил ей.Только вот Ривер чувствовала себя с каждым словом все хуже и хуже, в голове словно барабаны стучали, начинало тошнить, перед глазами мелькали какие-то темные пятна и каждое следующее слово давалось с трудом, как будто что-то мешало ей говорить, как будто что-то запрещало рассказывать об этом. В какой-то момент женщина поняла, что все, больше не может, ей хотелось ухватиться за что-то, иначе казалось, что еще чуть-чуть и она упадет.- Что ты знаешь о Предчувствиях, Ривер?.. - начал говорить Джек, но она его практически не услышала, потому что перед глазами пеленой мелькнула темнота.