ПРОЛОГ (1/1)

We All Knew - LabrinthТусклые лучи солнца стучатся в окно. В доме на редкость тихо.Я вновь просыпаюсь на холодном, местами потрескавшемся линолеуме. Все вокруг расплывается словно в тумане и мне никак не удается сфокусировать взгляд на круглых, циферблатных часах, висевших на стене.Я рефлекторно облизнула сухие губы. Во рту тут же почувствовался солоноватый, металлический вкус запекшейся крови. Мне стало плохо.Я едва сдержала подступившую рвоту, заставив себя, проглотить её обратно, а затем не без труда приняла сидячее положение.Все тело ужасно ныло, словно одновременно разрывалось на несколько частей и эта адская боль проявлялась даже при малейшем, казалось бы незначительном движении.Так начинается мое утро.Каждый раз, после очередных пьянок матери, которые со временем превратили ее в домашнего тирана, избивающего свою единственную дочь словно одичавший хищник, набросившийся на загнанную в угол жертву.Мда уж, теперь вместо сказок перед сном, я получаю щедрую порцию увесистых пинков по ребрам, которые якобы предназначаются в целях "воспитательной беседы".Именно так оправдывается большинство родителей, применяющих насилие к своим детям в тех случаях, если возникают нежелательные вопросы. Мол, откуда синяки? Или же почему ваш ребенок не явился в школу?Однако, в конечном счете, после нескольких попыток вызвать мою непутевую мать на родительское собрание, каждое из которых она благополучно проигнорировала, любопытство поутихло, а затем и вовсе сошло на нет.В конце концов, люди довольно эгоистичные существа и как-бы они не старались прикрываться за красивыми словами, выражающими искреннее сочувствие, на самом деле им глубоко плевать на таких нищебродов как я."Всем просто похер!" Конечно же бытие в старом доме, в котором частенько собирается всякий сброд вроде жалких собутыльников "обожаемой" мамаши, не самое лучшее, что могло произойти в моей жизни.Но, иногда и в нашей шумной обители наступают тихие, не беспокоящие несчастных соседей времена.Пусть и крайне редко, но всё же.В такие дни я не перестаю удивляться тому, насколько быстро действует внушительная доза крепкого, дешевого пива на клетки мозга, превращая прежде адекватного человека, в обмякшее существо, которое даже не в состоянии передвигаться самостоятельно.Именно так я бы описала свою пьяную мать, развалившуюся на полу в прихожей и при этом лежащую, уткнувшись лицом в лужу собственной блевоты."Ужасное зрелище."Раньше, когда я только перевелась во второй класс младшей школы, подобная картина представала передо мной каждый день.Тогда я сразу бежала к нашим соседям, живущим напротив.Отзывчивый, полноватый Томас Харрисон с отчетливо проступающей лысиной и коротко стриженными усами, не раз помогал уложить пьяную мать в кровать, а его белокурая очаровательная жена Оливия, с заливистым и крайне заразительным смехом, часто подсобляла мне с домашкой.Но сейчас, все иначе.Больше никто не устраивает барбекю по субботам, не приглашает настойчиво в гости на чай с малиновым джемом, приготовленный по особому, семейному рецепту и более мне не от кого ждать помощи, ведь небольшая пекарня Харрисонов обанкротилась и супруги уже давно переехали, а их когда-то бережно-ухоженный, двухэтажный дом с мансардой и благоухающим садом на заднем дворе, быстро постарел без своих добродушных и заботливых хозяев.С тех пор, прошло немало времени и кажется, что я уже постепенно забываю наших соседей.Каким улыбчивым был старина Томас, его ясный совершенно не требующий ничего взамен взгляд и то, каким был на вкус фирменный джем, приготовленный его милой и вечно занятой домашними делами супругой.Теперь, я точно знаю, что никто не спасет меня, если в один прекрасный день, пьяная мамаша с обдолбанными дружками перестараются и забьют меня до смерти. И как бы это ужасно не прозвучало, я уже давно привыкла просыпаться с подобными мыслями.We All Knew - Labrinth [конец]Сейчас мне пятнадцать. Я учусь в средней школе Гладстона и сегодня мой первый день в новом, учебном году.Возможно вам покажется ироничным то, что я сейчас скажу, но я в действительности скучала по школе.По всей этой обыденной суете, бесконечным очередям в столовой и напутственной речи учителей, которая с годами будто и не меняется, а просто перефразируется.Но, больше всего, я терпеливо ждала конца лета, чтобы увидеться с Кэндис. Своей единственной лучшей подругой, с которой мы знакомы с детства.С младшей школы, если быть точнее.На самом деле, веселая, беззастенчивая, уверенная в себе и порой чрезмерно прямолинейная Кэндис, при всех своих лидерские качествах, могла бы завести себе кучу друзей.Но, видимо кампания рыжей одиночки, которая частенько "неудачно" падает или спотыкается на ровном месте устраивает ее больше, чем общество богатеньких пижонов, чьи родители являются генеральными спонсорами школы или же владельцами крупной бизнес-компании.Тоже самое можно было сказать и о раздражающих всезнайках из биологического кружка, о чрезмерно-самоуверенных придурках из футбольной команды, ну и конечно же, куда же без свиты восхваляемых всеми стерв, возомнившими себя королевами школы.Проще говоря, мне было достаточно компании одного хорошего друга, для которого неважно кто я и откуда, какие у меня оценки, какого цвета мое сегодняшнее белье и что нынче модно носить с мини-юбкой.И в этом мы с Кэндис были похожи.Она никогда не смотрела на меня с высока, невзирая на то, что знала обо мне практически все.О моих частых приводах в полицейский участок, о ворованных шмотках из небольших бутиков одежды, да и про незаконное курение на территории школы, Кэндис тоже была прекрасно осведомлена.Единственное о чем я умолчала, это о недопонимании с матерью, если это вообще можно было назвать "недопониманием".Думаю, вы уже сами догадались, почему я предпочла не посвящать впечатлительную подругу во все подробности своей "сладкой" семейной жизни.Если бы Кэндис узнала о моих непростых отношениях с матерью, она уж точно заставила бы меня переехать к ней, что в принципе звучит неплохо. Но мне не хотелось быть обузой для кого-то, а уж тем более для Кэндис и её семьи.Да и в конце концов, как бы там не было, но оставлять свою непутевую маман в обществе бухих торчков, тоже не казалось мне хорошей идеей.Поэтому я предпочла и дальше хранить свой единственный скелет в шкафу и никому не рассказывать о непростой ситуации, сложившейся дома. В остальном же, я всецело доверяла своей единственной лучшей подруге все свои мысли и мечты, каждый день, благодаря судьбу за знакомство со столь неугомонным, жизнерадостным и невероятно понимающим человеком, как Кэндис.Вот и сейчас, лишь мысль о долгожданной встрече с ней, заставила меня невольно улыбнуться, и я тут же принялась собираться к школе.Наверное впервые за долгое время я была так искренне рада выбраться из дома.Быстро переодевшись в чёрную водолазку и светлые, обтягивающие джинсы, приготовленные еще со вчерашнего дня, я аккуратно приоткрыла дверь и осторожно вышла из комнаты, прихватив по пути школьный рюкзак, валяющийся на полу и джинсовую куртку, одиноко висевшую на спинке стула.Неспешным шагом я незаметно прокралась в ванную, а затем тщательно заперев за собой дверную щеколду с облегчением выдохнула, окончательно убедившись в том, что никто кроме меня в этом доме не бодрствовал.Я медленно перевела уставший взгляд на мутное отражение в зеркале. Бледное осунувшееся лицо, разбитая губа и огромные синяки под глазами, ставшие последствием недосыпа.- Да уж, полный пиздец, - выразилась я вслух, внимательно рассматривая себя со всех сторон. - На этот раз маман перестаралась. Если приду в таком виде в школу, у учителей точно возникнут вопросы."Нужно быстро привести себя в порядок."Я включила холодную воду и начала тщательно промывать лицо. Приятная прохлада мгновенно заставила взбодриться. Вытеревшись махровым полотенцем с выцветшим изображением Человека-паука, я почистила зубы, а затем тщательно прополоскав рот, нанесла на губу вонючую мазь желтоватого оттенка.Конечно же, в этот момент свежая ссадина тут-же дала о себе знать и я зашипела от внезапной, жгучей боли.- Никто не позаботиться о моем здоровье лучше меня самой, - мысленно заключила я, все-еще, не отрываясь от зеркала и одновременно продолжая массировать припухшую губу.Печально, но с этой процедурой я была знакома еще с детства.Закончив с обработкой так называемых "боевых шрамов", я налепила на ссадину пластырь с заживляющим эффектом, а затем надела медицинскую маску заранее припрятанную в небольшом шкафчике, содержимое которого спасало при любых ситуациях.Оттуда же я достала расческу, две резинки оранжевого цвета и аккуратно зачесала, густые, рыжие волосы в высокий пучок, зафиксировав все это дело, небольшим количеством спрея с запахом зеленых яблок и корицы. Последним штрихом для завершения образа стали серьги-гвоздики в виде миниатюрных, черных розочек и новенькие красные кеды, которые я тайно скрывала от пьющей матери на протяжении двух недель в корзине для грязного белья.Все равно в этом доме кроме меня никто не устраивал стирку, так что это место было идеальным для сокрытия важных вещей.Напоследок, перед тем как выйти из дома я быстро перепроверила рюкзак, чтобы убедиться в том, что все необходимое было на месте, а затем удовлетворенно улыбнувшись своему скромному результату, довольно произнесла:"- Ну вот, совсем другое дело. Теперь можно смело отправляться в школу."