Часть 1 (1/1)

Эта история началась с вредной привычки Джона. Они были слишком разными для того, чтобы с полуоборота начать диалог, но их познакомили, как бы это странно не звучало, сигареты. Вообще Джон не любил делиться ими. Если бы к нему подошел бродяга с заискивающе просящим: ?Есть покурить??, то Леннон бы ему тут же сказал, мол, извиняй браток, последняя. Конечно же, нагло соврал бы. У Джона всегда были с собой сигареты,?— он дымил, как паровоз. По всей маленькой квартире, где он жил, были разбросаны пепельницы, набитые окурками. Это одна из немногих вещей, что были у него в достатке: сигареты, краски и кофе. Вот молока в тот день не нашлось. За ним-то он вылез из своей излюбленной конуры.Погода была плохая, но это его не остановило. Он не прибавил шагу, когда начало моросить, и неторопливо шел домой, лениво раскачивая в руке пакет с молоком. Он остановился на крыльце, наблюдая, как сгущаются тучи, и люди в спешке прячут головы от дождевых капель. Джону нравился дождь, особенно его запах. Он не особо удивился, когда один из прохожих спрятался от ливня под той же крышей, что и он. Даже глазом не повел, и невозмутимо смолил сигарету дальше. А затем незнакомец спросил у него:—?Не угостите одной?Джон угостил, что удивительно, и рассмотрел прохожего тщательнее. Тот в ответ на любопытный взгляд поправил хорошо сидящее пальто, и стряхнул с носка туфли дождевые капли. Он выглядел молодо, если не юно.—?Я Пол,?— рука высунулась из кармана пальто вежливым жестом,?— МакКартни.Джон улыбнулся одним уголком губ, и сощурился. И протянул свою ладонь?— сухую и широкую, с квадратными пальцами.—?Джон.—?Дайте подкурить, Джон.Он придвинулся к нему близко-близко: это был внезапный, но такой естественный жест, словно они знали друг друга не один год. Впереди мелькнули длинные ресницы, концы сигарет соприкоснулись, вспыхнул новый огонек.—?Большое спасибо,?— тут же отозвался Пол, и улыбнулся, совершенно по-кошачьи. Было в нем что-то женственное: плавность жестов, или черты лица. Леннон сразу подмечал такие детали?— профессиональная привычка.Джон молча смотрел, как тот курил: на руку, которая не рассекала, а плыла в воздухе, на сизый дым, который лизнув полную нижнюю губу, улетал наверх. Целая маленькая постановка. Или картина. У Джона почему-то появилось желание взять в руки кисточки. Он тут же повиновался этому зову, повернулся к входной двери жилого дома, дернув ручку. Он уже хотел удалиться, тем самым, наверное, навсегда попрощавшись с новым знакомым, как закрывающуюся дверь за ним остановила черная туфля. Леннон вопросительно посмотрел назад. Пол, отбросив окурок, улыбнулся с хитринкой в глазах.—?Я тоже здесь живу.Джон понимающе хмыкнул?— лучшего ответа не нашел. Ни с кем из соседей он не был знаком, и сближаться с кем-нибудь не планировал. Но Пол был настырным в своем дружелюбии.—?Значит, мы соседи,?— со странной оптимистичностью заявил МакКартни, и глаза его были большие, мальчишеские, зеленые, да и сам он казался юнцом, быть может, из-за детских черт лица.—?В какой квартире вы живете?—?В девятой, на верхнем этаже.—?Мы живем на первом, вот тут.Пол указал пальцем на дверь с цифрой два, когда они вместе пересекли лестницу. Он почему-то сказал ?мы?, а не ?я?. Значит, жил не один. Пол, увидев легкую нервозность собеседника, замолк, и дернул уголками губ, продолжая улыбаться. Он как будто только и умел, что улыбаться. Зато делал это красиво. Маленький рот с пухлыми губами, цвета лепестков садовых роз, которые раньше росли в тетушкином саду. Это воспоминание резко всплыло у Леннона в голове. Он не знал как к этому относиться. Еще один навязчивый образ из прошлого.Они помялись в коридоре первого этажа. Джон, немного забывшись, рассматривал Пола, а тот притупил взгляд, все еще неловко улыбаясь. Ему отчаянно хотелось выпалить какую-то вежливую глупость.—?Приятно было познакомиться,?— он протянул руку для рукопожатия, у него были мозоли на кончиках пальцев. Вся остальная рука по-холеному нежная, а на концах пальцев кожа затвердевшая. ?Странно?,?— подумал Леннон. Он не догадался, что собеседник играет на гитаре.Джон кивнул, наконец расслабив руку, быстро развернулся и в пару секунд преодолел несколько этажей. Дома он пытался нарисовать те самые розы, что так опекала Мими. Как странно, что нас могут вдохновить совершенно неожиданные детали, подумал он. А ведь все началось с сигарет. Джон вспомнил розовые губы нового знакомого, сжимавшие сигарету, его сигарету. Он делал резкие мазки, хотя оттенок все равно получился нежный. Джон в конце дня записал корявым почерком в дневнике:14 октября. Сегодня было мало что необычного. Я познакомился с парнем, моим соседом, на крыльце. Порисовал. Когда ложился, понял очень важную вещь: впервые за долгое время я на протяжении всего дня не думал о Стюарте.***Утром следующего дня Брайан?— старый знакомый Джона, пришел в гости, предварительно позвонив по всем правилам этикета. Он был одет по-деловому и изредка поглядывал на наручные часы, как всегда куда-то торопясь. Джон готов поспорить, что эти часы стоили дороже, чем все его краски, холсты и картины.Первой очередью Брайан зашел на кухню, проверив шкафчики и холодильник на наличие еды, и только потом стал смотреть картины. Раньше Эпстайн приходил с провизией на неделю, но Леннон всегда отказывался от помощи, так что владелец магазина пластинок начал покупать его картины, предлагая за них заоблачную цену. Джон это просек, и не отдавал свои работы ни под каким предлогом, или продавал за бесценок, если Брайан все же продавливал гордость художника своим сочувствием. Он вообще всегда был неоправданно добр с Джоном, а тот не привык к этому бескорыстию, хотя они знали друг друга не один год. Леннон никогда не говорил этого вслух, но считал, что Эпстайну можно доверять.Как только гость зашел в небольшую, хорошо освещенную комнату, в которой стоял стойкий запах растворителя краски, то сразу же обратил внимание на новое творение Джона. Он подошел ближе, и в его мягких глазах читалось искреннее удивление.—?Джон,?— восхищенно ахнул Брайан, рассматривая мазки на холсте. —?Ты нарисовал это?—?Вчера,?— Леннон кивнул, критически рассматривая результат. —?Надо немного доработать.В последнее время он не доводил ничего до конца. Даже сигареты скуривал только наполовину.—?Не надо. Я куплю её прямо сейчас.—?Ого. И что тебе привлекло в этой мазне?—?Это очень красиво, Джон. Лучшее, что ты рисовал за последний год.Художник закусил щеку изнутри, почувствовав жало чужой критики, но понимал, что знакомый был прав. Последний год выдался для Джона паршивым во всех аспектах его жизни: и личной, и творческой. Он реже стал притрагиваться к краскам. Делал куча набросков, карикатур, быстрых зарисовок, просто чтобы заполнить пустую бумагу. Рисовал черным, синим, ядовито-зеленым, а эта картина вышла другой: он изобразил тетушкин сад, и цветы, которыми она так гордилась, во всей красе. Джон действовал быстрыми, штрихованными мазками, и по хорошему должен был облачить полотно в рамку, но Брайан вцепился в нее, сунул под подмышку и оставил на подоконнике тридцать фунтов. Джону даже стало жалко ее отдавать, но Эпстайн настоял на своем, и посоветовал деньги потратить на пополнение холодильника, чьи внутренности выглядели плачевно пустыми.—?Это такая посредственность, Эппи. Травка и цветочки.—?Что тебя сподвигло нарисовать цветы, да еще и маслом? Удивительные розы.—?Мими тоже так думала. Это ее сад на картине.Джон говорил ее сад, ее дом, ее коты. Потому что странным образом все свое времяприбывание в том месте не ощущал себя именно как дома, словно был вечным гостем, а иногда и заточенным. Дом находился в двух милях от тети, и сад там был далеко не безупречен: заросший сорняками, куда из приоткрытого окна вливалась музыка из радио. Дом был там, где жила мама, пусть и с другими детьми и другим мужчиной, но с ней было легко, весело и так хорошо. Пусть это хорошо длилось совсем недолго.—?Ладно, мне пора. Заскочил на пару минут,?— сказал Брайан уже в дверях. Двигался он всегда в спешке, остановился только на секунду, слегка понизив голос:?— Как ты, Джон?—?Бывало и хуже,?— он пожал плечами, и гость подметил, как похудел хозяин квартиры. Он напомнил Джону больше есть, хотя говорил ему это каждый раз, и Джон легко дал обещание, которое почти каждый раз нарушал. Он посмотрел на купюры, лежащие на подоконнике, и отправился в магазин.Джон подмечал изменения в своей внешности, как сейчас, глядя на витрины. После смерти Стюарта, с которым он жил больше пяти лет вместе, он стал плохо спать и есть. Джон зашел в продуктовый магазин, купил хлеб, яйца, три пачки любимых сигарет и старался из-за всех сил не глядеть на полку с вином и виски, нервно теребя деньги в кармане пальто. Нет, никакого алкоголя. Он и так почти полгода был в запое. Может, ему начать копить деньги? Переехать в другую квартиру, купить новую машину. Завести жену точно не получится. Не после Стюарта, с которым он был пять лет. И квартиру, с которой связано столько воспоминаний, менять тоже не особо хочется. Его мысли разрезал дружелюбный голос.—?Добрый день.—?Привет,?— ответил Джон, без особого энтузиазма, но он не мог не заметить, что его сердце стало биться чаще. Казалось, что оно заглохло навсегда, но сейчас он ощущает собственное сердцебиение и шумящую в висках кровь, глядя на своего знакомого.У Пола были аккуратно подстриженные темные волосы и миловидное лицо. От него пахло дождем,?— Джон любил этот запах. Но это не должно его волновать. Леннон быстро расплатился и начал складывать купленное в авоську, пока кассир пересчитывал продукты МакКартни.—?И пачку Gitanes, пожалуйста,?— Пол протянул новенькую купюру.Джону захотелось фыркнуть. Французские сигареты для богемы. Марка, смехотворно подходящая ее покупателю.—?У вас не хватает.Пока Пол отчаянно рылся в карманах своего пальто, пытаясь найти мелочь, Джон сгреб все монеты со дна кармана и со звоном положил их на прилавок, а затем выскочил из тесного магазинчика, чтобы не наткнуться на благодарные большие глаза. Его нагнали на углу, ухватившись за плечо.—?Спасибо,?— Пол потряс купленной пачкой в воздухе, выуживая оттуда две сигареты. —?Будете?Джон кивнул, молча принимая предложенное. Услуга за услугой, получается. Ладонь Пола соскользнула с его плеча, чтобы достать зажигалку, но очень скоро вернулась на место. Джон чувствовал, как печется кожа через слой одежды, а Пол выглядел ужасно довольно, смоля свои французские сигареты. Джон не смотрел на дорогу, все больше обращая внимания на губы Пола, рассматривая каждую трещинку и то, как они раскрывались, когда надо было выдохнуть дым. Нарочно ли Пол вел себя так во время процесса, или это выходило непроизвольно, но в конце концов выглядело красиво. Соблазнительно даже. Его рука все еще висела на плече Джона, и это ощущение отдавалось приятным покалыванием.—?Вы хороший, пусть и кажетесь плохим,?— заключил парень, выкидывая окурок в сторону, когда они приблизились к дому.—?Это кажется,?— вырвалось у Джона быстрее, чем он подумал. Пол засмеялся.—?Я хорошо разбираюсь в людях,?— он неопределенно взмахнул рукой, этот юноша в кашемировом пальто, пахнущий французскими сигаретами. Детские глаза стали серьезными, и Джона это даже рассмешило. —?Не верите?Джон пожал плечами.—?Мне плевать.Пол как будто дернулся от резкого слова, и отпустил его плечо. Уголок его рта дернулся вверх, почти машинально. Они попрощались на первом этаже, и Джон все думал, идя вверх по ступенькам: ?Нахрена он со мной вообще здоровается?? Следующим вопросом, который он задал себе, отпирая входную дверь, было: ?Нахрена я ему помог??***Однажды Джон замер, когда проходил лестничную клетку первого этажа. Дверь квартиры под номером два осталась приоткрытой и оттуда лилась музыка. Кто-то играл на фортепиано. Джон прислушался и машинально придвинулся ближе, выбрав такой ракурс, чтобы увидеть кусочек происходящего внутри. Он поправил очки на переносице, но никого не увидел: только стены, мебель, даже фортепиано. А кто-то все продолжал играть, и Джон услышал заливистый смех, даже два?— женский и мужской. Он закрыл глаза на секунду, представив смеющееся лицо Пола. Когда он открыл глаза музыка прекратилась, зато в дверном проеме образовалось два силуэта. Один из них,?— женский, сообразил Леннон, второй повыше. Джон рванул вперед, галопом минуя этаж за этажом. Из оборванной беседы он услышал имя: Джейн. Джон понятия не имел, кто она такая, но это имя вертелось у него в мозгу весь последующий вечер, пока он не начал выплескивать волнующие его эмоции на холст.Кто она такая? Сожительница? Двоюродная сестра??Мы живем на первом, вот тут…? Да, все правильно, мы. Возможно именно она.Белое полотно пятно за пятном становится алым. Он открыл бордовую краску, злясь непонятно на что. Как будто он на секундочку, одной клеткой своего мозга подумал, что может быть, его сосед и он… Чушь. Теперь он знает, что ему нравятся женщины. Неоспоримый факт. Возможно, они даже живут вместе. И никакой искры между ними не образовалось. ?Ты просто глупый и одинокий. Очень глупый и очень одинокий?,?— подумал о себе Джон.Внезапный черный цвет перекрывает все, сжирает все оттенки. Темнота. Джон бросает кисти на пол, и мажет краску прямо голыми руками. Он замирает, и смотрит на полностью черный холст. Темнота смотрит на него в ответ, из глубин закрашенного хлопка. Из темноты выползает лицо: такое приятное, как будто созданное для портретов. Кусочки выдуманных черт складываются в образ МакКартни.Выдуманная голова обрела тело и мысли Джона приобретают другую направленность: неправильную, порочную. Высокая, длинноногая фигура, которую он хотел сложить пополам, как бумажный лист, и вжать в матрас.Кожа наверняка у него белая. Метры, мили белой кожи.Жгучая вязь обхватывает каждую клеточку мозга,?— гадкая, порочная мысль, и у Джона болезненно тянет низ живота. Он хочет размазать белую краску по белому телу, только не гуашь и не акварель, а свою краску, которая выплескивается в момент наслаждения из извергающейся плоти. Он хочет, чтобы она заляпала впалый живот, раскрытые губы и вспотевшие бедра. Он хочет запятнать этой краской всего Пола.Пол.Возможно, Джон один слишком долгое время. Возможно, одиночество в четырех стенах съедает его. Он сжимает пачку ?Winston? в кармане, и выуживает оттуда свое спасение.Не пить, не пить. Можно курить. Это успокаивает.Джон садится на голый пол, находит на нем огрызок карандаша и потрепанный блокнот. Забывает записать дату, оставляет только корявую строчку на полупустой странице:?Прости, Стю, я больше о тебе не думаю.?Он так и до конца не понял, за что конкретно извинился, возможно, рассудив свои мысли и желания потенциальной изменой Стюарту. Но ведь это все находилось в его голове. Стюарта не было. Он был только в его голове.Джон проснулся от очень настойчивого стука в дверь. Странно, за квартиру он платил совсем недавно. Еле разлепив тяжелые веки, он почувствовал сухость в горле и головную боль?— главные признаки похмелья. Он посмотрел на пустую бутылку на столе, тихо выругавшись. Когда он успел нажраться? Он вылез из-под одеяла, не удосужившись нормально одеться, пока в дверь все еще молотили.—?Кто? —?рявкнул мужчина, отпирая дверь.—?Доброе утро.Хозяин квартиры уставился на незваного гостя. Гость скользнул взглядом вниз, к боксерам и голым ногам. У Джона скрутило живот,?— тошнотворное ощущение, из-за которого он не смог выругаться вслух.МакКартни вперился в него своими огромными глазами. На нем было модное пальто и ботинки. И пах он приятно: какими-то духами и немного сигаретами. Джон наверняка пах перегаром.—?В такую рань…—?Что?—?Ничего.—?Сейчас три часа дня.—?Плевать. Вы меня разбудили.—?Ну простите.Видимо, Пол не хотел больше ждать. Он шагнул вперед, а Джон назад, уставившись нервно и вопросительно. Никто не входил к нему, не считая Брайана, уже очень долгое время.—?Ну, чего хотели, раз уже вошли?Пол сразу как-то собрался, выпрямился и заглянул Джону прямо вглубь глаз, словно взглядом хотел пробуравить ему черепушку.—?Займите денег,?— и почти сразу мягко добавил,?— пожалуйста. Я завтра верну, обещаю. Это глупо, мы же мало знакомы, но…Леннон хотел рассмеяться в ответ этим щенячьим глазам, но только нервно дернул плечом, резко повернувшись, и потопал в свою комнату. Это нормально, когда соседи одалживают соль или ложки. Нормально ли давать в долг соседям деньги? Даже если они очень уж привлекательные.—?Вы художник? —?Пол тихо вошел следом в комнату, начав осматриваться.—?Скорее, карикатурист,?— иронично отозвался Джон.—?Красиво.Пол остановился взглядом на недоработанном полотне, и Джон позволил себе скользнуть по нему глазами. Он отметил, что Пол был высоким, широкоплечим, и фигура его аккуратно сужалась на талии. Джон посчитал, что у него до неприличия узкие брюки, и с ужасом отметил, как потрясающе они обтягивают его, когда Пол согнулся, чтобы поднять рисунок. Его брови взметнулись под челку, когда он разглядел контуры обнаженной человеческой натуры на смятом листе. Слава Богу, он не представлял кем Джон вдохновлялся, рисуя это.—?Красиво,?— это было второе ?красиво? за этот день. Тихое, но с нотками уважения в голосе.?Конечно красиво, я же рисовал с тебя, придурок?.—?Вот деньги, а теперь топайте,?— Джон выхватил из чужих рук свои рисунки.—?Спасибо, вы очень любезны. Мне очень неловко, знаете, это долго объяснять, но деньги я точно отдам вам, не беспокойтесь. Я не лгун и не обманщик, сэр,?— Пол закивал головой, как болванчик, и Джон наконец выпроводил его, не дослушав до конца.Боже, он не мог влюбиться в него. Точнее, он не отрицал факт привлекательности соседа: он был милым, если не красивым, и определенно располагал людей к себе своими манерами и поведением. Этим он был похож на Брайана, и не успел Джон подумать об этом, как в дверь вновь постучали. На этот раз Джон нацепил штаны. На пороге его встретил улыбающийся Эпстайн. Леннон скорчил мину, когда похмелье с новой силой ударило по затылку, но с гостем поздоровался.—?Привет.—?Привет, Джон. Ты что, опять пил? Я думал, ты в завязке.—?Я тоже так думал.—?Бедолага. Ну что же ты так страдаешь? Надеюсь не все мои деньги потратил.—?Ну, раз ты их мне отдал за мои скромные услуги, то теперь они мои.—?Значит, потратил.Джон хмыкнул.—?На что?Брайан торопливо прошел в импровизированную студию, разглядывая пол и стены. Он поднимал скомканные бумажки и разглаживал их руками, внимательно изучая.—?На продукты немного. Дал в долг одному парню еще.—?Ты завел новых друзей?Джон неопределенно хмыкнул.—?Молодец,?— похвалил его Брайан, усаживаясь в кресло. —?А ты случайно не завел, ммм, нового друга?Джон непонимающе уставился на Эпстайна, а затем на рисунок в его руке. О, черт. Теперь как минимум двое людей считают, что Леннон в душе жаждет обнаженных мужских тел. По крайней мере, об этом говорили его работы.—?Никого я не заводил. Просто рисунок, понятно?Брайан проигнорировал злость в голосе Джона. После потери Стюарта Леннон долгое время приходил в себя, и рисовал что-то депрессивное и непонятное, так что Брайан посчитал рисунки обнаженного тела своего рода прогрессом.—?А что за очаровательный юноша тебе позировал?—?Он мне не позировал. Я просто,?— Джон запнулся,?— представил.Брайан еще раз покрутил смятые листы у себя в руках, а затем аккуратно сложил их к себе в чемодан.—?Ладно. Подумай над тем, чтобы рисовать портреты, Джон. У тебя хорошо выходит. Очень,?— Брайан задумчиво пожевал губу. —?Страстно.Джон нашел в себе силы не краснеть. Он не хотел отдавать эти рисунки, но и цепляться за них ему было неудобно.—?Да, думаю твоим богатым дружкам-педикам зайдет,?— съехидничал Леннон, резко улыбнувшись. —?Вы наверное совместно дрочите на репродукцию статуи Давида.В глазах Брайана промелькнула искорка.—?Неплохая идея, Джон. Не хочешь заняться тем же, что и раньше? Когда ты только начинал, помнишь?Джон сглотнул. Когда он только выпустился из колледжа, будучи без гроша и какой-либо известности, он продавал эротические картины через Брайана его знакомым. В основном это были просто нагие тела, но иногда он изображал сам половой акт. Можно сказать, что с этого и начался его путь и знакомство с Брайаном. Вскоре Джон отошел от изображения задниц для похотливых богачей, но сейчас… Сейчас он чувствует абсолютное опустошение в творческом плане. Он бесцельно марает холсты вот уже почти год, не выдавая ничего стоящего. А еще он снова на мели, так еще расходы за квартиру, которую он снимал пополам с Сатклиффом, пришлось тащить самому.—?Не знаю, Брайан. То есть да, с деньгами у меня сейчас туговато, но…—?Я понимаю, Джон, в любом случае, ты можешь просто попробовать, а клиентуру я найду всегда. Сделай эрос без либидо,?— сказал Эпстайн, но Джон только вздохнул. Его бесило, когда Брайан выпендривался тем, что учил латынь в колледже.—?Когда ты придешь?—?Думаю, через день.—?Я попытаюсь, но не факт, что у меня получится. Плюс мне надо найти себе натурщика…—?У тебя есть время. Мы разбогатеем, если ты найдешь такого же симпатичного мальчика, как с этого рисунка,?— Брайан весело подмигнул ему, вставая с кресла.—?Даже не пытайся, похотливый еврей, я тебя с ним не познакомлю.Брайан ушел, и Джон остался наедине со своими тревожными мыслями. Слова друга заставили его всерьёз задуматься. Знакомство с Полом, как и несомненно все новое, было вдохновляющим. Он давно ничего такого не ощущал. Конечно, это было влечение, но Джон вряд ли бы дал ему зайти куда-то за пределы своих мыслей. Согласиться ли МакКартни стать его натурщиком? Он лег на диван, чувствуя внезапную усталость. В этом было какое-то облегчение?— мысли о Поле хоть на какое-то время вытеснили мысли о Стюарте. А когда Джон долго думал о Стюарте, это приводило к мыслям более мрачным, более пугающим. Он не хотел его забывать, нет, но и не хотел тонуть в собственном помутненном рассудке. Джон прекрасно знал, что иногда его ум может сыграть с ним злую шутку.Он закурил, не вставая с места, ленивым взглядом посматривая на садящееся солнце.