1 часть (1/1)

Зима. Конец января. На улице творится чёрт пойми что. То снега совсем нет, то он валит большими хлопьями, да так, что любой, кто рискнёт выйти из дома, может оказаться погребённым в сугробе до самой весны. К тому же?— в этой метели бывает совсем ничего не видно!Министр пропаганды всегда появлялся на работе в десять часов утра и ни минутой позже, как примерный подчинённый. Сначала он здоровался с фюрером, затем встречался с секретарём и узнавал о новых задачах, забирал документы, только потом отправлялся решать дела государственной важности. Но сегодня Йозеф не пришёл вообще. Ни в десять, ни в одиннадцать, ни даже в двенадцать часов его худая фигура не появилась в дверях канцелярии.Не пришёл на работу, с кем не бывает? Стоит ли волноваться? Здесь даже ясновидящим быть не нужно, чтобы понять?— есть какая-то причина. Например, та же метель.—?Я тоже не знаю, где пропадает рейхсминистр. Он не сообщал,?— украдкой поглядывая на часы, сказал секретарь, когда его спросили об этом. —?Но снег, кажется, пошёл лишь с обеда. С утра погода была прекрасная?— никаких препятствий!А Гитлер, тем временем, ждал, нетерпеливо постукивая ногтями по столу. Может, его верный соратник просто-напросто забыл зайти поздороваться и сидит сейчас в своём кабинете, будто бы ничего не случилось? Вряд ли. Йозеф никогда не забывал. Он входил в зал около десяти минут одиннадцатого, сейчас же почти половина пятого; за весь этот временной промежуток в комнате появлялся только Борман. А ведь самое главное?— всем будто бы наплевать! Куда делся их коллега и соратник? Пропал, никому ничего не сообщив. Это на Геббельса не похоже. Какой-нибудь Гиммлер ещё мог сбежать на неделю в Прагу вместе с помощником, не оставив объяснительной, но только не Йозеф…И фюреру надоело ждать. К тому же, в его слегка утратившей способность здраво мыслить голове появлялись недобрые мысли насчёт того, что могло случиться с помощником, хотя Адольф до последнего надеялся, что это не так. Он вышел из своего кабинета, равнодушно приветствуя вскидывающих руки солдат. Секретарь Геббельса стоял около выхода и с кем-то разговаривал. При виде рейхсканцлера он резко выпрямился, всем своим видом изображая чинопочитание, а потом быстро заговорил:—?Мой фюрер, я позвонил жене господина рейхсминистра. Она говорит?— не знает, где её муж. Фрау ещё спит, когда доктор Геббельс уходит на работу, поэтому они вообще не виделись сегодня. Говорит?— вещей нет, документов тоже.—?Что вы хотите этим сказать?—?Никто не знает, где сейчас господин рейхсминистр. Он никому не звонил, письма не оставил… Есть предположение, что доктору Геббельсу нездоровилось, и он направился в больницу, забыв об этом сообщить. —?Секретарь почему-то оглянулся, словно боясь, что их подслушают.—?Чушь! Зачем бы ему тогда брать вещи и документы? —?возмущённо и нарочно громко возразил Адольф. Его собеседник вздрогнул и сделал последнее отчаянное предположение:—?Возможно, доктор Геббельс хотел посетить врача, а потом поехать на работу. Вещи, верно, для этого…—?Глупости какие! Тогда бы он позвонил, чёрт возьми, и сказал! Здесь явно что-то не так, я уверен…Обсессивно-компульсивное расстройство фюрера не знает границ. Стоит одной навязчивой мысли посетить его голову, и это может растянуться надолго, превратиться в сотни других, ещё более безумных идей. Секретарь нервно сглотнул, опасаясь того, что рейхсканцлер скажет дальше.—?Да-да! Это неспроста! Дело принимает весьма скверный оборот,?— продолжал вещать тот со всей серьёзностью,?— а именно… Я думаю, что… нашего дорогого Йозефа похитили.В коридоре на миг стало совсем тихо, как в могиле, но всё снова ожило, когда помощник доктора Геббельса попытался мягко возразить паранойе фюрера:—?Ну что вы такое говорите! Господина рейхсминистра не могли похитить?— он же известная личность и всегда находится в центре внимания! Затеряться в толпе такому человеку невозможно, похищения просто не могло произойти.—?Вот именно, что Йозеф?— известная личность! А знаешь, что полагается в обмен на жизнь известной личности при похищении? Деньги или информация! Это может быть выгодно кому угодно?— Союзу, той же Америке! Деньги им ни к чему, а вот данные… Они могут поставить условие: отдадут нам Йозефа лишь взамен на чертежи секретных проектов танков или ракет! А если мы не выполним их требования, то…Гитлер мысленно продолжил цепочку предполагаемых событий, которую сам же и придумал, и она ему откровенно не понравилась. В большинстве случаев Германии приходит конец. В некоторых вариантах развития событий Йозеф погибает от рук врагов. Его милый Йозеф погибает с надеждой в глазах, так и не дождавшись выкупа!—?М-мой фюрер…—?Так! Мы ещё можем это предотвратить. Теперь, когда стало ясно, что нашего бесценного министра пропаганды похитили, нужно действовать осторожно. Во-первых, позвоните Гиммлеру…Через час рейхсфюрер, прибывший из управления Тайной Полиции, шагал по коридорам Рейхсканцелярии, молча отвечая на приветствия солдатов, выстроившихся вдоль стен. Рейнхард уже был там, также недоумевая, что произошло. Они встали возле кабинета, как бы невзначай слушая, что там происходит?— Гитлер опять на кого-то кричит, потом переходит на причитания, потом снова кричит. Прибывшие многозначительно переглянулись. Каждый будто бы хотел сказать: ?Эге! Да старик совсем спятил! Его давно ждёт комната с мягкими стенами!?, но оба молчали, понимая, что такие мысли запрещены в священном храме Рейхсканцелярии?— сердце Берлина, где рождаются все приказы и планы насчёт управления страной. Генрих отступил от двери, махнув рукой, и тихо сказал:—?Постучите вы, Рейнхард.—?Почему я? —?тупо отозвался тот, стараясь максимально протянуть время. Никому не хотелось сейчас встречаться с разбушевавшимся фюрером, да ещё и в закрытом помещении! Ведь если сильно разозлить Гитлера,?— тот становится неуправляемым!—?Я приказываю!Гейдрих с опаской шагнул к двери, приготовившись к худшему, но тут она сама распахнулась из-за вылетевшего из кабинета штандартенфюрера, фамилию которого оба, к сожалению, позабыли. Тот сначала схватился за ушибленную голову, потом вспомнил, что перед ним находятся люди более высшего чина, и вскинул руку, выпрямившись так сильно, что позвонки хрустнули, затем опять схватился за голову и полетел по коридору в неизвестном направлении, скользя ногами по вымытому полу.—?Заходите! —?услышали Генрих с Рейнхардом, и опасливо шагнули в кабинет, боясь что дверь захлопнется, и они останутся тут навсегда.Их фюрер, обычно находящийся в силу своего нордического характера в спокойном настроении, сейчас стоял у стола при полном параде, только был сильно чем-то взволнован и разгневан.—?Я позвал вас, чтобы сообщить ужасную новость. Нашего дорогого министра пропаганды похитили! —?Адольф нервно прошёлся вдоль окон, заложив руки за спину.—?Мой фюрер, а вы уверены, что это правда? Не стоит делать поспешных выводов… —?хотел было возразить Гиммлер, но был грубо перебит.—?Может, вы считаете, что я из ума выжил?! Стал бы я звать вас, если бы всё было хорошо?! У меня есть доказательства и все основания считать, что это действительно так!Гейдрих незаметно толкнул начальника локтем, чтобы тот не перечил сумасшедшему рейхсканцлеру, ведь из-за этого оба могли пострадать. Когда Адольф сильно злился, мог даже швырять разные предметы, попавшиеся под руку, что подтверждал печальный опыт прошлого посетителя этого кабинета. Взгляд рейхсфюрера наткнулся на небольшой слиток золота на столе правителя, и Гиммлер тут же умолк, представив, как эта вещь пробивает ему голову.Фюрер говорил без умолку ещё десять минут. Его хаотичные жесты и слова выражали большое беспокойство о пропавшем рейхсминистре, чего внимательный Генрих не смог не заметить. Они вышли вместе с Рейнхардом из зала на подкашивающихся ногах и постарались убраться от ненавистной двери как можно скорее.—?Что вы думаете на этот счёт? —?спросил Гейдрих, надевая пальто уже на улице.—?Мне кажется, или это беспокойство перерастает в диагноз? —?тихо спросил рейхсфюрер, оглядываясь назад. Возле входа в здание кроме них никого не было, и разговор обещал быть без свидетелей. Рейнхард резко остановился, и Генрих уже думал, что он сейчас скажет: ?Да как вы смеете оскорблять нашего правителя?! Вас нужно лишить всех званий за такие слова!?, но группенфюрер неожиданно поддержал начальника.—?Мне тоже начинает так казаться. Но что же нам делать? Мы разве не будем руководить поисками министра?—?Никаких поисков, Рейнхард! Вы с ума сошли? Давайте сделаем так,?— Гиммлер заговорщицки понизил голос,?— скажем фюреру, что поиски начались, а там рейхсминистр уже сам найдётся. Что с ним могло случиться? Наверняка сидит сейчас где-нибудь в баре…Гейдрих кивнул и не стал возражать. Он знал, что начальник недолюбливает заносчивого пропагандиста. Это могло послужить ещё одной причиной тому, что спасательной операции состояться не суждено.Зато фюрер не находил себе места. В кабинет никого не впускал, ходил кругами в ожидании, когда же ему позвонят и скажут, что Йозеф нашёлся. Самое страшное?— неизвестность! Что стало с его ненаглядным соратником? Может, он ранен или вообще убит за сопротивление! Или в плену под пытками! Гитлер, казалось, даже слышал крик, слышал, как ломаются тонкие кости, как нож рассекает кожу на руках. Воображение художника рисовало воистину ужасные картины событий, что могли произойти с его дорогим министром:Так славно было бы сейчас снова оказаться на своём рабочем месте, закурить, перечитать план завтрашнего дня. А он заперт в этой ужасной клетке, точнее?— в старом доме, где ужасно холодно, где мороз пробирается к самому сердцу. Йозеф хотел попытаться сбежать из неизвестного места, но двери были закрыты снаружи на засов, а окна заколочены: все, кроме одного под самым потолком. И тогда рейхсминистр решился. Его свободолюбие заставляло идти даже на самые безумные ухищрения, только чтобы не находиться взаперти. Небольшой рост и весьма худое телосложение позволили влезть в это окно. Всё, почти свободен! Осталось только спуститься и незаметно убежать, но больная нога соскользнула с обледеневшего парапета…Правду говорят?— убивает не падение, а остановка в конце. Геббельс лежал здесь, в сугробе, а в голове раз за разом повторялась жуткая вереница сцен, что привели его сюда?— повтор личного кино с плохим финалом: неизвестный человек, похищение, сводчатый потолок старого дома, подпираемый балками. Тут давно никто не живёт. Похититель знал об этом. Его не станут искать. Где он? В тайге или в лесу Баварии? Неизвестно.Кровь окрасила снег?— этакий зловещий замороженный коктейль?— растворилась, смешалась с талой водой. Рейхсминистр сам не знал, почему не умер из-за падения с такой высоты. Где-то наверху смутно чернели очертания чёртового окна, а ещё выше расположилось серое небо. Теперь он видит силуэт. Грубый неизвестный голос говорит непонятно, на русском, будто ухмыляясь, что, впрочем, нетрудно запомнить:—?Видишь, никому ты не нужен! Они не стали платить за тебя выкуп. Твоим товарищам просто плевать?— вот и вся суть вашей братии. А сейчас, приготовься. Ты умрёшь,?— и мужик заносит над головой топор…Адольф зажмурился от собственных видений. Захотелось крикнуть: ?Нет! Йозеф, ты нужен мне!?, но рейхсканцлер вовремя закрыл рот рукой, опасаясь, как бы кто не услышал. Оставалась только надежда на то, что поиски приведут к успеху, ведь он сам бессилен сейчас что-либо предпринять…***Ну, а что же Йозеф? Что с ним стало?Он с самого утра находился в своей загородной резиденции. Это было прекрасное место, находящееся довольно далеко от цивилизации?— возле леса, в горах. Из окон строения, напоминающего средневековый замок, открывался чудесный вид. Шпили здания уходили под самые облака?— так высоко они располагались!Но даже здесь, наедине с природой, вдали от населённого Берлина, Геббельс не мог сосредоточиться. Он написал за всё утро три строчки своей новой речи, и то одну потом зачеркнул. Дело совсем не ладилось, а тут внизу ещё и телефон зазвонил.?Наверное, что-то срочное, раз звонят мне, а не секретарю?,?— подумал пропагандист, и спустился, чтобы принять звонок. Это была его жена?— Магда.—?Йозеф, срочно возвращайся обратно в Берлин,?— сразу начала женщина, не здороваясь,?— фюрер устроил полнейший переполох. К нам заходил группенфюрер, спрашивал о тебе, а до него ещё и твой секретарь звонил! Я, по крайней мере, догадалась, что ты в резиденции, поэтому сразу звоню сюда.—?Что у вас стряслось? Я же предупредил фюрера о своем отъезде. Секретарю специально ничего не сказал, иначе он бы от меня не отвязался.—?Я не знаю, что стряслось, но приезжай всё равно, пока дело не дошло до международного скандала! Фюрер, верно, думает, что тебя похитили.—?О Боже…Йозеф бросил трубку и сбежал вниз по лестнице, захватив вещи и листы бумаги с планами будущей речи, ранее разложенные на столе. Всё равно всякий настрой для написания обращения к народу уже пропал. Нужно было поскорее вернуться, пока рейхсканцлер не натворил дел, которые повлекут за собой множество непоправимых последствий…***?Меня, наверное, считают сумасшедшим?,?— думал Гитлер, до сих пор сидя в своём кабинете в полутьме, где единственным источником света являлся огонь в камине. Он уже догадался, что не все подчинённые полностью честны с ним. Это было ясно даже по тому, как многозначительно переглянулись Гиммлер с Гейдрихом, или как секретарь Геббельса посмотрел на него…Время близилось к полуночи, когда рейхсминистр влетел в кабинет начальника запыхавшийся и растрёпанный. Он бежал сюда настолько быстро, насколько позволяла хромая нога. Фюрер при его появлении вскочил, будто бы не веря своим глазам.Йозеф попытался отдышаться, но тут же оказался заключённым в объятия рейхсканцлера и обмяк, словно тряпичная кукла. Руки Адольфа сомкнулись на его талии, отчего рейхсминистр очень смутился.—?М-мой фюрер, что произошло? —?пробормотал он неловко. —?Я не совсем понимаю… Меня не было всего день.—?Что хотели взамен на твою жизнь? —?отпустив подчинённого, Гитдер задал воспрос, мучивший его весь день, а затем схватил помощника за тонкую руку, пытаясь выявить наличие порезов. —?Тебя пытали? Что им было нужно от тебя?—?Кому ?им?? —?удивился пропагандист, делая осторожный шаг назад. —?Я ведь вас предупреждал позавчера, что уеду в свою загородную резиденцию для написания новой речи. Здесь, в городе, мне трудно сосредоточиться, вот я и хотел выбраться на природу. Но и там побыть достаточно долго не удалось… Позвонила Магда, сказала, вы меня ищете. Я собрался и быстро поехал обратно.Глядя на то, как Адольф обхватывает голову руками и устало садится на диван, рейхсминистр почувствовал, как его сердце дрогнуло.—?М-мой фюрер, что с вами? —?спросил, он подскакивая к правителю.—?Я совсем забыл об этом! Понимаешь, просто забыл со всеми этими делами! Из головы вылетело напрочь… Почему же ты не сказал жене или секретарю, что уезжаешь?—?Мне нужно было, чтобы никто меня не беспокоил?— быстро собраться и уехать. Магда догадывалась, просто наверняка растерялась, когда вы её об этом спросили. А секретарь начал бы звонить, чтобы сообщить о новых встречах, и тогда не получится ни минуты покоя. Я посчитал нужным сообщить только вам…—?Прости меня, Йозеф, я тебя подвёл. Надо же было так облажаться…В камине потрескивал огонь. Он немного освещал министра пропаганды, сейчас находившегося рядом, в полутьме. Адольф тянет руку, чтобы дотронуться до щеки Йозефа, но тут же её опускает. Пропагандист не замечает этого (или только делает вид) и мягко говорит, приглаживая выбившиеся из причёски пряди:—?Всё в порядке. Все совершают ошибки. Я вот тоже много чего забываю, но для этого и нужен секретарь, верно? Всё равно спасибо за беспокойство…—?Что-то мы засиделись… —?рейхсканцлер быстро переводит тему. —?Уже поздно. Поезжай домой. Твоя жена, наверное, уже волнуется.—?Да, спасибо. Пойду,?— всё также бодро отвечает Геббельс, даже не подумав остаться. —?Спокойной ночи, мой фюрер!—?Спокойной ночи, Йозеф.Адольф проследил за тем, как подчинённый, прихрамывая, выходит из зала, а потом вздохнул, прокручивая в памяти этот день. После стольких волнений Йозеф нашёлся. Его милый Йозеф всё же нашёлся.1939